Сапфировый этюд любви

《Машина плавно двигалась по тротуару, моросил мягкий дождь, то и дело заставляя погрузиться в свои мысли, и расслабиться. За окнами плыло вечернее небо, и великолепный густой лес, а догоравший закат опалял перистые облака. — Ну что, чемпион, о чем думаешь? — тихий и спокойный голос вырвал из рассуждений. — Какой там чемпион… Занял 5 место в соревновании по кэндзюцу, а ведь я так долго готовился. — легкий вдох сожаления. — Послушай, Танджиро… — сделав паузу, мужчина продолжил, — В этой жизни не все дается легко. Не будет таких вещей, которые преподнесут тебе на блюдечке. Всего нужно добиваться своим трудом и усилием, нужно иметь силу воли. Волевые люди добиваются в этой жизни очень многого, они работают и работают, не покладая рук и не жалея себя. А главное — они никогда не сдаются. Даже если у них что-то не получается, они не опускают руки, а идут вперед, к своей цели. Такие люди становятся лидерами. Они готовы вести людей за собой, готовы взять на себя ответственность. Лидеры достойны уважения. Я очень горжусь тобой, Танджиро. Ты молодец. Ты шел к своей цели долго и упорно. Даже если сегодня ты не получил желаемое, это не значит, что все потеряно, наоборот — ты можешь поднабраться опыта, сил, а потом выступить и показать все свое мастерство, и получить 1 место. — мужчина, не отворачиваясь от дороги посмотрел в зеркало заднего вида, зацепил внимательный взгляд на себе, и продолжил. — Не расстраивайся так. Все таки 5 место это очень хороший результат. Мы всей семьей гордимся тобой. Так что не унывай, а то мама с Незуко расстроятся, увидев тебя грустным, а они, между прочим, праздничный ужин готовят. — Ты прав. Спасибо тебе, папа… — наконец ответил Танджиро, и его лицо озарилось светлой и такой беззаботной улыбкой, — Кстати, не мог бы ты передать мне мою катану, я ее случайно на переднее сиденье забросил, нужно посмотреть ее на наличие осколов. — Да, сейчас. Все также не сводя глаз с дороги, Камадо старший начал нащупывать рукоять длиной катаны. Нащупав ее, он попытался ухватить, но рукоятка выскользнула из мужских пальцев и катана полетела вниз по сидению, упав в дальний уголок. Танджуро скользнул взглядом чтобы узнать, куда же упала катана, после чего снова вернулся к дороге и продолжил пытаться дотянуться. Никак не получалось, мешал ремень безопасности, да и к тому же, нужно было хорошенько потянуться. Снова перекинув свой взгляд он отвлекся от спокойного и тихого шоссе. Машину начало потихоньку вести в сторону, но мужчина возвращал ее на изначальный путь. Всё-таки вести машину, при этом, не видя дороги было чуть труднее, чем ожидалось. На этот раз спустя несколько мгновений ловкие пальцы смогли дотронуться и схватить злосчастный меч. «Ну наконец-то…» — выдохнул папа Танджиро и, протягивая оружие, поднял свои глаза на сынишку: — Держ… — Папа, осторожно!!! С ужасом глазах и, молниеносно надавив на педаль тормоза, Танджуро повернул руль и обогнул предмет чуть ли не случившейся аварии. Машина, маневрируя и резко тормозя, останавливается на бесшумном перекрёстке, и только эхом где-то еще долетал визг тормозящих шин. Заяц. Это был заяц. Выбежал на пустынную дорогу, не предвещая беды, но появившаяся из-за поворота машина явно застала его врасплох, ослепив мохнатого прыгуна. К счастью, благодаря быстрой реакции и умелым навыкам вождения Камадо старшего аварии удалось избежать, а ошалелый заяц, как ни в чем не бывало, еще чуть-чуть постояв на дороге, побежал дальше. Первым от шока отправился отец и взволнованным голосом спросил: — Ты в порядке? — Да… Да, я в порядке — Танджиро сидел практически придавленным к креслу и крепко вцепился в только что отданную ему катану. — Фух, все могло обойтись гораздо ху… С правой стороны от машины Камадо раздался громкий сигнал, свет фар и ужасный скрип шин по асфальту. Столкновение. Иномарка, врезавшись в правый бок, протаранила низенький Nissan и опрокинула его. Раз переворот, два переворот. В полете время, как будто замедлилось, оно тянулось. Если бы не данная