***
На следующий день Тадаши остался с ночёвкой у Кея. –Тсуки! Мог бы и пощадить меня! – притворно канючил Ямагучи, в который раз проиграв хозяину в приставку. –Да, ну! Ты же не на столько слабак, – Тсукишима цинично усмехнулся в своей обычной манере и допил уже остывший чай. Посмотрев на Тадаши, блондин понял, что нажал на больное, потому что у того глаза были на мокром месте и он нервно сжимал приставку. – ...Ямагучи, – Тсуки опустился к сидящему на полу парню, – сколько можно. Ты подавал очень хорошо, в ответственном матче смог сравнять для команды счёт, ты... – Нет! – голос Тадаши дрожал, – я мог лучше! Я не молодец! Ты... Ты вообще чуть палец себе не вырвал! Если бы я... – Ямагучи! – чуть ли ни рыкнул Кей, нежно обнимая Тадаши. Тот сжал зубы до скрежета, – хватит ныть. Ты молодец, – Ямагучи дернулся, – молодец, слышишь! Ты блестяще подавал, – Тсукишима сжал парня сильнее, смущаясь, – И это я тебе говорю. Понимаешь? Тадаши затих, и Тсуки почувствовал как он выдохнул. Значит, успокоился. – Тсукиии, – промычал куда-то вниз Тадаши и поднял красное лицо с застывшими в уголках глаз слезами. Тсукишима чуть заметно дрогнул, – как ты?... Вот как ты? Вот всегда ты такой. Такой крутой! – Ямагучи улыбнулся так аккуратно и красиво – Тсукишима всегда удивлялся как эта улыбка отличалась от самоуверенного оскала Хинаты – как в детстве, когда таскался за ним, да и говорил он тогда то же самое. Тсукишима театрально выдохнул, на деле чтобы утихомирить разошедшееся сердце, и поцеловал это очаровательное веснушчатое личико с красивыми красными глазами в слипшиеся ресницы. – Ты тоже крут. Иногда, – говорил Кей, исследуя взглядом лицо Ямагучи, – помнишь как накричал на меня в тренировочном лагере? – Тадаши покраснел и попытался отвернуться, но парень удержал лицо в ладонях, – "А гордость чем не мотивация?!" Ты был крут. – Он приближался к уху, снижая голос, от чего щипающая волна спустилась по хребту Ямагучи, – а как ты надрал зад Аобадзесай? А? Ты очень крут. А ещё недавно, – Кея не смутила сомнительность логической цепи, – в автобусе, кое-что сказал, такое смелое. Ямагучи не сразу понял. Но когда понял, то покраснел до ворота футболки, что не мог не заметить Кей. Он машинально оттянул растянутый воротник, чтобы посмотреть, где же заканчивается краснота, когда Тадаши неуверенно перехватил его руку, выдыхая. – Слышал? – немного раздражённо уточнил он. – Да. Думал скрыть это от меня? –Н-нет, просто... Мог бы и раньше сказать... А то рубимся в эту приставку. –Ого! Значит быть джентльменом уже не в моде? – Да ладно тебе, Тсуки, – Тадаши неловко посмеялся и загадочно, но робко улыбнулся, – ну... Тогда что? Чего т-ты хочешь, чтобы я сделал? Тут напрягся Кей. Вроде и хочется, и разрешают, но дело в том, что... Как бы сказать ... То, что он хочет – не совсем горничная... – Ты уверен? – Тсукишима! Не заставляй меня брать слова назад! Это будет не круто. Так что хватит этих нежностей, говори, – несмотря на натянутую уверенность, Тадаши нервничал, но идти на попятную сейчас уже нельзя. Кей замер на мгновение и резко поднялся. Подошёл к шкафу и начал рыться. Через минуту на полу оказалась небольшая коробка, которую открыл Ямагучи и его брови в удивлении отправились на затылок. –Все ещё уверен? Тадаши медлил, разглядывая содержимое. –... Л-ладно...? Ты же будешь... Аккуратненько, да? Хах. Тсуки не был уверен.***
