Семья превыше всего

[Стефан — сильный чернокнижник, младший брат Эдварда, Зельды и Хильды. Бунтарь, отвергающий правила и привычный уклад жизни, он ведет кочевой образ жизни, нигде надолго не задерживаясь. Он спешит домой ради темного крещения любимой племянницы Сабрины, но обстоятельства таковы, что Стефан прибывает в дом Спеллманов уже после крещения, которое так и не состоялось] — Все еще ходишь в человеческую школу? Неплохо, — знакомый голос и характерное хмыканье застали Сабрину Спеллман врасплох: в последние дни она была рассеянной, все валилось из рук, и, выходя из здания школы Бакстер Хай, она не особенно-то глазела по сторонам. Именно поэтому ее любимый и так редко появляющийся в Гриндейле дядюшка Стефан и смог без проблем подойти к ней со спины — Сабрина не только его не заметила, но и даже ару его не ощутила. Она в самом деле сейчас была не в лучшей своей форме. Но если что и могло приободрить и порадовать Сабрину в непростой для нее период жизни, так это появление дядюшки — истинного блудного сына семьи Спеллман, который абсолютно не умел подолгу сидеть на одном месте, соблюдать свод правил или пользоваться мобильником, чтобы дать семье знать, что он жив и здоров. — Дядя Стефан! — Сабрина без излишних церемоний бросилась к дядюшке, и младший брат ее тетушек с радостью распахнул для нее объятия. — Ты приехал, ну наконец-то ты здесь! — Я собирался успеть аккурат к твоим темным крестинам, но слегка влип в одну историю, о которой не слишком прилично рассказывать юным созданиям вроде тебя, так что… Тебе ничего не остается, кроме как простить меня, ты же понимаешь. — Ох, темные крестины… — отстраняясь, вздохнула Сабрина, снова мрачнея лицом. — Видишь ли, дядя… Случилось кое-что особенное и скандальное… В общем, крестины не состоялись. Дядюшка Стефан внимательно взглянул в лицо племянницы, оценил по достоинству ее умоляющий взгляд и отчаяние на дне ее зрачков, и спросил лишь об одном: — Это была твоя инициатива? — Да, — призналась Сабрина едва слышно. Она, на самом деле, понятия не имела, как отреагирует ее дядя на то, что она сделала. Или, правильнее будет сказать, чего она не сделала. — Что ж… — неопределенно хмыкнул ее дядюшка Стефан, а затем сжал плечо Сабрины и с усмешкой уточнил: — Зельда в ярости, я полагаю?.. ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ * * * — Ты как раз вовремя, милый братец, — всплеснула пухлыми ладошками тетя Хильда, когда в дверном проеме увидела своего младшего брата. — Где же ты пропадал? Дьявол тебя сохрани, вечно ты исчезаешь на несколько лет, а затем возвращаешься вот так запросто: в кожаной куртке, с идеальной прической, все такой же молодой и непозволительно красивый! — Я всегда рад поделиться с любимой сестрой рецептом эликсира молодости, — отозвался Стефан, заключая Хильду в крепкие братские объятия. — Но ты, милая моя Хильда, и безо всяких эликсиров навеки останешься совершенством. — Ах, льстивый мерзавец, как же я скучала по тебе! — залилась смущенным румянцем Хильда и тут же принялась заботливо суетиться: — Я как раз испекла свежих булочек, между прочим! И жаркое почти готово. Мы, конечно, гостей не ждем в последнее время… Или, точнее сказать, не ждем д о б р ы х гостей… — Я в курсе про провалившиеся темные крестины, — приобняв сестру за плечи, Стефан ненавязчиво повлек ее на кухню: изумительный аромат выпечки так и манил проголодавшегося путника. — Все это наверняка вызвало истерические припадки и Фаустуса Блэквуда — жаль, я не видел его физиономию, когда наша племянница выказала свой нрав. — Фаустус в гневе, — подтвердила хильда, втягивая голову в плечи. — Темный Владыка должен получить свое, только это и твердит. Фаустус грозит нашей Сабрине судом, и Зельда… — Зельда с ним согласна? — удивленно вскинул бровь Стефан. — Зельда