ситуация, Танджиро наверняка восхитился таким чувством полёта, это было так… необычно. Летели маленькие осколки от правых стёкол, металл под напором другой машины прогнулся, и теперь семейный любимый Nissan наверняка уже не подлежал восстановлению, слишком большой ущерб. Переднее и заднее стекло треснули, и теперь не было видно весь пейзаж, да и к тому же, все крутилось и вертелось. Правое переднее кресло прогнулось и сломалось под неведомым углом, будь на том месте человек, он уже давно был бы мертв, и даже приехавшая вовремя скорая помощь не смогла бы ему помочь. Вся эта ситуация была такой абсурдной, что казалась полным бредом. А всё из-за одного зайца, который, сломя голову несся по лесной дороге. Теперь-то Танджиро понимал «эффект бабочки», и к каким последствиям это может привести. Один взмах крыла может привести к такой катастрофе, что впоследствии, спустя еще несколько, на первый взгляд, незначительных событий, с лица Земли может исчезнуть целый город. Машина с ужасным грохотом приземлилась на крышу. Окинув взглядом свое положение, Танджиро, еле двигающимися кровавыми пальцами отстегнул ремень и грохнувшись на крышу машины попытался вылезти через правое заднее окно. Это стоило ему просто титанических усилий, поскольку тело явно было не в порядке, но из-за состояния шока, парень просто не мог понять где ранения. Похоже было перерезано левое бедро и с правой стороны спины ему что-то втыкалось. Было не больно, просто это ощущалось как инородное тело, которое точно не должно быть там. Уронив свою еле живую тушку на асфальт Камадо младший полуживой взглядом окинул развернувшуюся картину: семейная машина была невероятно сильно покорежена, не удивительно, удар был необычайно сильный и мощный; вдалеке стояла иномарка с помятым бампером и капотом, но ее еще можно было спасти, свозив несколько раз в ремонт; в воздухе витал запах дыма, бензина и масла, а на шоссе красовались крупные осколки только что выбитого стекла. 《Папа… Папа, ты в порядке? 》 Хотел бы произнести Танджиро, но губы не слушаются. Отец все еще висел вверх тормашками, а его руки совершенно безжизненно свисали к погнутой крыше. По лицу и голове стекала теплая кровь и капала вниз. Мир начал потихоньку погружаться во тьму, веки Танджиро постепенно слабели. Только сейчас он заметил, что все еще сжимает рукоять своей черной катаны. Вечернее небо такое красивое, а облака, отражая свет заходящего солнца, кажутся кроваво-красными. Точно такими же, какой была луна в эту ночь.》 Проснулся Танджиро от собственного крика, в холодном поту и с крупной дрожью по всему телу, которая отдавала неприятными ощущениями. Давно этот кошмар его не мучал, и вот опять. После смерти отца парня преследовал этот сон еще 2 месяца, а потом все резко прекратилось. Это было очень неожиданно и потому напрягло еще больше. Ну, а потом он и вовсе про него забыл, но похоже сознание так и не хотело отпускать эту ужасную картину. А ведь так хотелось бы все забыть, весь этот ужас, который он перенёс, будучи еще не совсем окрепшим ребёнком. Да, ему было уже 16 лет, но в любом случае ни один ребенок такую психологическую травму нормально бы не перенёс. Он сразу вспомнил те болезненные посещения психолога, которая потихоньку восстанавливала его. Хиса-сан хоть и была женщиной пожилой, но полностью отдавала себя работе и просто невероятно помогла Камадо, буквально собирая по кусочкам его восприятие нового мира — мира, в котором теперь нет отца. Тут в комнату прибежала обеспокоенная Незуко. Скорее всего услышала крик. — Ты в порядке? — присев на край кровати своего брата, взволнованно спросила Камадо младшая. — Да, все хорошо — Танджиро попытался улыбнуться, но вышло явно плохо. — Нет, не говори так, пожалуйста. Ты же знаешь, что можешь доверить мне абсолютно все, я всегда поддержу тебя. Ты же помнишь, что мы брат и сестра, и я тебя очень люблю. — Прости, просто я не хочу, чтобы ты беспокоилась за меня. Я не хочу нагружать тебя своими проблемами. — с грустной улыбкой произнёс парень. — Ты не должен думать о