Детка

- Очаровательно, просто очаровательно. - слышится довольный тихий баритон из полутьмы комнаты. Улыбка сама собой расплывется на губах и по ним самопроизвольно быстро пробегает влажный язык. Он знал. Знал, что Вуд заценит его прикид. Хоть тот бы и не признался, но был тем еще ярым фетишистом на кроссдрессинг. А Бенни не сложно. Его гордость уже ничего в этой бесконечной жизни не сможет покоробить. И хотя он стоял спиной к своему гостю, он чувствовал, буквально, лопатками прожигающий взгляд Вуда. Он представлял, как жадно тот разглядывает его задницу, обтянутую черным изысканным кружевом. Как у него дрожали руки от желания стянуть с Барта чёртовы обтягивающие чулки, которые тот с таким упорным старанием натягивал целых полчаса, стараясь не оставить стрелок. Эта игра в молчании забавляла Бенни. Забавляла и заводила одновременно, как и каждая их игра, которую всегда начинал провокатор актист, а заканчивал властный безудержный Князь. Послышались тихие неспешные шаги. Но Бенни так и не сдвинулся с места, наоборот, слегка расправил плечи и поправил волосы. Он смотрел в панорамное окно отеля, в котором по своей договорённости, они виделись стабильно пару раз в неделю - а то и больше, все же Итан был довольно жаден до хорошего секса - и наслаждался видом. Не вздрогнул он даже, когда на его плечо опустилась прохладная рука. Эта самая рука, чуть надавив на плечо, начала скользить вдоль, по предплечью, медленно, будто издеваясь. - Вижу, ты сегодня постарался, детка* ? - Бенни безумно заводило, когда именно он называл его этим приславутым грязным прозвищем. И то, что он вкладывал в эти слова заставляло коленки подгибаться и ладони потеть. - Все для любимого Князя. - съязвил Барт, сразу же ощущая наказание за свою выходку ввиде, грубо сжимающей запястье, руки. Скорее всего там останутся синяки, но не беда, на его стороне первоклассная регенерация. Иногда Бенни даже кажется, что Итан злоупотребляет этой особенностью, помечая его синяками и засосами во всех местах так много, что на Барте и живого места почти не остаётся. Держа тонкое, на вид такое хрупкое, запястье, Итан завёл его за спину самому парню, тоже самое делая и со вторым, и так, удерживая его одной рукой, в псевдо замке он, прижавшись к парню чуть ближе, начал вести их обоих любимую игру. Тонкие аристократические пальцы свободной руки пробегают вдоль шеи, имитируя лёгкое удушивающее движение, а после недовольного шикания, опускает руку ниже, скользя холодной ладонью по тёплой коже груди. Это было странно, но Барт был именно тёплым. Несмотря на свою природу, он всегда был таким разгоряченным(и что уж греха таить, горячим). Это тоже не на шутку всегда возбуждало Итана, ровно как и сейчас. Будто невзначай задевая бледно-розовые уже торчащие явно не от холода соски, он с удовольствием прислушивался к сбивающемуся дыханию. Скользя ниже, ощупывая каждое выступающее ребро, впадину живота, и дальше... У Бенни стояло. Стояло так, что кружево, абсолютно ничего не скрывающих трусиков намокло в причинном месте и выглядело при этом максимально похабно и горячо. Не удержавшись от такого соблазна, Вуд провёл кончиками пальцев вдоль по эрекции парня, очерчивая контур члена, который уже был готов порвать натянутую ткань. Не сдержанный Бенни откинулся головой на плечо, стоящего сзади Вуда, наваливаясь на него всем телом, тяжело дыша. Вуд тут же убрал руку, не желая лишний раз баловать этого и так чрезмерно избалованного наглого мальчишку. Он немного отстранился. Зашуршала ткань, заставляя Барта только догадываться, как Вуд умудряется там раздеваться одной рукой. Но через минуту, когда на его, до сих пор заведенных за спину, запястьях сжимается узел галстука, до него доходит, что Вуд там делал. Узел галстука был тугим и хоть Бенни и имел сверх человеческой силу, рвать ткань галстука не спешил, как всегда принимая правила игры. Тем временем, уже двумя освободившимися руками, Итан разворачивает Барта к себе лицом, заставляя того взглянуть ему в глаза. Их зрительный контакт не продлевается больше минуты, первым не выдерживает Бенни, тянется к губам мужчины за поцелуем. И конечно же, его попытка не увенчалась успехом. Его жестоко прервали ладонью. Но это не заставило его остановиться в своих намерениях, он с совершенно спокойным и немного даже довольным лицом проводит языком вдоль представленной ладони. Скользит тонкими губами по запястию, посасывает большой палец, чуть прикусывая, все это время смотря ровно в глаза Итану, которые уже начали наливаться тёмной дымкой желания. Царапнув напоследок клыками запястье Вуда, Бенни совершенно наглым образом слизывает маленькую каплю крови, выступившую на нем. И только после этого Вуд остраняет ладонь от наглых губ, и дёргает парня по направлению к кровати. Тот с удовольствием на нее падает спиной, показушно выгибаясь, словно бы он снимается в каком-то дешёвом порно. На это Итан лишь усмехается, расстегивая белоснежную рубашку. Когда одежда падает с него, Бенни не может не облизывать губы снова, в очередной раз разглядывая восхитительное тело перед собой, не говоря уже о стоящем ровном идеальной формы члене. Рот непроизвольно наполнился слюной. Итан совершенно нестесняемый своей наготой отошёл, чтобы достать из своего портфеля презервативы и смазку. Знал бы хоть один злой язык, что лежит стабильно в портфеле самого Нью-Йоркского