Kept you waiting, huh?
Глава вторая Возвращение***
Дух Вендиго. Холодные ветра Зимы блуждали над городскими улицами, долгими днями сметали остатки снега, колыхали свежие ростки травы. Лучи солнца касались островков оставшегося снега, блестящей влажной земли, светом застилали полу-зеленые поля и холмы. Река посёлка шумела неподалёку от них — оттаявшая от льда, но только очищающаяся от увядшей травы и старых листьев, которых Зима погребла под горьким снегом. Калиста видела тёплый свет и видела приход Весны. Но все ещё ощущала дух холода и грязь, словно застрявшие в ней и запятнавшие её. Лиссандра же не могла видеть ни света, ни Весны. Но… верила в них, как и во всё остальное, что существовало на белом свете. Так уж вышло. Ей приходилось верить в скрытую от неё жизнь, чтобы благополучно быть её частью. Этот Английский посёлок был известен карте и тем, кто бывал в нём. Но вряд ли кто-то вне острова или даже Англии знал его — что по имени, что по заслугам. Здесь проживали те обычные люди, которые всё ещё пользовались смартфонами и машинами на бензине. Многим странам подобное не было чем-то вне нормы. Но здесь… Здесь, где-то за горизонтом, стояло чудище, состоящее из прошлого и будущего: готики и неона. Лондон. Проводя пальцами по гитаре, Калиста поняла, что почему-то думает именно о Лондоне. Почему? Потому что она волновалась о предстоящем пути. Потому что волновалась о том, что делает сейчас. То, что казалось бы не было связано с грядущим путём… Она не могла понять, по какой причине думала об этом. И не могла попытаться. Ведь короткий звуковой сигнал дал ей понять, что время не думать, а действовать. «Бип». Чувствуя нарастающее волнение, она опустила голову к гитаре в своих руках. Сжала пальцами левой руки аккорд. Выдержала паузу, вдохнула, и начала играть. – Как я пойму… – пропела она, ударяя большим пальцем по струнам. – То я тебя найду… Как я пойму, Внимание обращу. Как я пойму… Качая головой в такт мелодии, Калиста тянула гласные. Энергичная мелодия всё равно оставалась спокойной; её собственный ласковый такт. Калиста топала в ритм, слабо покачивала головой, и чувствовала, как с каждой секундой её волнение отступает. Мелодия просачивалась в неё. – Как я пойму... Вдох. Через секунду нужно продолжить, но… инстинктивно, она подняла взгляд вверх. Как идёт съёмка? – Эй! Левее..! – прошипела она. И почти не успела продолжить: – Если оно всё… просто насмарку, Я пожалею. Я приму. Но как пойму… Но как пойму… Калиста не смогла сдержать лёгкой усмешки, пускай и понимала, что всё ещё не может побороть скованность целиком. Тем не менее, улыбка уже что-то значила. На секунду девушка задумалась, а затем позволила себе прикрыть глаза. Сосредотачиваясь на пальцах левой руки, сжимающих аккорды при помощи мышечной памяти. Расслабляя правую руку, ударяющую большим пальцем по струнам, следуя заученному ритму. Она продолжала петь тем голосом, которым умела — чувствуя своё тёплое дыхание, и холодное дыхание ветра на своих щеках. Песня продолжалась и девушка думала о чём-то отстранённом. Она вернулась к Лондону… – Открывай свою дверь, Можно не давать мне постель, Я буду спать, где сама хочу, Я буду там, где сама хочу. Что её ждёт там? Она возвращается, но даже не помнит родных улиц. Возвращается, но не в те места, которые знала. Лиссандра будет с ней. Но Лиссандра в принципе никогда не была там. Честно говоря, Калиста чувствовала, что от этого всё будет только сложнее. Что это Она должна помогать Лиссандре. Во всём. Да, это была стыдная мысль. Она понимала, что ей не стоит так думать. Но разве её можно было винить? Калиста не представляла, как сама бы прожила, никогда не видя струн своего инструмента. Не говоря уже о том, чтобы не видеть… ничего. – Когда всё утрачу, лишь на мгновенье заплачу, Навсегда я запомню, сохраню беспокойно, сберегу, убегу, от чужих глаз порву… Как