таком. Я всегда буду рада поддержать тебя… Неужели тот кошмар снова начал тебя тревожить? — Танджиро ничего не ответил, а лишь медленно повернул голову к окну, только бы не встретиться взглядом с Незуко. Та же, чуть-чуть помолчав, аккуратно пододвинулась к брату и одним лёгким движением сгребла его в нежные сестринские объятия. Этот жест был таким чутким и успокаивающим, что на душе у Танджиро стало так светло и тепло. Так успокаивать могла лишь Незуко. Спустя несколько мгновений она тихо сказала: — Пожалуйста, Танджиро, не вини себя в этой ужасной ситуации. Так ты только загоняешь себя в угол. Тогда совершенно не было твоей вины. — она ещё крепче прижала его к себе. Просидели они так минут пять, оба ни сказав ни слова, после чего сестра отстранилась и уже чуть веселее добавила: — Хей, раз уж ты уже проснулся, может поможешь мне с завтраком? — заговорческим тоном предложила Камадо. — Ах ты ж… — не успел парень схватить подушку для удара, как сестра тут же юркнула за дверь. — Я всю эту неделю готовил нам, а теперь ты отлыниваешь от своей очереди? — Ну, что ты такое говоришь? — из-за двери снова показалась тёмная голова — Просто ты ведь уже встал и делать тебе всё равно будет нечего, так что, почему бы мне не помочь? — Ладно, так уж и быть — выдохнул с маленьким негодованием Камадо. — Вот это уже другое дело, — безудержно улыбаясь, сказала Незуко — жду тебя на кухне. Когда дверь хлопнула, Танджиро, скрестя руки за головой, вновь лег на кровать. Всё-таки сестра мастерски умела сначала утешить, а потом поднять настроение хоть на чуть-чуть. Сегодня лил дождь, и это не удивительно, начался дождливый сезон. Камадо любил дождь. Сидя под ним можно было расслабиться и хорошо подумать, пофилософствовать, слушая звон капель, барабанящих по крыше. Но сегодня расслабиться совершенно не удалось, гложили воспоминания о сегодняшней ночи. Ещё немного полежав, парень встал и начал одеваться, нужно было помочь сестре с завтраком. Войдя на маленькую кухню в чёрно-белых тонах, Танджиро увидел, что Незуко уже начала готовку. Она разделила белки и желтки, и теперь перемешивает последние с сахаром, попутно добавляя теплое молоко. — Что сегодня готовим? — Самые вкусные на свете панкейки — весело сообщила сестрёнка. Незуко очень любила готовить что-то из выпечки. Первый раз, в десять лет, сестра без чьей-либо помощи решила испечь синнабоны с корицей, и порадовать всех своей вкусной стряпней. Сначала всё шло относительно хорошо, она и тесто замесила, и рулет скатала, и разрезала его, уложила всё и отправила в духовку. Вот только пошло всё наперекосяк уже в самой духовке. Незуко не поставила таймер, в следствие чего, все сгорело. Мама, когда подходила к дому очень испугалась, увидев клубы дыма, потихоньку выплывающие из окна, и со всех ног побежала скорее к квартире. Слава Богу, тогда все обошлось лишь сгоревшими булочками и заплаканной и переволновавшейся Незуко. После такого нелепого, и одновременно забавного случая над девушкой попечительство и контроль взяла Киэ. Вместе они научились делать такие кулинарные шедевры, что им впору было бы открывать собственную булочную и продавать самые свежие и самые вкусные эклеры и пирожные во всем Токио. — Мда, давно мы их не ели. — Танджиро потянулся и сладко зевнул — Что от меня требуется? — Смотри, сейчас берёшь белки и взбиваешь их до появления пенки, после чего нужно добавить щепотку соли и взбивать уже до появления воздушной массы — на одном дыхании продиктовала сестрёнка. — Всё будет сделано в лучшей форме — со сдержанной улыбкой ответил парень. Панкейки получились просто божественными. Такие воздушные и такие неописуемо нежные можно приготовить только по рецепту Незуко, который она выработала сама, путем долгих проб и ошибок. Это действительно были самые вкусные на свете панкейки. Уже доедая свой последний блинчик сестра спросила: — Тебе полегче? — Да, мне уже гораздо лучше, большое спасибо. — улыбка озарила лицо Незуко, она правда была счастлива, то что брату стало легче на душе. — Кстати, я сегодня