***
Поездка заняла час, но Йен оказался терпелив. Он расслабился, глядя в опущенное окно, и заснул под звуки громких голосов членов своей семьи. Его братья и сестры не пытались разбудить его, наоборот они болтать предположили, предположив что он, должно быть, веселился накануне вечером. Приехав на ранчо, они дали Йену немного вздремнуть. И ухмыляясь, как идиоты, они взяли Билли под уздцы и подвели его поближе к машине… — ТВОЮ МАТЬ! — Крикнул Йен, когда Билли прижался мокрым носом к его щеке и разбудил его. Пони, казалось, заржал от счастья, когда Йен посмотрел на него. Семья смеялась, но лицо Йена смягчилось, когда пони уткнулся мордой ему в лоб, отчего тот слегка вздулся Может быть, Йен и пошутил тогда в разговоре с Фионой, но он действительно скучал по этому гребанному животному. Билли был куплен в подарок Дебби на ее день рождения, и та оценила его, пока не открыла для себя мир парней и не присоединилась к плохой компании друзей. Позже Билли помог Йену, когда тот вернулся из больницы; он всегда сопровождал своего хозяина на пробежке или просто шел рядом с ним, как преданная собака. Йен вылез из машины, чтобы как следует погладить пони, пока не услышал громкое. — Хм. Он обернулся и увидел Дебби, держащую на руках ребенка, которому еще не исполнилось и года, но у малышки уже было внушительное портфолио из фотографии, ничем не уступающих портфолио настоящих топ-моделей. Улыбка Йена стала еще шире. — Моя любимая племянница! — он начал строить глупые рожи и говорить самым несерьезным тоном. Однако он действительно ничего не мог поделать с собой, когда эта кукла начинала хихикала и показывала руками на своего дядю (любимого дядю, конечно). В то время, когда Дебби была беременна, Йена рядом с ней не было по известным причинам, но он видел, как родилась Эмили, и с тех пор любил ее больше всех на свете. Йен потянулся к Эмили и наклонился, чтобы поцеловать младшую сестру в щеку. Затем выхватил племянницу из ее рук и начал целовать визжащую от радости малышку. — Да, я тоже скучал по тебе, детка! — тонны поцелуев. И эти крохотные щечки Эмили было трудно прекратить целовать. — Тс-с, она снова получает все эти горячие поцелуи, а я только чмок в щеку? Она такая примадонна! — Дебби надулась, чтобы через десять секунд ухмыльнуться и забрать Эмили обратно. — Ну и что? Ну разве она не прелесть? Всю дорогу до спальни Йена она без умолку болтала о своей дочери. Он забыл сумку в машине, но был уверен, что кто-то все равно ее заберет. Дебби даже не заметила, как Йен зевнул, однако все равно ей пришлось вернуться в гостиную, чтобы дать Йену немного отдохнуть.***
Ужин в канун Рождества проходил в переделанном сарае. Что ж, единственное закрытое помещение, оказалось достаточно большим, чтобы вместить их всех. Это были не только Галлагеры, но Фиона пригласила своего бойфренда Рэя и других ковбоев, работников ранчо, а также кого-то из соседей. Там были почти все, кроме родственников, которые должны были приехать только на следующий день. Фиона улыбалась, и эти улыбки были действительно искренними. Семья Галлагеров переехала в Техас почти четыре года назад, так что Фиона уже была хорошо знакома со всеми этими людьми. Однажды она даже осмелилась принять участие в конкурсе на лучший ореховый пирог и до сих пор смущалась, глядя на фотографию в рамке со своим сертификатом участия в руках, покрытую мукой с головы до ног и яичным белком в волосах. Йен стоял рядом с Липом и они оба оказались самыми неуместными в группе. Лип учился в Калифорнийском технологическом институте или запирался в гараже у кого-нибудь из своих друзей, чтобы построить что-то, связанное с робототехникой (никто в его семье не понимал, какого черта он изучает, и никому не было до этого дела, пока тот был счастлив и не вел себя, как мудак). Йен отсутствовал