Пакт

Казалось, в мире не осталось ничего кроме языков пламени, криков прохожих и здоровенного громилы, который среди пламени и обломков чувствовал себя совершенно как дома. Лохмотья, в которые он был замотан, оставались тёмными, однако остальное тело горело, будто так и было надо. Кожа шипела и лопалась, словно кусок мяса на сковородке, и всё же огонь её не пожирал. В фильмах ужасов амбалы в полторы сотни килограмм весом двигаются, как правило, не так уж и быстро. Главным героям, которых преследует вооружённый бензопилой маньяк, зачастую даже ползком удаётся прилично оторваться от ублюдка. Глаз Бури был не настолько медлительным. Длинные ноги позволяли ему шагать достаточно быстро, а я, в отличие от него, лежал на земле, лишённый сил. При этом я был всего лишь обычным измотанным человеком, а он — каким-то чудовищным потусторонним выродком. Эван спикировал и проскользнул прямо между ногами Глаза. Даже не взглянув на него, Глаз потянулся рукой назад, пытаясь вслепую ухватить птицу. Взмывая вверх, подальше от горящих обломков, Эван ухитрился увернуться и от его руки, и от языков пламени. Огромный риск ради пренебрежимо небольшого результата. Ещё немного, и нас обоих поджарило бы — а этот амбал даже не покачнулся, хотя Эван пролетел между его ногами посреди шага. Попытка схватить его лишь выиграла нам пару секунд времени. Но мне пригодились даже эти секунды. Моему продвижению очень мешали тени спешащих на помощь или разбегающихся в стороны прохожих, но они лишь частично находились в этой реальности, а чем дальше я был от Глаза, тем проще становилось сквозь них проталкиваться. Добраться до мотоцикла мне всё же удалось. Куда сложнее оказалось поднять его с земли. Байк был не так уж тяжёл, но и сил у меня оставалось немного. Откуда ни возьмись появился Эван. Он слегка подтолкнул байк, приземлившись на перекладину руля. Этой помощи оказалось достаточно. Глаз приближался, спиной и шеей я ощущал исходящий от него жар. Раздались выстрелы. Фелл стоял возле открытой двери машины с пистолетом в руке. Он разрядил обойму в Глаза, и все пули, кроме одной, попали в цель. У меня появился шанс свалить. Я влез на сиденье. Обычно перед тем, как начинать движение на мотоцикле, необходимо хоть немного прогреть двигатель. Станешь сразу газовать — и он начнёт кашлять, а то и заглохнет, что в нынешних обстоятельствах приведёт к моей смерти. Оставаться на месте означало то же самое. Смерть. Доверять индикатору температуры я не мог, оставалось лишь надеяться, что тепла от предыдущей поездки окажется достаточно, что морозный воздух не успел остудить двигатель. Спустя мгновение я уже ехал вперёд, притормозив лишь для того, чтобы дать Тифф влезть на сиденье. Пока она усаживалась, я оглянулся назад, на звуки сирен, приближающихся к месту происшествия. Глаз словно не заметил попавшие в него пули, однако и преследовать нас не стал, оставшись рядом с горящей машиной. Он двигался хоть и быстро, но всё же не настолько, чтобы угнаться за нами пешком. Пространство вокруг него продолжало искажаться, попеременно являя проблески то реального мира, то мира духов. Он истончал границу между реальным и здешним мирами, и это позволяло ему влиять на оба мира сразу. Но как же всё-таки ему удалось нас выследить? Завернув за угол и оставив Глаза позади, я обнаружил, что призраков здесь стало ещё больше. Или, возможно, правильнее было бы сказать, что я начал видеть их более чётко. Здесь уже не было теней — тёмных, безликих фигур, являющихся отражениями людей из реального мира. Нас окружали призраки, блуждающие огоньки, привидения и фантомы. Тени не имели лиц, а у этих ребят лица были. Только карикатурные, гротескные. Одни улыбались чересчур широко; лица других были искажены яростью, что делало их похожими на чудовищ. Раны, послужившие причиной их смерти, также выглядели гипертрофированными. У