собирался маму навестить, пойдёшь со мной? — Прости, я не смогу. Я сейчас поеду к Юширо, мы должны закончить диссертацию по биологии. Я скорее всего до вечера задержусь. Нам еще столько всего написать надо, а сдавать ее уже через неделю… — многострадальчески выдохнула девушка, — Скажи маме, что я к ней завтра забегу. — Хорошо. Незуко помыла за собой посуду и побежала одеваться и собирать вещи и старые и уже изрядно потрепавшиеся учебники из библиотеки. После своих недолгих сборов она взяла свой нежно-розовый большой зонт, попрощалась и выпрыгнула за дверь квартиры. Танджиро же решил не терять времени и до похода в больницу к матери прибраться в их с сестрой уютной обители. Хоть всё и было в творческом и таком родном беспорядке, уборка всегда нужна была. Все равно есть еще время. Начал парень с гостиной. Сначала прибрал все по своим местам, после чего промел и помыл полы. На удивление Танджиро нашёл столько вещей и безделушек, которые, как он сам думал, потерял, что можно было бы сложить их в большую коробку. Были найдены и старые фотографии маленькой Незуко, и его детский брелок с машинкой, который он таскал абсолютно везде, что другие дети не раз завидовали ему, и свою толстовку, которую, как думал парень, он посеял в раздевалке университета. По такой же схеме были вычищены все остальные комнаты. В комнате сестры он случайно обнаружил личный дневник, но решил не трогать его, и не читать, всё-таки у любого человека должно быть что-то личное, что не сможешь доверить даже родным. Он положил его на место и продолжил уборку. Оставалась только комната самого парня. Дождь так и не прекращался, а лишь усиливался, барабаня по крышам всё сильнее. Пришлось разгрести сначала шкаф. Доставая различные вещи, наподобие теннисных ракеток и укулеле, на которой он так и не научился играть, он наткнулся на знакомую чёрную рукоять. Танджиро сразу понял что это она. Та самая, злосчастная катана из-за которой произошла страшная авария, в результате которой умер отец. Камадо замер забыв как дышать, его легкие будто сдавили тугими верёвками, которые невозможно было развязать, и которые щемили так, что с каждым вздохом места переплетения отдавали ужасающей болью. Перед глазами снова всплыл ночной кошмар, снова визг шин и звук разбивающегося стекла заполнили разум, сковывая ток нормальных мыслей, снова кровавая картина легла неясным пейзажем поперёк комнаты в которой только что находился парень. В спину вдруг ударила волна необъяснимой боли, пробегая от лопаток и доходя прямиком до головы. Рука сама потянулась к злополучному клинку. Секунды превратились в минуты, а минуты в часы, казалось что время обтекало его комнату, в тот момент как за ее пределами все шло своим чередом. Пальцы уже практически коснулись рукоятки, но вдруг откуда-то, как будто сквозь толщу воды, раздался звонок. В глазах снова потемнело и Танджиро вновь оказался сидящим перед раскрытым шкафом в своей серой комнате. На тумбочке вибрировал телефон. Чуть-чуть отойдя от оцепенения парень встал и на ватных ногах подошел к кровати, рядом с которой была тумбочка. Это звонила Канао. Они сегодня собирались встретиться в кафе, после того как Танджиро навестит маму в больнице. Взяв себя в руки, Камадо ответил на звонок: — Привет, Танджиро. — из трубки раздался приглушённый голос девушки, — так во сколько сегодня встречаемся? — Привет, Канао. Если честно, не знаю. Я просто еще к маме должен в клинику забежать, проведать ее. Давай я зайду за тобой ближе к четырём? — голос предательски подрагивал. — Хорошо, без проблем. — немного помолчав, подруга спросила, — Ты в порядке? — Да, все в полном порядке. — шумно выдохнув, продолжил — Жди меня ровно в четыре. — Окей, буду ждать. Танджиро повесил трубку и глубоко вдохнул. Может стоило отменить встречу? Канао бы поняла и совершенно не огорчилась бы. 