пойму, что хочу. То возьму. Заберу. Вот бы всегда себя так чувствовать. Кажется, только распевшись, Калиста забывала о своих неприятностях. О Лондоне уже просто не было времени думать; не хотелось тратить на это время, точнее. К тому же… Так, секундочку. – Лиссандра? – она остановилась. Последняя струна задрожала, и последний звук растаял. – А видео издаёт звук, когда его начинают записывать? Девушка, одетая в синюю куртку, наклонила телефон и задумалась. – Так… Ну… Ой. Не издаёт ведь, да? – Не на моём телефоне. На моём телефоне так звучит фотография. Блять, – Калиста сокрушительно вздохнула, опуская гитару в кузов машины. – «Съёмка» окончена, давай мне телефон. – Н-нет, нет, подожди! Давай ещё раз. Прости, прости, прости! В этот раз я… – Да ладно, забей… Мне на самом деле не нравилась эта затея с самого начала, – Калиста спрыгнула с опущенного бортика машины и забрала из рук сопротивляющейся Лиссандры смартфон. – Ты уверенна? – Вообще не надо было… – секунду. Она чуть не сказала кое-что плохое. – Уверенна. Спасибо за потраченное время. Калиста вздохнула и похлопала Лиссандру по плечу. Та, кажется, немного расслабилась, а она отвернулась к своей гитаре и стала быстро запихивать её в футляр. Хотелось не раскрывать своего раздражения, но руки сами рвали молнию настежь и грубо запихивали гитару внутрь. Чёрт. Что за идиотизм! Записывать идиотские видео на зимней улице на чёртов смартфон, да ещё и просить слепую держать камеру. Лиссандра не виновата — она сама виновата. Какой позор. – Знаешь… Я вообще… – Калиста вздрогнула на полуслове. Лиссандра беззвучно переместилась и теперь стояла рука об руку с ней. – Это вообще неверно. – Что? – Петь чужие песни на телефон. Идиотская затея, не нужно было начинать и не нужно было продолжать. Я и не буду продолжать - я завязываю с этим. Меня никто не смотрит, и правильно делают. Это испанский стыд. – Льды, Калиста! Ты слишком наговариваешь на себя, – и сразу же, Лиссандра приблизилась, обнимая её за плечи. – Ты же замечательно поёшь! – Я не… – Калиста вздохнула. Тёплая куртка Лиссандры прижималась к её весенней куртке. А совсем рядом, над плечом, было лицо подруги. Её шапка и светлые волосы, длинной чёлкой закрывающие глаза. Её розовые губки поджались в жалостливом виде, и Калиста поняла, что просто не может беситься. Было как-то не честно злиться рядом с Лиссандрой. – Я не то, чтобы ругаю себя. Но это правда. На самом деле… уже претит чужая музыка. Мне нравится её слушать. И играть. Но это ведёт ни к чему. – Ну да, но, а… Помнишь, как мы познакомились? И ты уже тогда собрала в школе группу? Вы играли, а я слушала. Может Тарик… – Нет, к чёрту это. Все давно потеряли интерес. И это было сто лет назад. Знаешь, что ещё к чёрту? Помнишь, я говорила не спрашивать о том, что я напевала? Ну, это к чёрту. Можешь спрашивать. А лучше не спрашивай - я сама скажу. В общем, я написала песню. Калисте показалось, что Лиссандра подняла брови; мимика лица обычно намекала на спрятанные жесты. Она привыкла читать лицо Лиссандры по мелким знакам, как по складкам читается выражение человека в больничной маске. Незаметное движение мускулов. Впрочем, когда Лиссандра поднимала брови, её чёлка чуточку вздрагивала… Впрочем, и без этого умения Калиста бы увидела улыбку, в которой та расплылась. – Это же чудесно! – Ну, ам-м… Наверное. Наверное чудесно, да. И снова неловкость. Потому она и просила не спрашивать о том, что непроизвольно напевала. Неуверенность сковывала её, когда она задумывалась о том, чтобы поделиться чем-либо — а затем неуверенность становилось неловкостью, вне зависимости от результата. Очевидно, Лиссандра не говорила бы честное мнение о её песне... Как любой друг. И всё же, теперь Калиста сообщила о ней; смелость появилась. Ненадолго, к сожалению. Калиста закрыла футляр и перекинула сумку через плечо, перетасовывая