одной женщины по нижней части лица и горлу змеились чёрные вены. У измождённого мужчины виднелась огромная опухоль, проросшая из искривлённой грудной клетки. Слуги Пастыря. Возможно, он собирался подвергнуть нас какому-нибудь необычному воздействию? Быть может, именно он нас и выследил? Любой из этих призраков мог сообщить ему о нашем появлении. Меня нагнал автомобиль. Фелл управлял им так же безбашенно, как и в тот раз, когда отвозил меня к Рыцарям. Призраки наблюдали, как мы мчимся по пустой улице. Их жуткие лица поворачивались следом за нами. Интересно, давно ли Пастырь занимается подобной практикой? Сколько людей умерло в Торонто за это время? Многие ли из этих смертей были насильственными или достаточно болезненными для того, чтобы оставить отпечаток в реальности? Был ли у него какой-то способ собирать отпечатки в таком масштабе, или он просто посвящал этому всё свободное время? Шли минуты, а призраков не становилось меньше. Скорее, наоборот, их число увеличивалось. Один и тот же призрак попался мне на глаза дважды, а потом и в третий раз. Как будто их переносило вперёд после того, как мы их миновали. Пастырь был рядом, пусть мы и не могли его заметить. Я поискал Взором связи, но ничего не обнаружил. Правда, у меня не было возможности отвести глаза от дороги и от ближайших призраков, чтобы поглядеть назад или вверх. Фелл нагнал мотоцикл и выехал на встречную полосу слева от меня. Я заметил на переднем сиденье Алексис. Она что-то рассказывала Феллу. Наверно, о моём состоянии. Внезапно автомобиль затормозил, оставшись слева и позади. Неудивительно. Через улицу на огромной скорости проносились призраки, больше похожие на вспышки света, чем на людей. Они стягивались к одной конкретной точке по центру дороги. Через несколько мгновений они слились воедино, образовав фигуру. Перед нами стоял Пастырь. Подобно остальным призракам, он смотрел на нас, провожая взглядом. Он поднял посох… Мы пронеслись мимо, и он исчез. Я повернул за угол, и Фелл последовал за мной. Нужно было действовать непредсказуемо, попытаться сбить Пастыря с толку… Не вышло. Призраков лишь стало больше. Мелькали новые вспышки света. Две или три пронеслись прямо сквозь меня. Я ощутил холод и отголоски эмоций, настолько мимолётные, что я не успел ни отреагировать, ни даже понять их суть. Мотоцикл вильнул, однако тут же выровнялся. Тифф коротко взвизгнула. Её голос потонул в шуме проносящегося мимо ветра. Я свернул в сторону от того места, куда снова начали стягиваться призраки. В этот раз это был не Пастырь. Какой-то призрак. Пожилой мужчина. Больше я толком ничего и не разглядел. Мы приблизились к нему вплотную и пронеслись мимо. Всё моё внимание было сосредоточено на дороге в попытках не угодить в выбоину. Пространство позади нас сотряс взрыв. Взрывная волна пронеслась мимо нас, и сердце будто провалилось. На миг я испытал цепенящий ужас, ощущение, будто я что-то упустил. Мотоцикл вильнул ещё раз, куда сильнее, чем раньше. Я сбросил скорость, полностью сосредоточившись на управлении. Теперь призраков на тротуарах осталась едва ли половина. Они наблюдали за тем, как я выруливаю. Я оглянулся через плечо и увидел столб дыма, поднимающийся от места взрыва. Из него проступали изображения мужского лица, повторённые множество раз. Машина Фелла сбавила ход, немного прокатилась по инерции и остановилась. Я шумно выдохнул. Прежде со мной случалось такое, когда после физической работы начинало не хватать дыхания, и обычно я старался сдерживаться, вместо того чтобы начинать с шумом глотать воздух. Сейчас ощущение было похожим. Но вместе с ним пришло чувство острой тревоги, и чего-то вроде тошноты, хотя и не совсем. Оно охватило всё моё тело. Осознав, что это ощущение начинает концентрироваться в левой руке, я неловко потянул ручку сцепления на себя и ещё больше сбросил скорость. Мне