Апельсин

День рождения- это что-то особенное, хрупкое, то,  чего ты дожидаешься весь год,  отсчитывая месяца, дни и минуты, с волнением прокручивая и представляя  в голове подарки,  которые тщательно подбирали родители и друзья. День рождения — это когда ты прекрасно знаешь, какую книгу,  видеоигру или игрушку купили тебе члены семьи, ведь та потрепанная временем  дверца от старого и загадочного шкафа будто бы специально не закрывалась до конца, магнитом притягивая взгляд любопытного ребенка, и открывала прекрасный вид на долгожданный «сюрприз». Но,  несмотря на это, ты все равно искренне радуешься подарку, даря родителям свою лучезарную улыбку, когда антикварные часы на стене  кукушкой пробивают начало нового дня. Юнги любил этот день. Любил до дрожащих от нетерпения коленок, подрагиваний  изящных пальцев на вечно холодных руках,  которыми он с неописуемым восторгом вычеркивал прошедшие дни в календаре, мысленно отмечая, что до долгожданного праздника с разноцветными шарами и шоколадным тортом осталась лишь неделя. Однако, чем больше становилось число, обозначающее его постоянно возрастающие прожитые годы, тем быстрее угасал одинокой свечкой детский интерес и радость Мина от этого дня. Возможно, со временем он понял, что жизнь течет своим чередом, и изменить это парень не мог, да и не желал- Юнги больше не придавал этому дню того особенного значения, что в его беззаботном детстве. Перестал звать друзей, которые все намеривались устроить мятноволосому парню сюрприз, даже родс­твен­ни­ков, о ко­торых тот уже по­забыл. К кон­цу под­хо­дила его де­вят­надца­тая зи­ма- мрач­ная, снеж­ная и не­поз­во­литель­но дол­гая. Все, как в сказ­ке: не­бо рас­сти­лалось неж­ным го­лубым по­лот­ном, нак­ры­вая со­бой жи­телей Се­ула, ко­торые лю­бова­лись мед­ленно про­рас­та­ющей зе­ленью, нас­лажда­лись звон­ким пе­ни­ем уже при­летев­ших птиц. Вот толь­ко по­вес­тво­вание в этой вы­думан­ной кем-то сказ­ке дав­но ос­та­нови­лось на од­ном лишь мес­те, где от­ча­ян­ный ге­рой не встре­ча­ет за­гадоч­ных и зах­ва­тыва­ющих прик­лю­чений, а лишь ти­хонь­ко наб­лю­да­ет со сто­роны, ос­та­ва­ясь без­ли­ким зри­телем. Юн­ги всю свою дол­гую, как он счи­тал, жизнь на­зывал се­бя этим «без­ли­ким зри­телем», неиме­ющим ни­какой ро­ли в пос­то­ян­но ме­ня­ющем­ся за­путан­ном сю­жете, ведь так бы­ло го­раз­до про­ще- не нуж­но при­нимать слож­ных ре­шений, ме­нять прос­тую, обыч­ную ру­тину на ка­кие-то там шум­ные по­ходы и ве­черин­ки, от ко­торых по­том еще три дня точ­но бу­дет бо­леть го­лова. Фев­раль ме­сяц вы­дал­ся не­ожи­дан­но теп­лым- се­рая тол­па лю­дей раз­ба­вилась яр­ки­ми крас­ка­ми раз­ноцвет­ных фут­бо­лок и бей­сбо­лок, что за­щища­ли го­ловы су­етя­щих­ся жи­телей от про­зор­ли­вых лу­чиков сол­нца, иг­ра­ющих друг с дру­гом в са­лоч­ки.