–Не больно? Тсукишима затягивал узлы веревки, стягивающей грудь Ямагучи, за его спиной, фиксируя руки. Тот был в школьной форме Кея, что было частью желания, а Тадаши с собой свою форму не таскал повсюду, поэтому одежда не по размеру топорщилась и сползала. Но запах Тсуки успокаивал, и Ямагучи это даже нравилось. "Хорошо что есть пиджак, а то точно бы изрезал кожу... Хотя форма при сексе испортится... Ай!" – А!.. Немного ослабь, – Тсукишима ослабляет, – И как ты вообще до этого дошел? – Да так, нашёл у брата одну мангу. Он сказал, что могу забрать, ему не понравилось. А меня... Заинтересовало. Ямагучи покосился на книжечку со дна коробки, на обложке которой веснушчатая лоли в школьной форме была перетянута веревками в лучших традициях шибари. Тадаши сглотнул. – Хахах, – вышло нервно, – Но я же не девушка. – Ты думаешь я на нее дрочил? – голос вышел низкий и почему-то угрожающий. От такого заявление у Ямагучи потянуло в животе. – Ай! Щекотно! Он зажмурился, пока Кей поправлял веревки на груди и дернулся, когда тот задел сосок. Тсукишима отодвинулся чтобы посмотреть на свое творение. Тадаши был в штанах, полы пиджака хоть и раздвинуты, но рубашка расстёгнута только на две верхние пуговицы. Но главное это конечно лицо. И это лицо Ямагучи, а что может заводить ещё больше, чем смущенный Ямагучи? Правильно. Смущенный и возбужденный Ямагучи. Тсуки приблизился к Тадаши и нежно поцеловал парня. Ямагучи не очень владел поцелуями, постоянно задыхался, не мог отличить свой язык от не своего, зато он широко раскрывал рот, давая полную свободу действий. Иногда, когда разбирался, просяще посасывал чужой язык и как-то по-особенному, не больно, но вызывающе кусал и посасывал нижнюю губу Тсуки. И снова раскрывал рот, еле успевая перед очередным проникновением набрать воздух. Проблемы с кислородом обострились, когда Кей провел по внутренней стороне бедра Ямагучи и дразняще надавил на промежность. Тадаши неслышно ахнул. Кей освободил страждущий член, в благодарность уловив стон погромче, но все такой же сдержанный. Тсуки стал ласкать его, слыша все новые и новые ноты в голосе, но голос не становился громче. "Упрямится!" – Тсукишима знал. Может он и кажется мягким и податливым, но на деле Ямагучи – упрямый и даже гордый малый. Где-то внутри. И Кей всякий раз хотел до туда докопаться. Докопаться и ... сломать? Тсукишима отстранился, поправил очки, стараясь не смотреть на разомлевшего Тадаши, с нотками разочарования в блестящих глазах. Не получилось. Кей метнулся к заветной коробке, схватил последние атрибуты, прикрытые особо хорошо, и буквально запрыгнул обратно на кровать. Повязка – "вроде бы жёлтая,"– отстраненно отметил Тадаши – легла на глаза, и от рваных движений, которыми Кей завязывал узел сзади, затряслась голова. Ямагучи также отметил, что на кровать Тсуки кинул и что-то ещё. Позже он понял. После того как Кей стянул с него штаны с бельем и аккуратно и тщательно растянул, находя простату. После того, как вылил побольше смазки и нежно чмокнул текущую головку стоящего члена. Что-то холодное и гладкое уткнулось в зад. – Тсуки?!! – Ямагучи чуть не запищал от неожиданности. Он терпел глухую темноту, тишину и затекающие руки, пока Кей его расстягивал, не размениваясь на слова, не отвечая на вопросы, просто одаривая мокрыми поцелуями по оголенной груди (рубашка теперь была расстегнута до конца) и подслащивая возбуждение лёгкими касаниями заветной точки. – Там... На обложке не всё, – не своим голосом отозвался Тсукишима, заставляя Ямагучи паниковать. И правильно. Кей одним движением вогнал не маленький такой страпон до основания, содрогаясь от вырванного у Тадаши крика. – Нет! Больно, Тсуки! Кей! Мы