Бесконечный поезд и две охуенные тимы

Вопрос поступления висел в воздухе последний год, то есть весь девятый класс. Эрнест считал, что с этим можно было и повременить, поэтому избегал темы, а, если все-таки вовремя сбежать не получалось, отвечал уклончиво и неконкретно, так, чтобы никто не подумал будто он что-то выбрал. В теории перед ним через несколько лет откроется большой и дивный мир с огромным разнообразием профессий, но по факту у него было только два варианта и едва ли один из них был лучше другого. Вечером того дня не произошло ничего фатального: просто вопрос, наконец, поставили ребром и его пришлось решить. Сесть на два стула было нельзя, но Эрнест предпочел бы постоять — и в этом была проблема. Потому что вечно стоять — невозможно. Так что вопрос решали его родители между собой, а он делал серьезное лицо и отвечал на СМС-ки Дарьи. В борьбе между юриспруденцией и музыкой победила музыка, потому что фортепиано и вокал ввиду последних десяти лет казались как-то ближе к телу. Во всей это ситуации Эрнеста радовало два обстоятельства: он почти не принимал участия в обсуждение — он предпочел неловко поддакивать, пока разговор не прекратился — и обсуждение продлилось недолго. Он даже почти не опаздывал к Дарье. До Дарьи он так и не дошел. Поезд перегородил перекресток. Никаких рельс тут никогда не было. Насколько хватало взгляда тянулись вагоны — обойти их было невозможно. Перед Эрнестом с громким шипящим звуком открылись двери. Он оглянулся, и шагнул внутрь. *** Над головой синело продырявленное звездами небо. Эрнест поднялся. В голове гудело. Холодный ветер ударил в лицо и по ребрам. — Что за?.. — получилось хрипло. Он пролежал без сознания некоторое время и замерз. Эрнест краем глаза уловил зеленое свечение, метнул взгляд вниз и повернул руку ладонью вверх. 86. Провел большим пальцем, надавив, поверх цифр. Вопросы множились. Поблизости не было ничего и никого, кто прояснил бы ситуацию. Только огромные сосны и небо. Стоять здесь, рассудил Эрнест, плохая идея: он мог замерзнуть. Связи здесь не было, так что разумно было найти место, где она есть и позвонить в службу спасения. Все, что оставалось, — это идти. Чем дольше Эрнест шел, тем больше он понимал, что лес поднимался выше и выше — если вначале сосны казались декоративными, то теперь нижние ветки уже давно поравнялись с его головой. Сорванная вначале ветка «распустилась» листьями. Дальше он ждал дорогу из желтых кирпичей или бесконечный колодец, разевающий пасть прямо под ногами, или какую-нибудь кроличью нору. Но вышел он, как ему казалось, в центр этого места. Небо распахнулось, деревья расступились. Они держались на расстоянии перед огромной — действительной огромной: видно было только корни, часть ствола и нижние ветки — сосной. На одной из веток, как на подставке, стояла красная дверь с желтой S-образной ручкой. Стоило попробовать открыть ее. Возможно, это был выход. Или вход. В первый раз у него почти получилось залезть на нижнюю ветку. Эрнест закинул руку и вцепился пальцами в борозду, но вторая рука соскользнула. Он запаниковал и не зацепился. Воздух подхватил и медленно опустил его на траву. Во второй раз долезть до веток вообще не получилось. В ветвях зашуршало и ухнуло. — Не смешно, — буркнул Эрнест, поднялся и отряхнул куртку. — Вообще-то очень смешно, — из огромных иголок, обогнув ветку и повиснув вверх ногами, вышагала сова. Она была среднесовинного размера, висела, как летучая мышь, и разговаривала. — Ты разговариваешь! — Эрнест вскинул голову. — Ты тоже, — парировала она. — Ты сова. Совы не умеют говорить! — А ты обезьяна, а обезьяны умеют лазать по деревьям, — сова пожала крыльями. — Скажи мне, тебя только это смущает? — Нет, — Эрнест стушевался. — Я… я испугался. Ты знаешь, где мы и как отсюда выбраться? — Дверь — там. Ты, кажется, ее тоже видишь, — сова уткнулась клювом под крылом. — Если ты не заметила, я не могу туда залезть, — напомнил Эрнест. — А я могу. Тебе помочь? — сова подняла голову и посмотрела на юношу. — Если ты поможешь, — он замялся, — будет хорошо. Пожалуйста. Было бы здорово. Сова закатила глаза, разжала лапки и спустилась с ветки, повернувшись в нормальное совиное положение: головой к небу, со спины схватила Эрнеста за ворот куртки и подняла. — Не тяжело? — Эрнест смотрел, как его оторвало от земли, а потом вскинул голову на сову. — Нормально, — отмахнулась она. Сова опустила юношу перед дверью и села ему на плечо. Эрнест потянул за желтые полукруг, перевернул ключ, и дверь открылась. От порога тянулся мостик к другому вагону, закат и красная пустыня раскинулись далеко за горизонт во все стороны.  — Это все — вагон? — Эрнест обернулся на лес и увидел сопку, застеленную соснами. — Ты идешь? — сова потянула его за куртку к мостику. — Да-да, иду, — он кивнул, развернулся к двери и вышел. Дверь закрылась. Эрнест вздрогнул и схватился за поручень. Под ногами гремели колеса. В его голове уже сломался железный поручень, он падал под колеса, и его перемалывало в кровавую кашу. Сова снова потянула его к дверь. Юноша поддался. Вторая дверь открывалась также. Новый вагон был похож на древний храм из необработанного светлого камня. Пять стеклянных колонн тянулись к потолку. Эрнест поднял голову — в круглом окне проплывали белые облака. Впереди был коридор, разделенный на сегменты закругленными опорами. В конце — круглый и небольшой выход. Раскаленный сухой воздух обжигал носоглотку, солнце страшно пекло. Камень под ногами казался обжигающим. Сова оторвалась от плеча и взлетела, а Эрнест снял куртку. Они спустились к подножью храма. — И что дальше? — Эрнест вскинул голову на птицу. Она парила ненамного выше его головы. — Найти следующую дверь — и так, пока на твоей руке не исчезнут числа. Эрнест посмотрел на свою руку. Цифра 86 светилась кислотным зеленым и не уменьшалась. Теория о том, что цифры отсчитывают вагоны, с треском провалилась. — И как их уменьшить? — Понятие не имею. Эрнест оставил попытки разобраться и занялся изучением местности: песок, камни и стеклянные языки голубого пламени. На ощупь они оказались холодными. Он приложился к стеклянной громаде всем телом и щекой. Потом отлип, огляделся и подошел к выложенному из серых плоских камней большому кругу. В центре рос бутон. — Не думал, что здесь может что-то расти, — он присел к цветку и оттянул лепестки в сторону. — Не лучшая тактика поведения, — цифровой восьмибитный голос с наставительной интонацией принадлежал чему-то за спиной Эрнеста. Юноша вздрогнул, развернулся и поднял голову. — Едва ли это поможет вам выйти отсюда. Позади него стоял робот: щупальца проводов с трехпалыми клешнями висели в воздухе, остальные подключались к тонкому экрану, имитирующему лицо. — Черт, — Эрнест подскочил на ноги и отшатнулся. — Простите. Мне было просто интересно. Я ничего такого не хотел. Пиксельная анимация на экране изобразила озадаченность. — Мы просто хотели найти выход, — Эрнест сделал еще пару шагов назад. — Вы? — экран немного наклонился. — Да. Я и моя сова, — юноша закрутил голову. Сова спланировала к его шивороту и схватила за футболку. — Стой! Стой нет! — сова отпустила его, повела головой, мол, не хочешь — сам себе злобный баклан, и пристроилась у него на плече. — Да, моя сова. — Ал’ёна, — поправила его сова. — Интеллектуальная Автоматическая Нейросистема-инженер модель HL32, — представил робот и протянул провод с крюком. Эрнест какое-то время пялился на робота, а потом тряхнул головой и протянул ладонь в ответ. — Эрнест. Рукопожатие получилось странным — механизм аккуратно сомкнулся на его ладони. — Ты… вроде рабочий робот здесь? — Эрнест просиял: робот мог ему все объяснить! — Я занимаюсь восстановление и проектированием вагонов, — подтвердил робот. — Ты знаешь, что делать с цифрами, — юноша показал ладонь. — Разве вы не получили инструкции? — анимация на экране стала удивленной. — Нет, — Эрнест посмотрел на сову. Алена пожала крыльями. — Число на вашей руке отображает ваш прогресс: чем ближе вы к решению своих внутренних проблем, тем меньше число. Вы покинете поезд, только когда число достигнет нуля, — он сомкнул крюки, как люди смыкают кончики пальцев. — Но у меня нет проблем, — уронил Эрнест. — Раз вы попали сюда, значит, есть, — робот «улыбнулся». *** — Так я могу звать тебя Ян*? — спросил Эрнест. — Зовите меня, как хотите, — благодушно разрешил робот. — Чем ты занимаешься? — юноша наблюдал за манипуляциями клешней. — Вагон неисправен. Я ищу поломку, — машина была занята и неразговорчива. Эрнест сдался и уже решил искать дверь: развернулся и отошел. — Если полить бутоны, тут появятся оазисы. Можете этим заняться, — бросил робот, снова отвернулся от Эрнеста, а потом добавил: — Один из источников воды — там, — он указал проводом на каменный глыбу, на приткнувшуюся коробку из таких же былых, как в храме, кирпичей. Эрнест пожал плечами и вернулся к изножью горы. — Ал’ён, поможешь? Сова ухнула и схватила его за шиворот. От каменной коробки остались только стены и небольшой фонтан. Из него била бирюзовая, но прозрачная вода. Это место напоминало святилище. Эрнест зачерпнул из фонтана воду в ладони и увидел, что цифра изменилась: она выросла. 