всего четыре месяца, но до того, как он был слишком поглощен мыслями о Вест-Пойнте, ему поставили диагноз «биполярное расстройство», и он изолировал себя от общества, как только начал принимать курс лекарств. Ситуация начала меняться, когда Фиона пригласила всех сесть за стол. Дебби устроилась вместе с Лиамом (пытаясь при этом удержать Эмили подальше от ножниц и клея), а Йен отправился на поиски своего уголка. Его место оказалось между Липом (слава богу, черт возьми) и парнем, которого он не знал: тот был одет по такому случаю весьма торжественно и повернулся, чтобы улыбнуться Йену. Действительно ослепительно торжественно. Загорелая кожа как у Рэйа и других парней, но тот без малейших колебаний пожал руку Йену. — Тимоти. Друзья зовут меня Ти-Джей. — Значит, мне нужно называть тебя Тимоти? — спросил Йен с усмешкой. — Нет, ты брат Фионы, а значит ты уже мой друг, — ответил парень. Йен заметил, что они слишком долго держались за руки, и повернул голову, чтобы посмотреть на Фиону, которая улыбалась ему и делала пальцами знак сердца. Чертова сваха. — Так ты один из парней Рэя? — Йен уделил Ти-Джею все свое внимание, полностью игнорируя сестру. — Да. Все началось два месяца назад. До этого я работал на другом ранчо, но владельцы были, ну, скажем так, не очень приятными людьми. — Они явно не могут быть хуже Фионы, она иногда такая придирчивая, — пошутил Йен. Ти-Джей рассмеялся, соглашаясь с Йеном, но добавил: — Да, но, по крайней мере, Фиона согласна с тем, что я имею право быть геем. Йен почувствовал смесь жалости, потому что, если Саутсайд не был дружелюбным к геям, он не мог представить себе ранчо в Техасе, где стерпели бы подобное, но в то же время он был немного раздражен тем, что Ти-Джей уже выложил все свои карты на стол (тем более, что он откровенно оценивал Йена). И все же Ти-Джей был приятной усладой для глаз. Мускулистый, с красивым лицом, с мелкой щетиной, которая была неудачной попыткой выглядеть старше и грубее; его светлые волосы, почти такие же рыжие как у Йена, падали тому на глаза. В целом, он казался чертовски милым (не так, как кое-кто другой… черт возьми, Йен, возьми себя в руки!). Вовремя ужина Йен заставлял себя смеяться над шутками Ти-Джея и даже успел полностью переключиться на разговор с ним, так что не заметил Карла за противоположным краем стола. Младший брат постоянно переписывался с кем-то и не прекращал ухмыляться. Лип пнул того ногой под столом, глядя на него таким взглядом, который обычно означал «какого хрена ты задумал?». Карл пожал плечами и продолжал смотреть на телефон. Они почти закончили ужин, когда Фиона встала и чокнулась бокалом, наполненным шампанским. Она выглядела взволнованной и улыбалась, как маленькая девочка, которая умирает от желания поделиться секретом. — Ах, хм.- Начала она. Она посмотрела на Рэя, который улыбался точно так же, как и она. — Вот мы и здесь, в такой чудесный вечер, празднуем сочельник. Я так счастлива, что вы все собрались за этим столом… — Прекрати нести чушь, Фи! — крикнул Лип со своего места. Некоторые люди хмуро смотрели на него, но Фиона смотрела на него доброжелательно. — О’кей, мы с Рэем помолвлены! — радостно воскликнул он. Рэй поднялся, чтобы обнять ее. — И пошел ты, Лип! Она почти не закончила фразу, потому что Рэй уже пожирал в поцелуе ее лицо, окруженный радостными криками и «Ура-ура!». Они все были так счастливы за них. Йен не мог перестать улыбаться. После этого ублюдка Джимми она была так напугана идеей длительных отношений, что он боялся, что та останется старой девой. Пока все хлопали в ладоши, они не услышали, как внезапно распахнулась дверь сарая. Типичный техасский мужчина в шляпе и со шпорами ворвался в амбар, вооруженный винтовкой. — КАРЛ ГАЛЛАГЕР! — крикнул он. Все замерли при виде этого безумца. За исключением