1.
Этим всё и должно было закончиться. Даня в очередной раз набирает номер телефона, цифры которого пальцы помнят на ощупь. В очередной раз набирает, но так и не нажимает на иконку вызова. Абонент не возьмет трубку. Он снова затыкает себе рот сигаретой, чтобы не произносить его имени. Снова вдыхает сигаретный дым, чтобы не начать говорить вслух. Слова рвались из грудной клетки. Он столько хотел сказать. Но — некому. Никто не станет слушать. Никому это не нужно. А говорить с самим собой — он и так всё знает. В тёмной комнате только пустая пачка сигарет и он — полный слов. Слов, которые никто не услышит. Хватит. Он хотел бы запретить себе думать о Егоре. О блядском Егоре Криде. Хотел бы вырвать все воспоминания и чувства. Хотел бы навсегда запереть их в самый дальний ящик. Но прошло слишком мало времени. Сутки? Чёртов Егор Крид. Нельзя было всё это начинать. Нельзя! Но кто об этом думал тогда? Всё случилось слишком быстро. Они пересеклись на какой-то вечеринке. Стали весело болтать о пустяках. Между делом, словно в шутку, Егор сказал: — Тут так скучно! Может, съебёмся по-тихому, а? И Данила согласился. Ту ночь они провели, шатаясь по сияющему огнями городу. Передавая друг другу бутылку конька, они говорили о самых важных вещах. Казалось, что они знакомы всю жизнь. После этого всё замелькало, как в красивом фильме о любви. Дни мчались один за другим, но время останавливалось, когда Даня оказывался с Егором. Банально и глупо, но он действительно стал жить этими встречами. Он и сам не заметил, как Крид плотно засел в его голове. Пуля не прошла навылет. Она осталась в черепной коробке. Они говорили и говорили. Ночами напролёт. До самого рассвета. А в один вечер они уснули вместе, захлебнувшись нежностью. Они утонули друг в друге. Остальное — стало абсолютно неважным, поблекло и растаяло. Мир стал чужим. Они не думали, что будет дальше. Не хотели думать. Даня вдруг понял, что нашёл всё, что так долго искал. Он задыхался запахом парфюма Егора и шептал ему самые важные слова. Он слишком много ему сказал.2.
Лучше бы он утопился. Прямо в объятиях Егора. Умер бы там и никогда бы не узнал, чем это закончится. А закончилось всё так же быстро, как и началось. В какой-то вечер Егор перестал отвечать на звонки и сообщения. Он, наверное, и не думал о том, что происходило с Даней. Беспомощная тоска. Его бросили, а он не понимал, почему. Потом они всё-таки встретились. И Даня понял, что это конец. Понял по его сухим оправданиям. Понял по взгляду покрасневших глаз. Просто понял. Они были вместе две недели, и всё закончилось зимним утром в пустом кафе. Даня стал ненавидеть запах кофе и корицы. Он и не думал, что всё настолько серьёзно. Он вообще не думал. Лишь слепо верил, что сможет быть с Егором всегда. Как в тех фильмах. Happy end в бесконечности. Ему было больно. Хотелось скулить и орать. Хотелось умереть и исчезнуть. Да что угодно. Он был псиной, которую хозяин выставил за дверь. Псиной под промозглым дождём. Он заперся в квартире, выключил свет и сел у холодной стены. Он так и не понял, что случилось. Наверное, Егор осознал, что совершил ошибку. Наверное, он на самом деле этого не хотел. Наверное, ему стало скучно. Даня всё пытался его оправдать. Но какая уже разница? Всего лишь две недели. За такое короткое время невозможно полюбить по-настоящему. Даже узнать человека невозможно. Это было короткой вспышкой. Яркой, обжигающей вспышкой в ночном небе. Они сгорели в этой вспышке. Потому что оба этого хотели. Даня подавился сигаретным дымом. Закашлялся. Выплюнуть бы лёгкие вместе со всеми внутренностями. Глупо! Глупо! Глупо! Взрослые мальчики так не делают. Они не доверяются другим людям после недели общения. Они не привыкают. Они не чувствуют боли. Они сжимают челюсти и морщатся в улыбке. Боль? Какая боль? Всё нормально. Как обычно. Невозможно так страдать из-за человека, которого знаешь две недели. Да, вы много друг другу сказали — словами и телами. Да, стали близки. Но никто никому ничего не обещал. Не мог или не хотел обещать. Бред. Этим бредом Даня себя утешал. Только вот, легче от этого бреда не становилось. В тишине квартиры раздался дверной звонок. Сердце предательски пропустило удар. Даня сам понимал, насколько по-идиотски надеяться, что там, за дверью, стоит Егор Крид. Ага, а в руках у него букет роз. Не смешно.3.
— Что с тобой произошло?! Это всё, что Поперечный смог сказать. Он не верил своим глазам. Потому что такое могло случиться только в подростковом сериале. Или в херовом фанфике. На его пороге стоял Егор Крид. Тот самый. С руками, совсем недавно обнимавшими плечи Дани. Только, этот Егор Крид был весь в ссадинах, крови и грязи, смешавшейся со снегом. А еще он вымучено улыбался. — Я знал, что ты откроешь, — сказал он. — Ты с кем-то подрался? — Типа того. Думал, что из меня выбьют мысли об одном рыжем придурке. Поперечный замялся. Что делать? Всё, о чём он думал, в одно мгновение исчезло. К чёрту боль! К чёрту страдания! Вот он, Крид, прямо перед ним. Что ещё нужно? Даня помог ему дойти до ванной комнаты. Оказалось, что у него сильный ушиб ноги и перелом пальца на правой руке. Поперечный стянул с него одежду и усадил в ванну. Горячей водой стал смывать потёки крови и грязи. Ему бы в больницу нужно. Но это завтра. Всё завтра. Егор молчал. Даня и так всё понял. Ему тоже было больно. Он тоже загнал себя в угол. Он тоже не знал, что с собой сделать. И нарвался на драку. Набил кому-то ебальник, и сам получил по смазливой мордахе. Сместил фокус боли. С души на тело. На тело, которое теперь покрывали синяки и ссадины. В ванной под потоками горячей воды Даня сам себе всё это придумал. Может, было не так. Может, Криду снова стало скучно. Но плевать. Он здесь, с ним. Хозяин вернулся к псине, чтобы она зализала все его раны. Этим всё и должно было закончиться.