Неудавшийся эксперимент

      Как только эти пигмеи его не величали: Юй-Ди, Брахма, Ра, Зевс, Один… Что поделать – Он был молод и тщеславен, там метнул парочку молний с неба, тут в облике быка украл симпатичную особь женского пола или же, вообще, явился суеверным в виде неопалимого куста какого-то, Его волей выросшего на этом некогда слепленным Им же куском пыли и камней, растения. Пусть тот, кто не совершал в юности ошибок, первым бросит в Него камень, и так далее по списку!       Подобрав полы просторного льняного платья (а что? очень даже удобно! хотя, расшитый драконами шёлковый халат холодил кожу приятнее, а в долине священного Ганга вообще было модно разгуливать в набедренной повязке, но, всё-таки, комфорт в его возрасте – вещь необходимая), Он, поколебавшись сотую долю секунды, ступил с трапа звёздного корабля на поверхность родной планеты.       Дома! Наконец-то Он дома!       Прикрыв от удовольствия лучистые голубые глаза, Он вдохнул полной грудью, позволяя наполнить себя, как пустой сосуд, знакомым с детства ароматам и звукам. Вот на оживлённом перекрёстке столкнулись две несущиеся по своим делам небесные колесницы. Вышедшие из них попеременно мечут молнии и хватаются за молоты, пытаясь доказать свою правоту.       В городском саду за золочёной оградой на деревьях познания висят, подставив наливные бока неумирающему Солнцу, каждодневно спасаемому от пожирающего миры змея-уробороса, яблоки.       Из небольшого уютного бара в тени многоэтажной Вавилонской башни в конце квартала тянет терпким виноградным ароматом обращённой барменом в вино воды.       Ах, как же хорошо дома!       Но некогда, некогда! Сегодня у Него ещё много дел, например, воскресить не кормленного за время долгого отсутствия кота и наслать парочку казней египетских на нерадивых соседей, слишком громко воспевающих за тонкой стенкой.       Но это после. Вздохнув, Он твёрдо решил, что сможет вдоволь насладиться пропущенным за время отсутствия, но, само собой, лишь после доклада Управлению.       Он поправил кипу зажатых под мышкой папок. Дождался, когда регулировщик по сигналу разведёт воды реки – чуть дальше по течению мать макала в её бурлящие воды новорождённого ребёнка, ловко держа того за пятку.       По недавно приобретённой привычке подёргав себя за край отросшей белой бороды, Он, ускорив шаг, распугал подъедающую рассыпанные кем-то посреди площади крошки преломленного хлеба крикливую стайку ангелов (и куда только смотрит Управление? со времени Его отсутствия этих заполонивших полис вредителей, казалось, стало ещё больше).       Один из крылатых, обозлившись, вывернулся из-под ног, пребольно цапнув Его за торчащую из сандалии голую пятку. Ругнувшись и обратив наглеца в соляной столб, Он наклонился, поднимая вылетевший из папки листок. «…эгоизм, меркантильность, дегенерация и вялость как основные характеристики подвида. В связи с вышеизложенным и в результате малой перспективности Эксперимента считаю необходимым его сворачивание и полную аннигиляцию подопытных в кратчайшие сроки», – значилось в самом низу исписанной ровным старомодным почерком бумаги.       Пожав плечами, Он вновь вдохнул живительный воздух окружающей Его родной Утопии. В конце концов, сегодня Он – всего лишь один из десяти выступающих. Вполне возможно, что у кого-нибудь из собратьев дела на подведомственных объектах обстоят получше, чем на Его слепленном из пыли и камней шарике посреди вовсе НЕбесконечного и НЕнеизведанного космоса.