плечами и поправляя ремень. – Я ещё не придумала ей название, но это что-то вроде песни о силе. Ты, эм… – чёрт. Калиста отвернулась от Лиссандры, хотя и не было взгляда, от которого нужно было бы прятаться. – В общем. Послушаешь, может быть? – Само собой, Кали. – Хм… Хорошо. Внезапно для себя, Калиста улыбнулась. Неловкость со съёмкой кавера становилась всё менее ощутимой. Если Лиссандра притвориться, что забыла её, если Калиста притвориться, что забудет её — то, считай, в этом мире её и не существовало. – Ты куда-то идёшь? – Лиссандра, опираясь о бортик, повернулась за Калистой. – Думаю твои сёстры скоро придут, так что я заберу Гнара. Лиссандра кивнула, доверяя тому, что её видят. Калиста же поспешила. К счастью, их дома были совсем рядом. Если бы были далеко — она бы взяла Гнара сразу, и тот бы ждал на холоде. Конечно, его можно было пустить салон, но ей не хотелось оставлять его там без присмотра. Она преодолела короткое расстояние улицы, ступая по полу-мёрзлым лужам и мокрому камню. Воздух был чистый и прохладный, в нос ударял запах земли и бетона. Мерзость. Дома, мимо которых она проходила, казались молчаливыми и отстранёнными. Даже свет, горящий в каких-то окнах — чёртовым утром —, не казался приятным. В это время хотелось просто спрятаться в своей комнате, может быть даже за одеялом. А инстинкты с Зимы всё ещё убеждали, что ещё чуть-чуть и начнёт темнеть — как темнело уже днём каждую блядскую Зиму. Всё это окружение — вся эта недо-слякоть, весь этот недо-холод, вся эта недо-жизнь вызывали у неё какую-то мерзость. Казалось, если она поддастся этой мерзости — её буквально стошнит. Что раздражало само по себе. Хорошо, что по пути ей встречается ручеёк. Калиста прикрывает глаза, вслушиваясь в успокаивающий шум воды. Ноги перепрыгивали через изгибы течения, она почти ощущает бодрее, вопреки ночи, которую провела без сна. Не думать о слякоти. Не думать о сонности. Не думать о Лондоне. К чему ей волноваться? Если дверь дома уже открыта, прихожая пересечена, а ноги поднимаются по лестнице. Здесь, рядом с тёмными стенами и в тепле, можно хоть спокойно вдохнуть воздух. Одно жалко — сейчас же она покинет уют. Калиста врывается в свою комнату, хватает с кровати Гнара в пластиковом ящике, и разворачивается на выход. И только на пороге останавливается, оглядываясь назад, на свою комнату. Футболки музыкальных групп, повешенные на стены, одиноко весят, как трофеи. Они так тут и останутся, в коллективе друг друга. Рисунки над столом улыбаются ей и скалятся, обе эмоции кажутся безобидными; десятки призраков, нарисованных в детстве, которых она почему-то так и не сняла. Лень, наверное. Выглядит так глупо. И всё же что-то в осознании того, что она покидает это место, вызывает смущение. Или, всё же... Дело в том, куда она идёт? Калиста ещё несколько секунд стоит, разглядывая свою не застеленную кровать, а затем отмахивается от противоречивых чувств. Она спешит, спускаясь по лестнице, зная — всё ценное уже загружено в машину. Понимая, что уже скучает за этим домом меньше, чем когда-либо скучала за прошлым. — Ты что-то забыла? — грациозно выходит в прихожую мама, услышав её. — Я просто за Гнаром. Всё, теперь я точно ухожу. — Ох! Иди сюда, Кали, — она сопротивляется крепкому объятию, но не со всех сил. Мама тепло улыбается ей улыбается - так же тепло, каково прикосновение её рук. Калиста уже давно считает себя слишком взрослой, для семейных объятий, но... ей приятно. — Ты знаешь, что я буду очень скучать за тобой. — Да, да… Конечно. — Возвращайся, как сможешь, — она отпускает её. — Хорошо? — Я… Кхм… Вряд ли смогу. Видишь ли… — Планы? — Ну, знаешь. Учёба, планы, и… Ну... чёрт, — Калиста отстраняется, поджимает губы. Она буквально ощущает, как падает её голос. Калиста встречается с глазами мамы, но от её тёплого взгляда только ощущает, как по хребту пробегает