так не договаривались! – Тадаши заёрзал и начал неловко отползать и напрягаться, чтобы вытолкнуть инородный предмет. – Нет, вообще-то... Закрой рот, – Тсукишима плотно зажал рот Ямагучи, вжимая его затылок в стену, до которой тот сам и дополз, и коленом протолкнул вибратор обратно. Тадаши всхлипнул и, наверное, в глазах бы потемнело, если бы они не были завязаны, – Понял?.. О, Боже... Потерпи ещё немного. Я просто хочу попробовать. Ямагучи был слаб к этому низкому хриплому полушепоту, поэтому зажмурился под повязкой, пытаясь усмирить мурашки, нарезавшие по телу круги, и расслабился как только мог. Тадаши бессознательно кивнул, и Тсуки, приняв это за одобрение, убрал руку. Он убрал руку, задыхаясь. Что может быть лучше возбужденного Ямагучи? Беспомощный Ямагучи. С красным лицом, измазанным в слезах, с сопливым носом и слюнями, стекающими с краешка этих блядских губ. Вздернутыми плечами, торчащими сосками и мило содрогающимся членом. Если бы только Тадаши видел, как блестят глаза парня напротив, никогда бы на такое не согласился. Тсуки приподнял связанного парня, поставил на колени и прислонил лопатками к стене. Кей уже перехватил вибратор чтобы продолжить начатое, как... – Кей-чаан! – послышалось снизу. Мама не должна была прийти. Но пришла. Стояк упал как щелкнувший выключатель. Кей в панике побежал к выходу, на полпути замедлил шаг, сделал ещё три и встал у двери. Секунду-две он успокаивал сердце и после крикнул, преодолевая хрип в голосе. – Да, мам! Я с Тадаши! Сейчас спущусь!.. Можешь не подниматься! Он подошёл к Ямагучи, которого трясло ещё сильнее Тсуки. От страха ноги подкосились и он осел на голени, снова вогнав в себя этот чертов страпон. Пришлось закусить губу до крови, чтобы не крикнуть на весь дом. Слезы текли уже ручьями, и Тадаши всхлипывал, втягивая сопли. Такой беззащитный Тадаши. Тсуки глубоко вдохнул, и напомнил себе, что внизу ждёт мама, и если она поднимется сюда... Но Тадаши. – Эй, – Тсукишима наклонился и начал шептать тому в самое ухо, заставляя дрожать сильнее, – потерпи немного. Тадаши. Я скоро вернусь. Но... не двигайся. С места. Ямагучи казалось, у него нет выбора. Он невнятно кивнул, не осознавая, зачем подписывается на эту игру. Тсуки отстранился. Но наклонился снова, щелкнул ползунком на игрушке и вышел. Вибрация. Тадаши замычал, перед глазами поплыли цветные круги и электрический разряд пробил все его тело, расходясь от стимулированной дрожью простаты. Он заскулил надрывно, но сипло, неслышно. Он не знал, что это сухой оргазм, его занимало только "не в голос". Ямагучи машинально приподнялся, отстраняясь, но судороги свели мышцы и заставили снова сесть до упора на вибрирующий член. Стонать сейчас он не мог, поэтому беспомощно открывал рот в немом крике, пока повторял эту ошибку ещё трижды. Или больше. Тадаши не соображал. Наконец, поборов головокружение и муть в голове, найдя положение, в котором было не больно и одновременно возможно находиться, Ямагучи попытался отдышаться и подумать, какая же Тсуки сволочь. Он его любит и все такое, но надо хотя бы предупреждать! Он просидел так, мирясь с болью и дразнящей наполняющей вибрацией непонятное количество времени, пока от слабости не стал соскальзывать по стенке вправо. Не двигайся. С места. Тадаши уже успел придумать, что с ним сделает поехавший Кей, если увидит, как он свалился с кровати, но упёрся плечом в стену. Оказывается, он был в самом углу. Но расслабиться не получилось. Почему-то вибратор заработал активней. "Как режимы