разыскиваемого Карла Галлагера, который вскочил со своего места и побежал к другому выходу. — Ты покойник, Галлагер! — человек с винтовкой погнался за ним. Громкое «Бах!», — резонировал в сарае. Они все пригнулись. Только благодаря рефлексам Йена, он схватил Ти-Джея, повалили на землю, прежде чем нападавший успел выстрелить в кого-то. После мужик попытался освободиться от хватки Ти-Джея, но все было напрасно. Йен встал, схватил винтовку и открыл ее, чтобы достать оставшиеся патроны. Он бросил оружие куда-то на сено. Краем глаза Йен заметил Карла за ворохом сена. Он, блядь, переписывался, весь такой спокойный и дерьмовый. — Карл! Убирайся нахуй оттуда — закричал он. Карл еще раз взглянул на телефон и сунул его в карман брюк. Он подошел к Йену. Старший брат указал на мужчину, который бросал на Карла убийственные взгляды. — Не могли бы вы объяснить, какого хрена он от вас хочет? Просто так никому не желают смерти. Прежде чем Карл успел ответить, мужчина заговорил, — его внешний вид чем-то напоминал бешеную собаку. — Этот ублюдок обрюхатил мою дочь! Теперь все взгляды были устремлены на Карла, который только пожал плечами. Фиона закрыла лицо руками. Ни в коем случае, у нее не может быть еще одного родителя — несовершеннолетнего подростка. Карлу было всего пятнадцать лет! Она думала, что он весь в спортивных автомобилях и ворует/уничтожает вещи со своими никчемными друзьями! — Какого черта, Карл! — воскликнула она, сжимая предплечье Рэя так крепко, что даже здоровяк вздрогнул под напором. Даже под враждебными взглядами этого человека и его старшей сестры Карл казался крайне спокойным и… довольным? Ти-Джей позволил мужчине встать, но руки все еще держал крепко за спиной. — Этот… этот дьявол забрал драгоценную невинность моей дочери! — воскликнул он. — Она должна была оставаться чистой до дня самой свадьбы. Ты погубил ее! Теперь она никогда не найдет хорошего человека в нашей церкви! Глаза Йена расширились. Во что же ввязался Карл? — Э-э-э, вы из той церкви на холме? — спросил кто-то. Никто почему-то не произнес при этом: «Эта сектанская церковь полна фанатиков-интегралистов?». Мужчина попытался придать себе видимость спокойствия. Его глаза не отрывались от полностью расслабленного Карла. — Томас Ричардс, реформатская церковь Санкт-Эуталия. Это… это… — он указал подбородком на Карла. — Он соблазнил мою Кэсси, и теперь та погибла! Лип почесал висок, подходя ближе. — Итак… Карл-наш брат. Ни за что на свете мы не позволим тебе застрелить его. Ваша дочь уже беременна. Мы здесь все в некотором тупике. Томас вдохнул и выдохнул. Казалось, он вот-вот потеряет сознание (или взбесится и точно убьет Карла). В конце концов он заговорил: — Он обязан жениться на моей дочери. — Теперь он наверняка привлек всеобщее внимание. — Это уже ужасно, что она зачала ребенка вне брака, но я не позволю ей родить бастарда! По крайней мере, твой брат был крещен во имя Господа… тебя! Ты должен жениться на ней, иначе… — Хорошо, я сделаю это. — Просто согласился Карл. — Что? — это было общие замечание всех присутствовавших на том богатом событиями ужине Но больше всех удивился Томас, который не ожидал, что Карл так легко сдастся. — Неужели? Ты женишься на моей дочери? Карл молча смотрел на него. — Да, пожалуй. При этих словах мужчина заметно расслабился, словно только сейчас осознал, как сильно устал. Ти-Джей отпустил его, все еще остерегаясь резких движений. Но единственное движение, которое сделал Томас — протянул свою мозолистую руку Карлу. — Даешь ли ты мне слово? — Я женюсь на Кэсси, сэр. — Хороший. Хороший…. сынок, — даже Томас, казалось, подумал, как странно называть Карла так. — Но если ты лжешь… — Вовсе нет. Мужчина кивнул. Он почесал щеку, пытаясь сообразить, что еще можно сказать, но, очевидно, добавить было нечего. Он отступил к двери. — Так что… желаю вам всем хорошо провести Сочельник.