холод. Калиста тихо вдыхает и, всё же, решается. Сказать то, что надо. Пока есть время. Последний шанс. — Я пишу музыку. И я собираюсь играть, как играла ты. И… н-не волнуйся. Ты будешь гордиться мной. Я обещаю. Хорошо? Теплота с лица Изольды отслаивается в никуда, и та просто кивает. Твёрдо. В её взгляде та сталь серьёзность, которую Калиста заслуживала. — Да. Буду, — тихо отрезает она. — Ты заставишь меня гордиться. *** Калиста отпрянула головой от стекла и вытащила наушники из ушей. Припев I Know It’s Over теперь звучал совсем мелочно, пока совсем не исчез на её коленях, и в конечном счёте Калиста слышала только шум машины, везущей их по редким неровностям в провинциальной дороге. Калиста не сразу заметила Аваросу, повернувшуюся к ней с переднего сиденья. У неё были такие же светлые волосы, как у сестёр, разве что более тусклые, а в глазах читалось вечное внимание и проницательность. Впрочем, сейчас они были разбавлены детским интересом. Она смотрела и указывала пальцем на что-то в руках Калисты, так что Калиста приподняла резервуар и вопросительно указала на Гнара внутри. Авароса кивнула. — Кажется, Авароса хочет потрогать Гнара. — О! — Лиссандра с соседнего места наклонилась к Калисте, пытаясь нащупать ящик. — Ну я тогда тоже хочу потрогать Гнара. — Постарайся не выдавить ему глаза. — Пф… — А, Гнар? — на секунду, Серильда отвернулась от дороги. — Лиссандра рассказывала про твою ящерицу. Клёво. У меня есть пёс, Щетина, надо было показать ему твоё членистоногое. Интересно, подружились бы? «Конечно нет. Он меня боится, не говоря уже о собаках.» — «У нас собака», Серильда, — повернулась на звук Лиссандра. — Мы все её гуляем. Да и вообще, разве ящерицы — членистоногие? — Я, эм, почти уверена. Кхм! Ладно, не отвлекайте сестру от дороги. Калиста помотала головой, пряча улыбку. Она, вопреки попыткам Лиссандры взяться за Гнара, передала ящера в руки терпеливой Аваросы, а та, с весельем и осторожностью качая его в руках, немного покрутила его, разглядывая, как тот пытается замаскироваться цветом её рук, и передала Лиссандре, которая всё ещё вытягивала руки. Та приняла ящерицу более неловко, но прижала его к себе и начала тискать. Бедный Гнар. Калиста спрятала и эту улыбку, поворачиваясь обратно к окну и прислоняясь нему лбом. С тех пор, как она вернулась к машине и встретилась со всеми сёстрами, прошла почти половина дня. С тех пор она не просто успела преодолеть сонливость, но и сидела на месте достаточно долго, чтобы дискомфорт мешал ей заснуть. Здесь было не так уж и тепло, но она не жаловалась, пряча руки за материалом своей куртки. Больше всего её волновала монотонность и апатия, что преследовали её по пятам. Мир был одиноким и диким. Начиная с посёлка, покинутого совсем быстро, и продолжая лесами, полями, равнинами и холмами Англии. Лес был мокр, с корой, потемневшей от влаги и редкими листьями, блестящими своей бледной молодостью. Промёрзлыми полями гулял ветер, и без деревьев она видела всю широту неба. Застилаемого тёмными, тяжёлыми тучами. За ними виднелось синее, лазурное небо. Насмешка, как и выцветшие с прошлого сезона поля. Казалось бы, Зима прошла, власть Белой Смерти растворилась. Проснулась природа. А холод остался. Среди которого лишь единицы людей. Фермеры, вынужденные выходить с самого утра, пробираться вязкими полями грязи, собирать мёртвую траву и готовить землю к Весне, прорываясь через жестокий ветер Духа Вендиго. Каждый год их жизни по кругу приходил к этому моменту, но они всё ещё жили этой жизнью. Как машины, огрубевшие от ветра настолько, что больше его не чувствовали. Подобное казалось неисправным, словно добровольная, вечная инвалидность. В какой-то момент начался дождь. Калиста могла лишь смотреть в окно, застилаемое каплями, и слушать музыку. Пейзажи поглощали её, сердце мало-по-малу замирало в отчаянии, а музыка? Она слушала