огней на гирлянде"– мелькнуло в голове у Тадаши прежде, чем тот опустился опять и всё-таки беспомощно простонал. Вибрирующий страпон упёрся в чувствительную точку, из-за чего Ямагучи затрясло, а член потек. "Нет, я не смогу. Я просто не смогу, это невозможно, – выхватывая в голове мысли, как креветки в бульоне, Тадаши часто-часто дышал, чтобы не голосить, и неосознанно ерзал на игрушке, – Сколько прошло? Пол часа? Час? Ведь не больше минуты, верно? Не понимаю! Тсуки... Где ты? Ох черт, Тсуки! Кей! Кей!" Когда-то они даже не разговаривали, когда-то просто гуляли вместе. Но этот дурак начал его так крепко обнимать на этих своих ночевках. Так крепко и нежно. Его, Тадаши. А он сдался быстро. Потек как девчонка. Любовь зла, как известно. К концу средней школы уже все было ясно. Ямагучи не был против быть снизу, но его внутренняя гордость где-то совсем внутри все же протестовала. Ее мог усмирить лишь факт, что его трахает никто иной, как Тсукишима, а он по-настоящему крут. Так он вроде как делал Кея своим. И эта идея – воплотить сексуальное желание Тсуки – пришла к нему только потому, что тот стал ещё круче. А теперь он один, обездвижен и не может даже подать голос, а трахает его пластмассовая вибрирующая.. ах... Хре.. ах! – Тсуки! Тсуки! – еле слышно забормотал Тадаши, неосознанно насаживаясь на вибратор, зажатый между пятками и снова сменивший режим на щадящий, – Тсуки! Кей! Ямагучи упёрся лопатками в две разные стены и откинул голову в угол, выгнулся в пояснице, прицеливаясь, и насадился, зашипев от удовольствия. Руки ныли, кончики пальцев на ногах онемели, а теперь покалывали при движении, но сладкие судороги расходились по телу кругами на воде, а возбуждение скручивалось в животе. В темноте повязки Тадаши уже видел хищный взгляд Тсуки, в звоне в ушах угадывался его низкий рык, и где-то внутри до простаты вколачивался его член. Только вибрация все портила. – Кей!.. Кей!.. Кей!.. Пожалуйстааа!... Кей! Тсукишима неслышно прикрыл дверь в комнату, так что Тадаши ничего не заметил. Зрелище стоило того. Весь в слезах, соплях, с искусанной губой, Ямагучи прогибался в спине, будто специально, напоказ выпячивая вытянутые в струнку мышцы бедер и пресса, нервически сокращающиеся. После парень опускался на вибратор и, преодолевая почти конвульсивную дрожь, поднимался и опускался вновь. Стонал его "Кей". Он редко называл Тсуки Кеем и никогда не стонал его имя в постели. А сейчас. И все громче и громче. Что может быть лучше беспомощного, возбужденного и смущенного Тадаши? Его Тадаши. Тсукишима подкрался как ниндзя, кинул на школьные брюки очки, которые могли бы в дальнейшем сильно мешать, и, когда Тадаши с усилием поднялся, одной рукой пережал его член у основания, другой надавил на живот. Никакие запреты, даже смертная казнь сейчас не могли удержать Ямагучи от протяжного высокого крика. Тсукишиму затрясло не по-детски, и он отпустил член Ямагучи, чтобы к чертям его не оторвать. Тсуки притянул к себе на бедра извивающегося и полуобморочного Тадаши, другой рукой пытаясь спустить непослушную резинку своих штанов. Бедро Кея между ног Ямагучи опять – опять!