Ах этот фатальный синий цвет

      Сарен Артериус недовольно повёл носом, вдыхая ароматы изысканных коктейлей и прочих напитков всевозможного качества и крепости.       Несмотря на все старания, СпеКТР не мог учуять ни намёка на милые сердцу запахи перегревшегося оружия или оплавленной изоляции. Сарену такая постановка вопроса была отнюдь не по вкусу. Кроме того, в пределах слышимости ничего не взрывалось, никто не стрелял и не орал. Взамен приходилось давиться безвкусным клубняком, и от этого беспросветного всеобщего пацифизма, щедро сдобренного убойной ритм-секцией, у Сарена болела голова.       Левая рука зверски чесалась. Мятежный СпеКТР уже тысячу раз пожалел о том, что киберпротез утерян безвозвратно. Живая рука причиняла массу неудобств, о которых Сарен успел благополучно позабыть — за давностью отсутствия оной.       Сарен тяжело вздохнул и постарался следовать древнему, как мир, правилу: …расслабься и получай удовольствие.       Он поудобнее устроился в мягком кресле и закинул ногу на столешницу.       Из всех этих в высшей степени мерзких чудес легче всего оказалось привыкнуть к тому, что в этом баре поили бесплатно и без последствий в виде похмелья с циррозом. Сложнее далось понимание: от ученика теперь избавиться не удастся.       — Вы мой стакан опрокинули, — сказал Найлус Крайк. Он сидел напротив Сарена, за тем же столиком, и пятка наставника только что сшибла стакан виски младшего СпеКТРа.       Сарен вздохнул ещё тяжелее.       — Официант! Стакан виски! Нет, два стакана! — крикнул он.       — Вот это дело, — одобрил Крайк.       — А ты молчи, — проворчал Артериус. — Думаешь, если раньше меня тут очутился, так всё можно?       — Да ладно вам, — беспечно усмехнулся Найлус. — Лучше взгляните, какая цыпочка нам виски несёт.       Посмотреть на официантку действительно стоило. Она приближалась с подносом в руках, покачиваясь на высоких каблуках, и в такт шагам колыхались её длинные светлые волосы, колыхалось виски в двух стаканах на подносе, а прямо над этими двумя стаканами колыхались… Сарен сглотнул и отвёл глаза.       — Пф, — буркнул он из чистой зловредности. — Честное слово, Крайк, от тебя я такого не ожидал. Ладно Вакариан — ну так всем известно, что он извращенец. Но чтоб ты западал на человеческих баб — это уж из ряда вон…       Официантка, яростно сверкнув очками в тонкой чёрной оправе, так грохнула подносом об столик, что оба СпеКТРа подскочили в креслах. Она впилась взглядом в Сарена, и тот мог бы поклясться, что вместо серых глаз на него смотрит парочка пистолетов, снабжённых вдобавок разрывными модификациями…       — Ваше виски! — гаркнула официантка, со скрипом повернулась на каблуках и, всей спиной выразив глубочайшее презрение, удалилась. Широкая короткая юбка хлестала её по бёдрам, открывая ноги выше колен.       Мерзавец Крайк плотоядно глазел на эту картину.       Сарена неудержимо тянуло последовать его примеру, однако страх уронить авторитет СпеКТРа не позволял. Поэтому он взял стакан и принялся за виски.       — Знаете, наставник, — изрёк Найлус, когда соблазнительные формы официантки скрылись из виду, — вам бы не помешало пообщаться с народом. Нельзя же быть таким бирюком. Говорят, это плохо сказывается на пищеварении…       — Крайк! — не в силах больше терпеть, взвыл Артериус. — Какое нахрен пищеварение?! Я в этом занюханном раю только вискарём и питаюсь! Скучно мне, понимаешь?! Тоска зелёная! Морду некому набить! Ни тебе перестрелок! Ни тебе даже самой завалящей азарьки у шеста! Я даже от бухла не пьянею! К чертям собачьим такую послежизнь!.. — тут он испуганно зажал рот руками и подавился виски. — Кх… кхх… дожились, уже ругаюсь по-человечески…       — Так, — сказал Найлус, отнимая у наставника выпивку, — видно, и вправду хорош вам дичиться. Пора тусить. Вперёд!              ***              За соседним столиком собралась весёлая и шумная компания, преимущественно турианская. Почти все рожи были Сарену до боли зубовной знакомы. Вот он, зануда и папочкин сынок Тарквин Виктус; вот и невыносимо-правильная, да вдобавок психованная, как все биотики, Найрин Кандрос; а вот позор турианского племени, воришка и мошенник Ролан Кварн; и уж конечно, куда без ходячего несчастья по имени Гаррус Вакариан… Тут Сарен поймал себя на лютой зависти соплеменнику: шрамы Вакариана остались при нём, чем эта потрёпанная пародия на человечьего робингуда нагло пользовалась, то и дело выставляя ошкуренную щёку.       Пятым участником застолья был странный четырёхглазый тип явно небатарианского происхождения. Время от времени он зевал, показывая острые клыки, томно прикрывал два-три глаза и бормотал что-то, из чего до слуха Сарена долетело только слово «примитивы».       Найлус прицельно пихнул наставника в спину, и Артериус плюхнулся в свободное кресло.       — Ба! Какие люди! — тотчас возвестил Вакариан, подгребая Сарена к себе объятием, крепким, как захват гета. — Здрасьте, драгоценная вражина! Без тебя тут явно чего-то не хватало! Рад тебя видеть, Найлус.       — Ах какие мужчины, — промурлыкала Найрин.       Сарен кисло улыбнулся. Найлус раскланялся, поудобнее устроился на диванчике и подтянул к себе виски.       — Мы тут как раз хотели обсудить, у кого самая занятная история прибытия сюда, — сообщил Кварн. — Итак, не угодно ли начать, господа?       — С удовольствием, — кивнул Найлус, — но сначала выпивка. Официант!       Цокая каблучками, подошла официантка — та самая, светловолосая, в очках. Сарен невольно съёжился. Лучше бы это была азари. Она наклонилась… Кружева на вырезе блузки разошлись, щедро приоткрывая… СпеКТР с силой зажмурился, открыл глаза и внезапно обнаружил, что его рука, будто чужая, самовольно тянется к выпуклостям в задней части официантки. Сарен похолодел и отдёрнул руку.       — Что будете пить? — оскалилась девица, кокетливо поправляя наколку надо лбом.       — Ринкол! — заорали все.       — Будут ещё какие-нибудь пожелания?       — О да, — вкрадчиво произнёс Кварн. — Не украсит ли сударыня нашу компанию своим присутствием?       Оскал официантки стал кровожадным.       — Только если ты пробежишь стометровку с «Дротиком» наперевес и не свалишься мордой вниз, — прошипела она.       Присутствующие разинули рты.       — Ничего себе… — опомнился Гаррус. — А цыпа-то в теме!       — Сам ты «цыпа», — неожиданно для себя ляпнул Сарен. — Архангел ощипанный… А ещё снайпер.       — Н-не понял?.. — прищурился Гаррус.       И тут Сарена, что называется, понесло:       — Какой, в бездну, «Дротик»? Да гетская «Вдова» сто очков форы даст! Дальнобойность… пробивная сила… меткость… А, что с тобой говорить, птенчик, ты ж со своим «Богомолом» носишься, как кроган с горбом!..       — «Вдова», э? — ехидно протянул Гаррус. — То-то я помню, один наш общий знакомый нафаршировался имплантатами так, что у него в итоге замкнуло в башке…       — Да, «Вдова»! — горячился Сарен. — И да, я с гордостью признаю, что левую руку мне перешибло именно отдачей! Будь моя воля, я бы всем солдатам приживлял гетскую запчасть вместо левой руки и вооружал «Вдовой» взвод за взводом…       — В высшей степени глупое решение, — подал голос четырёхглазый. — Что может быть отвратительней, чем слияние органика и синтетика? Живой ресурс необходимо беречь, а за бесцельные растраты полагается смертная казнь…       — А ты кто такой вообще, а? — перебил его Сарен.       — Тебе этого не понять, примитивная форма жизни, — лениво заявил тот. — Я представитель великой расы протеан, воплощение яростной мести, вопиющий глас исчезнувшего народа…       — «Великая раса»… — передразнила Найрин. — Жнецы-то вас забрили всех, как миленьких, так что не пыли! Явиком его зовут, — обратилась она к Сарену. — Наше местное ископаемое. Достопримелькательность и памятник занудам… Вообще-то мы таких быстро перевоспитываем в полноценных членов общества, но этот попался какой-то уж очень упёртый…       — …так вот, когда эта турианская женщина меня перебила, я говорил о том, что лучевое оружие — лучшее решение, — невозмутимо сказал Явик.       — Слился, — фыркнула Найрин.       — Что он вообще тут делает? — поинтересовался Найлус.       — А, не обращай внимания. Он тут понемногу всех троллит. День за столиком азари, день у людей, ну и так далее. Кроганы его ринколом облили, так что к ним он не суётся, зато вот к нам приблудился…       — Лучевое оружие — лучшее решение, — твердил Явик. — Исключена критическая нехватка времени при замене вашего неуклюжего термозаряда…       — Молодо-зелено, — отмахнулся Сарен. — Так и скажи, что не умеешь быстро менять термозаряд. С твоей лазерной указкой тебя после первого же выстрела обнаружат в любом укрытии, будь противник хоть ворка. Пули гораздо удобнее.       — Мы не привыкли воевать из-за угла, — презрительно бросил Явик.       — Да уж, у ретранслятора Омеги до сих пор отрыжка обломками коллекционеров, — съязвил Сарен.       — Уважаемые! — воскликнул Ролан Кварн. — Давайте не будем ссориться! Как-никак, все наши раздоры остались по ту сторону бытия. Мы остановились на обсуждении прибытия в это благословенное место. Не угодно ли всё-таки начать? Вот вы, господин Артериус. Поведайте нам вашу историю. У такой знаменитой личности, как вы, и смерть должна быть знаменитой. Я не прав?..       — Шёл, споткнулся, упал, очнулся — рай, — брякнул Сарен.       Гаррус закашлялся от смеха, утыкаясь носом в ладонь.       — Уж не знаю насчёт смерти, но враль ты и впрямь знаменитый, — задушенно пробормотал он. — Я собственными глазами видел, как ты откинул когти…       Как раз в этот момент поблизости вновь нарисовалась официантка. Она несла неизменный поднос, весь уставленный приятно запотевшими бокалами. Сарен в пылу спора её не заметил и в тот момент, когда она поставила поднос на столик, возмутился:       — Да нихрена ты не видел! Это мне с платформы открывалась шикарная панорама: Вакариан-младший отсиживается за широкой кормой капитанши всея Галактики…       — Ах ты брехло, — вдруг ясно и чётко проговорила официантка.       Сарен в немом изумлении воззрился на девицу. Та, как ни в чём не бывало, расставляла бокалы. Сарен поковырял в ухе и решил, что ему послышалось.       — Так вот, — продолжал он, — в моей смерти не было ничего знаменитого. Я бы, конечно, мог приврать и сказать, что меня героически застрелила капитан Шепард, но, в отличие от некоторых бесстыжих, врать не буду. Я попросту навернулся с платформы. Хлоп — и в лепёшку… ай!       Выверенным движением официантка опрокинула бокал и окатила Сарена ринколом.       — Ах, простите, — змеиным голосом произнесла она, — я немедленно заменю вашу выпивку…       Сарен, замерев и онемев, обалдело протянул руку, цапнул не глядя чей-то бокал и лихо выхлестнул сразу половину.       Ему почудилось, что у него дым повалил из ушей. Даже тормозуха из личных закромов «Властелина» не шла ни в какое сравнение с местным пойлом. Несколько мгновений Сарен только сидел, разевая и закрывая рот, потом из глаз у него полились слёзы, и бедняга, чтобы не упасть, схватился за ближайшую точку опоры — как назло, оказавшуюся пятой точкой официантки.       Оглушительная затрещина вернула Сарену дыхание и осознание происходящего. В ужасе от себя самого СпеКТР отшатнулся от официантки и одним махом прикончил остатки ринкола. Как ни странно, второй глоток пролился в измученное нутро, как освежающий дождь на опалённую солнцем степь… тут Сарен осознал, что его прошибает на поэзию, сжал зубы и задавил в себе эту ересь на корню.       Девица забрала поднос, зыркнула из-под очков и ушла.       За столиком тем временем продолжалась непринуждённая болтовня.       — Ах, что вы говорите, сударь! Неужели!.. — мило чирикала Найрин, потягивая ринкол.       — Клянусь честью вора, — вальяжно отвечал Ролан Кварн. — Всё так и было. Меня в порыве страсти задушила кроганка. Я до сих пор иногда слышу её возбуждённые вздохи: «О да, детка! Снимай с меня это паинитовое колье, да помедленней, и не вздумай останавливаться!..» Она обнимала меня, как безумная… или это я обезумел, что вздумал с ней связаться? Короче говоря, в итоге она сломала мне шею.       — Кроганки, — задумчиво протянул Найлус. — Каковы они под своими покрывалами?       — Скажу лишь одно, — вздохнул Кварн. — Страшные. Очень. Но что же мы всё обо мне! Вот вы, сударыня, не согласитесь ли рассказать свою историю?       — А рассказывать нечего, — пожала плечами Найрин. — Повыёживаться перед любимой захотелось. Довыёживалась…       — Как я тебя понимаю, — сказал Гаррус. — И тебе не печально, что ты здесь, а она там?..       — Тоже мне печаль. Чем дольше живёт азари, тем больше у неё буфера вырастают… вы хотите сказать, что не знали? — Найрин уставилась на изумлённые физиономии собутыльников.       Найлус упал лицом в ладонь и тихо простонал:       — Вот это я лох…       Сарен был уже настолько пьян, что похлопал бывшего ученика по плечу:       — Да ладно, молоденькие азари тоже весьма ничего…       Воцарилась гробовая тишина.       — А что такого? — возмутился Сарен. — Уж будто тут никто никогда не волочился за азари!       — Ну, допустим, я не волочился… — подал голос Гаррус. — Никогда не понимал, что вы все в них находите…       — Как?! — Сарен был потрясён до глубины пьяной в стельку души. — Они же синие! Мужик, ты понимаешь, они же синие!!! Как мои глаза! И ещё у азари есть гребни…       — Фестоны скальпа, — машинально поправил Гаррус. — Хрящевые. Как по мне, человечьи волосы куда забавнее. Ну а, кхм, в остальных интересных выпуклостях человеческие женщины ничуть не уступают азари, а иногда и превосходят… Правда, ради справедливости стоит признать, что я, кхм, был близко знаком лишь с одной представительницей… но зато о-о-очень близко знаком… Да нет, о чём разговор, если дело только в синем цвете, я пас. Мне синий цвет надоел до оскомины…       Раздался звон разбитого стекла. Турианцы так и подпрыгнули, синхронно обернувшись.       За спиной Вакариана стояла всё та же официантка. Она только что уронила бокал виски, так и не донеся до столика.       — То есть ты хочешь сказать, что твой любимый цвет — не синий? — угрожающе-тихим голосом спросила она.       Гаррус был так ошарашен, что даже не удивился, с чего вдруг она обратилась к нему на «ты».       — Н-нет, — выговорил он. — Серый, в честь глаз моей человеческой любимой… а что?..       — Так, — рыкнула официантка, сдирая крахмальную наколку и швыряя прямо в чей-то виски, — значит, я зря сломала себе всю голову, где достать тебе синий шарф на день рождения? Зря этот синий шарф маячил передо мной и днём, и ночью? И получается, я совершенно зря хотела по-быстрячку расправиться со жнецами, чтобы заскочить после тяжкого трудового дня в магазин и купить-таки этот чёртов шарф?!       Присутствующие сидели словно окаменев. Со стороны казалось, будто это статуи, у которых почему-то открыты рты.       — Ах ты, скотина неблагодарная! — топнула она ногой, невзначай долбанув Сарена острым каблуком. — Да мне этот синий шарф уже мерещиться начал! И, видимо, поэтому я сдуру схватилась за те идиотские контакты! Мне этот шарф уже повсюду виделся, смотрю — синее, ну я и…       Она яростно хлюпнула носом, стащила с носа очки и утопила их в чьём-то виски.       — Вакариан, — оторопело изрёк Сарен, — после такого ты, как честный турианец, просто обязан на ней жениться.       Ролан Кварн вылез из-за стола, на негнущихся ногах подошёл к капитану и протянул ей на ладони нечто переливающееся и сверкающее.       — Держите, — сказал он. — То самое паинитовое колье. Как свадебный подарок, на счастье. Только не спрашивайте, как я умудрился его сюда протащить.