In vino veritas

      … — Я еду домой, ангел! Пакую вещи и рву когти. И когда я буду среди звёзд, я даже не вспомню о тебе!       Случайный прохожий, на глазах которого разыгралась целая драма, как ему показалось, расставания двух любящих сердец, просто не смог оставаться в стороне. Когда высокий рыжеволосый мужчина, выпаливший столь жестокие слова, просто сел в свой автомобиль и газанул прочь с этой улицы, сочувствующий прохожий подошел ко второму мужчине, которому эти слова предназначались и которого, судя по всему, только что бросили.       — Я прошел через это. Вам будет лучше без него.       Азирафаэль не сразу понял, что обращаются именно к нему. Он с легким удивлением окинул взглядом невысокого лысоватого мужчину, который не остался безучастным к чужому горю, а решил остановиться и поддержать незнакомца. Такое в наши дни нечасто встретишь. Но ангелу сейчас явно было не до подобных размышлений. Он лишь слегка кивнул незнакомцу в знак признательности и снова перевёл полный печали взгляд на то место, где всего минуту назад стояла машина Кроули.       Прохожий понимающе посмотрел на Азирафаэля и положил руку на его плечо, чуть сжимая его в знак поддержки. Внезапно мужчина ощутил лёгкую дрожь. Она начиналась от руки, касающейся ангела, и быстро распространялась по всему телу. Мужчину повело, и он едва устоял на ногах. На его глазах выступили слёзы, ведь все его естество ощутило негативные эмоции, терзающие Азирафаэля: страх, сомнения, боль от раны разбитого сердца…       Азирафаэль, который наконец осознал, что машины Кроули уже и след простыл, словно очнулся ото сна и, к счастью, обратил внимание на состояние незнакомца, и, подхватив его под руку, помог мужчине устоять.       — Ох, простите, это моя вина, — в потухшем взгляде ангела было столько боли, а голос его звучал так безжизненно, что мужчина готов был поклясться: сейчас он смог бы простить ему всё что угодно.       Азирафаэль же, даже не догадываясь, какие мысли рождает в голове этого человека, продолжал причитать:       — Никудышный из меня ангел. Я обязан распространять среди людей любовь и благодать, а сам… Простите, я не хотел, чтобы вас настигли мои негативные эмоции! Сейчас я всё исправлю!       Ангел щелкнул пальцами, и в одно мгновение мужчина почувствовал несказанное облегчение. Он с удивлением посмотрел Азирафаэлю в глаза.       — Думаю, вам стоит забыть о нашей встрече, — мягко улыбнулся ему ангел и уже занёс руку вверх, чтобы стереть этому смертному воспоминания очередным ангельским чудом (сколько же отчетов ему придётся писать Гавриилу! Впрочем, в свете предстоящего Армагеддона, вся эта бюрократия явно отойдёт на второй план. Хоть какая-то от него польза…). Но внезапно рука ангела была перехвачена и крепко сжата в чужой.       — А я думаю, друг мой, что нам с вами сейчас не помешает пропустить стаканчик-другой, да поговорить по душам.       Мужчина решительным шагом направился к ближайшему пабу, расположенному на соседней улице, ведя за собой отчего-то совершенно не сопротивляющегося Азирафаэля.       — Не рановато ли для алкоголя? — единственный аргумент, который придумал для себя ангел и который тотчас же был парирован его спутником:       — Лечение разбитого сердца не терпит отлагательств! Тем более, нет лекарства лучше, нежели хороший виски, да в отличной компании… Поверьте моему опыту!       По лицу Азирафаэля легко читалось, что перспектива напиться и забыться действительно казалась ему крайне привлекательной. Он даже искренне улыбнулся своему спутнику, когда они подошли наконец к ступенькам, ведущим в полуподвальное помещение, где располагалось достаточно известное в Сохо заведение — паб «The Dog and Duck». Мужчине невольно подумалось, что эта лёгкая, слегка смущенная улыбка была самой очаровательной из тех, что ему доводилось видеть в жизни. Однако этому печальному красавчику сейчас явно больше необходима поддержка, нежели комплименты от малознакомого человека.       