– впечатало страпон в его внутренности, от чего тот прикусил плечо Тсуки, но так и не сдержал голос. – Мама ушла, можно, – горячо и быстро зашептал Кей не своим голосом, а потом схватил Тадаши за ягодицу и потянул наверх, – покричи для меня ещё, детка. И Ямагучи кричал. Кричал, насаживался, тёрся членом о бок Тсукишимы, пока голова кружилась, а внутри все стягивало от пошлостей, которые выдыхал в его чувствительное ушко Кей. – Так вот какая ты сучка, Ямагучи, если оставить тебя одного, – Тсуки бешенно надрачивал себе, почти до мозолей, другой рукой мял упругую попку, держал основание вибратора между бедром и голенью, – Так зажимаешься со мной, а на самом деле настолько нравится мой член? Хочешь так же насаживаться на него? Ах... Ты громкая, развязная давалка! Кей широко мазнул языком по всему уху, ещё раз смочил внутренний хрящик, обвел по контуру сверху вниз и вобрал вместе с мочкой пол уха, причмокивая. Ямагучи застонал с невообразимым нотами, изогнулся до хруста и начал насаживаться совершенно беспорядочно. – Нет!.. Ах! Кей!... Аа! Ты!.. Мнееее тыы! Ах!... Нравишься!... Тыыы! – Тадаши был на грани сознания, и это все, на что хватило его ментальных сил. Все соки организма утекли вниз, и вот близко-близко долгожданная разрядка, и... Тсукишима снова до боли пережал член. Ямагучи не хватает на что-то внятное. Только всхлип-вдох. Хнычущий выдох. Его толкают в плечо и он валится на кровать. Тут же его накрывает тяжесть чужого тела. – Значит, этой пластмаски тебе достаточно? Ямагучи дрожит, Ямагучи извивается, Ямагучи больно, ему невозможно. Невозможно мало. Мало этой пластмаски. Он хочет. – Нет, – одними губами, отвернувшись, но Кей понимает. – Скажи это. – Нет, – источники, из которых Тадаши взял силы на голос, да и диалог, неизвестны. – Не скажешь? – Я уже сказал. Кей нахмурился. – Нет, так не пойдет, – Тсуки стянул с шикнувшего от узла в волосах Ямагучи повязку, огладил открывшееся плечо и провел рукой вниз, по груди и содрогнувшемуся смуглому животу, перепачканному в смазке, – скажи "Кей, я хочу твой член внутри моей попки". Давай. Говори. Что может возбуждать больше чем Тадаши? Его недосягаемая гордость. Глаза Тадаши, секунду назад заполненные одной лишь поволокой желания и невыплаканными слезами, сейчас отпустили слезы течь в несколько ручьев, но в них появилось что-то протестующее, непокорное. Потрясающее. Совсем маленькое, где-то за страхом, болью, смущением, но оно заставило Ямагучи сжать зубы и зажмуриться. Кей просто вскипел. И от злобы, и от возбуждения. – Ах ты ж сучка, Ямагучи! – он перебросил парня на живот, устроился между его ног, положил чужой живот себе на колени так, что касался члена Тадаши своим, а Тсуки открывался вид сочной попки с основанием вибратора между ягодиц. Кей облизнулся, откинул мешающие полы пиджака и рубашки и положил руки на чужой зад, – Ну же, говори. Подарком Тсуки был испуганный, но непоколебимый взгляд Ямагучи из-за вздернутого плеча. – Кей... Хватит. Я больше не могу... – Ответ неверный. Ладонь Тсуки звонко приземлилась на ягодицу. Тадаши всхлипнул и зажмурился. Когда он открыл глаза, прилетел ещё один шлепок. И ещё. – Ну же, говори, – спокойно хрипел Кей, шлепая красный зад по касательной, любуясь зрелищем и звуками, забывая смотреть на лицо Тадаши. Тот хрипел, слюнявил простыни, а в голове искры взрывались яркими вспышками. Но сознание будто прояснялось, и слезы текли машинально, а не из-за истерики. – Кей ... Ай! Зачем? Ааааа... Я же и так... люблю тебя. Слова, тихие и неуместно нежные, обдали как холодный душ. Тсуки остановился и зашипел. Ямагучи! – Черт..! – его член выскользнул из-под Тадаши с мокрым чпоком и упёрся в ложбинку ягодиц. Тсуки схватил за узел между руками и лопатками, потянул на себя и начал бешено двигать бедрами, потираясь между задом и своей же рубашкой. Полетели новые звонкие шлепки. Тадаши кричал, шипел, заломанные руки болели и так, а теперь