готова вспороть ему глотку за попытки покарать настолько жестоко глупую заблудшую душу нашей полукровки-племянницы, — раздался подчеркнуто-холодный голос самой Зельды Спеллман, через мгновение она вошла на кухню, величественно устроилась на высоком стуле, в ее изящных пальцах возник мундштук… — Все еще зависима от табака, Зи? — поддразнил Стефан с самым серьезным своим видом, но в глазах его плясали веселые искорки. — Всегда, — отрезала Зельда, а затем прибавила: — Я бы сказала, что рада тебя видеть, но у нас здесь большие проблемы, а ты, я почти уверена, собираешься их лишь приумножить, так что… — Ты, как всегда, зришь в корень, Зельда, — заключил Стефан удовлетворенно. Хильда подсунула ему булочки с одной стороны, а с другой — чашку горячего чаю с пряностями, но даже угощение не смогло отвлечь Стефана от еще одного очень важного вопроса: — А где это кузен Амброуз? Неужели помилован?.. ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ * * * — …И теперь мы живем словно в аду — не в самом приятном смысле этого расхожего выражения, — такими словами закончил свой долгий рассказ кузен Амброуз и не преминул смочить пересохшее горло добрым глотком своего любимого портвейна, который не забыл привезти для него в подарок Стефан, так внезапно объявившийся дома. — Значит, Зельда играет на стороне отца Блэквуда в этой ситуации… — протянул Стефан задумчиво. — Скорее уж делает вид, — отмахнулся Амброуз от этой идеи. — Наша Зи строга и чопорна, дьяволобоязненна и бла-бла-бла, но когда дело доходит до угрозы для семьи, то играть она будет лишь на одной стороне: на стороне Спеллманов. Другое дело, что явно этого делать нельзя. Ты же знаешь Блэквуда, Стефан. — Самодур и женоненавистник, червь и жалкое ничтожество, жаждущее власти и беспощадное в своей жестокости на пути к этой власти, — согласно кивнул Стефан. — Именно поэтому я покинул Церковь Ночи после гибели Эдварда. Я чернокнижник с принципами, а у Блэквуда их нет, хотя он и утверждает обратное. — Зельда демонстрирует Сабрине непоколебимость и уничтожает бедную девочку ледяным и презрительным молчанием, — продолжал Амброуз рассказывать младшему Спеллману о происходящем в доме, — А Блэквуда уверяет в своей — и нашей, конечно же, — лояльности, но это не поможет избежать суда над Сабриной и ее заблудшей душой. — Душой полукровки, — напомнил Стефан веско. — Знаешь, кузен Амброуз, есть у меня одна идея… ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ * * * — Ни за что! — категорично отрезала Зельда Спеллман и в качестве финального штриха гневно выпустила в лицо своего блудного брата сизую струю дыма. — Тебя не было здесь пять лет, с твоего последнего визита Церковь Ночи изменилась до неузнаваемости под предводительством Фаустуса! Даже Антипапа с восхищением ловит каждый вздох отца Блэквуда, у нас просто нет никаких шансов на победу! А уж такой дерзости нам с рук не спустят, нас отлучат от Церкви, нас объявят изгоями, нас запрут в четырех стенах, как Амброуза, и хорошо, если это будут стены нашего дома, а не жуткие подземелья где-нибудь под Академией Незримых Искусств! — Я знал, что ты скажешь это, — ничуть не огорчился реакции Зельды Стефан. — Но суда не избежать, и это факт. Отдавать малышку Сабрину на растерзание никто из нас не собирается, и адвокат, которого я советую, наш единственный шанс. — Этот пройдоха даже не на сто процентов колдун! — возмущенно задохнулась Зельда. — Как и наша Сабрина, — спокойно напомнил Стефан сестре. — Он так же дерзок, так же бесстрашен, и так же рисков. К тому же, он специалист по лазейкам для полукровок — иначе как, думаешь, он выживал на границе двух миров столетиями? — Твои бессмертные дружки всегда оказываются жуткими прохвостами! — Как и я сам, — не удержался от ухмылки Стефан. — Может, спросим Сабрину, Зи? На