с каждой секундой делалось хуже. Рука слабела, тошнота стала сильнее. Меня прошиб холодный пот. Сердце снова пропустило удар, но после этого так и не забилось нормально, как ему положено. Я сумел остановить байк, но не смог опустить подножку. Мотоцикл зашатался, и Тифф пришлось выставить вбок ногу, чтобы мы все втроём не рухнули на землю. Я повис на перекладине руля, хватая ртом воздух, будто вытащенная из воды рыба. Чёрт, как же больно. Как будто что-то тяжёлое уселось мне на грудь. Здоровенное и достаточно плотное, чтобы его сокрушительное давление лишило сил все остальные части тела. Без корпуса не работали и конечности. — Блэйк! — воскликнула Тифф. — Там Глаз, он в конце улицы. Я закрыл глаза, предпочитая полную темноту круговерти пятен и искр, заполнивших всё поле зрения. — Блэйк? — Больно, — пожаловался Эван. Я заставил себя открыть глаза. Пот лился градом. Все ощущения в теле, вплоть до самых мелких, говорили о том, что дела очень, очень плохи. Эван сидел на корпусе фары, глядя на меня. Он выглядел каким-то скособоченным, а его небольшой прыжок показался вялым и неловким. Испытывает мою боль? — Не знаю, что это было, но было фигово, — сказала Тифф. — Тебе, похоже, досталось сильнее, чем нам, да, малыш? — Больше всех досталось Блэйку, — ответил Эван. — Ему сейчас ужасно больно. — Блэйк? — встревожилась Тифф. Она слезла с байка и, продолжая удерживать одновременно и его, и меня, довольно долго шарила внизу, пытаясь опустить подножку. Призраки тем временем подбирались всё ближе. Я услышал выстрелы Фелла. Отбивается от призраков? Нет. Стреляет в Глаз Бури. — Они не смогут прийти на помощь. Я не знаю, что делать. — Приведи кого-нибудь. — Я не могу от него отойти. Если он упадёт… давай ты? — Я сейчас не могу летать. — Эй! — закричала Тиффани. Этот шум вызвал новые взрывы искр в моих глазах. С каждой секундой я будто терял воздух, становился всё слабее и слабее. Руки, ноги и голова налились свинцом. Прежде я отдавал свою кровь, но сейчас я расставался с сердцем. Обычно врачи фиксируют время наступления смерти в момент, когда сердце перестаёт биться. Сейчас же всё было вроде как наоборот. Сначала остановилось сердце, а следом за ним и всё остальное тело начало переходить из состояния «всё в норме» к состоянию смерти. — Они заняты, — услышал я голос Роуз. — Пытаются задержать Глаза и хотят навести защиту, чтобы он не мог преследовать нас. — Может, сделать ему искусственное дыхание? — Не знаю. Может быть. Но это не решит проблему. Реанимационные мероприятия нужно продолжать до тех пор, пока не придёт настоящая помощь, а вид и ощущения от тех тварей мне совершенно не нравятся. — Призраков, — кивнула Тифф. — Нам нужен быстрый способ. У тебя есть что-то, чем можно порезаться? — Есть. — Действуй. Возьми его руку… правую… Cделай так, чтобы кровь попала ему в ладонь. «Какой низменный, убогий способ совместно проводить время». — Да-да, именно так. В ладонь, — подтвердила Роуз. — Это из-за меня… Я едва отдавал себе отчёт в том, что она держит меня за руку. — Почему? Что случилось? — Я сказала Завоевателю, что Блэйк слаб. Что он отдал слишком много крови и лишился сил. И это я ещё не знала, что он пожертвует кровью, чтобы вернуть меня и чтобы выбраться из тюрьмы. — Мне кажется, кто угодно, увидев Блэйка, мог бы сказать, что у него проблемы, — не согласилась Тифф. Я почувствовал влагу, стекающую в ладонь. Она была на удивление тёплой, в то время как моя рука ощущалась ледяной. — И всё равно мне неприятно думать, что он использует против нас информацию, которую предоставила ему я. Блэйк очень уязвим, а если мы потеряем его, то проиграем состязание. — Мы проиграем. Точка. — Ну да, — согласилась Роуз. — Этого достаточно. Закрой порез. Согни его ладонь. Собери пальцы вместе… Тифф сложила мои пальцы в кулак. Крови было немного, но из-за того, что я