Князя, Итану точно не долго было бы находиться при должности. Вернувшись к Барту, он еще немного поразглядывал лежащего перед ним размаренного парня в чёрных чулках и женских кружевных трусиках, уж больно вдохновляющей была картина. - Что, нравлюсь? - снова показушно развел чуть в стороны стройные ноги Барт, привычно облизывая губы. Итан промолчал. - Можешь не отвечать, и так вижу, что да. - улыбнулся он своей ослепительной улыбкой. Ему нравилось издеваться над Вудом. Ломать его неприступную сдержанность и беспристастие. Ничто в этом мире не могло так поднять самооценку Бенни Барту, как стонущий по его заслугам Итан Вуд. Мужчина опустился одним коленом промеж провокационно разведённых ног, и наклонившись к парню, шепнул тому на ухо: - А не слишком ли ты сегодня разговорчивый? После этих слов, Бенни сам не успел опомниться, как оказался перевернутым на живот. Он только успел глотнуть судорожно воздуха, как на его ягодицы прилетел смачный шлепок, от которого вся язвительность из головы будто повылетала, оставив только негодование, стыд и дикое желание. Через пару секунд, когда Бенни еще даже не отошел от первого шлепка, жесткая рука Князя приложилась ко второй ягодице, оставляя красный след от пальцев. Тут Барт не смог сдержать полувскрика-полустона, выгибаясь в пояснице, переминаясь с ноги на ногу. Кожа ягодиц горела, но это по необъяснимым причинам, почему-то только больше возбуждало Бенни, который, уткнувшись в подушку лицом, терпеливо ждал, что же предпримет в этот раз Итан. Вуд вел себя так, будто испытывал на парне метод кнута и пряника, и прямо сейчас он обеими ладонями ласково прошёлся по обеим ягодицам, после чего стянул уже не нужные им трусы, чуть развигая половинки, выставляя судорожно сжимающуюся дырку напоказ. Такая унизительная поза, да еще и со связанными за спиной руками заставляла Бенни метаться от жгучего стыда до безудержного желания крикнуть "Ну трахни меня уже". Итан властно сминал задницу парня, чуть царапал короткими ногтями, оставляя красные борозды после них. Барт закрыл глаза, отдаваясь всецело, этим умелым рукам. Но тут же, стоило только подумать об этом, он резко распахнул глаза от удивления и протяжно застонал. Язык Вуда прошёлся прямо между ягодиц, оставляя после себя влажный след. Это было совсем не похоже на Вуда, но безумно приятно. Видимо, это было поощрение Бенни за то, что тот погладил сегодня Князя по его кинкам и нацепил эти чёртовы чулки, которые сейчас с такой жадностью оглаживал Итан, продолжая выкручивать языком такие пируэты, что Барта начало потряхивать от удовольствия. С члена уже капало, а коленки подгибались. А ведь они ещё даже не приступили к главному! Как только Итан вдоволь насладился лапаньем ног, обтянутых в 20 дэн, то приподнялся так, чтобы дотянуться до уха парня: - Как ты? - этот милый жест заботы всегда так забавлял Бенни. Как бы не измывался Вуд над ним, какие бы пытки не устраивал, он всегда интересовался самочувствием парня. - Зелёный. - в очередной раз съязвил Барт, цитирую всеми известную популярщину о псевдо СМ бизнесмене и журналистике. Больше Итан ничего не говорил. Послышался звук рвущейся упаковки кандома. Бенни в предвкушении вильнул задом, впечатываясь в пах мужчины. Тот на такую шалость слабо шлепнул парня по бедру, призывая не дёргаться. Бенни почувствовал, как на промежность льётся скользкая прохлада, а после умелые пальцы, размазывающие смазку, чуть толкающиеся внутрь. Итан не мешкал. В конце концов, в плюсах их природы была и хорошая эластичность мышц. Толкнувшись в пол длины на пробу, он закусил губу. В этом засранце всегда было чертовски жарко и узко. Сам же Бенни лишь со стоном выгнулся и подался назад, насаживаясь на Вуда целиком. Поняв намёк, Итан начал набирать обороты, заходясь их общим ритмом, сжимая до синяков горящие после шлепков ягодицы, и шумно дыша в лопатки. Изредка он покусывал Бенни за плечи и загривок, отвешивал еще пару шлепков, отрываясь по полной. Бенни только и делал что стонал, выгибался, подавался навстречу толчкам, умоляя, требуя, быстрее и еще. Его член был уже напряжён до предела, и когда уже близился самый край этого обрыва, Бенни выстанывал: - Итан, мать твою, развяжи... я хочу кончить! На что Вуд, лишь сильнее вколачиваясь в горячее тело под собой, произнес издевательским тоном: - Ты знаешь, что нужно сказать. Бенни знал. Но так не любил это! Это было... слишком! И нет, не слишком мерзко или слишком стыдно. Это было слишком горячо и откровенно. Откровенно для них обоих. Но находясь сейчас в полуобморочном состоянии, когда единственное, о чем он мог только думать, это чтобы получить наконец свою заслуженную разрядку, он тихо проскулил: - Пожалуйста... папочка... После чего почувствовал ладонь Итана на своем члене быстро быстро двигающуюся, сжимающую ровно так, как было нужно. И с громким стоном он не выдержал, изливаясь в эту самую ладонь, чувствуя, как Итан содрогает внутри него с едва слышим "Молодец, детка" на губах. В голове сплошной туман, в теле слабость, а в душе эйфория. Бенни лежал рядом с Вудом, закинув на него, уже развязанную руку и ногу. Он все еще отходил от этой безумной скачки. Но глядя на красные следы на запястьях, и чувствая, как горит кожа ягодиц, он понял для себя одно. Он однозначно снова наденет эти чертовы чулки. Да хоть юбку! Лишь бы снова ощутить на себе весь этот кайф.