Я тебя ждала, мы не попрощались Больше не могу засыпать одна Я тебя ждала, где же ты? Срывает, мне так не хватает Трудно привыкать
Баку. Жаркой ночью в цвете софитов сцена, казалось, вот-вот разверзнется под королевской поступью Каролины и её балета. Последняя нота мелодии и осыпанная аплодисментами публики певица убежала за кулисы, ощущая восторг зрителей, каждой клеточкой загорелой кожи. Ступив за порог гримерки, принялась переодеваться и приводить себя в порядок — скоро снова выходить на сцену.***
Неожиданный писк айфона в кармане Эмина, что суетился, решая одни проблемы за другими, заставил обратить на себя внимание. Достав мобильный, мужчина схватил бутылку с водой со стола на улице с диким желанием отпить немного и подавился, увидев послание: — «Я соскучилась», — неподалеку стоявший отец забеспокоился, и двинулся к сыну, чем заставил брюнета прижать телефон к груди. Бросив отцу: «Все хорошо, пап», он зашагал вперед. — «Жду у себя», — дочитывает, всматриваясь в фото, прикрепленное к тексту, на котором рука Каролины прикрывает оголенную грудь… — «Вот же чертовка!» — он тоже соскучился, и она об этом знала. Ничего не ответив, мужчина быстрым шагом направился в гримерку к девушке, которую очень давно не видел…***
Готовясь к выступлению в своей гримерке, Сергей получил такое же письмо: — Ух ты ж, блять, — все, что он мог сказать, увидев содержимое. — «Лечу, Дива моя», — пронеслось в его голове, только он смог придти в себя. Движимый неистовой любовью к ней, он рванул вверх. Каждая минута, проведенная с Каролиной, для него дороже любого бриллианта. Она соскучилась и это взаимно.***
Спешивший к шатенке Эмин по пути встречал коллег и, кажется, не слышал ничего: ни вопросов, ни надоевших поздравлений с круто организованным фестивалем, ни крутых предложений о сотрудничестве. Для него сейчас нет ничего важнее нее. У самой двери в гримрум Сталкивается с Лазаревым: — А ты чего тут? — в лоб остолбеневшему Сергею. — Я, это, — замялся он, думая, что ответить, — поздороваться! — Вопрос есть к ней, — столкнувшись с тем же вопросом от Лазарева, выпалил Агаларов и опустил ручку вниз. — Мальчики? — удивилась она. — А чего вы вдвоем? — девушка стояла перед ними в тапочках и кипенно-белом халате. — А мы, это… — Ладно, — не дала договорить, — так даже интереснее, — легкое движение руки и пояс развязался, а шелковый халат скользнул вниз. Перед остолбеневшими мужчинами с этой секунды открылись все её прелести. — Ты, кажется, поздороваться хотел… — выпучив глаза, припоминает Сергею Агаларов — Ага, — в шоке Лазарев протягивает Эмину руку. — А ты там вопрос грозился задать… — Ага, Каролина, ты чего это так? — показывает жестом на оголенное тело. — Эмиш, не поверишь — жарко у Вас тут, — улыбается она, освобождая себя от тапок и медленно подходя ближе. — Я, наверное, пойду, — бросает Лазарев, тут же жалея, что не выгоняет Агаларова за дверь. — Я, наверное, тоже, — буркнул Эмин, а глаза выдают нежелание уходить. У обоих. — Оба останьтесь, — как отрезала она, встав между ними. — Я Вас обоих хочу, — опустилась перед ними на колени, подогнув ножки под попу, — одновременно, — шепчет она сладострастно, касаясь пальчиками выступающих зон на брюках. Быстрым движением нежных рук, шатенка сдергивает пуговицу сначала с черных брюк Агаларова, следом, с джинсами Лазарева происходит тоже самое. Мужчины спешат разуться. Холодные пальцы размеренно поднялись к резинкам белья и, проникнув в боксеры, Каролина, не церемонясь, сдернула их к мужским ногам, освобождая мужскую плоть от них, словно от оков, и открывая себе вид на достоинства мужчин: — Расслабьтесь, котики, — игривый тон нежного голоса разрезает тишину словно ножом, — Вам понравится! — чуть припухшие губки, окрашенные в оттенок коричневого, касаются члена Агаларова и нежно проскальзывают чуть глубже, давая скользкому