- С этими словами он неловко закрыл за собой дверь. Теперь все взгляды снова обратились к Карлу. — КАКОГО ЧЕРТА, КАРЛ! — крикнули все Галлагеры (ну, кроме Лиама и Эмили). Карл попытался изобразить свою лучшую самую невинную улыбку. К сожалению, в этом не было ничего невинного. — Позвольте мне объяснить… — Держу пари, тебе придется очень долго объяснятся! — Фиона уже шла к нему. Она все еще не могла решить, хочет ли она ударить его или крепко обнять. Обычная нерешительность, когда дело касалось Карла. — Я ее не обрюхатил. Но я действительно сорвал ее «вишенку», — сказал Карл, шевеля бровями с широкой многозначащей ухмылкой. — Тогда почему же ты этого не сказал? Тебе придется жениться на ней прямо сейчас! — Спросила Дебби. Карл пожал плечами. — Ты видела ее отца? Он даже не подпускал нас ближе, чем на пять футов, и только под его присмотром. Кэсси всегда приходится ускользать, чтобы увидеть меня. Мы говорили об этом, и этот путь намного легче. Она сказала об этом отцу еще час назад. Правда выйдет наружу после фальшивой прополки дробовика. — Так ты действительно собираешься жениться на ней? — Да. — Увидев довольную улыбку Карла, никто не мог сказать ничего другого. Все они знали, что Карл всегда был готов пойти на многое ради людей, которых любил, и что, если он на что-то решится, ничто не заставит его передумать. — Я… Я… — Фиона вздохнула. Затем подняла руки вверх и вернулась на свое место. — Ну, поздравляю, братишка, — сказал Лип, провожая Дебби к их местам. Когда остались только Йен и Карл, младший брат добавил: — Ее семья-настоящий кошмар. Я должен был вытащить ее оттуда. Я имею в виду, это было наименее насильственный метод, который мы смогли придумать. Йен просто кивнул, похлопав брата по плечу. — Ты не услышишь от меня жалости. Мне просто любопытно познакомиться с этой таинственной леди. Карл усмехнулся. — Она собирается пообедать с нами завтра. Но Фиона до сих пор не знает об этом. Йен подавил смешок. Все снова подняли бокалы. На этот раз, чтобы отпраздновать две помолвки.***
Рождественский обед оказался более интимным. Часть из Галлагеров и новые участники в лице Рэй и Кэсси. Ви и ее семья появились здесь. Как и ожидалось, братья и сестры оценивали Кэсси с головы до ног. На первый взгляд эта девушка была похожа на ангельское создание. Она была бледной и тощей, с длинными светлыми вьющимися волосами, собранными в длинную косу; лазурные глаза, не тронутые ни намеком на макияж. На ней была белая рубашка под бледно-розовым кардиганом и длинная юбка цвета слоновой кости, расшитая цветочными узорами. Никто не мог видеть Кэсси и Карла вместе. Затем девушка наклонилась, чтобы достать жареную картошку из духовки, и было трудно не заметить начало ярких красных стрингов, выглядывавших из пояса юбки. Не говоря уже о татуировке в виде банта, частично прикрытой одеждой. Карл сказал Йену и Липу, что у Кэсси три татуировки и два пирсинга. И ни одного из последних не было видно на лице. Это вызвало некоторое любопытство, где те могли быть спрятаны. Усевшись, Карл ласково положил руку ей на бедро, и та поцеловала его в щеку. Рэй и Фиона, которая наконец-то надела обручальное кольцо, все еще возились на кухне, настолько влюбленные друг в друга, что со стороны это стало выглядеть почти отвратительно. Йен посмотрел на Лиама, который радостно прижимался к Дебби. Младшая сестра держала Эмили на коленях, любовно заплетая ее тонкие волосы в маленький хвостик на макушке. Лип стоял у окна. Он определенно разговаривал со своей подругой по телефону, той самой замужней преподавательницей, которая, по крайней мере, по мнению Йена, единственная убеждала его в том, что действительно бросит своего мужа. Тем не менее, все его братья и сестры были