Временной артефакт. Вернувшийся во времени.

       Проснулся я очень рано и вполне взбодренным. Вещи приготовил вчера, так что быстро умывшись, натянул джинсы и свитер, вышел из комнаты. Переодеваться же в школьную мантию предстояло в «Хогвартс-Экспрессе». Полностью собравшись и позавтракав с семьёй, сел в машину и мы отправились в путь. Даже Дадли решил меня проводить. Родители как ни странно, ему разрешили.       Вот и вокзал с аркой. Тепло попрощавшись и обняв людей, повернулся к входу на платформу и уже было хотел пройти сквозь барьер, как услышал слова тёти Петуньи. — Возвращайся живым, мы будем ждать тебя. Пиши, не забывай нас и удачи, Гарри, — взволнованно шепнула женщина. — Обещаю, я вернусь, — так же тихо сказал я и прошёл на платформу 9 ¾.       «Хогвартс-Экспресс» — блестящий красный паровоз — выпускал клубы пара, в которых фигуры на платформе виделись смутными тенями. Я вздохнув, отправился искать свободные места и вскоре погрузил свой багаж в купе в середине состава. Именно сюда должны были прийти Рон и Гермиона. Тут раздался свисток. Надеюсь, ребята сейчас придут. Как я и думал, радостная встреча состоялась. Дети весело разговаривая, ввалились в купе, в котором я находился. Ошарашенно посмотрев на меня, они с радостными восклицаниями, повисли у меня на шее. Я же смеясь, так же тепло с ними поздоровался. Похоже, я всё правильно сделал. Что-то неприятное в груди, тут же отпустило. Похоже, то, что я изменил не повлияет на дальнейшее. Но почему? Неужели, если бы я тут с ними не встретился, то… Ох, как же трудно с этими перемещениями во времени… Как по минному полю ходишь!       Немного поболтав и успокоившись после радостной встречи, замолчали. Вернее я замолчал, внимательно слушая разговор детей и пока не вмешивался. Дождь струями змеился по оконному стеклу, так что видно ничего не было. Рон открыл чемодан, достал бордовую выходную мантию и набросил её на клетку Сычика, чтобы приглушить его уханье. — Ведь Бэгмен хотел сказать нам, что творится в Хогвартсе, — заметил он, усаживаясь рядом со мной. — На Чемпионате, помнишь Герми? Гарри, мы потом всё тебе расскажем (я с улыбкой кивнул). Но тут и родная мать не хочет говорить. Вот что, однако, странно… — Ш-ш-ш! — неожиданно перебила его Гермиона, приложив палец к губам и указывая на соседнее купе. Я и Рон прислушались и уловили знакомый голос с томно растянутыми интонациями, доносившийся из приоткрытой двери. — …отец на самом деле подумывал отправить меня скорее в Дурмстранг, нежели в Хогвартс, вы понимаете. Он знаком с директором, разумеется. Ну, вам известно его мнение о Дамблдоре — любителе грязнокровок, а в Дурмстранг эту сволочь на пушечный выстрел не подпускают. Но мама не одобрила идеи отослать меня в школу так далеко. Отец говорит, что в Дурмстранге подход к Тёмным Искусствам куда более разумный, чем в Хогвартсе — студенты их там действительно изучают, а не занимаются всей этой чепухой по защите, как мы… Гермиона встала и, на цыпочках подойдя к двери, прикрыла её, отрезав голос Малфоя. — Итак, он считает, что ему подошёл бы Дурмстранг, я так поняла? — гневно спросила она. — Вот бы и катился туда — нам бы не пришлось его терпеть. — Дурмстранг — это что, ещё одна волшебная школа? — поинтересовался я. Хоть я и знал всё это, но решил включить идиота. — Ну да, — хмыкнула Гермиона, — и репутация у неё кошмарная. Если верить «Обзору Магического образования в Европе», основное внимание там уделяется Тёмным Искусствам. — Сдаётся мне, я о ней слышал, — неуверенно произнёс Рон. — Где она? В какой стране? — Что, никто не знает? — подняла брови Гермиона. — Э-э-э… а что? — наигранно смутился я. — Между всеми магическими школами веками существует традиционное соперничество. Дурмстранг и Шармбатон предпочитают скрывать своё местонахождение — чтобы никто не завладел их секретами, — сухо объяснила Гермиона. — Прекрати! — засмеялся Рон. — Этот Дурмстранг должен быть размером с Хогвартс — как это можно спрятать громадный грязный замок? — Но Хогвартс-то спрятан, — удивилась Гермиона. — Это каждому известно… каждому, кто читал «Историю Хогвартса», во всяком случае. — Короче, таким, как ты, — кивнул Рон. — Но всё же — как скрыть такое место, как Хогвартс? — Он заколдован, — сказала Гермиона. — Если на него посмотрит магл, то всё, что он увидит, — это осыпающиеся руины и знак при въезде: «НЕ ВХОДИТЬ. ОПАСНАЯ ЗОНА!» — И Дурмстранг со стороны выглядит просто как развалины? — Возможно, — пожала плечами Гермиона. — Или на нём маглоотталкивающие чары, как на стадионе, где проходил Чемпионат мира. А чтобы его не обнаружили иностранные волшебники, его делают ненаносимым. — Так, пожалуйста, ещё раз. — Ну, ты же можешь заколдовать здание так, чтобы его не было на карте, верно? — Э-э-э… если ты так говоришь… — согласился я. — Но я думаю, что Дурмстранг должен быть где-то далеко на севере, — задумчиво сказала Гермиона. — Там, где очень холодно, потому что у них в униформу входит меховой плащ. — Эх, подумать только, какие были бы возможности, — мечтательно произнёс Рон. — Можно было бы легко столкнуть Малфоя с ледника и представить всё дело как несчастный случай… жаль только, что мать его любит. Я лишь зафыркал и покачав головой, прикрыл глаза. — Гарри, кстати, ты намного лучше выглядишь после лета. В тот год был похож на полу-труп. Я рада, что с тобой всё хорошо, — улыбнулась девочка. — Это лагерь так помог? — Да Герм, именно он. Не волнуйся, всё хорошо, — не стал отпираться я. — Вот и отлично, друг, — довольно улыбнулся Рон. — Значит не зря съездил. Жалко, что тебя рядом не было, но… И рассказал про их приключения. Я лишь изображал шок и охал. Сам же посочувствовал детям и сказал, что рад, что они в порядке. А мысленно — нахмурился. Хорошо, что они не пострадали. Всё шло так, как и тогда. Только без моего присутствия. Ладно, главное они не пострадали. После, мы замолчали, каждый думая о своём.       Чем дальше на север уходил поезд, тем сильней и сильней хлестал дождь. Небо было таким тёмным, а стёкла такими запотевшими, что среди дня горели лампы. По коридору забренчала обеденная тележка, и я взял на всех большую пачку кексов в форме котлов. Ближе к полудню к нам заглянул кое-кто из друзей — в том числе Симус Финниган, Дин Томас и Невилл Долгопупс — круглолицый, фантастически рассеянный мальчик, жертва воспитательной работы грозной колдуньи — его бабушки. И вскоре, дети начали обсуждать любимый спорт. Я же лишь улыбался, поглядывая на детей.       Примерно через полчаса или около того Гермиона, по горло насытившись бесконечными разговорами о квиддиче, вновь углубилась в «Учебник по волшебству» для четвёртого курса и принялась заучивать Манящие чары. Невилл с завистью слушал, как остальные заново переживают события финала Чемпионата. — Бабушка не захотела ехать, — убитым тоном произнёс он. — Не стала покупать билеты. Странно, правда? — Да уж, — признал Рон. — Взгляни-ка сюда, Невилл… Забравшись на багажную полку, он пошарил в чемодане и достал миниатюрную фигурку Виктора Крама. — Ух ты! — восхитился Невилл, когда Рон поставил Крама на его пухлую ладонь. — Я видел его так же близко, как тебя — мы же были в верхней ложе… — Первый и последний раз в твоей жизни, Уизли. В дверях стоял Драко Малфой, а за его спиной маячили его дружки-громилы Крэбб и Гойл. Каждый из них за лето, похоже, вымахал не меньше, чем на фут. Очевидно, они слышали разговор — Дин и Симус оставили дверь полуоткрытой. — Что-то не припомню, чтобы мы тебя приглашали, Малфой, — холодно заметил рыжий. — Уизли… а это что такое? — спросил Малфой, указывая на клетку Сычика. Рукав злополучной выходной мантии Рона свисал с неё, покачиваясь в такт движению поезда и выставив на всеобщее обозрение полуистлевшее кружево на манжете. Рон потянулся убрать наряд подальше с глаз, но Малфой оказался быстрее — ухватив за рукав, он дёрнул мантию к себе. — Вы только взгляните! — возликовал Малфой, поднимая мантию и показывая её Крэббу и Гойлу. — Уизли, ты что же, всерьёз собирался это носить?! По-моему, это было очень модно году так в одна тысяча восемьсот девяностом… — Чтоб тебе дерьмом подавиться, Малфой! — Рон сделался примерно одного цвета со своим выходным