суставы в плечах опасно хрустнули, вибратор, кажется, уже врос в него и был как болезненная опухоль. Он уже не верил, что это кончится, оставалось только сжаться и ждать. Возбуждение почти спало, так и не достигнув пика, из-за чего было невыносимо вдвойне. Но все кончилось. Тадаши бросили обратно на кровать, а по спине, под школьной формой, потекло что-то теплое, быстро впитываясь в ткань. "Кончил..." Тсукишима пытался отдышаться и смотрел на истерзанное тело под собой. Тадаши молчал и дрожал. Пытался спрятать заплаканное лицо. В еле разлипающихся глазах плескалась боль. Тадаши. Тадаши! – Тадаши, – жалобно прошептал Кей и упёрся лбом в его затылок. Он аккуратно провел руками по сжавшимся ягодицам, бедрам, ласково провел по бокам, погладил живот. Ощупал полуобмякший член, и совесть начала сдавливать горло, – Боже, прости.... Что я наделал, Тадаши. Я ведь просто хотел, чтобы ты ... Нет! Если возненавидишь, я пойму... Но прости, Тадаши, прости. Внезапная нежность расплавляла Ямагучи. Колючее тепло разлилось по телу кипяченым молоком, возбуждение вернулось. Его обнимали и гладили. Руки проходились по мошонке, животу, груди, поцелуи рассыпались по затылку, шее, переместились на истерзанные бедра. – Ах... Кей. Тсуки медленно извлек вибратор, обвел вход пальцами, потом языком и опустился к яйцам, надрачивая член Ямагучи. Тадаши нравилось. Чертовски. – Прости, прости, прости, – выдыхал Тсуки прямо в его яйца, проходился языком по всей длине до уздечки и обсасывал головку. Ямагучи затрясло, он задышал коротко и часто, тихо простонал и кончил, как только Кей отпустил его член. Тсуки поднял обмякшего парня и обнял его со спины. – Прости. Тадаши... Тадаши. Тадаши. Тадаши. Ямагучи неслышно посмеялся. Так он его и соблазнил в средней школе. Обнимал и бормотал это свое "Тадаши". И больше ничего. Такой же маленький гордый дурак. Ничего не изменилось. Тсуки нехотя отстранился от Тадаши чтобы дотянуться до ножниц на тумбе и разрезать хреновы веревки. Но веснушчатый из последних сил откинулся назад и всем телом повалил Кея на спину. – Эй! Ямагучи! Ты чего? – Тсуки попытался встать, но почувствовал, как Тадаши изо всех сил старается прижать его обратно, и покорно лег. – Ай, Кей... – руки заболели сильней, ведь он лежал на них, сорванный голос боролся с отдышкой, – Я скажу. Что ты хочешь. Хорошо? Только, – Тадаши задрал подбородок, щекоча волосами грудь Кея, и заглянул снизу в глаза Тсуки, – Ты тоже скажи. Правильно. Чертов Тадаши. Что за покорная мордашка с такими вызывающими глазами. Жадными, но пристыженными. Над гребаными румяными веснушками. А эта обессиленная, но смелая улыбка. Невозможно. Он просто лучший. Тсуки сдался. Выдохнул, поднялся и развернул Тадаши к себе, снова любуясь. Он наклонился к самому лицу Ямагучи, густо краснея, но не собирался проигрывать окончательно и смотрел прямо ему в глаза. –Тадаши... Я люблю тебя. Поэтому пожалуйста, скажи это. Ямагучи хорошо держался, но смотреть в глаза, прямо в глаза Кея, без очков... Он шумно выдохнул, заливаясь краской и первым разорвал зрительный контакт. Только ненадолго. Откинувшись, Тадаши упал на связанные руки и зашипел, но тут же дёрнул головой, откидывая мокрые от пота волосы назад, и снова вцепился взглядом в глаза Кея. Снизу тот выглядел смущенным и немного растерянным. И было удовольствием наблюдать, как его взгляд тяжелел, затуманиваясь похотью от следующих действий Тадаши. Веснушчатый подтянул согнутые ноги к животу, стал медленно разводить колени, пока не коснулся ими