88. Руки разомкнулись — вода намочила край чаши. — Какого черта? — он потер ладонь, встряхнул руку. — Оно выросло! Почему? — Откуда мне знать? — сова ощетинилась. — Нашел, у кого спрашивать. — Я сделал что-то не так? — Эрнест сжал запястья и осел к подставке фонтана. — Я не выберусь отсюда! Я даже не понимаю, что от меня хочет этот проклятый поезд, — Эрнест вскинул глаза на Алену. — И что я скажу Дарье! «Извини, я не пришел, потому что оказался в другой вселенной!» Сколько я уже здесь? — он нервно усмехнулся. — Что, если я отсюда вообще не выберусь? Или выберусь слишком поздно. Сова округлила глаза еще сильнее и стала похожа на козодоя. — Что, если я застряну в одном из вагонов и просто… не смогу идти дальше. Что… что, если я здесь состарюсь и умру! Сова бочком по краю чаши отошла в сторону и втянула голову. Эрнест посмотрел на сову такими же большими глазами. — Прости. Я не должен бы это все тебе говорить, — он подскочил на ноги. — Не бери в голову. Все в порядке. Давай займемся делом, ладно? Эрнест развернулся к фонтану и деловито оперся о край чаши руками. Оглядел ее. Фиала, чаши или хотя бы бутылки здесь не предусмотрели. Он зачерпнул воду и умылся, сильно надавил пальцами на веки и уголки глаз. Вода стала сероватой от подводки и туши. — Глаза щипать начало, — пояснил он сове. — Уху. От слез. — Нет, — он провел пальцем по внешнему уголку левого глаза, потом — правого. — От туши. — Хрен редьки не слаще, — Сова нырнула головой под крыло. — У тебя есть идеи, как полить эти цветы? — Эрнест подошел к арке, выглянул, пытаясь высмотреть Яна или круг из серых камней. Отсюда было не видно. — В рот набери, — Алена не отрывалась от крыла. Эрнест махнул на нее рукой и огляделся. Пока в голову ничего не шло. Алена чистила перья и не собиралась вносить конструктивные предложения. Решением проблемы стала его куртку — ее можно было намочить и потом выжать. — Пошли, — он легонько пихнул сову в бок, привлекая к себе внимание. Она снова схватила его, как котенка, за шкирку. — Ален, все в порядке? — Эрнест вскинулся на птицу. Она описывала большой круг, медленно снижаясь. — Что-то должно быть не так? — Ну… не знаю, — Эрнест дернул плечом. Цветку хватило немного. Он распустился, забил прозрачной холодной водой, вырастил вокруг себя экзотическую рощицу и по окружности камней поднял радужный купол. Стало свежо и прохладно. В вагоне этих цветов было еще очень много. — Смотри, какой классный, — Эрнест подобрал маленький осколочек прохладного камня и посмотрел сквозь него на солнце. Камень внутри как будто медленно тек вверх. — Зачем он тебе? — Он прохладный, — он сжал его в ладони. — Приятный. Я могу его взять? Ян, эй. — Да, можете, — робот был озадачен чем-то своим и не спешил реагировать. Эрнест с Аленой уже закончили, а Ян все еще искал какую-то поломку. Казалось, что никакой поломки вовсе нет и что единственная поломка в этом вагоне — ремонтный робот. — Может, просто уйдем отсюда. Мне кажется, вагон в полном порядке, — Эрнест попробовал еще раз. — Вы не можете знать, — настоял Ян. — Мы почти пришли. Осталось немного. Этот вагон заканчивался на еще одном храме: только теперь не на возвышение, а выступающий в грязевом море. В «святилище» было также пять колонн, только одна из них безнадежно сломанная, и окно в потолке. Но в остальном здесь было красивее, пышнее и просторнее. Красной двери здесь, что странно, тоже не было. Эрнест с Аленой озадаченно переглянулись, а Ян оживился. Видимо, дело было в колонне. — Может, мы где-то пропустили дверь? — спросил Эрни, пока Ян проводил манипуляции над внутреннем устройством вагона. Это заняло удивительно мало времени — колонна выросла, и вместо одной из арок появилась красная дверь с желтыми полукругами. — Теперь пассажир может открыть дверь, — отходя к пассажиру с совой, заключил Ян. И Эрнест перевернул ключ.