счастливы и в кого-то влюблены (в любовника, дочь или в гребанные мелки). Йен был одинок, и он почти жалел, что расстался с Кэшем на кануне. Однако его мысли вновь вернулись к Микки, и он винил себя за глупое решение пригласить Микки на Новый год. Ну и идиот. Негативные мысли Йена улетучились, как только Ви и Кев ввалились внутрь. Ви держала своих близнецов за руки, а Кевин держал на спине вырубившегося Фрэнка. — Фрэнк?! Фиона поднялась из-за стола, удивленная присутствием Фрэнка и остальных гостей. Прошло больше года с тех пор, как они виделись в последний раз, и они были очень счастливы отсутствию в их жизни Галлагера старшего. В последний раз, когда они слышали о Фрэнке, тот разводил каких-то людей в реабилитационной клинике для знаменитостей и богачей. — Нашел беднягу, распростертого у ваших ворот, — объяснил Кев. Они решили положить Фрэнка на диван в гостиной, а сами вернулись в столовую. Они помолчали секунду или две, прежде чем Фиона снова улыбнулась. — Ну, я думаю, что теперь здесь действительно все. — Она крепко обняла Ви, а затем пригласила всех сесть и насладиться едой. Они уже приступили к десерту, а Рэй как раз вышел проверить новорожденного лошаденка, когда Фрэнк приперся в комнату. — Ну и что? Никто ничего не предлагает своему старику? — он потер глаза. — Я хочу хорошо провести Рождество со своей гребанной семьей, не слишком ли много я прошу? — Поскольку ваша рождественская трапеза обычно состоит из виски, нет. У нас только одна бутылка, и мы хотим оставить ее себе, — ответил Лип, даже не глядя на отца. — Ах ты, неблагодарный маленький засранец, ты так разговариваешь со своим великодушным отцом? Лип хихикнул. — Давай, Фрэнк, просто убирайся отсюда. Остальные ничего не говорили, но по их лицам было ясно, что все они думают об одном и том же. — Что? Никто не защитит отца? — Он посмотрел на Эмили, сидевшую на высоком стуле. — И кем же ты должна быть? Я не помню, чтобы у меня была такая маленькая дочь. Дебби покровительственно взяла Эмили и крепко прижала к себе. — Это моя дочь. Даже не пытайся прикоснуться к ней, Фрэнк. Фрэнк же потянулся к бутылки виски, стоявшей на столе. Лип закатил глаза. — Ну, знаешь, это в честь открытия, ведь я теперь дедушка. Действительно не понимаю. — Он залпом выпил четверть бутылки виски. — Почему ты так плохо ко мне относишься? После всего, что я для тебя сделал. Я обеспечил тебе такую прекрасную крышу над головой… я кормилец этого дома! Тут Фиона снова встала, подошла прямо к Фрэнку и несколько раз постучала указательным пальцем по его грязной одежде. — Хвалебный гребанный победитель? Ты никогда ни хрена не делал для этой семьи! — О, неужели? — Фрэнк сделал еще один щедрый глоток. — Как ты думаешь, кто дал тебе деньги? — Ты не дал нам денег! Ты ни хуя не сделал, но нашел чертов лотерейный билет на полу паба Кева! — Выпалила Фиона. — Ты нашел билет и забыл о нем, когда вырубился на нашем диване. Это только благодаря Лиаму, который схватил билет до того, как я выбросила твою вонючую одежду! Йен повернул голову и посмотрел на лотерейный билет, висевший в рамке на стене. Фиона была все такой сентиментальной дурочкой. Она должна была всегда напоминать, как это изменило их жизнь. В некотором смысле Фрэнк помог в этом, но как неизвестный перевозчик (как в тот раз, когда он завладел деньгами какого-то наркоторговца, и они накачали его наркотиками, отправили в Мексику, чтобы тот потом вернулся с полным кокаином задницей. Он был пьян постоянно, и не замечал многого, пока ему не пришлось высрать все пакеты с наркотиками). В тот вечер в «Алиби» Фрэнк вырубился, что зачем-то взял билет, думая, что это долларовая купюра. Он положил его в карман джинсов и забыл о нем. Только когда Лиам начал играть с билетом, Лип заметил его, и они подумали: «Какого черта, мы могли