Чайная роза

      Наконец-то наступило лето. В этом году был жаркий май, и июнь ничуть не хуже. Учебный год для моей группы уже закончился: сегодня был последний экзамен у четвертого курса. Я с трудом вытянул на «хорошо», а мой хитрый друг Санька, отличник, мать его, умудрился под носом у препода (на первой парте сидел!) скатать весь билет из моего конспекта и сдать на «отлично». Мы выглядим диаметрально противоположно: Санька всегда ходит в костюме и при галстуке, с модняцкой «барсеточкой» и сотовым телефоном, в начищенных ботинках и от него несет одеколоном за три версты. После его визитов ко мне домой с последующим излиянием его души под возлияния алкогольные мне мою комнату приходится проветривать полтора-два часа, чтобы концентрация паров «Хьюго Босс» в ней упала до уровня, допускающего существование белковой жизни. Я же хожу в джинсе, и, хоть и бреюсь каждый день, но расчесываюсь нечасто, а стригусь и того реже, однако, сегодня как раз был тот день, когда я выглядел довольно прилично. Парфюмерией пользоваться сам избегаю: мне неприятны резкие запахи, а от Сашкиного одеколона порой мутит.       Сейчас мы сидим на скамеечке в парке в центре города и дуем пивко. Мы — это я, Сашка и Дэн. После жуткого экзамена хочется снять напряжение. И конечно, не проходит и 10 минут, как разговор плавно переходит на девушек. У Саньки и Дэна в отношениях с ними проблем нет. То ли просто наглее меня, то ли представительнее выглядят. И сейчас их потянуло на приключения:       — Пойдем в бильярдный клуб? Может, снимем кого. Будь поувереннее. В конце концов, на вопрос «можно ли вам вдуть?» в одном случае из десяти можно получить положительный ответ.       Ага, говорить легко. Но на себе остальные девять вариантов развития событий я как-то не очень хочу проверять.       — Ладно, пойдем.       В помещении бильярдного клуба было попрохладней, но душновато. Плавал под потолком сигаретный дым. Несколько столов для пула были свободны, и мы заняли один из них. Я играю получше Саньки и Дэна, благо зрение у меня гораздо острее. После трех проигранных партий Санька заметил девушек, скучающих за барной стойкой со стаканами минералки и явно стреляющих глазками в нашу сторону. Сразу захотел их угостить вином, разумеется, за мой счет, потому что сам, как всегда, был на мели. Уволок мой бумажник, гавнюк. И вернулся с двумя девчонками и двумя бутылками вина. Чокнулись, выпили, начали болтать. Сначала весело трепались все вместе. Даша и Полина оказались симпатичными хохотушками. У Саньки наготове как всегда неисчислимое количество пошлых анекдотов, а я их не запоминаю от слова совсем. Ненавижу такие моменты. У меня чувство, что я становлюсь прозрачным или невидимым для представительниц противоположного пола. Хотя вроде бы не молчу и говорю порой впопад. После того, как первая бутылка перекочевала под стол, а вторая стала заметно легче, стало понятно, что Даше приглянулся Санька, а Полине — Дэн. Я, как всегда, остался за бортом. Время шло, деньги таяли. Сашка уволок мой бумажник, чтобы еще купить выпивки и закончить этот день в жарких объятиях новообретенной подруги (дело шло к тому, что скоро они захотят уединиться). У Дэна объятия тоже были не менее бурными, с той разницей, что ему было достаточно содержимого его бумажника. Парочки собрались уходить.       — Пойдем, покурим, прогуляемся — предложил Санька. Ты как? — спросил он меня.       — Все норм, не парься. — Хотя на самом деле на душе кошки скребут.       — Мы девчонок проводим. До дома доберешься? А то Даша с Полиной в другом конце города живут, не по пути получится.       — Да не маленький наверно, доберусь.       — Хорошо, спасибо, за мной должок. — Попытки подсчитать все Санькины должки для установления точной суммы я уже давно забросил, поэтому просто кивнул.       