《Нет! Хоть сегодня и не очень хороший день, я должен встретиться с Канао, она же давно уже предложила встретиться, и наверняка очень ждёт эту встречу. Надо идти…》 Так и не закончив уборку, Камадо оделся в свободную, но довольно теплую одежду, взял свой темно-зеленый зонт, закрыл квартиру и пошёл в магазин. Нужно было купить маме что-нибудь из гостинцев. Зайдя в супермаркет, находящийся неподалёку от дома парень набрал для мамы мандарины, малиновый сок, несколько шоколадок и ее любимые творожные сырки. Воздух был уж очень влажный, но пахло свежо и приятно. Мокрый асфальт после дождя всегда пах очень вкусно. До больницы оставалось совсем немного. Уже подходя к кварталу, на котором находилась клиника Танджиро вспомнил про то, как Зеницу рассказывал ему о том, что тут неподалёку находится студия репетиций и звукозаписи группы Demon slayers. Кстати говоря, их концерт должен быть уже ровно через две недели. Агацума уже все уши прожужжал на счет релиза их новой песни. Подходя к пешеходному переходу Камадо погрузился в свои мысли. Машины остановились, чтобы пропустить его. Но тут прямо перед носом на бешеной скорости пронесся мотоциклист. На мгновение Танджиро показалось, что ступи он еще хоть шаг, и лежал бы на койке рядом с мамой. Этот лихач еще и на красный поехал, и еле-еле избежал аварии с машиной. Опомнившись, Камадо развернулся всем телом к удаляющемуся мотоциклисту, и набрав как можно больше воздуха в лёгкие, весь разъяренный, закричал ему в спину: — Эй, ты! Глаза разуй! Тебя на дорогу смотреть вообще учили?! — но парень на мотоцикле был уже довольно далеко, чтобы его услышать, — Чёрт! Разум застелила пелена гнева и раздражения. А если бы вместо Танджиро был другой человек, который спешил бы куда-нибудь, и перебегал дорогу? Да еще и дождь и мокрая дорога могли бы поднасолить ситуации. Тут без жертв бы не обошлось. Камадо еще повезло, что он никуда не спешил и шёл прогулочным шагом. Да и вообще, кто таким уродам права дает? Сбоку послышался сигнал автомобиля. Танджиро вздрогнул, и понял, что все это время стоял на пешеходном. Перебежав дорогу с колотящимся сердцем он направился прямиком к клинике, в которой только что чуть не стал одним из пациентов. Дверь палаты оказалась приоткрыта. Танджиро не решался заходить. Давно он не навещал маму уже больше полторы недели, все время был чем-то занят, то учебой, то работой. А в этот раз весь мир вообще как будто настроился против него. — Заходи — раздался мягкий голос из палаты. Танджиро очень удивился такому внезапному предложению, но все же зашел. — Как ты узнала что это я? — с улыбкой спросил у матери парень. Мама сидела на кровати, укутавшись в теплый плед, который Незуко принесла сюда из дома, и читала книгу. " Игра в ложь» гласила обложка черной, недавно купленной книги. По рассказам сестры этот детектив был очень увлекательным, да настолько, что она прочитала его взахлёб всего за три дня, и теперь принесла маме, потому что была уверена, что той тоже должно понравиться. — Ну, я услышала твой мягкий и чуть-чуть робкий шаг. Кстати говоря, сегодня он у тебя чем-то отличается. — начала пояснять Киэ, — Потом я услышала что ты остановился прямо около моей палаты, то есть ты пришел ко мне. Ко мне приходят лишь медсестры, ты и Незуко. Медсестра была у меня только что, так как ставила мне капельницу, значит это не она. Это не могла быть Незуко, потому что она мне позвонила и сообщила, что не сможет придти, по случаю подготовки к диссертации. Таким образом, объединяя все вышеперечисленные факты, я пришла к выводу, что это мог быть только ты. — улыбаясь сообщила женщина. — Ого, да я вижу ты тут с детективами не скучаешь — Киэ добродушно рассмеялась. — Я шучу. Я просто увидела твой силуэт в окошке двери. — Танджиро повернулся к двери и увидел полупрозрачное матовое окно в двери. А он его раньше и не замечал — Ну давай, рассказывай, как вы там живёте без меня. Как учеба, работа? Девушку то небось уже нашел, пока я тут на кровати больная валяюсь. — Мам, ну какая девушка, честное слово… — Камадо младший покачал головой — Все у нас с Незуко хорошо. Я весь погряз в работе, но от программы в университете не отстаю. Незуко мне очень помогает по дому, да она, в принципе, сама по себе