языку ласкать головку. С каждым её движением вперед-назад он все больше впадал в эйфорию и, когда кажется, что вот-вот земля под ногами провалится, она предательски останавливается и отстраняется: — Эми-и-иш, — протягивает сладко, обжигая горячим дыханием основание члена, что только что нежно гладила язычком, — закрой дверь, пожалуйста! Левая ладонь легла на плоть Сергея, а правой девушка ласкала себя, заставляя протяжно стонать. — Я хочу тебя, — оторвал её вернувшийся Эмин, погружая в давно желанный поцелуй. — Пойдем, — открытая ладонь показывает на софу у стены. — Серёнь, иди ко мне, — подзывает его, кладя голову на сторону без подлокотника, намекая на продолжение ласк. К нему она ближе, ласки к нему нежнее, к нему любовь другая — сильнее — это невозможно объяснить. Когда Эмин у нее в ногах ласкает промежность, периодически заставляя стонать, а Сергей стоит перед глазами почти на пике эйфории, она особенно хочет угодить Лазареву, он все знал и чувствовал, что его Каролина подвергает Эмина моральной пытке, заставляя в эту секунду и в этой комнате разделять любимую с ним. Эмин кладет её на бок, одна нога ложится на другую. Шатенка останавливается, прося Лазарева подойти к ней с другой стороны: — Серёж, тебе нравится? — окунаясь с ним в удовольствие от французского поцелуя, издает протяжный стон, что вырвался из сладких губ от боли резкого вхождения — Дива моя, — шепчет он ей в губы, — ты божественна! — снова сливаются в глубоком поцелуе. Эмин изъявил желание поменяться и встал перед Каролиной. Сергей снова кладет её на спину, одна ножка упала на широкое мужское плечо, а другая — прижата к талии. С тех самых пор, как он ворвался меж её утонченных, загорелых бедер, она ощущала нежность одного и грубость другого. Лазарев осыпал её ножки поцелуями, любуясь излюбленным черным на ногтях. Своей лаской и чуткостью побуждал сладко стонать, в то время как Эмин, собрав волосы в кулак, вбивался ей в ротик с некоторой злостью и обидой. — Это последний раз! — осознал он. — Не хочу знать тебя! — проносится в голове. — Не хочу любить тебя! — признался он себе. — Сейчас это закончится, я выйду за дверь, и ты уйдешь прочь из моей головы! — в очередной раз её дыхание перехватывает от глубокого вхождения. Снова поцелуй. Один из последних. В который раз он говорит себе, что забудет и снова окунается в разбитые вдребезги чувства, что уже не склеить? В который раз говорит, что последний и снова оказывается рядом, давая ей утопить себя в мнимой любви? Этот явно последний… Он не может делить её ещё с кем-то. Слишком больно. Слишком хорошо с памятью. Слишком собственник. Невозможно будет смириться с этим. Сегодня делит, исключение для неё, потому что ей хорошо. Делать все, чтобы любимой хорошо, а самому херово — в его стиле. И, наверное, с Лазаревым ей будет лучше, поэтому он уходит. Накаченный торс Сергея навис над миниатюрным телом девушки. Пока он нежно двигался в ней, руки скользили вверх, по выступающим ребрам, касаясь бабочки под объемной грудью. — Побудь сверху, маленькая, — касание губ вкусно пахнущей шеи и он уже под ней. Его карим глазам открылся вид свисающих вниз, до боли красивых и неистово манящих к себе грудей. Эмин, что минуту назад снова целовал губы любимой, почти дошел до пика удовольствия. Снова собрал темные волосы в кулак, чтобы на сей раз не отстранилась. Еще пара фрикций и шатенка чувствует, как потоки теплой, вязкой жидкости капают ей на язычок: — Моя девочка, — последний поцелуй, — моя сладкая, — их с Каролиной последний аккорд сыгран. Закончилось. Быстро одевается и уходит, игнорируя вопросы непонимающей девушки. — Маленькая, — отвлекает её поцелуем Сергей, — оставь — пусть идёт. И правда, они остались вдвоем — она может отдать ему всю себя без остатка. Теперь только ему. Холодные, сильные мужские руки снова прокатились по