сжал руку так сильно, как только мог, она выступила между пальцев. Становилось теплее. Когда к ладони почти вернулась нормальная чувствительность, тепло начало подниматься вверх по руке. — Призраки всё ближе. Соль на дороге их задерживает, но они всё-таки понемногу пробираются. Наверняка он тем самым прожигает впустую кучу энергии. Вам нужно что-то предпринять. — Я не особо умею драться, — сказала Тиффани. — Не рассматривай это как драку. Так, давай, положи его руку так, чтобы она сама собой не раскрылась… Я смог поднять руку со сжатым кулаком, чтобы дать им понять, что с этой задачей способен справиться и сам. Тепло распространялось по руке и уже достигло плеча, однако ног я почти не чувствовал, в глазах было темно, и я не видел ничего кроме множества искр и пятен. — Он может держать её сжатой сам. Отлично. Посмотри в его сумке, там есть… — Книга, какие-то инструменты, бечёвка… — Солонка есть? — Вот она. — Доставай. Используй соль. Не беспокойся о том, что может не хватить. Просто сыпь в стороны. — О боже. — Не волнуйся. Они не люди, скорее силы природы. Бороться с ними — всё равно что укрываться от дождя. Или посыпать тротуары солью, чтобы никто не поскользнулся. — Ладно. — Хорошо. Вот, правильно. Не подпускай их. Я собираюсь пойти помочь остальным. Ощущение тепла добралось через руку и плечо до самого сердца, и моё состояние быстро возвращалось к норме. Я судорожно хватал воздух, но теперь это скорее напоминало дыхание человека, вынырнувшего из воды. Зрение слегка прояснилось, и я осознал, насколько близко уже подобрались призраки. Они судорожно тыкались вправо-влево, пытаясь отыскать пятачки, где соли было не так много. Те, кто всё же решался пройти сквозь посыпанные солью участки, начинали слабеть, мерцали и истончались. Каждый из них будто излучал какую-то определённую эмоцию или идею. Если я и не чувствовал себя полностью здоровым, то наверняка именно потому, что от них веяло болью и слабостью, ощущениями нездоровья и дискомфорта. Даже при наличии барьера в виде соли трудно было отделаться от этих ощущений. — Мне уже лучше. А тебе? — спросил Эван. — Ещё как, — ответил я. — Спасибо Тиффани. Тиффани взглянула на меня, но её улыбка быстро померкла. Я зафиксировал подножку и выпрямился. Фелл выстрелил ещё несколько раз. Глаз был уже совсем рядом. Я взял солонку из рук Тифф. Она отошла назад и укрылась за моей спиной. — Эван, лети над самой землёй. Чтобы соль поднималась ветром. Слетай к остальным, вернись и расскажи, как у них там. — Агась! Призрак, усеянный торчащими иглами, подошёл ближе. Я бросил в него солью. Он уже и так ослабел, пересекая соль, рассыпанную на дороге, и этого оказалось достаточно, чтобы изгнать его. Он не исчез полностью, но рассеялся на составляющие. Искры, огоньки, сгустки эктоплазмы. Винтики и шестерёнки призрачного мира. Я расправился ещё с одним. Солонка стала совсем лёгкой. Надолго её не хватит. Я оглянулся через плечо. Глаз Бури. Да, солью тут не отделаешься. — Эван только что передал, чтобы я возвращалась. — Из-за чего мы тут застряли? — У Алексис те же симптомы, что и у тебя, — ответила Роуз из бокового зеркала мотоцикла. — Тай ей помогает. Фелл пытается выиграть время. — А почему именно она? — спросила Тифф. — Блэйк был ослаблен, но Алексис… — Не знаю, — ответила Роуз. — Я знаю, — вмешался я. — У её отца были проблемы с сердцем, и она постоянно жаловалась, что в детстве мама заставляла её есть супер-здоровую еду без холестерина. Я швырнул соль в очередного призрака. Тот, что был утыкан иглами, уже начинал приобретать прежнюю форму, одновременно посылая во все стороны волны безысходности, которые отчаянно мешали моим попыткам сохранять спокойствие и ясность мысли. — И она всегда обожала есть всякую дрянь, — добавила Тифф. — Точно, — подтвердил я. — А ещё она курит. — И это тоже, — согласился я. — Блин, только