кону ведь ее душа, как ни крути. — Ну вот еще! — Зельда непримиримо поджала губы, но через мгновение смягчилась перед братом и призналась как можно тише: — Боюсь, я была излишне строга к девочке. Я не разговаривала с ней с той самой ночи и… Боюсь, теперь она сама не пожелает говорить со мной. — К счастью, Сабрина чаще всего своим характером напоминает нашу славную Хильду, чем упрямую злюку тебя, — на этот раз Стефан открыто рассмеялся, но это звучало как теплая семейная подначка, а не как издевка, так что даже Зельда позволила себе скупой намек на улыбку, когда Стефан продолжил: — Сабрина не сердится на тебя. Она переживает, что ты сердита на нее. К счастью, у вас обеих есть я, и я дома, так что мы все уладим. — Когда ты вот так говоришь, все обычно идет прахом примерно в следующие шесть часов, — проворчала Зельда. — Эй, на этот раз все будет иначе. За те последние пять лет, что мы не виделись, я стал надежнее. Вот увидишь, Зи, ты можешь на меня положиться. И Зельда сделала это — она целиком и полностью доверилась своему младшему брату, то же самое сделала и Сабрина. И Сабрина верила, искренне верила в то, что ее дядюшка все исправит, что поможет ей и играет для нее не только время, но и право жить так, как считает нужным она. Фаустус Блэк буквально почернел лицом, когда на суде бессмертную душу Сабрины защищал адвокат, который являлся полукровкой — исполненный презрения и злобы, Фаустус был неосторожен и поспешен, и это сыграло с ним злую шутку. Сабрина Спеллман покинула Церковь Ночи не побежденной, а победительницей — адвокат, которого пригласил для нее дядя Стефан, обеспечил юную Спеллман правом жить на границе двух миров, человеческого и магического, и сохранить свою бессмертную душу для себя до того момента, пока она добровольно не пожелает посвятить себя служению Темному Повелителю. Стефан, который сопровождал на суд племянницу вместе с Зельдой и Хильдой, не преминул ненавязчиво позлорадствовать над неудачей отца Блэквуда, о чем потом целый вечер в красках рассказывал кузену Амброузу, который из-за своего домашнего ареста никуда пойти не смог. ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤ * * * — Значит, снова уезжаешь?.. — Сабрина не смогла скрыть огорчения в голосе, когда спустя полторы недели после суда обнаружила дядюшку Стефана в гостиной, закидывающего на плечо рюкзак, из которого веяло ароматом свежей выпечки: здесь не обошлось без тети Хильды. — Ты же знаешь, я не могу надолго засиживаться, — ласково потрепав племянницу по белокурым волосам, ответил Стефан. — Да и со мной наконец связались по поводу моего пропавшего фамильяра… — Дэймон нашелся?!. — радостно хлопнула в ладоши Сабрина. — А я уж было думала, что никогда больше не увижу, как ты выходишь из кладбищенского тумана с вороном на плече. — Он должен быть в Новом Орлеане сейчас. Его похитил некий вампир по имени Клаус Майклсон, и если мои сведенья верны, то ему придется не сладко, гарантирую. Никто не смеет лишать меня Дэймона, это мой ворон, хоть и ужасно недисциплинированный и вообще невыносимый в своем желании бесконтрольно гадить. — Надеюсь, желание бесконтрольно гадить он уже успел продемонстрировать этому Клаусу во всей красе! — расхохоталась Сабрина, живо представив себе, как строптивый фамильяр ее дядюшки устраивает разгром и сводит с ума своего похитителя. — Ох, дядя… Надеюсь, ты не пропадешь снова на целых пять лет. — Не пропаду, обещаю, — торжественно заверил Сабрину Стефан. — Я даже куплю смартфон, честно. Пришлю тебе парочку фото из Нового Орлеана. Он и в самом деле прислал несколько фото потом — очень даже интересных фото, по которым Сабрина сделала вывод, что в Новом Орлеане ее дядюшке весьма понравилось и он, возможно, задержится там на гораздо более долгий срок. Но это совсем другая история…