***

— Чи­мин, ты за­казал торт?  — из труб­ки пос­лы­шал­ся звон­кий го­лос Тэ­хена, и это бы­ло пер­вым, что ус­лы­шал Пак по сво­ему про­буж­де­нию. Чи­мин- обыч­ный сту­дент, лю­бящий про­водить вре­мя с друзь­ями, сюр­при­зы, мно­го слад­ко­го и сов­сем нем­но­го горь­ко­го. К слад­ко­му от­но­сит­ся поч­ти вся пи­ща, ко­торую мож­но най­ти у то­го в пол­ностью за­битом хо­лодиль­ни­ке, а из горь­ко­го, по­жалуй, ему нра­вилось толь­ко од­но- Мин Юн­ги. Впер­вые они встре­тились в этом го­ду, ког­да Пак, как всег­да опаз­ды­ва­ющий, спот­кнул­ся о пер­вую сту­пень­ку уни­вер­си­тета, мыс­ленно прок­ли­ная все вок­руг, по­ка на­конец он не осоз­нал, что ему в жи­вот упи­ра­ет­ся чья-то тор­ча­щая, яв­но не его, кость. — Из-из­ви­ните, — от не­лов­кости его го­лос дро­жал, но ког­да Чи­мин уви­дел пар­ня с во­лоса­ми не­обык­но­вен­но­го мят­но­го цве­та, что — бук­валь­но — ле­жал под ним, он окон­ча­тель­но по­терял спо­соб­ность го­ворить, — Ты в по­ряд­ке? Но от­ве­том ему пос­лу­жила гор­дая ти­шина и хо­лод­ный взгляд хищ­ных ка­рих глаз сту­ден­та нап­ро­тив, под­пи­ра­юще­го слег­ка сог­ну­тую блед­ную ру­ку в рай­оне лок­тя. Чи­мин, не­ся в се­бе бре­мя ви­нов­ни­ка, не мог смот­реть на раз­во­рачи­ва­ющу­юся цвет­ным бу­тоном кар­ти­ну без дав­ле­ния вне­зап­но прос­нувше­гося по­тока со­вес­ти, и да­же бу­дучи про­иг­но­риро­ван­ным, он пред­ло­жил свою по­мощь мол­ча­ливо­му нез­на­ком­цу: — Твоя ру­ка пос­тра­дала? Нуж­но схо­дить в мед­пункт, что­бы ее ос­мотре­ли! — Нуж­но смот­реть под но­ги, что­бы не сби­вать с до­роги всех про­хожих, — вста­вая, про­из­нес Мин, раз­вернув­шись и нап­ра­вив­шись к даль­не­му ка­бине­ту на па­ру, на ко­торую он, ско­рее все­го, с по­зором опоз­да­ет. Вне­зап­но на сво­ем нем­но­го пыль­ном от гром­ко­го па­дения пле­че он по­чувс­тво­вал лег­кое теп­ло, ви­ном раз­ли­ва­юще­еся по ве­нам и зас­тавля­ющее по­чувс­тво­вать вновь это при­ят­ное, дав­но за­бытое ощу­щение неж­ных кис­тей рук ма­тери, ос­тавшей­ся в его род­ном го­роде. — Пос­той же!  — Пак креп­че схва­тил то­го за пле­чо, что­бы он окон­ча­тель­но ос­та­новил­ся, и по­вёл сту­ден­та нем­но­го ле­вее ка­бине­та фи­зики, ку­да уже боль­ше не то­ропил­ся Юн­ги, — Ты не смо­жешь за­писы­вать лек­ции с та­кой ру­кой, пе­рес­тань уп­ря­мить­ся! Чи­мин зву­чал очень нас­той­чи­во- Мин да­же воз­ра­зить ни­чего не ус­пел, как ока­зал­ся в две­рях у ме­дика. — Ни­чего серь­ез­но­го, прек­ра­ти вес­ти се­бя, как ку­рица- на­сед­ка. — Прос­ти, я не хо­тел, что­бы так выш­ло. Ес­ли бы из-за ме­ня ты сло­мал ру­ку, серь­ез­но, я бы не знал, что де­лать. — Ес­ли бы я сло­мал из-за те­бя ру­ку, -по­вер­нулся к Па­ку Юн­ги, при­под­нимая угол­ки неж­но-ро­зовых губ и по­казы­вая пар­ню не­обыч­ную улыб­ку, слег­ка ого­ля­ющую выс­ту­па­ющие дес­на, — те­бе приш­лось бы пла­тить мне фи­зичес­кую и мо­раль­ную ком­пенса­цию. — Но я же из­ви­нил­ся! — на­чал воз­му­щать­ся рыжик и, за­метив, что они нап­равля­ют­ся в один и тот же класс, спро­сил, — Ты здесь то­же пер­вый год? Как те­бя зо­вут? — Мин Юн­ги. А ты, ви­димо, Пак Чи­мин, — с при­щуром от­ве­тил сту­дент. — К-как ты уз­нал? Ты ведь­ма? Толь­ко не прок­ли­най ме­ня, я бу­ду по­купать те­бе бу­лоч­ки в сто­ловой не­делю! Нет, ме­сяц! — У те­бя бей­джик на коф­те. За­чем ты его во­об­ще на­дел? Па­рень рез­ко пок­раснел, сов­сем за­быв об этом кус­ке бу­маж­ки. — Но про бу­лоч­ки я за­пом­нил, Пак Чи­мин, — с ус­мешкой про­из­нес Мин, за­ходя в ка­бинет, как раз ус­пев на на­чало вто­рого уро­ка. С это­го дня пар­ни ста­ли ча­ще об­щать­ся и об­суждать что-то вмес­те, а Чи­мин дей­стви­тель­но по­купал Ми­ну са­мые све­жие бу­лоч­ки из сто­ловой, от ко­торых тот был без ума.