Hood и самые меланхоличные песни The Smiths. Потому что она обожала эту апатию. Не огрызок слякости, а настоящая стихия — пейзажи мерзкой хватки природы. Эта грусть, это отчаяние были такими простыми и красивыми. Такими знакомыми. Надёжными и родными. Лучше так, чем неопределённость. Мир прекрасен. Какая разница, что ждёт её в Лондоне? Он проиграл холоду. Как и она. Как и все остальные. Лиссандра о чём-то заговорила с Серильдой. Они засмеялись. Калиста снова надела наушники, включила I Know It's Over Смитов и закрыла глаза. *** — Добро пожаловать в Лондон, девочки! Тишина. — Девочки? С ума сойти, они спят. Так, секунду… Одной рукой Серильда торопливо хлопает Аваросу по плечу. Та резко просыпается, как ужаленная, и Серильда быстро, одной рукой, пытается объяснить ей, что они в Лондоне, и даже не врезается в машину впереди. Авароса, отвечая жестами, кивает, поворачивается назад и трясёт Лиссандру за плечо. — А? Что? — Мы в Лондоне, буди свою девушку, — не поворачиваясь, оглашает Серильда. — Замечательно! Спасибо, что… Что?! Она не… Ты с ума сошла? — Пф! Просто разбуди её. — Ох, ладно. Кали~и, просыпайся. — «Кали~и, просыпа~айся~я», — посмеивается Серильда. — Это, хе-хе, не слишком помогает твоему кейсу. — Сестра, я говорила, как сильно нам не помешает третий вид сестринской инвалидности в виде твоей немоты? — Ха-ха! Как же я тогда буду с вами цацкаться? — Какому кейсу..? — протирая глаза, Калиста отпрянула от стекла. Беспамятство сна в её голове стало мутью размытости и шумов. Она протёрла лоб, приходя в себя; обнаруживая себя во всё той же машине. — Я что, заснула? — Так точно, подруга. Ничего страшного. Окрестности Лондона не такие и живописные; к тому же, на въезде была чуть ли не пробка. Но мы успели, ещё даже не вечер! Теперь мне нужно разобраться, где самый близкий к вашему университету мотель. Лиссандра, пожалуйста, пускай Калиста или Авароса посмотрят GPS, у меня руки заняты. — Я могу, — подняла руку Калиста, но Лиссандра уже жестикулировала Аваросе. Удивительно. Глухая девушка, всё равно следящая за разговором просто зрением, сразу же заметила краем глаза, как к ней обратились языком жестов, и повернулась к слепой сестре. Когда та закончила, Авароса похлопала её по руке, видимо давая понять, что «услышала». Калисте оставалось только молча отвернуться, чувствуя себя неловко. Она так и не могла привыкнуть к семье своей подруги. Они разбирались, Серильда вела машину дальше. Калиста же смотрела в окно на город, раскрывающийся мимо неё. Словно другой мир — мир вечных улиц, четырёх-этажных зданий, красивых фасадов. Однообразные в своей красоте и постоянные. Небо над Лондоном было сине-стальным, асфальт был казался свежим и сочным. А по улицам без остановки ходили люди, по дорогам ездили машины. Намного больше, чем она могла представить. Намного быстрее, живее. Над их головами — вывески забегаловок, свет из-за витрин бутиков и продуктовых. Чёрт. Жизнь в городе всегда была такой? Даже в эту погоду… Забавно. Не так она представляла своё прибытие в Лондон. Она просто проспала всё волнение. И вид за окном… вселял какую-то странную бодрость. И осторожность. Они проезжали проспектами, приостанавливались на долгих переходах, по зебрам проходили то десятки, то единицы. Машина сворачивала на десятках миниатюрных площадей, кругов разворота машин. На одной из них на угловом здании красовался цифровой экран, покрывающий все пять этажей, кроме нижнего — он загибался и растягивался метров на 50. На нём реклама поро-колы сменялась самоуверенными ракурсами блестящих фотоаппаратов, а тех сменяли отрывки из трейлера какого-то фильма про Икатию. Калиста смотрела наружу и пыталась сориентироваться. Выжидала. Лиссандра рядом с ней нащупыванием перепроверяла сумки, которыми окружила себя, а Гнар в ящике у их ног спокойно лежал, окрашенный ярко-жёлтым. В определённый