простыней, выгнулся в пояснице, откинул голову. Глаза блеснули из-под опущенных век. Всё ещё неотрывно смотрели. Парень облизал высохшие губы и еле заметно, но до звёзд перед глазами вызывающе махнул бедрами. – Кей, – голос был не его, а какой-то ласковой дорогой шлюхи, но за ним чувствовалась вся его нежность и сила, – я люблю тебя. Тоже. И твой член тоже. Вставь свой член, – Тадаши ещё раз махнул бедрами, – в мою ненасытную попку. И оттрахай меня так, как тебе будет угодно. Ямагучи пошло улыбнулся, а его член потек. Потому что Кей так на него смотрел. Кея тоже передёрнуло. От взгляда. От улыбки затрясло. Тадаши сильней махнул бедрами. В его бедра вцепились и потянули, с разгона насаживая на член. Ямагучи крикнул, Кей зарычал. А дальше частые шлепки и стоны, высокие, низкие, короткие и протяжные, укусы и поцелуи. Одной вселенной известно, как Тсуки дотянулся до ножниц и как разрезал верёвку, никого не поранив. Беспорядочно вдалбливаясь, он пытался стянуть веревки с Ямагучи, иногда делая ему ещё больней. Пришлось перекинуть того на живот. Так было удобней, Кей расправлялся с веревками двумя руками, не приходилось одной придерживать бедра, потому что теперь Тадаши упирался коленями в матрац и насаживался сам. Наконец, откинув веревки, Тсуки вытряхнул конечности Ямагучи из пиджака с рубашкой, и те тяжело упали вдоль извивающегося в удовольствии тела. Тадаши взвыл от долгожданной свободы и шикнул, потому что при попытки пошевелить даже пальцами руки пронизывали тысячи игл. Он взвыл ещё раз, беспомощно пытаясь развести руки, и сжался. Кей заметил это, замедлился, беспокоясь. – Затекли? –Тсуки прошёлся от ладони по внутренней части вверх. – Угх... – Надо растереть... Кей жёстко провел по обоим рукам вниз, вверх, и ещё пару раз, почти переставая двигаться. А внутри Ямагучи все разлеталось. Руки сильно кололо невозможно, до слез, любое движение возвращало им чувствительность болезненными волнами, самыми неприятными для Тсуки ощущениями за вечер, но кровь медленно наполняла конечности, освобождая от пытки, будто примагничивалась к горячим рукам Кея и вскипала под ними. Кипело и стягивало внизу живота, где член легонько потирался о простату. А руки саднили. Удовольствие сплеталось с муками и рвало башню, размазывая мир в кашу. –Ах! Ааах! Кей! Кей! – Ямагучи остервенело насадился пару раз и кончил, срываясь на хрип. И сжал Тсуки так, что и у того в глазах разлетелись звёзды. – Ойххх! Тадаши! – Кей, не церемонясь, схватил парня за запястья, потянул на себя, съедая глазами беспомощно сведенные лопатки, бессильно опущенный затылок, размашисто двинулся пару раз, но голова закружилась так, что он завалился на спину. Тадаши оказался сверху. Не соображающий Ямагучи обернулся и тут же захрипел от глубокого толчка, распахивая глаза. Внутри разливалась горячая сперма. Тсуки наконец отпустил руки Ямагучи, и тот стал их аккуратно растирать, избавляя от остатков онемения. Тело было разбито, а разум пуст, но из этой пустоты выкарабкалось одно странное желание, видимо, навеянное фантазией при игре с вибратором. Тадаши сполз с обмякшего члена и подполз обратно уже лицом к нему. Тсуки подпрыгнул от неожиданного прикосновения горячего языка к своей плоти. –Я-ямагучи??? Взгляд, встретивший его, упрямый, нетерпеливый и пьяный, заставил лечь обратно. Ямагучи сделал ещё "лизь", шире и протяжней. – Я ведь тоже молодец, да, Тсуки? Позволь и мне кое-что попробовать... Он с сюрпаньем втянул в вакуум рта начинающий крепнуть член и начал дразнить головку языком, очевидно