***

— Ко­неч­но ку­пил, что за воп­ро­сы, Тэ­хен? Как я во­об­ще мог за­быть об этом тор­те? — быс­тро про­буб­нил Чи­мин, су­дорож­но ища в ин­терне­те но­мера для он­лайн-за­каза тор­тов. — Яс­но, за­был. Зна­чит, я не зря сом­не­вал­ся в тво­ей рыбьей па­мяти и за­казал клуб­ничный торт, ко­торый дос­та­вят к нам че­рез не­делю! — Тэ­хен! Что бы я без те­бя де­лал? Мне так стыд­но, что я не смог да­же торт за­казать. Все из-за это­го по­дар­ка — в мо­ей го­лове ни еди­ной мыс­ли, что Юн­ги мо­жет уго­дить. — Ты со­вето­вал­ся с Хо­соком и Чон­гу­ком? Они ведь то­же хо­рошо с ним об­ща­ют­ся, у них дол­жно быть пол­но идей. — Чон­гук го­ворит ку­пить ему по­душ­ку, что­бы тот в лю­бой мо­мент мог мяг­ко пос­пать и не жа­ловать­ся на бо­ли в шеи, а Хо­сок ска­зал на­деть на се­бя кос­тюм апель­си­на, за­вер­нуть­ся в бан­тик и по­дарить Юн­ги-хе­ну, уве­ряя, что я мог бы быть от­личной до­мохо­зяй­кой в его до­ме, — про­из­нес Пак с ты-серь­ез­но-ду­ма­ешь-что-их-мож­но-слу­шать ин­то­наци­ей. Тэ­хен бук­валь­но ощу­щал че­рез те­лефон всю без­на­деж­ность Па­ка, ко­торый еще боль­ше заг­нался по по­воду нес­час­тно­го по­дар­ка, что не под­пускал в его бед­ную го­лову ни одной дру­гой мыс­ли це­лый ме­сяц. — А хо­тя, — во­оду­шев­ленный го­лос Тэ­хена не вну­шал ни­како­го до­верия, — Идея Хо­сока до­воль­но ин­те­рес­ная. — Сей­час не луч­ший мо­мент для шу­ток, — вздох­нул Чи­мин. — У ме­ня есть план.

***

— Вы из­де­ва­етесь? — гром­кий смех Хо­сока дол­гим эхом раз­ле­тел­ся по ка­фе, зас­та­вив всех си­дящих здесь лю­дей от­ло­жить свою тра­пезу и ко­со пос­мотреть в его сто­рону. — Да ти­ше ты, — пы­тал­ся ос­та­новить поч­ти ис­те­ричес­кий при­падок Чона Чи­мин. — Зна­чит, — от­пил не­малень­кий гло­ток во­ды Чон­гук, — Ес­ли я все пра­виль­но по­нял, вы, то есть мы, ус­тро­им Юн­ги ве­черин­ку-сюр­приз. — Ага. — То есть, все де­кора­ции и еда бу­дут из апель­си­нов? — Ага. — То есть, вы счи­та­ете, он не за­метит, что мы вы­купи­ли все апель­си­ны в го­роде и спря­тали их в Тэ­хено­вом шка­фу? — Ага. — С че­го вы во­об­ще взя­ли, что ему нра­вят­ся апель­си­ны? — Ин­ту­иция, — с ум­ным ви­дом от­ве­тил Ким.