момент, видя, как небо всё больше стемнело, Калиста проверила время. — Серильда, извиняюсь, я пока не останавливаюсь в мотеле. Ты можешь остановиться? — А? А почему… БЛЯТЬ! Простите. Почему ты вдруг просишь остановиться? — Погодите, что это было? — замотала головой Лиссандра. — Серильда чуть не врезалась в человека. Так вот, возвращаясь к разговору, мне нужно кое-с-кем встретиться. Я найду мотель сама. — Серьёзно? Хочешь в поздний час блуждать в незнакомом городе? Ну, если это так важно, то конечно, можешь выйти перед следующим светофором. — Сестра, ты серьёзно не довезёшь её туда, куда ей надо? Нет, нет, мы не выпустим Калисту просто на случайной улице. — Я еле разобралась, где мотель! Куда ей надо? — Ну… площадь Вайлд Эйс… — Это мне ни о чём не говорит. Чёрт. Опять GPS. Вы в курсе, что таксисты в Лондоне лет 20 заучивают все улицы и потом сдают экзамены, чтобы возить людей? — Мне кажется, это не совсем верное число… — Так вот, лет 30 заучивают эти идиотские улицы. — Серильда. Ты отвезёшь мою подругу туда. Куда ей. Надо. Ясно? —Ладно, сейчас... Я сама посмотрю. Мгм… Отлично. Поехали. Растерянная Калиста неловко улыбнулась Лиссандре. К счастью или к несчастью, та не увидела. *** — Да, эм… Остановись, пожалуйста, на минутку. Неожиданная просьба действительно остановила Калисту, и та повернулась назад. Серильда зажала кнопку ещё раз, и стекло опустилось ниже, позволяя ей высунуться из машины. Она высунула и свою руку, пальцами подзывая Калисту к себе. Её волосы были такими же светлыми, как и у сестёр, но намного бледнее, практически до белизны. Связанные в плотный хвост, они почти подчёркивали её старшее лицо, которое сейчас — со спокойными карими глазами, волевым подбородком и выразительными скулами — казалось лицом самого серьёзного человека в их семье. Калиста наклонилась к ней, и Серильда кивнула. Её взгляд обрёл компанейского блеска, но в голосе звучала строгость. — Эти две дурочки могут постоять за себя, я это знаю. Но, конечно, каждый раз... сложно со спокойной душой отпускать их, — тихо заговорила она, заглядывая ей в глаза. — Я, к тому же, покину страну. Буду покорять небо, скажем так. Хех. В общем… Лиссандра и Авароса позаботятся друг о друге, и у них полно знакомых из… их компании. Ты понимаешь. Они держаться вместе. Но ты и Лиссандра, всё же, близки. Так что… Ну, ты уж присмотри за моей сестрёнкой, да? — Это… Что ж… Взгляд Серильды стал мягче. — Просто будь ей товарищем, в случае чего. Если не трудно. Я не давлю. Калиста на секунду отвернулась, её взгляд расфокусировался. Но она слабо кивнула. Много раз, качая головой. — Да. Конечно. — Найс! Хорошей встречи. Серильда попрощалась с ней выстрелом из из пальцевого пистолета, и Калиста развернулась, отступая прочь. Машина развернулась на дороге и двинулась — напоследок Калиста заметила Аваросу, махающую ей через своё окно. А затем девушка осталась одна. На площади было не много людей, и уже тем более темнело. Воздух был холоднее, чем Калиста представляла, но тихое прощание с Серильдой совсем не значило, что внутри неё было тихо… Она делала свои первые новые шаги по родному городу, проходя мимо людей, и упиваясь более тихой и тёмной атмосферой этого места. С гитарой на плече, рюкзаком рядом, и сумкой в руке. Она, даже не совсем веря тому, что происходит, бодро двинулась улицей, ступая мимо людей, переходя к площади. Её шаг пружинил, в груди мало-по-малу росла дрожь. В первые секунды Калиста трепетно, быстро, выискивала взглядом среди людей. Незнакомые группки отметались. Компании, собранные в стороне. Прохожие. Она шла и искала взглядом с всё большим волнением, пока не уткнулась в памятник по центру площади, не заставила себя сесть на близкую к нему скамью. К этому моменту она поняла, что пришла на встречу первой. От осознания по сердцу прошлось и облегчение, и трепет. — Хууух… — выдохнула