одеянием и рванул его назад из рук Малфоя. Тот издевательски захохотал. Крэбб и Гойл тоже разразились гоготом. — Что, собираешься принять участие, Уизли? Хочешь принести немного славы родовому имени? Что ж… там и деньги прилагаются, как известно… Сможешь позволить себе приличную мантию, если победишь… — Ты это о чём? — прорычал Рон. — Ты собираешься принять участие? — повторил Малфой. — Или объясни, о чём речь, или убирайся прочь, Малфой, — с раздражением сказала Гермиона поверх учебника. Радостная улыбка пробежала по бледному лицу блондина. — Только не говорите мне, что вы не знаете! — с восторгом воскликнул он. — У тебя же отец и брат в Министерстве, и ты даже не слышал? Господи боже, да мой отец всё рассказал мне сто лет назад!.. Он узнал от Корнелиуса Фаджа. Впрочем, отец всегда общается с высшими чинами Министерства… возможно, твой отец занимает слишком незначительную должность, чтобы его посвящали в подобные вещи, Уизли… да… скорее всего, они просто не обсуждают серьёзных дел в его присутствии… — Драко, я тебя предупреждал? Опять за старое, — всё же не выдержав, внимательно посмотрел я на парня. Эта перебранка мне до чёртиков надоела. — Мы же вроде договорились и как я понял, ты согласился держать холодный нейтрайлитет? Я игнорирую тебя, а ты — нас. — Я ни на что не соглашался, — немного отпрянув, сказал тот. — Тем белее, даже если так… Это касается только тебя. Как ты заметил, я игнорирую твоё присутствие. И развернувшись, Малфой кивнул Крэббу и Гойлу и вся троица скрылась. Дети же с изумлением смотрели на меня. Я же — холодно наблюдал, как троица скрылась. — Детский сад, — начиная успокаиваться, вздохнул я. — Эмм, Гарри, о чем вы сейчас говорили? — бледно смотря на меня, спросил Рон. — Это случилось на третьем курсе. Как вы помните, мне было не до ругани с белобрысым. И один раз, мы чуть не подрались. Но я оказался быстрее и загнал Малфоя в угол. А после предложил холодный нейтралитет. Он не трогает меня, а я — его. Мне надоело с ним собачиться. Мы уже не дети Рон, хватит этой вражды, — мягко, но с нажимом сказал я. — У меня плохие предчувствия. Что-то произойдёт и я в этом уверен. Мне сейчас не до ругани с Малфоем. Мы не в детском саду. Сказав это, прикрыл глаза, показывая, что тема исчерпана. А под конец и правда, заснул. Дети же не посмели лезть ко мне. Похоже, я их напугал… Эх, всё же нужно держать свои эмоции под контролем… Под конец пути, меня разбудили. Рон похоже, был ещё не в духе. Ладно, побесится и успокоится. Он не сказал ни слова, пока мы переодевались в школьные мантии, и оставался по-прежнему хмурым, когда «Хогвартс-Экспресс» наконец замедлил ход и остановился в непроглядной темноте на хогсмидской станции. Лишь только двери поезда отворились, в небе грянул гром. Выходя из вагона, Гермиона завернула Живоглота в мантию, а Рон так и оставил свой антикварный наряд на клетке Сыча. Ливень был так силён, что мы склонили головы и зажмурились — струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто-то непрерывно опрокидывал бессчётное количество вёдер с ледяной водой. — Эгей, Хагрид! — закричал я, завидев гигантский силуэт в дальнем конце платформы. — Ты как, в порядке, Гарри? — прогудел Хагрид в ответ, приветственно махая. — Увидимся… ну… на банкете… если мы не того, не потонем! Я лишь фыркнул. Хотя, в чём-то он прав. По традиции, Хагрид переправлял первогодок в замок по воде — через озеро. Ох и не завидую я им… — О-о-о, и думать не хочу, каково это — пересекать озеро в такую погоду, — поёжившись, произнесла Гермиона, когда мы вместе с остальными брели вдоль тёмной платформы. Возле станции нас поджидала сотня карет без лошадей. Вернее — это дети так думали. Я же окинул фестралов печальным взглядом. Но быстро заставил себя выплыть из неприятных воспоминаний. Я, Рон, Гермиона и Невилл с превеликим удовольствием забрались в одну из них. Дверь с треском захлопнулась, и несколькими минутами позже длинная вереница карет, грохоча и разбрызгивая грязь, покатила по дороге к замку Хогвартс. Вот я и вернулся. Наконец-то!       Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно я видел всё ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещённых окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда их карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Я, Рон, Гермиона и Невилл спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещённого факелами холла с его величественной мраморной лестницей. — Вот это да! — Рон потряс мокрой головой — вода лила с него в три ручья. — Если это продлится, того и гляди озеро выйдет из берегов. Я вымок. А, чёрт! Тяжёлый, красный, полный воды шар упал с потолка прямо на голову Рону и лопнул. Промокший и бессвязно ругающийся Рон шарахнулся в сторону. Если бы не мои тренировки, парень бы врезался в меня. Но я плавно ушёл в бок и теперь лишь тихо посмеивался. И тут как раз упала вторая водяная бомба — едва не зацепив Гермиону, она взорвалась у моих ног, подняв волну холодной воды и промочив меня до носков. Хм, похоже мне и с ним стоит поговорить по душам. Есть у меня для него одно интересненькое заклинаньице… Но боюсь, оно не понравится Пивзу. Как раз из-под раздела некромантии… Все, кто стоял вокруг, с криками принялись расталкивать друг друга, стремясь убраться из-под обстрела. Я выплыв из коварных мыслей, поднял голову и увидел парившего футах в двадцати над ними полтергейста Пивза — маленького человечка в шляпе колокольчиком и оранжевом галстуке-бабочке. Его широкая злобная физиономия была искажена от напряжения — он снова прицеливался. — ПИВЗ! — загремел сердитый голос. — Пивз, ну-ка спускайся сюда немедленно! Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан гриффиндорского факультета, стремительно вышла в холл из Большого зала; она поскользнулась на залитом водой полу и была вынуждена ухватиться за Гермиону, чтобы не упасть. — О, прошу прощения, мисс Грейнджер… — Всё в порядке, профессор, — с трудом выговорила Гермиона и ощупала горло. — Пивз, спускайся сюда сейчас же! — рявкнула профессор МакГонагалл, поправляя свою островерхую шляпу и свирепо глядя вверх сквозь очки в квадратной оправе. — Ничего не делаю! — прокудахтал Пивз, запустив следующей бомбой в группу пятикурсниц, которые с визгом бросились в Большой зал. — Они всё равно уже мокрые, ведь так? Небольшая поливка! — И он пульнул очередным снарядом в компанию только что вошедших второкурсников. — Я позову директора! — пригрозила профессор МакГонагалл. — Предупреждаю тебя, Пивз! Пивз высунул язык, швырнул, не глядя, последнюю гранату и унёсся прочь вверх по лестнице, кудахча как сумасшедший. — Ну, пойдёмте! — строго обратилась к забрызганным грязью студентам профессор МакГонагалл. — В Большой зал, побыстрее! И тут, она посмотрела на меня. Я же — лишь весело ей подмигнул. Секундная полуулыбка и женщина опять стала собой. Строгим и невозмутимым деканом Гриффиндора. Я, Рон и Гермиона, оскальзываясь, побрели через холл и дальше, направо, в двойные двери. Рон едва слышно ругался сквозь зубы, убирая с лица мокрые волосы. Я лишь фыркал, пряча весёлую улыбку.       Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживлённо переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее. Я, Рон и Гермиона, пройдя мимо слизеринцев, когтевранцев и пуффендуйцев, уселись вместе с остальными за гриффиндорский стол рядом с Почти Безголовым Ником — факультетским привидением. — Добрый вечер, — улыбнулся он нам. — Кто это сказал? — хмыкнул я, стаскивая с себя кроссовки и выжимая их. М-да, весёленькое начало учебного года. Распределение первокурсников по факультетам проводилось в начале каждого учебного года, но мне было не особо интересно. Ведь я всё это уже проживал… Тут за столом раздался слабый и дрожащий от волнения голос: — Эгей, Гарри! Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого я был чем-то вроде героя. Это сильно раздражало, особенно сейчас, но я старался этого не показывать. — Привет, Колин, — настороженно отозвался я. Этот восторженный почитатель всегда доставлял мне немало хлопот. — Гарри, ты себе не представляешь! Нет, Гарри, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Дэннис! — Это хорошо, рад за тебя — всё же расслабившись, улыбнулся я. — Он так волнуется! — Колин едва не подпрыгивал на месте. — Надеюсь, он попадёт в Гриффиндор! Скрести пальцы на счастье, а, Гарри? — Всё будет хорошо. Он обязательно поступит на Гриффиндор, — с лёгкой полуулыбкой, успокаивающе сказал я, а поле — посмотрел на преподавательский стол. Хм, много кого нет. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле — но ещё одно кресло пустовало. Я же — сжал зубы. Ладно, не так всё трагично. Барти-младший не успел мне насолить. Только тем, что отправил участвовать в этом идиотском турнире. Но да ладно, смогу пережить. Но всё же неприятно осознавать близость верного пса Волан-де-Морта. Но так нужно, увы… — А где новый преподаватель защиты от тёмных искусств? — спросила Гермиона, тоже смотревшая на профессоров. — Может, они не сумели никого найти? Я ещё раз обежал глазами профессоров и тут встретился с обсидиановым взглядом. Мерлин, как же я соскучился! Тепло улыбнувшись любимому, перевёл взгляд на директора. Иначе, я реально кинусь сейчас на шею моему мрачному профессору. Дамблдор — директор школы, сейчас выглядел задумчивым. Словно уйдя мыслями куда-то очень далеко, он устремил взгляд в потолок, глядя сквозь свои очки-половинки. Я по инерции тоже поднял глаза к потолку. Тот, благодаря колдовству, отображал всё то, что в самом деле происходило. И потолок был сейчас очень хмурым. Там клубились чёрные и фиолетовые тучи, и вместе с ударами грома снаружи по потолку огненно ветвились молнии. — Ох, да когда же? — простонал Рон. — Я готов съесть гиппогрифа. Мне же было не до еды. Почему-то на секунду мной овладела паника, но я быстро взял себя в руки. Хм и что это было? Тут, двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Я, Рон и Гермиона хоть и промокли, но казались совершенно сухими по сравнению с первокурсниками — можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь. Все ёжились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе — все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из чёрного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шёпотом произнёс: «Я упал в озеро!» Он явно этим гордился. Я же полностью успокоившись, покачал головой. Какие же они все дети… Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трёхногую табуретку и водрузила на неё необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых её полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела школьный гимн. И что странно, я тоже сидел и подпевал. Только когда она замолкла, я понял это и слегка покраснел. Вот ведь и с чего вообще… И тут началось распределение. Этого я уже не слышал, сверля дырку взглядом в моём любимом. Тот это заметил и ТАК посмотрел, что мне пришлось отвернуться. Причём щеки запылали с новой силой.       Распределение наконец завершилось и я тряхнув головой, вернулся мыслями на бренную землю. Всё, нужно заканчивать раздевать моего профессора взглядом. Иначе, он меня прибьёт. Вон как глазами зыркает недовольно. Профессор МакГонагалл унесла и Шляпу, и табуретку. — Самое время, — пробурчал Рон, схватив нож и вилку и с нетерпением уставившись в золотую тарелку. Поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки. — Скажу вам только одно, — произнёс он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. — Верно, верно! — с неподдельным чувством закричал Рон и в это время стоявшие перед нами блюда волшебным образом наполнились. Почти Безголовый Ник со скорбным видом наблюдал, как я, Рон и Гермиона нагружают свои тарелки. — А-а-а, от эфо лушше, — пробормотал Рон со ртом, набитым картофельным пюре. Ох ты же мой свинтус… Как так можно то, Рон! — Вам повезло, что банкет поздно вечером, знаете ли, — продолжил беседу Почти Безголовый Ник. — Тут немного раньше на кухне были неприятности. — Пошшему? Чшо слушшилось? — поинтересовался рыжий сквозь изрядный ломоть бифштекса. — Разумеется, дело в Пивзе. — Ник сокрушённо покачал головой, и та опасно заколебалась. Он осторожно передвинул воротник чуть повыше. — Обычная склока, легко можно представить. Пивз выразил желание присутствовать