***

Юн­ги ис­крен­не не по­нимал, что про­ис­хо­дит, ког­да Чи­мин и Чон­гук, кри­ча на всю мно­голюд­ную ули­цу праз­днич­ные пес­ни, ве­ли его ку­да-то в не­из­вес­тном ему нап­равле­нии. Се­рая кар­ти­на пос­те­пен­но на­чина­ла об­ре­тать яр­кие, цвет­ные крас­ки: не­бо па­лит­рой неб­режно­го ху­дож­ни­ка ок­ра­силось в жел­тые, ро­зовые и фи­оле­товые цве­та, а све­жая, уже про­будив­ша­яся от дол­го­го и хо­лод­но­го сна тра­ва, раз­ве­ва­ясь на неж­ном вет­ру, лишь до­пол­ня­ла эту осо­бую ве­сен­нюю ат­мосфе­ру. Прой­дя че­рез не­боль­шую ро­щу, усы­пан­ную ог­ромны­ми де­ревь­ями раз­ных ви­дов, на ко­торых уже на­чина­ли на­бухать по­тихонь­ку прог­ля­дыва­ющие поч­ки, взо­ру Юн­ги от­крыл­ся вид на вы­сокое, до­воль­но ста­рое эс­те­тич­ное зда­ние, воз­ле вхо­да ко­торо­го па­рили оран­же­вые воз­душные ша­рики. — Идем, хен, по­торо­пимся, — про­из­нес Чи­мин, лов­ким дви­жени­ем взяв Ми­на за ру­ки, и быс­тры­ми ша­гами нап­ра­вил­ся к то­му самому мес­ту. Зай­дя в зда­ние, в го­лову сра­зу же уда­рил за­пах оран­же­вого фрук­та, от че­го Мин реф­лектор­но заж­му­рил гла­за. — С днем рож­де­ния! — на­кину­лись на не­го чет­ве­ро дру­зей, ок­ку­пиро­вав объ­яти­ями со всех сто­рон. По­меще­ние на­пол­ни­лось гром­кой му­зыкой, спе­ци­аль­но по­доб­ранной для име­нин­ни­ка, ко­торый все-та­ки от­крыл гла­за. Впе­реди, пря­мо нап­ро­тив се­бя, он уви­дел нак­ры­тый зо­лотой ска­тертью боль­шой де­ревян­ный стол, что был пол­ностью за­пол­нен блю­дами из апель­си­на, а по сто­ронам от не­го сто­яли воз­душные ша­ры ед­ко­го оран­же­вого цве­та- это бы­ло са­мым яр­ким мо­мен­том в его жиз­ни. Бук­валь­но яр­ким. Еще ниг­де Юн­ги не встре­чал столь­ко от­тенков ре­жуще­го и од­новре­мен­но ра­ду­юще­го глаз апель­си­ново­го цве­та и, ес­ли бы у не­го спро­сили, ка­кого цве­та вос­торг, он без раз­ду­мий бы от­ве­тил — оран­же­вого. Му­зыка ста­ла ти­ше, на­пол­нив ком­на­ту бо­лее лег­кой и неп­ри­нуж­денной ат­мосфе­рой. Все си­дели на ко­жаном ди­ване, бол­тая о со­вер­шенно раз­ном, и про­води­ли ито­ги за этот год, по­ка не­дол­гое спо­кой­ствие не прер­вал стар­ший Чон: — Юн­ги-я, — Хо­сок про­тянул Ми­ну не­боль­шую ко­роб­ку, в ко­торой, ка­жет­ся, бы­ло что-то очень хруп­кое, — Это твой юби­лей, по­это­му я хо­чу, что­бы он за­пом­нился те­бе толь­ко хо­роши­ми вос­по­мина­ни­ями. На­де­юсь, по­дарок те­бе пон­ра­вит­ся. — А это от нас, — при­нес­ли два оран­же­вых па­кета Тэ­хен и Чон­гук. — Вам не сто­ило это­го де­лать, — скром­но про­из­нес Мин, вы­ражая свою бла­годар­ность. Он не знал, что день, ког­да ты на год ста­новишь­ся стар­ше, мо­жет быть дей­стви­тель­но та­ким ин­те­рес­ным