она, с небольшой дрожью. Чёрт. Сама не своя. Спокойно. Спокойно. Разве не чудесно, что они застелили бетон под ногами травой? Калиста кладёт на него сумку и наклоняется, проводя пальцами по ковру травинок. Действительно. Чудесно. Миниатюрный парк посреди площади — лужайка, газон. Сюда бы не помешала речка и дерево. Умиротворяюще. Прекрасно. Достойное место для их встречи... И всё же… Калиста вздыхает. Волнение всё ещё распирает её, и она откидывается на скамейку. Видимо, не Лондон волновал её всё это время. Она проводит рукой по своим волосам, проверяет, как хорошо заплетено основание косы. Затем, закусывая губу, достаёт смартфон из кармана. Инстинктивные движения. Сообщения. Последнее, что написала ей Моргана — сердечко. Калиста, конечно, отослала в ответ три сердечка. Это был странный способ общения, к которому она всё ещё не привыкла. Он ощущался как-то неправильно и неловко. Всё же, сердца… они связаны с любовью и всё такое. Но, наверное, если ей так приятно, когда Моргана шлёт их, то и Моргане должно быть приятно видеть отосланные ей сердечки. И всякие гифки с абстрактными выражениями темнокожих див с ток-шоу, которые символизируют пик эмоций. Сердечки совсем не волновали. Перед ними, лесенкой, вверх вздымалась история предыдущих сообщений. «— Уже всё, собираюсь.» «— Ура! ^^» «— Ёбнуто, а? Я прямо… рада. Бдин. Короче, напишу тебе, как приеду. блин*» «— Нет, нет, дорогая. Это Я напишу тебе, как только буду там. Буду ждать тебя заранее. Вообще, жду не дождусь.» «— хех» «— )) 🧡» «— 🧡🧡🧡» Вот и всё. Она сидела и перечитывала их последние сообщения. Поднимала голову вверх, искала подругу взглядом. То улыбалась, то заставляла себя стереть улыбку, чтобы не выглядеть глупо при встрече. Смотрела на статус Морганы — та то была онлайн, то «была в сети 10 минут назад». Пальцы замерзали. Экран то и дело покрывался маленькими каплями, которые Калиста стирала. В какой-то момент она поправила свою позицию. Потянулась, повертела затёкшей шеей. Люди ходили, болтая о чём-то, выпивая кофе. С их ртов срывались облачки пара, как и со рта Морганы. Она была рада, что наконец-то успокоилась и дышала размеренно. И всё же… Небо уже совсем стемнело. Теперь светящиеся фонари не были простой декорацией, а мало-по-малу меняли атмосферу улиц на смесь тьмы и оранжевого. «— Я тут» В какой-то момент Калиста решилась написать сообщение. Моргана мигнула, она была онлайн, но ещё не прочитала. Ну, оно и понятно. Не прочтёшь же ты сию секунду. Через минуту Калиста, закусывая губу, добавила: «— Жду )» Она поднялась, почему-то не способная больше так просто сидеть. Побродила туда-сюда. Прошлась больше. Людей становилось всё меньше. В грудь возвращалось прежнее волнение, заставляя двигаться и двигаться. Мысли почему-то возвращались к сёстрам, с которыми она рассталась. Возможно, она что-то не понимает? Может она что-то перепутала и стоило как можно скорее понять, в чём же именно она поступила как дура и исправиться? Может она что-то не так поняла и по сути просто так разошлась с Лиссандрой, дабы провести на площади 15 идиотских минут и только к ночи с чувством унижения вернуться к подруге? Так, погодите. А сколько она уже тут? Пол… часа? «Я не понимаю...» Глубоко выдыхая, и, безуспешно задерживая дыхание, она села на скамейку, в десятый раз вытягивая смартфон. Сердце в груди колотилось. «Я тут» - прочитано. Остальное — нет. Моргана. В сети. Калиста оглянулась. Редкий остаток машин передвигался дорогами. Холод догонял их, холод прогнал почти всех людей с площади. Он обнимал щёки Калисты, сжимал её дрожащие пальцы, выжимали из них чувства. А сердце в груди билось, как сломанный двигатель. Нога отбивала ритм без ритма. Зубы скрипели. И ничего не менялось. Всё же, Дух Вендиго и правда победил Лондон. Затем он принялся за неё. Моргана так и не пришла. Поздней ночью Калиста отыскала мотель.