молодец. — Я горжусь вами — такая нежная материнская улыбка озарила эту скучную и серую палату. При виде такой счастливой матери сердце сына буквально таяло и все беды оставались где-то там, за чертой нежности и ласки. — Кстати, я тебе гостинца принес, — Танджиро жмурясь от улыбки достал пакет из рюкзака — ты не представляешь, каких трудов мне стоило пронести все это тебе сюда, незаметно. — Ох, ну что ты… — Киэ начала мягко отнекиваться от угощений — Не стоило. Нас и так тут нормально и вкусно кормят. — Ага, конечно. — вкрадчиво проговорил парень — А что ты скажешь на это? — из пакета Камадо выудил маленький пакетик с шестью творожными сырками со вкусом карамели. — Мои любимые! — глаза женщины блестели от радости — Как же давно я их не ела. Ладно уж, раз принес, оставляй все — лукаво жмурясь, Камадо старшая взяла преподнесенный ей пакет с вкусностями. 《Вот плутовка, а ведь она и не думала отпускать меня домой с этим пакетом. Вроде уже взрослая, а хитрая как лиса. 》 — Когда выписка? — Сказали, что, скорее всего, через месяц. — Киэ развернула один из сырков и начала свою трапезу, — Если анализы будут хорошие, то могут выпустить и раньше. — Это же отлично, совсем скоро ты уже будешь дома, с нами. — Если ты мне будешь таскать вот это — она повертела в руках практически доеденный сырок, — не скоро. Что у вас ещё новенькое? Разговор длился очень долго. Танджиро уже и забыл, каково это, общаться с мамой, такой родной и такой любимой. Проболтали они так все два часа. И даже в карты сыграть успели, и в результате семи партий шесть из них Танджиро остался в дураках. Уже когда сын собирался уходить Киэ сказала: — Танджиро, — начала она — я чувствую, что с тобой что-то не так, тебя что-то беспокоит. Танджиро, собирая свой рюкзак замер. Он не хотел беспокоить маму и говорить о снова пробудившихся кошмарах, особенно сейчас, когда она идет на поправку, и любое лишнее переживание вновь может привести к не очень хорошим последствиям. — Ты можешь не говорить мне, если не считаешь нужным, — женщина обняла сына и утешительно, как будто бы мать убаюкивает свое укутанное в теплую, пропахнувшую молоком простынку дите, сказала — но знай, я всегда рядом с тобой, и готова помочь тебе в любую минуту. Точно такие же слова сказала и Незуко. Они обе были спасением Танджиро, и обе готовы были броситься в огонь и в воду за брата, и за сына. — Спасибо, мама. На выходе Киэ спросила: — Ты сейчас домой? — Нет, мы с Канао собирались встретиться сегодня в кафе — беззаботно ответил Камадо младший. — Это та барменша из вашего ресторана? — утвердительный кивок — А еще говорит, что у него девушки нет… — Ма-а-ам… — с кровати раздался смешок — Мы просто друзья, не более. — Ладно, ладно — примерительно подняв руки, сказала женщина — иди уж к своей «просто подруге». — Пока. А, чуть не забыл, к тебе завтра Незуко забежит. — Хорошо, буду ее ждать. Пока — на прощание Киэ помахала рукой. Выйдя из клиники, Танджиро набрал номер Канао. Через несколько секунд раздался голос в трубке: — Да? — Привет. Я сейчас сяду на метро, буду у тебя через тридцать минут, можешь собираться. — Хорошо, как скажешь. Жду тебя — показалось это парню или нет, но Канао звучала довольно взволнованной, хоть и пыталась сдерживать себя. Вообще она была девушкой серьёзной и довольно холодной, но иногда свои чувства и эмоции подавить совершенно не могла. Как говорили коллеги по работе, вела себя так девушка исключительно рядом с Танджиро, но он сам ни разу не замечал изменения в поведении подруги. Поездка заняла чуть больше времени, чем рассчитывал Камадо. Доехав на лифте до нужного этажа и позвонив в нужную квартиру, дверь мигом открылась, как будто девушка все это время стояла под дверьми и ждала того самого дверного звонка. — Привет, — лучезарно улыбаясь поприветствовал Танджиро, — отлично выглядишь! — тут парень не соврал, сказав истинную правду, девушка и правда выглядела просто сногсшибательно. Черные узкие джинсы с завышенной талией хорошо подчеркивали длинные и худые ножки, обутые в ботфорты на