и яр­ким, ес­ли про­водить его в ком­па­нии дру­зей. — Хен, — го­лос Чи­мина нем­но­го дро­жал, пря­мо как во вре­мя их пер­вой встре­чи. Ес­ли рань­ше зда­ние на­пол­ня­ла ти­хая ме­лодия из ко­лон­ки, что сто­яла воз­ле слег­ка при­от­кры­той от вет­ра две­ри, то сей­час его на­пол­ня­ла толь­ко не­лов­кая ти­шина, ог­лу­ша­ющая пар­ня с каж­дой се­кун­дой. Чи­мин очень дол­го го­товил­ся к это­му дню, к мо­мен­ту, ког­да смо­жет приз­нать­ся Ми­ну в сво­их чувс­твах, од­на­ко пос­то­ян­ные ко­леба­ния ме­шали ему это сде­лать — Тэ­хен, как и Чо­ны, зна­ли об этом и мыс­ленно бы­ли с ним, пы­та­ясь под­держать, но нуж­но бы­ло на­де­ять­ся толь­ко на се­бя, ста­ра­ясь не упасть в об­мо­рок. Юн­ги пос­мотрел на не­го ожи­да­ющим взгля­дом, от­че­го Па­ку ста­ло ху­же. — Что ты там пря­чешь? Вы­давай, — под­талки­вал дру­га Ким. Чи­мин, соб­равшись с си­лами, рис­кнул пос­та­вить все на кон и сжал не­боль­шую ко­робоч­ку, что бы­ла в кар­ма­не его пид­жа­ка. — Ро­зы бы­ли слиш­ком до­рогие, — Пак вы­нул ру­ку с пред­ме­том и про­тянул Юн­ги, — По­это­му я ку­пил это… Мин, взяв бар­хатную ко­роб­ку крас­но­го цве­та из неж­ных рук, очень уди­вил­ся, уви­дев ней два се­реб­ря­ных коль­ца. Пос­ле дол­гой ми­нуты мол­ча­ния он дос­тал од­но из из­де­лий. — Чи­мин, — Юн­ги пе­ревел взгляд на крас­не­юще­го пар­ня, — Иди сю­да. Но­ги, буд­то ока­менев, пе­рес­та­ли слу­шать­ся хо­зя­ина, но Пак не­уве­рен­ным ша­гом все-та­ки нап­ра­вил­ся впе­ред. — Дай твою ру­ку. Сза­ди пос­лы­шались прис­висты­вания дру­зей, ко­торые уже ус­пе­ли за­пас­тись поп­корном. Чи­мин про­тянул свою дро­жащую ла­донь, а Мин неж­но и креп­ко схва­тил ее сво­ими дву­мя. Ка­залось, сер­дце вот-вот вып­рыгнет из гру­ди, но теп­ло, что об­ра­зова­лось где-то внут­ри, не да­вало это­го сде­лать, от­че­го на ли­це не­воль­но по­яви­лась ду­рац­кая счас­тли­вая улыб­ка. Юн­ги одел блес­тя­щее коль­цо на бе­зымян­ный па­лец Па­ка, ко­торый об­нял его со всех сил и ут­кнул­ся но­сом в шею. Им не нуж­ны бы­ли сло­ва, что­бы по­нять, как они друг дру­гу до­роги- вмес­то них го­вори­ли их гла­за, ко­торые на­пол­ня­лись лю­бовью вся­кий раз, ког­да ви­дели лю­бимо­го че­лове­ка, их при­кос­но­вения, неж­ные и лег­кие, бу­дура­жу­ющие все чувс­тва. — Пря­мо как в до­раме, — во­оду­шев­ленно ска­зал Хо­сок, ко­торый су­мел где-то дос­тать 3-D оч­ки. Этот день, как и го­ворил Чон, дей­стви­тель­но нав­сегда ос­та­нет­ся в его па­мяти.

***

— Юн­ги-хен, — ок­ликнул Ми­на Чон­гук, вы­ходя из зда­ния. — Что? — По­чему ты да­же не прит­ро­нул­ся к еде? — А, это, — па­рень сно­ва пос­мотрел на свое коль­цо, улы­ба­ясь, — У ме­ня ал­лергия на апель­си­ны.