ребрам девушки, остановившись на попе и крепко сжав её. Кошачьи зеленые заискрили дьявольским огоньком. Улыбается отчего на лице появляется легкий прищур, что он так любит. Задвигался резче, чуть грубее, заставляя её громче стонать… Плевать на тонкие стены и людей вокруг — им хорошо и это главное. Шлепает её по попе, побуждая вскрикнуть. Вбивается ещё сильнее. Она стонет ещё страстнее, ещё игривее, ещё громче. Он не глушит поцелуями, хотя может — ему нравится такая Каролина: смелая, открытая, возбуждающая, почти обессиленная. Каролина, что дарит благодарный поцелуй, чувствуя, что вот-вот кончит. Ещё чуть-чуть и от нахлынувших волн оргазма под её невероятно нежными, божественно красивыми, до боли любимыми Лазаревым ножками разверзнется земля… Но он берет на себя риск неожиданно остановиться. Восторженный от острых ощущений взгляд сменился разочарованным. — Прижми меня к себе, Дива! — снова перевернув её на спину, просит кареглазый. — Вот так? — обвивая шею руками, а талию ногами, игривым шепотом на ушко. — Да, моя королева, — осыпая шею, ключицы поцелуями, он снова ворвался в неё почти кипящую. Нежные движения сменились чуть более резкими, губы уползли ещё чуть ниже — к груди. Сергей вбивался ещё грубее, получая кайф от стонов Каролины в самое ухо. — Ещё, Серёж, ещё — просила она, то прикусывая, то тут же зализывая мочку, в то время как его язык не мог оторваться от набухших сосков, больше напоминающих горячий шоколад, лишь изредка прерываясь на столь желанные французские поцелуи. Она понимала, чего он хочет и была готова дать ему это. В момент он стал максимально груб и не прекратил амплитудные, глубокие движения, пока не почувствовал приближение пика эйфории. Резко выйдя из неё и поднявшись повыше, Сергей, не без помощи Каролины, вставил член в ложбинку между грудей и снова задвигался. Мягкость и нежность её тела одарила его ещё более приятными ощущениями. Стоны манящих губ ласкали уши, глаза сверлили благодарным взглядом, открытая улыбка растеклась по лицу только девушка почувствовала, как Лазарев изливается, роняя каплю за каплей на грудь и ключицы. — Люблю тебя, — раздается чуть хриплое мужское. — Я тебя тоже, — заметив остатки сока на плоти мужчины, шатенка взяла её в руку и погрузила в себя, слизывая их. — Ты невероятная! — не без его помощи, она взяла в ротик максимально глубоко, подергивая головой из стороны в сторону, чем окончательно провалила землю из-под его ног. — Спасибо, — нежное от нее. — Ложись, — вспомнив, что так и не довел её до пика, проронил он. — Расслабься, — послушно кладет голову на подлокотник софы. — Обними, — обвивает шею ручками, подаваясь чуть вперед. Чуть раздвинув ножки любимой, Сергей вошел в горячее лоно средним пальцем, после чего погрузился с ней в сладость французского. Пока их языки выписывали кульбиты, Каролина еле слышно постанывала, а Сережа отправил в нее второй палец. Медленный темп сменился более быстрым, мужчина приобнял её за спину, чтобы не вырвалась, и, сменив угол проникновения, затеребил пальцами максимально быстро, заставляя любимую кричать сквозь поцелуй и содрогаться, а соки из влагалища фонтанировать. Окончательно обмякшая Каролина рухнула вниз, дрожа и томно дыша… — Маленькая, — поглаживает её губы большим пальцем, — я больше не могу так, — сознаётся он. — Будь моей уже, наконец, — шепчет на ушко, — я сделаю тебя самой счастливой, — её пальчик вырисовывал ей одной видимые узоры, а волосы растеклись под татуированным бицепсом Лазарева. — Побудь со мной ещё немного, — успевает попросить она, прежде чем получить очередной поцелуй… Он сходит с ума от любви к ней и готов на всю оставшуюся жизнь лечь к её ногам, что осыпал поцелуями. Он принадлежит ей. Всё, что есть в этом мире, будет лежать у её ножек, как он сейчас, и ничего взамен, кроме любви. Кажется, свой выбор она уже сделала…