Войдя внутрь шикарно обставленного, но довольно уютного заведения, мужчины тут же направились к барной стойке. На удивление, в пабе кроме них не оказалось других посетителей. Да, сейчас было ещё далеко до вечера и понятное дело, аншлага быть не должно. Но мужчина всё равно сильно удивился, хотя решил не предавать значения подобной странности. Он всецело сконцентрировал внимание на своём новом знакомом.       Стулья около барной стойки оказались чересчур высоки, поэтому мужчина галантно предложил Азирафаэлю свою руку и помог ему усесться. Сам же он, будучи на две головы ниже своего спутника, весьма комично, как показалось Азирафаэлю, не без труда вскарабкался на барный стул.       — Прошу прощения за мою бестактность! — только сейчас до мужчины дошло, что они так и не представились друг другу. — Моё имя Дэвид. А ваше?       — Я Азирафаэль, — и немного подумав, он добавил: — Фэлл. Азирафаэль Фэлл, — ангел аккуратно пожал протянутую ему руку. Видимо, он опасался, что ненароком снова сможет навредить этому, несомненно, доброму человеку.       — У вас очень красивое имя… Думаю, мы уже можем перейти на «ты»? — Дэвид явно нехотя выпустил чужую руку из своей. Уж слишком мягкой была рука Азирафаэля, и слишком нежное прикосновение она дарила… Мужчина поспешил заказать себе и своему новому приятелю виски.       После трёх рюмок отменного Jameson Дэвид уже порядком захмелел, в то время как Азирафаэль пока что оставался с ясной головой, хотя ему отчаянно хотелось забыться. Поэтому он попросил у бармена всю бутылку и стал сам подливать себе всё большие порции виски. Дэвид молча наблюдал за его действиями, но очень скоро не выдержал:       — Не стоит держать всё в себе. Поделись со мной своей печалью. Этот красавец на Бентли был очень дорог тебе?       — Что? Нет! Я… — и тут ангел замялся. А перед кем ему, собственно, играть здесь? Он видел этого человека в первый и, скорее всего, последний раз в жизни. В случае чего, трюк со стиранием воспоминаний смертному ещё никто не отменял. Так что почему бы и не пооткровенничать? Хотя бы раз в жизни…       — Вернее, да, — Азирафаэль на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями и набираясь смелости. — Кроули — мой самый близкий друг. Если так подумать, единственный друг… Я люблю проводить с ним вечера за ужином в «Ритц», ходить на прогулки в Сент-Джеймсский парк, просто сидеть вместе в моем книжном магазине и под хороший алкоголь, — тут он неодобрительно скользнул взглядом по початой бутылке Джеймсона у него в руках, — вспоминать былые деньки. Как жаль, что скоро всему этому придёт конец.       — Видимо, уже пришёл. Вы же расстались… вроде как?       — Я имею в виду, всё это, — ангел обвёл пьяным взглядом помещение и широко раскинул руки, чтобы наглядно продемонстрировать масштаб предстоящей катастрофы. — Армагеддон не оставит ничего из привычной нам жизни.       — Брось ты! — посмеялся Дэвид, явно поняв слова ангела по-своему. — Разрыв отношений — это ещё далеко не конец света! Ты себе не представляешь, как я страдал, когда расстался, как мне казалось, с любовью всей своей жизни. Но ничего, время лечит. Тем более, что очень быстро я повстречал другого. У-у-у, — протянул он, выразительно вскидывая указательный палец вверх. — Видел бы ты его: высокий, красивый, на шикарной машине, щедрый… Ох, а что он вытворяет в порыве страсти!       Пьяная пошловатая улыбка на лице собеседника не сулила ничего хорошего для Азирафаэля.       — Позволь задать бестактный вопрос: а каков твой красавчик… как там его, Кроули? А каков Кроули был в постели? — Дэвид игриво повел бровями.       — Э-эм… Что-что, простите? — глаза ангела округлились, а лицо так комично вытянулось, что мужчина не сдержался и прыснул со смеху:       — Только не говори мне, что у вас были чисто платонические отношения, я в это ни за что не поверю!       — Но это так! Мы с Кроули — просто друзья! Нас не связывают… романтические отношения. Вы, кажется, всё не так поняли.       Дэвид откровенно веселился, глядя на вконец смущенного Азирафаэля, лицо которого раскраснелось то ли от стыда, то ли от алкоголя и напоминало сейчас спелый помидор.       — Как-то не похоже сегодня было то, что я увидел, на ссору двух «просто друзей», — коверкая последние слова, подражая голосу собеседника, произнёс Дэвид.       Азирафаэля явно возмутило, что ему не верят.       — Но я говорю правду!       — То есть ты любил его как друга?       — Нет, я его не любил! То есть… я… — ангел внезапно побледнел и уставился немигающим взглядом куда-то в одну точку прямо перед собой. До сего момента он страшился одной только мысли о том, что может любить Кроули. Ведь это же демон! Он его потомственный враг! Но… ангел ведь существо, которое создано из любви. Он должен любить всё сущее, всё, что было создано Господом. А Кроули же… он тоже когда-то был ангелом. Но оступился и скатился по наклонной, как демон сам любил выражаться. А всё потому, что задавал вопросы. Разве он, Азирафаэль, никогда не думал о том, насколько несправедливо обошлись с Кроули? Думал… Думал, но гнал эти мысли прочь, боясь также быть наказанным за то, что оказался плохим ангелом. И также гнал от себя самого Кроули. Того самого «злобного и жестокого» демона, который всё равно всегда оказывался рядом, когда был так ему необходим. Защищал, помогал, поддерживал…       «Любил? Но разве демону доступно это чувство?» — от этой мысли Азирафаэлю стало совсем нехорошо. А доступно ли демону сострадание? Да! Ведь Кроули искренне жалел Иисуса, жалел детей, чьи тела поглотила жестокая стихия во время Потопа. Преданность? Да! Ведь как ещё можно объяснить, что, несмотря на все те жестокие слова, которые ему довелось выслушать от Азирафаэля вчера, Кроули всё равно не оставил попыток уговорить упрямого ангела сбежать вместе? Сбежать, чтобы быть на своей стороне. Держаться друг друга. Любить…       Ангел больше не способен был выдерживать этот нескончаемый поток мыслей. Он заказал у бармена еще бутылку «этого пойла» и, наплевав на все приличия, стал пить виски прямо с горла. Если бы существовало такое чудо, способное разом отключить все чувства, Азирафаэль непременно бы им воспользовался.       Дэвид, облокотившись на барную стойку и подперев голову рукой, смотрел на своего спутника понимающим, хоть и слегка отстранённым, задумчивым взглядом. Алкоголь развязал язык и ему:       — Знаешь, Азирафаэль, ты с первого взгляда напомнил мне моего бывшего. Ну, помнишь, я говорил ранее, что расстался с любовью всей своей жизни? Так вот, я имел в виду его, моего Майкла. Красивое имя, не правда ли? Он был родом из очень религиозной семьи. Кажется, он говорил, что отец назвал его в честь самого главного и сильного архангела, Михаила, — Дэвид был слишком пьян, чтобы обратить внимание на сдержанный смешок и невнятное бурчание со стороны Азирафаэля. — Однако именно потому, что его отец был глубоко верующим, мы не могли быть вместе. Но Майкл действительно любил меня, ведь в конечном итоге признал свою гомосексуальность. Мы сбежали вместе… Прожили в Лондоне пять счастливых лет… Но отец Майкла всё же нашёл нас. Он проклинал меня, говорил, что я — грешник и буду гореть в аду. А его сын не такой, у него ещё есть шанс исправиться. И потом, после смерти, отправиться к ангелам. Скажи, звучит бредово?       — Ещё как, — согласно качнул головой Азирафаэль. — Мужеложство никогда не каралось Адом, это всё людские предрассудки. Богиня не может отречься от своего создания только потому, что оно следует своей природе и… любит…       — Да не верю я во всю эту ерунду с Раем и Адом, — безапелляционно отмахнулся Дэвид. — После всего, что между нами было, он просто отвернулся от меня. Заявил, что между нами нет ничего общего! Эх, думаю, во всём виновата его семья, которая на него слишком влияла… Эй, ты меня вообще слушаешь? — мужчина потряс ангела за плечо. Но тот, сложив руки на барную стойку и опустив на них голову, казалось, крепко уснул.       — Всё с тобой ясно, — вздохнул Дэвид. — Пожалуй, на себе я тебя не дотащу. Придётся вызывать такси.       Он засунул руку в свой карман и выудил оттуда телефон.       — Вот черт, батарейка сдохла!       