Зимний вечер

Зимний вечер. Поток ветра, создаваемый последней электричкой, развил все мысли о том, что Лютика не видно в толпе людей. Слегка моросит дождь, капли, словно тоненькие и легкие иголочки, колют, касаясь кожи. Легкая туманность не мешает взору, даже наоборот, будто сама природа помогает найти Юлиана, скрывая дальние, ненужные просторы. Черный от влаги асфальт, который отражает блики от света слегка потухших от длительных годов работы лампочек уличных фонарей; темное небо, усыпанное звездами, похожими на рассыпанный сахар; одинокий на первый взгляд, но очень мягкий Белый Волк, стоящий около турникетов в ожидании… друга? Возлюбленного? Недопарень — передруг, как дразнил его Лютик. Мысли перемешивались, создавая тайфун внутри черепной коробки. Мурашки бегали по телу, будто наперегонки. Рекламный щит все перелистывал и перелистывал эти рекламы. Кажется, только они и держали Геральта в спокойствии, пока его сердце бешено колотилось, раскачивая кровь по жилам. Янтарно-желтые глаза метались от человека к человеку в поисках тех заветных черт. Худощавое тело, слащавое, но такое завораживающее лицо, тёмная куртка и гитара в чехле. Его любимая гитара… Мужчина, сам того не осознавая, начал паниковать, когда уже почти все люди вышли, но он так и не увидел его. Где же… Где же он? Толпа зевак уже собралась вокруг Геральта, который метался от одного края забора к другому. Дрожащими руками, неуверенно, с давящим как камень на груди чувством тревоги, он достал свой телефон. Посмотрев на чехол, который разрисовал Юлиан, нервная улыбка будто сама натянулась на лицо мужчины. Лютики. Его любимые цветы. Такие обворожительные… Лютик часто говорил, что он — это цветок, а Геральт, если не солнце, то хотя-бы его лучик. Лучик в этом мраке. Надежда на жизнь. На обоях у мужчины тоже красовались лютики. Ни минуты он не мог прожить без воспоминания о нем. Об этом парне. Нервно, но все-таки нажав на кнопку вызова, Геральт поднес телефон и выдохнул с облегчением. Он услышал дыхание Лютика, его шмыг носом, звук шагов. Он был жив. Большего и не надо. — Алло? Прости, я взял билет не туда, пришлось прыгать с платформы, аж спина загудела… — Немного истерично радуясь пролепетал музыкант. Он даже и не догадывался, что настолько суровый, но в то же время мягкий человек может так за него переживать. — Хорошо, сейчас подойду к тебе — Быстро и сухо ответил мужчина, быстро набирая темп ходьбы. Но та тревога не пропала из груди. Она словно разложилась поудобнее, будто тело Геральта увеличилось в сотни раз, делая эту тревогу маленьким семенем, которое скоро вырастет. Лютик же радостно побежал навстречу, выдавив своим присутствием улыбку волка. Серого, одинокого Волка, который только и мог, что обнимать этот цветочек, радуясь, что он нескоро завянет. Чувства накрыли их с головой, перемешивая все образы и мысли внутри двух тел. Словно слившись, они обнимали друг друга на протяжении нескольких минут. «И весь мир подождет» — пронеслась у них в мыслях. Лютик нерешительно начал отстраняться от Геральта. Все-таки, им еще надо дойти до дома. Нехотя, мужчина отпустил парня из объятий, если это была не хватка. Янтарный взгляд словно прожигал все вокруг, не только музыканта. Тот самый взгляд. Взгляд, который так полюбился Юлиану, который невозможно выкинуть. — Почему я с тобой? — коротко спросил Геральт. — Если бы я знал такие слова, я бы давно тебе их говорил каждое утро, как мы просыпаемся вместе — Ответил Лютик, взяв мужчину за руку посередине дороги. Пустующая улица будто запомнила эти слова, небольшим эхом рассказывая остальным в округе. Геральт обернулся. Увидев, как на голубых глазах музыканта наворачиваются слезы, он принялся аккуратно, будто прикасаясь к хрустальной скульптуре, вытирать их. «Как можно не влюбиться в такого парня?» — лишь одна мысль роилась у Волка в голове. Только она одна крутилась, бегала и извивалась, затрагивая все спектры чувств и эмоций. И тут Геральт осознал. Осознал, что только музыкант мог играть на струнах его души, и никто больше. Слова сами стали вырваться из уст… — Я… Я люблю тебя, Юлиан. — сказал Геральт и поцеловал музыканта. — Дурень… Для тебя — я всегда и только «Лютик» — радостно улыбаясь, словно ребенок ответил Юлиан, глядя в глаза Геральта.