Одолжение

— Сделай мне одолжение. В огромное помещение ангарного типа проникает разбушевавшийся ветер — свистит меж длинных металлических листов и гудит в толстых каркасных балках, проржавевших от своей старости. Мойра О’Доран крепит сосуд для биотической материи в стальное кольцо, которое должно войти в дыру её полевого костюма. Тревога, сочащаяся в голосе Ангелы Циглер, заставляет генетика поднять голову. — Одолжение? Ангела никогда не умела скрывать эмоций. Её поза, напряженная, как перетянутые струны скрипки — скрещенные руки, нарочито прямая осанка. Её глаза — бездонная синева, отдающая бликами острого ножа. Она выглядит так, словно готова заплакать. — Дорогая, сейчас не время для одолжений — я немного занята. Мойра, в отличие от Циглер, совсем не нервничала из-за своей первой полевой высадки. Она предвкушала, как хищник предвкушает попадание на чужую территорию, чтобы потягаться силами с хозяином этой местности. В этом было что-то мазохистское, но ни о каком отрицательном волнении речи не было. О’Доран оставалась спокойной, как и требовалось от оперативника Блэквотч. Её волосы отросли — вероятно, стоило подравнять выбивающиеся локоны, но Ангела пропускает их между пальцев, когда касается головы Мойры. — Вернись невредимой, ладно? — Не волнуйся. Все разбегутся в страхе, как только увидят меня в этом берете. — Мойра надевает упомянутый элемент одежды на голову. Ангела все же не выдерживает и мягко смеётся, после чего касается кончиками пальцев выбивающихся прядей. — Действительно. Мойра улыбается кривой, но теплой улыбкой. — Не волнуйся, вернусь к ужину. Ангела тихо выдыхает и тянет Генетика на себя, чтобы поцеловать — целует, мягко, чуть дольше, чем обычно и кивает. Агенты Блэквотч собираются, и Мойра улыбается, хищно и счастливо — она с удовольствием сделает такое одолжение.