забыв, где этот член только что побывал. А от этой мысли Кея мутило так же сильно, как и от прикосновений. Но Ямагучи это и правда не заботило. Он начал двигаться, пропуская член глубже, не забывая облизывать и наращивать темп. Потом ему, видимо, надоело, и он вытащил агрегат, стал надрачивать руками и облизывал теперь только головку, даже не догадываясь, что его вид приближает Тсуки к краю наравне с его действиями. По рыкам-выдохам Тсуки понимая, что разрядка близка, Тадаши ускорил темп рукой, иногда проводя большим пальцем по щели на головке, а ртом теперь только жарко и влажно дышал на весь член. Кей встретился с Ямагучи глазами, на что тот пошло прищурился, схватил пальцами одну лишь головку, поглаживая, а на тыльной стороне другой руки перекатил яички, повернул голову и сделал вид, будто берет член между губ и ведет ими по стволу до основания. Тсуки задохнулся. Столько блядства в глазах Ямагучи он не видел никогда. Но он не кончил, потому что Тадаши быстро сжал его достоинство. – Ох... Когда ты?.. Что ты?.. Но Ямагучи только хитро улыбнулся и напоследок облизнул головку, а потом расставил колени по бокам от Тсуки и стал насаживаться на него. Кажется, Кей вытрахал из Ямагучи нормального его и на свободное место пришла его вторая личность. А как ещё объяснить эту развратную ухмылку и хитрые пошлые глазки кроме как проделками альтер-эго? Только Тсуки об этом подумал, как Тадаши подкосила слабость, он почти упал на Кея и больно и резко упёрся в его грудь руками. Кей зашипел. И вернулся обычный Ямагучи. –Ой, прости, – зашипел и он, неловко перемещая руки по бокам от Тсуки, – я немного... Эти оргазмы и руки... Больно и выматывает и... Но я..., – он выпрямился, прямо глядя в лицо, и в его глазах смешалось все, что только было этой ночью: и страх, и похоть, и упрямая гордость, и немного тадашиского смущения, – Просто хочу попробовать. Тебе точно понравится. Обещаю, – и начал двигаться, схватив руки Тсукишимы. И Тадаши не соврал.***
–О боги, Ямагучи, ты, ты... Ты сегодня был просто божественен! Тадаши тихо улыбается, довольный собой, и немного смущается, вспоминая последнюю часть. – Спасибо... Очень рад что смог тебя как следует "наградить". – Ну, ты и себя наградить не забыл, – хихикает Кей, за что получает лёгкий тычок локтем в ребро, – ай! Да ладно тебе! Ямагучи затихает и это почему-то напрягает Тсукишиму. В памяти всплывает, как он спросил "зачем?" и признался в любви, когда непредвиденные пытки уже довели его до изнеможения. – Ямагучи? – Ммм? – Ты не злишься? – На что? – Ямагучи! – Хахах, Тсуки, кажется, злишься ты. Тсукишима хмурится. Тадаши вздыхает и поворачивается к Кею. Улыбается. Опять демон Кей вернулся в стан ангелочков. – Нет, я не злюсь, я сам предложил, к тому же... Это было, – Ямагучи прячет лицо, – очень хорошо... Местами... Тсуки усмехается. – Не поспоришь... Эй, Ямагучи. – Да? – Мы же... повторим? Местами же и правда ничего, да? Тадаши поднимает строгий взгляд и Кей уже начинает готовить уговоры и извинения. Но Тадаши просто смотрит. Сначала испытывающе, потом задумчиво, потом отводит взгляд и мило хмурится. – Ну знаешь ли!.. Только если обговорим всё сразу. Тсуки ликующе улыбается и крепко обнимает Тадаши. – Т-тсуки! Сейчас сломаешь! – хрипит и так посаженным голосом Ямагучи. – Ты просто такой крутой. И милый. И гордый. Кей ласково целует смущенного Тадаши в макушку. – О чем ты? – Ямагучи поднимает глаза. Тсуки смотрит нежно. И властно. И жадно. Тадаши прислоняется к его плечу, – Кто бы говорил ...