на банкете — тут всё ясно, вы его прекрасно знаете — совершеннейший дикарь, не может смотреть на тарелку с едой без того, чтобы не швырнуть ею куда-нибудь. Мы собрали Совет призраков — Толстый Монах был за то, чтобы предоставить ему шанс — хотя, на мой взгляд, куда более мудрой была позиция Кровавого Барона — тот решительно воспротивился. А дальше я не слушал, опять упорхнув в свои мысли. Только теперь не о любимом, а о Волан-де-Морте. Но вскоре решил не забивать себе голову. Менять всё равно ничего нельзя. Но всё же, что-то меня сильно настораживает… М-да, год будет явно не из лёгких…       Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя. — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещённых в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырёхсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — её не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. Ура!!! Хотя, я знаю почему его отменили. Лучше бы уж квиддич, чем это… — Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение (ага, как же…). С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. Ну вот, снова здрасте и я с явной неприязнью глянул на пожирателя под обороткой. Всё равно ненавижу! Так и хочется напасть, но нельзя. Нужно терпеть…       На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещённый вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошёл к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Ещё одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрён рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, тёмным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Дальше, я опять отвлёкся, борясь с тихой ненавистью, которая начала выпускать когти, заставляя действовать. Да, я пришёл в норму, но это не значит, что я простил… Хочу уйти из зала, но нельзя… Ладно, вдох выдох. А дальше объявление про Турнир Трёх Волшебников, кубок огня, состязание, приход других школ, их приветствие. Но это прошло мимо меня. Я хоть и не заметно, всё это время прожигал ненавидящим взглядом лже-Грюма. И очнулся только в самом конце, когда нас разогнали по комнатам, спать.       Я даже не заметил, как мы дошли до входа в гриффиндорскую башню, загороженного большим портретом Полной Дамы в розовом шёлковом платье. — Пароль? — потребовала она, как только мы приблизились. — Чепуха, — отозвался Джордж. — Мне староста внизу сказал. Портрет развернулся, открыв проём в стене, в который и пробралась вся компания. Круглая общая гостиная была согрета огнём, потрескивающим в камине, кругом стояли мягкие кресла и столы. Гермиона бросила на весело пляшущее пламя мрачный взгляд, и я отчётливо услышал, как она пробормотала «рабский труд», прежде чем пожелать нам спокойной ночи, после чего удалилась в спальню девочек. Я, Рон и Невилл поднялись по последней, винтовой лестнице и наконец попали в собственную спальню, расположенную на самом верху башни. У стен стояли пять кроватей с тёмно-красными пологами, и у каждой в ногах — чемодан владельца. Дин и Симус уже легли спать; Симус приколол свою ирландскую розетку в изголовье, а Дин прикрепил плакат с Виктором Крамом над столиком у кровати. Прежний плакат с футбольной командой Вест Хэм теперь висел рядом. — Бред какой-то, — со вздохом покачал головой Рон, посмотрев на совершенно неподвижных игроков. Я, Рон и Невилл надели пижамы и забрались в кровати. Кто-то — без сомнения, домовой эльф — положил грелки между простынями. Было очень здорово лежать в тёплой постели и слушать, как снаружи беснуется буря. — Ты знаешь, я тоже мог бы участвовать, — сонно пробормотал Рон в темноте. — Если уж Фред и Джордж придумают, как… на Турнир… а ты сам… никогда… не думал?.. — Нет, не думал, — передёрнул я плечами и вздохнул. Только вот, придётся участвовать… Но как же не хочется…       Немного полежав и поняв, что просто не усну, если не обниму Сева, тихо встал и достав мантию, отправился к любимому. Внутри всё екало. Наконец-то я могу его обнять! Но это тёплое чувство, всё время пыталось перекрыть волнение. Интересно, мне позволят спасти Седрика или этого не изменить?