высокой платформе. Сверху была нежно-фисташковая блуза с рукавами фонариками. Макияж чуть ярче повседневного, с которым она ходит на работу. На голове подруга сделала чуть растрепанную шишку и обвязала ее кружевной розовой лентой. Вроде ничего особенного, но выглядело все это на девушке изумительно. Не то что Танджиро, который оделся в простую черную толстовку с кланом Узумаки на спине, и болотные свободные штаны с вместительными карманами, а на ногах были поношенные черные кроссовки. Канао чуть смутилась от комплимента, но ответила: — Спасибо! Я долго выбирала, что надеть, чтобы тебе понравилось — легкий румянец покрыл ее щеки. — Канао, ты куда собралась? — из глубины квартиры раздался женский голос, но сама девушка не хотела показываться. — Я же говорила, что пойду гулять с Танджиро — крикнула через прихожую подруга. — А, ну хорошо, — вкрадчивый и чуть насмешливый голос продолжил — удачной прогулки! — Спасибо, — поблагодарила Канао — ну что, идем? — Конечно, — мягко сказал Танджиро — там, кстати, недавно дождь закончился, так что можешь не брать зонт. — Как скажешь. Выйдя из подъезда, они направились к метро, на нем можно было доехать до кафе примерно за десять минут. Сидя в кафе они сделали заказ из тирамису и карамельного фраппучино для Канао, и из венских вафель и пряного латте для Танджиро. Все это время они разговаривали о разных вещах. О работе, об учебе, о жизни. Посмеялись, вспоминая смешные детские нелепые ситуации. Канао поинтересовалась состоянием Киэ Камадо. Танджиро рассказал о том, что маме уже гораздо лучше, и ее должны скоро выписать. — Слушай, — начал Камадо — я тут спросить хотел… — М? — как бы, разрешая задать вопрос, посмотрела на него подруга. — Кто была эта девушка, с которой ты разговаривала перед уходом? — А, это… — по Канао было видно, что она смутилась, — Это моя старшая сестра. Она недавно ко мне переехала, — сделав паузу, она чуть-чуть замялась — после некоторых не особо радостных обстоятельств. Поняв, что девушке не очень приятно об этом говорить, Танджиро не стал настаивать на продолжении разговора, но внутри у него посилилось любопытство. Появилось желание разузнать все самому, докопаться до правды. Он всегда думал, что подруга живёт одна, далеко от родителей и родных, да и плюс Канао сама ни разу не рассказывала о своей сестре. И что еще странней, она даже ее имени не назвала. После этого разговор все не клеился. Им принесли еду и они молча приступили к своей трапезе. Девушка все так и молчала, не решаясь заговорить, а Танджиро вновь погрузился в свои размышления о сегодняшнем дне. В голову снова полезли навязчивые мысли о ночном кошмаре, парень попытался их усмирить, но все было тщетно, поэтому оставшееся время он сидел как на иголках, а в рот больше не лез ни один кусочек нежных вафель.

***

Расплатившись за кофе и десерты они вышли из уютного и тёплого кафе. Канао выглядела слегка огорченной. Танджиро корил себя тем, что встреча, благодаря ему, прошла просто ужасно. Вот надо же было ему все испортить. Все-таки нужно было все отменить, а не позориться перед подружкой. Направляясь к метро парень предложил: — Давай я тебя провожу? — но девушка остановила его жестом руки. — Нет, не надо. Спасибо большое, тебе за встречу, но я смогу и сама дойти. — Канао притормозила — Я вижу, что тебе сегодня не очень хорошо. Но все равно, спасибо, что пришел сегодня. — Она мягко улыбнулась. К платформе подъехал нужный вагон, и подруга помахала рукой: — Пока — после чего зашла в вагон. Двери автоматически закрылись и поезд тронулся, сообщая о том, какой будет следующая станция. А Танджиро, так ничего и не ответив, стоял и смотрел вслед уезжающему поезду. Опомнившись он направился на ветку метро, по которой он сможет доехать до дома. Спустя несколько минут он уже ехал домой, и, сидя в абсолютно пустом вагоне, достал телефон и набрал номер, который надеялся никогда больше не набирать. После недолгих гудков на звонок ответили: — Здравствуйте, Хиса-сан. Это Танджиро Камадо. Я бы хотел записаться на прием…