бы проверить номера». Йену тогда было четырнадцать, именно тогда в жизни начали появляться первые большие деньги. В то время он думал, что это должно было стать самой большой переменой в его жизни. До тех пор, пока ему не поставили диагноз биполярного расстройства. — Ну и что? Разве я не заслужил некоторую благодарность? — спросил Фрэнк. — Мы достаточно благодарны тебе, Фрэнк. — Йен шагнул вперед, вставая рядом с Фионой, — и ты, блядь, потерял эту сумму денег за десять дней. Как вообще можно потерять столько денег за десять чертовых дней! — Я должен был расплатиться с долгами, как честный человек. — Его высокопарная речь была испорчена тем, как он жадно глотал содержимое бутылки. — Да, больше похоже на то, что ты пошел в «Алиби», чтобы купить порцию лучшего виски у Кева для всех, но твои кредиторы догнали тебя. — Йен усмехнулся. Фрэнк посмотрел на Кева, который изо всех сил старался не лезть не в свое дело. — Ты им сказал? Вот же предатель! Я думал, мы друзья. — Нет, Фрэнк, ты был моим клиентом, и даже не очень хорошим. В любом случае, все знают, что произошло дальше. Об этом говорили несколько дней. -…Впрочем, это не имеет значения. Это все в прошлом. — Фрэнк пожал плечами. — Я просто хотел увидеть свою любящую семью, по которой очень скучал. — Но мы вовсе не скучали по тебе, — сказал Лип. — Но теперь ты нас увидел, так что можешь убираться нахуй? Ты портишь наш праздничный десерт. Вместо ответа Фрэнк взял тарелку, предназначенную для старшего сына и залпом проглотил десерт. Лип покачал головой, как будто вся эта ситуация показалась ему забавной. — В любом случае. Это тоже мой дом… — В документах на него даже твоего имени нет, — указал Лип. Фрэнк даже не вздрогнул. — Так что мне очень жаль, если тебе это не нравится, но я останусь здесь столько, сколько захочу. — В твоих мечтах, Фрэнк! — крикнула Дебби. — Я не позволю твоей пьяной заднице приблизиться к моему ребенку! — Что?! Ребенку нужен дедушка! Чтобы привести хороший пример… Смех Йена и Липа отвлек от громких разглагольствований Фрэнка. Оскорблённый, он разбил бутылку вина, стараясь выглядеть угрожающе внушительно. Оба его ребенка знали, что он не собирается нападать на них, но кто-то другой не учел этого, быстрая, как змея, ангельски милая блондинка, которая до этого момента казалась полностью очарованной Карлом, встала позади Фрэнка и рубанула его бутылкой по затылку. Фрэнк мгновенно рухнул на пол. Они все уставились на Кэсси с недоверием. — Что? Девушка должна знать, как защитить свою семью, — ответила она с улыбкой. Карл сиял от гордости и крепко поцеловал ее, как только она оказалась в его объятиях. — Он мертв? — спросил Лиам, пихая Фрэнка ногой. — Нет, малыш, просто упал в обморок, — сказала Кэсси тихим голосом, предназначенным только для детей. Этих слов Лиаму показалось достаточно. А также для всех остальных, которые расслабились и доели свой десерт. Войдя внутрь, Рэй застал их смеющимися, с перемазанными шоколадом губами и без сознания лежащим рядом Фрэнком. — Я что-то пропустил? Остальные лишь пожали плечами. Фиона усадила его рядом с собой и нежно поцеловала. — Я расскажу тебе позже.***
Ночью Фрэнка уже не было. Рэй, сопровождаемый Кевом, бросил его в грузовик, чтобы отвезти пьяницу в реабилитационный цент, который располагался на приличном расстоянии от ранчо. Лип тоже куда-то исчез, вызванный кем-то из коллег по поводу «чрезвычайной ситуации в лаборатории». Никто не знал, в чем проблема, и никто не хотел вдаваться в подробности. Они помахали на прощание Липу, когда подъехало такси, и вернулись внутрь дома. Лайама уложили в постель вместе с Джеммой, а Эми и Дебби отвели Эмили в теплую ванну. Кэсси и Карла нигде не было видно. В гостиной остались только Фиона, Ви и Йен. Конечно, гею трудно устоять под натиском двух любопытных