Как назло, бармен куда-то отлучился. Мужчине ничего не оставалось, кроме как одолжить телефон у Азирафаэля. Он похлопал его по карманам и, нащупав то, что искал, вытащил мобильный ангела из кармана его пиджака.       «Не думал, что кто-то ещё пользуется кнопочными! Похоже, этот парень старомоден не только в манере одеваться».       И тут Азирафаэль впервые за последние несколько минут подал признаки жизни. Он что-то промычал, а потом стал заплетающимся языком повторять одни и те же слова. Дэвид не сразу, но всё же смог разобрать, что же в беспамятстве лепетал ангел:       — Кроули… Прости меня, Кроули… Не бросай меня. Я люблю тебя, Кроули…       — Ох, — у Дэвида перехватило дыхание, а по щеке скатилась горячая слеза. — Как же я понимаю твои чувства, приятель… — тут в пьяном мозгу что-то щелкнуло. — Нельзя допустить, чтобы ещё два человека страдало от недомолвок и несчастной любви! Жизнь так коротка, чтобы тратить её на сомнения!       Да, Дэвид был не прав во многом: Кроули и Азирафаэль не были людьми, а жизнь их навряд ли можно назвать короткой. Однако в преддверии Армагеддона времени на сомнения действительно не было. Так что даже Богиня не осудила бы мужчину за то, что он сделал: залез в список контактов телефона ангела и без труда нашел номер Кроули. Не долго думая, Дэвид набрал сообщение:       «Приезжай в паб «The Dog and Duck» и забери своего ангела. Он страдает».       Мужчина и сам не понял, почему в своём сообщении назвал Азирафаэля ангелом. Но, кажется, именно так обращался к нему тот эксцентричный красавец в черных очках.       Этот самый красавец, сидя в своей квартире и пребывая на грани отчаяния, сам был близок к тому, чтобы напиться. Он даже практически решился наплевать на всё и прямо сейчас перенести себя на Альфу Центавра. Как вдруг в кармане узких джинсов завибрировал телефон. И по правде, демону в данный момент было совершенно неважно, кто там ему пишет. Но какое-то шестое чувство всё же заставило вытащить смартфон из кармана. У Кроули едва не задрожали руки, стоило ему увидеть высветившееся на экране уведомление о новом сообщении и прочитать имя отправителя.       — Азирафаэль?! — никогда ещё Энтони так быстро не открывал сообщение. — Что это на него нашло? Впервые вижу, чтобы ангел писал СМС… Какого чёрта?!! — прочитав содержимое сообщения, Кроули уставился на телефон, как змея на куницу. — Это что ещё за шуточки?!       Он быстро набрал номер Азирафаэля. Ответ долго ждать не пришлось:       — Алло, здравствуйте, мистер Кроули. Я... — заплетающимся языком начал было Дэвид. Но был резко перебит:       — Кто ты такой?! И почему у тебя телефон Азирафаэля? — от ледяного тона демона его собеседнику стало слегка не по себе. Дэвид даже засомневался, стоит ли его провоцировать, как он собирался сделать ранее. Однако мужчина решил не отступать от задуманного.       — Не важно, кто я. Можешь считать меня другом своего ангела. Кстати, я понимаю, почему ты так его называешь, ведь он прекрасен. Я уже несколько часов сижу рядом с этим очаровательным созданием и едва сдерживаю себя...       Дэвид удовлетворённо услышал на том конце целый ряд сдавленных ругательств, сопровождающихся скрежетанием зубов и почему-то змеиным шипением.       — Ес-с-сли хоть пальцем к нему прикос-с-снёшься, я их вс-с-се тебе с-с-сломаю, один з-з-за другим…       Мужчина внутренне похолодел от ужаса, ведь Кроули явно не оставлял сомнений в правдивости своих намерений. Но всё-таки он принял решение взять себя в руки и сказать то, ради чего он всё это, собственно, и затеял:       — Да не собираюсь я его трогать! У меня железные принципы: не заглядываться на несвободных мужчин. Я же тебе писал: приезжай и забери Азирафаэля, он без тебя страдает!       — О, не сомневайся, я еду, — Кроули и вправду был уже за рулём Бентли и гнал, что есть мочи. — Но я так и не получил ответ: что у тебя делает телефон Азирафаэля?       — Ох, просто он напился до беспамятства и практически не может говорить. Но даже в таком состоянии не прекращает думать о тебе. Знаешь, парень, я считаю, ты счастливчик.       — Нгкх, — крайне выразительно отреагировал Кроули.       — Да, да, счастливчик! Ведь этот истинный ангел, похоже, любит тебя всем сердцем.       — Что?!! — демону пришлось нажать на тормоз и под режущий слух скрип колёс резко вывернуть на тротуар, так как он едва не сбил идущую по пешеходному старушку. — Что ты сказал?! Ангел, он… — Кроули замялся, словно ему было сложно даже произнести фразу, не то, что поверить в неё. —… он меня… любит?       — Ну конечно! Каким же нужно быть слепым идиотом, чтобы не замечать очевидного?!       — Эй, а за идиота и ответить можно, — на автомате возмутился Энтони, хотя все мысли его сейчас были заняты совершенно иным. Он снова вырулил на дорогу и в мгновение ока добрался до паба.       Когда Кроули вбежал внутрь, его глазам предстала следующая картина: Азирафаэль, который уже, похоже, немного протрезвел, пытался слезть с высокого барного стула, в то время как невысокий лысоватый мужичок суетился около него и умолял задержаться еще ненадолго.       — Пожалуйста, Азирафаэль, не уходи никуда. Посидим ещё немного. Я позвонил… э-э-э… в такси! Да, я вызвал такси, ты сам в таком состоянии никуда не пойдёшь!       — Ох, Дэвид, ты так добр. Но я в порядке. Мне не хочется здесь больше оставаться. Я хочу… Кроули? — лишь сейчас трезвеющий ангел заметил знакомую фигуру, стоящую в нескольких метрах от них. — Кроули, ты что здесь делаешь?       — Прости меня, ангел, — только и смог произнести Энтони. Он быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние. Поскольку Азирафаэль всё еще сидел на слишком высоком стуле, Кроули оказался ниже, так что ему даже пришлось встать на цыпочки, чтобы их с ангелом глаза оказались на одном уровне. Демон настолько торопился сюда, что впервые за несколько последних столетий забыл надеть очки. И Азирафаэль был ему крайне благодарен за это, ведь сейчас имел возможность беспрепятственно смотреть в эти необычные, но несомненно прекрасные и такие любимые глаза. И, что заставляло сердце трепетать, ангел читал в их глубине такую всепоглощающую ответную любовь, что становилось даже страшно… И каким же он раньше был глупцом, что мог не замечать этого?       «Ты знал, глупый ангел, но врал сам себе», — печально констатировал факт Азирафаэль.       Кроули же, к удивлению ангела, еще раз произнёс: «Прости, Азирафаэль», — и крепко его обнял.       — Но ведь это я должен перед тобой извиняться, дорогой. А передо мной ты ни в чём не виноват…       — Нет, виноват! Я не должен был даже допускать мысли, что смогу оставить тебя и улететь один. Если бы я правда это сделал, то никогда бы себя не простил.       Кроули зарылся лицом в мягкий воротник пиджака ангела и замер, вдыхая чужой аромат и ощущая исходящий от его тела жар. Он желал, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Энтони чуть вздрогнул, когда ощутил на своих плечах прикосновение рук ангела. На момент он испугался, подумав, что сейчас его оттолкнут. Но Азирафаэль, напротив, лишь крепче прижал его к себе, обнимая в ответ.       Выглянув из-за рыжей макушки, он увидел, что довольный собой Дэвид на цыпочках пытается покинуть помещение, явно не желая оставаться третьим лишним. Ангел подарил этому замечательному человеку полную благодарности улыбку и, немного подумав, незаметно совершил ещё одно ангельское чудо.       Ну его, этого Гавриила с его бесполезными отчетами!

***

      Как только Дэвид вышел на улицу и с удовольствием подставил своё лицо под освежающий прохладный воздух вечернего Лондона, в кармане мужчины заиграла знакомая мелодия.       «Не может быть! Я же точно помню, что у моего телефона села батарея!»       Удивлённый человек вытащил мобильный из кармана. И точно! Телефон был включен! На экране высветился незнакомый номер. Но ответив на звонок, Дэвид чуть не потерял сознание. Его глаза заволокла пелена слёз. На том конце зазвучал тот голос, который он уже и не чаял когда-либо услышать вновь:       — Здравствуй, любовь моя. Это Майкл. Надеюсь, ты сумеешь простить меня?..