Мы вышли ловить машину. Не прошло и двух минут, как к бордюру подрулила темная, довольно потрепанная «Волга». Санька и Дэн, не переставая лизаться со спутницами, тем не менее довольно проворно в нее погрузились, хлопнули дверцы, взревел мотор, и через мгновение я остался один. На улице было уже хорошо, несмотря на то, что днем бушевала жара. Теплый воздух поднимался от асфальта, но в скверах и у газонов ощущалась приятная прохлада. Я решил, что дойду до остановки на более оживленной улице и там попытаюсь поймать машину и заодно немного приду в себя. Сказано — сделано. Добравшись до места, присел и перевел дух. Автобусная остановка, на которой я сделал привал, была открытая и хорошо освещенная ближайшим фонарем. В голове уже почти не шумело и я чувствовал себя почти трезвым. Посмотрел на часы — шел второй час ночи. Да, в такое время ждать придется долго. Неожиданно из-за поворота появилась машина. Боясь упустить удачу, я вскочил и как можно красноречивее вытянул руку. «Только бы остановилась». Студенческий бог в этот раз услышал мои молитвы и машина встала чуть дальше остановки. Я подбежал и открыл дверцу. За рулем сидела женщина. Постарше меня, лет тридцати, наверно.       — Привет, мальчик! — Улыбка. — Что так поздно не спишь? Куда едешь? — Я опешил слегка. Что она со мной как с маленьким. И на «ты» сразу. Но перенять ее тон как-то не получилось:       — Здравствуйте! Фрунзе, 35.       — Садись, пожалуйста. И не забудь пристегнуться. — Улыбается и смотрит на меня. Нравлюсь, я ей, что ли. Она, кстати, тоже миловидная. И есть у меня дурацкая черта характера — как только девушка оказывает мне внимание (или точнее, мне кажется, что она мне оказывает внимание), я становлюсь полным недееспособным идиотом. Все падает из рук, а говорю в лучшем случае — банальности, в худшем — несу какой-то треш. Вот и сейчас простейшая операция — пристегнуться ремнем в машине мне почему-то никак не удавалась. Сначала я как-то перекрутил ремень, и потом с трудом его вернул в нормальное состояние, потом почему-то пряжка ремня отказалась залезать в замок. Незнакомка некоторое время наблюдала за моими мучениями и наконец не выдержала:       — Позволь, я тебе помогу. — Не дожидаясь моей реакции, она мягко взяла из моих рук ремень, выпрямила его (я, оказывается, не докрутил его, хорошо еще, что морским узлом не завязал), и воткнула в замок. Мгновение — и машина мягко тронулась.       — Что ты делаешь здесь так поздно?       — Экзамен сдавал.       — Ты изучаешь некромантию? — Я вздрогнул, но когда увидел ее лицо, понял, что она шутит. — Что-то поздновато как-то для экзаменов, не находишь?       — Э-э-э. Ну, понимаете, мы с парнями отмечали окончание сессии. Сегодня был последний экзамен.       — А друзья где? И пожалуйста, давай на ты. Меня, кстати, зовут Ева. Полное имя Евангелина, но мне оно не очень нравится, — женщина улыбнулась. — А тебя как?       — Девушек уехали провожать. А меня Алексей. Можно Лёша. Хорошо, Ева, будем на «ты».       Ева улыбалась и смотрела на меня. И когда она умудрялась только на меня смотреть? Вроде на машине едем. Что-то моя таксистка выбрала самую длинную дорогу, и вдобавок сплошь усеянную работающими ночью светофорами.       — Леша, а ты на кого учишься?       — На программиста. Программы нравится писать. Знаете, Ева…       — Леша, ну пожалуйста, на «ты».       — Извините. То есть извини, Ева.       — Ну и как успехи? Нравится? А почему мальчики хотят программистами быть?       — Ну, перспективная работа. После института можно устроиться без проблем….       — Что, неужели только из-за денег? Работа должна удовольствие приносить. Ты согласен, Леш? — Она заглядывала мне в глаза, когда спрашивала и было видно, что ей действительно не все равно мое отношение к учебе, мое будущее и душевная гармония. — Если работа не в радость, потом ты эту работу начинаешь тихо ненавидеть. — Ее поведение было одновременно и странным, и очень приятным, отчего я почувствовал сильное притяжение к ней, если не влюбленность. Даже мама не принимала так близко к сердцу мои интересы, мои потенциальные радости и печали. Скажем так — маме было важно что я сыт, одет, обут, под боком у нее и не в армии. А мое эмоциональное состояние она как-то умудрялась не замечать совсем. Даже папка в этом отношении был внимательнее, как мне казалось.       — Конечно, согласен. Быть программистом — моя мечта. Еще с детства. Я как-то увидел компьютерный класс, еще лет в десять, и подумал, как буду взрослым сидеть за компом в светлой большой комнате и на синем экране создавать нечто, что потом заработает и станет рисовать всякие красивости на экране. Не знаю, почему меня это увлекало. Позже была информатика в старших классах и так получилось, что атмосфера в компьютерном классе во время уроков, впечатления от них совпали с моим представлением о работе программиста. А сейчас… мне кажется, что программы — это нечто большее, чем набор инструкций. Если вы заглянете в определение материи, то будет понятно, что программы и информация вообще — суть вещи нематериальные. Информация, записанная на магнитном диске не меняет его веса, более того, она имеет смысл только для того, кто может ее воспринять. В то же время та информация, которая может быть воспринята — она способна изменить мир сильнее любых материальных вещей. — Я не заметил, как начал излагать свои сокровенные мысли с жаром, подобно проповеднику в церкви, а собеседница смотрела на меня и внимательно слушала, без насмешек и издёвок, без обвинений в глупости или банальности. Я перевел дух и решил немного узнать о собеседнице.       — А как насчет вас… тебя то есть? Тебе, Ева, твоя работа нравится? И кем ты работаешь?       — Я — юрист в строительной фирме. Решаю различные вопросы. Да, пожалуй, нравится. Хотя поначалу было интереснее, — она улыбнулась как-то грустно. — Я тебе, Лёша, даже завидую немножко. Твоей увлечённости и страсти. Расскажи еще что-нибудь. Так дорога интереснее, согласен? — Удивленный, я кивнул головой и продолжил.       Я не заметил, куда пропала моя рассеянность и неловкость. Я пересказывал сюжеты недавно прочитанных рассказов, не забыл свой любимый рассказ, в котором главный герой — программист микроконтроллеров, попутно объяснив спутнице, что такое микроконтроллер (это такой маленький компьютер, состоящий из одной микросхемы), рассказывал о детских увлечениях телескопом и звездами…       — А у тебя девушка есть?       — Нет пока. Учеба, некогда. — Я почувствовал, что покраснел. Собеседница как будто ничего не заметила. Она либо хороший игрок в покер, либо просто очень тактична и умна.       — Да, понимаю, учиться в техническом вузе непросто. Ты очень приятный молодой человек.       На одном из светофоров она хотела закурить. С трудом попросил ее этого не делать — мне от запаха табачного дыма становится совсем плохо. Она без звука спрятала сигареты, с таким видом, будто никогда больше к ним не прикоснется. А я вдруг выложил все о моих взаимоотношениях с курением. Так много о себе я никогда еще не говорил. За разговором не заметил, как машина подъехала к моему дому. Пора было выходить, но не хотелось. Мне уже понравилась моя спутница и было обидно, что все это вот так закончится, толком не начавшись. Хотелось что-то сказать, слова вертелись на языке, но мозг начал придумывать одну за другой разнообразные причины, почему этого делать не стоит. Помощь пришла с неожиданной стороны.       — Леш, мне было очень приятно с тобой общаться, — с какой-то особенно теплой улыбкой сказала женщина. — Встретимся еще раз, ты ведь не против? Можно твой телефон?       Я ошалело сунул руку в карман и отдал ей свою крошечную «моторолу», наверное одну из самых дешевых мобилок, которые только можно найти. Она набрала с него свой номер и сама записала себя в мои контакты.       — Ева! Я вам должен за то, что вы меня отвезли. — Я начал шариться по карманам и с ужасом вспомнил, что бумажник остался у Сашки. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.       — Ева… Кажется, кошелек мой у друга остался. Я вам сейчас деньги вынесу. — Мысль о том, что придется сейчас будить маму и что-то ей объяснять и выпрашивать деньги, внушала мне ужас, а ощущение жара на лице говорило о том, что сейчас я лишь слегка бледнее свёклы. Однако мой добрый ангел в лице Евы опять пришел на помощь:       — Леш, не переживай так. Вот будет повод встретиться, передашь деньги. Мы же об оплате не договаривались, забыл?       — Д-да…       — Спокойной ночи, Лешенька.       — До свидания…       — Иди домой, я сейчас тоже поеду. — Женщина принялась ковыряться в своей сумочке.       Ага… Ни фига себе, «Лешенька»... Я обалдело потащился к подъезду, как робот, поднялся на свой этаж, открыл дверь квартиры и практически упал на кровать. Снилась мне Ева, мы с ней были вдвоем и кажется, мы были голые. И нам было очень, очень хорошо. Я открыл глаза из-за того, что солнце вышло из-за занавески и било в глаза. Трусы были влажные.