дам, так что Йен не удивился вниманию с их стороны. — Итак, Йен, в твоей жизни уже были мальчики? Конечно, мать твою. Йен понимал, что скрывать от них что-то бесполезно. Одна — это одна, но вдвоем они были в разы худе испанской чертовой инквизиции. Лучше было сказать правду, так будто сорвал пластырь с глубокой раны. Он взял себя в руки. — Окей. Вот есть парень… — Мне он уже нравится! — крикнула Ви. — Не совсем так… При этих словах они оба посерьезнели. Йен вздохнул. — Он гей, но прячется в шкафу. Я имею в виду, что большинство наших встреч происходили в дурацком шкафу. Наш первый раз оказался спонтанным, я не думал, что он гей, но после, вы догадываетесь чего, все изменилось. Он очень милый. Но ведет себя как настоящий засранец и избивает других геев. Его семья — полное дерьмо. Богатые ублюдки, но все равно то еще дерьмо. И даже если правда режет в глаза… Да, я знаю Фиона, не смотри на меня так. Проблема в том, что я думал, что между нами было нечто большее, пусть оно длилось только неделю, и я увлекся. Я попросила его сделать что-нибудь совместное на Новый год, и он сказал мне… ну, скажем так, он ясно дал понять, что не заинтересован в большем, чем ебля. И я не могу этого допустить. И только не так. Это оказалась длинная речь, но даже Йен понял, что на самом деле в ней ничего не было внятного. В этих словах не звучало надежды на развитие дальнейших отношений, ни малейшего интереса со стороны Микки. Это была всего лишь краткая история недельного романа. Фиона посмотрела на Ви, и та кивнула. Черт возьми, они что теперь общались телепатически? Девчонки. — Конфетка. Ты же знаешь, мы просто хотим лучшего для тебя и для этого парня. Он слишком ядовит для тебя. Другое дело, если бы он оказался влюблен в тебя, но он явно не испытывает ничего. Так позволь мне спросить тебя: он тебе вообще по-настоящему нравится? Йен молчал, размышляя об этом. — Нет. — Как отрезал, произнес он. — То есть я думал, что да, ведь он был первым парнем, которым я заинтересовалась с тех пор… Фиона и Ви кивнули. — Значит, ты не собираешься ничего с ним предпринимать и добиваться? — спросила Ви. Йен пожал плечами. — Думаю, будет лучше, если я этого не сделаю. Ви похлопала его по спине. — Это вот мой мальчик! Держись от него подальше, и все будет хорошо. — Потом она посмотрела на Фиону. — А ты, девочка? Ничего не расскажешь о своем горячем женихе? Йен перестал обращать на них внимание. Он думал лишь о сложившейся ситуации с Микки. Он знал, что Микки, вероятно, не стоит переживаний и ведь они проводили мало времени вместе, но Йен так хотел узнать больше об этом голубоглазом парне. Покачал головой, отрицая. Ви и Фиона были правы. Чтобы покончить с ним, лучше держаться от него подальше. Йен думал о том, как бы побыстрее забыть кого-нибудь.***
Через полчаса Йен вышел из дома, сказав девочкам, что собирается посмотреть лошадей. Он шел около пятнадцати минут, наслаждаясь звездной ночью над головой. Пока его зеленые глаза не встретились с карими. Ти-Джей улыбнулся Йену, пнув ногой землю. Йен подошел ближе, облокотившись на забор. — Я думал, ты не придешь, — сказал Ти-Джей. — И я тоже. Передумал. — Йен пнул коленом Ти-Джея. Ти-Джей получил номер Йена накануне вечером. Предлогом было пригласить его посетить ранчо и осмотреть окрестности, но они оба знали, что на самом деле имелось в виду. Вот почему Йен сказал ему, что он «вроде как встречается с кем-то другим». После обеда Ти-Джей прислал ему сообщение, в котором просил встретиться вечером, чтобы «увидеть падающие звезды». Сначала Йен думал, что тот слишком раздражающий и упрямый, но после разговора с Фионой и Ви он решил попробовать. — Ну что, хочешь посмотреть на звезды? — спросил Ти-Джей, подходя ближе. — Если ты сейчас имеешь в виду секс, то да, — ответил Йен, хватая его за задницу.