бы с ней всё было в порядке. — Даже если она выкарабкается… — Выкарабкается, не сомневайся, — уверенно сказала Роуз. Вернулся Эван, скользя вдоль самой земли. Летел он не быстро, но поднимал за собой в воздух крупинки соли и снег, так что призраки расступались в стороны. Воспользовавшись этим, я оседлал байк. Тифф влезла на сиденье позади меня. Я направился к остальным. Пастырь маячил неподалёку от Глаза, возле угла здания, готовый спрятаться в ту же секунду, как Фелл направит на него пистолет. Глаз оставался на месте. Фелл, чьё внимание было поглощено надвигающимися призраками, не замечал, чем занят неподвижно стоящий Глаз. Крышка капота автомобиля задымилась. Внутри находились Тай и Алексис. Алексис лежала на заднем сиденье, а Тай втиснулся в просвет между передними и держал её за руку. Я понимал причину, знал, что они делают, но мне всё равно было немного неприятно видеть эту сцену. — Фелл! — заорал я. — Что? — крикнул он в ответ, даже не обернувшись. Он сменил цель, переключившись на Пастыря. Пастырь юркнул за угол. Повинуясь какому-то невидимому сигналу, окружающие нас призраки стали приближаться. Я махнул солонкой, потратив остатки соли на то, чтобы отпугнуть тех, которые были ближе всего. Остались только призраки в половине квартала от нас, но даже на таком расстоянии я ощущал их воздействие. А чтобы подойти вплотную, им понадобится всего минута или две. — Ты в порядке? — крикнул Фелл. — Наведённый сердечный приступ — та ещё дрянь, но всё-таки он был ненастоящий, так что мне быстро становится лучше, — ответил я. — А Глаз поджаривает твою машину. Он обернулся. — Вот же ублюдок. — Алексис вроде в порядке. Нам надо уходить. Он кивнул. Но стоило ему обернуться, как призраки восприняли это как сигнал к действию. Они начали приближаться, немного быстрее и активнее, чем раньше. — У меня кончилась соль, — сказал я, когда Фелл залез на сиденье. Тай вернулся на пассажирское кресло, чтобы не мешать ему. — Та же история, — ответил Фелл. — Потратил большую часть того, что было, чтобы создать барьер для Глаза. — На дороге дохренища соли, — заметил я. — Но тех призраков она что-то не очень останавливает. — Инструмент Пастыря — пастушеский посох. Он использует его, чтобы направлять этих тварей, — сказал Фелл. — Обычные правила к его призракам неприменимы. — А почему Глаз не приближается? — Я его вроде как связал. Но это ненадолго. Он захлопнул дверь автомобиля. Фары на миг вспыхнули, двигатель взревел, но тут же заглох. Из-под капота повалил дым. Призраки подходили всё ближе. Фелл опустил стекло. Машина была старой, и ему пришлось для этого крутить ручку. — Задержи их, — приказал он. — Как? Соль кончилась. — Придумай что-нибудь! Он нацарапал что-то мелом на приборной панели, затем ещё раз попробовал завестись. Безрезультатно. Эван описал дугу возле призраков. Поднявшиеся крупицы соли и снег подарили нам небольшую задержку. — Нужно ещё что-нибудь, — сказал я. — Я тут пытаюсь сосредоточиться, Торбёрн, — огрызнулся Фелл. — Это не срабатывает! Нужен какой-то инструмент. Есть хоть что-нибудь? — Ничем не могу помочь, — рявкнул он. Поправил одну из рун и снова тщетно попробовал завестись. — Глаз портит её быстрее, чем ты исправляешь, — заметила Роуз. — Может, лучше бросить машину? — Сначала один не давал мне сосредоточиться, а теперь, блядь, сразу двое! — взорвался Фелл. — Без машины нам от них не уйти! Нас поймают! Они никогда не останавливаются! Я посмотрел на Глаз Бури. Он стоял всё так же неподвижно, в некоторых местах на нём всё ещё пробивались языки пламени, один глаз светился огнём. — Дашь мне того порошка? — попросил я. Фелл раздражённо покосился на меня, однако вытащил горстку из кармана пальто и бухнул мне в ладонь. Я развернул байк и набрал скорость, неуклюже вильнув, когда Тифф не сместила вес как надо и в результате мы едва вписались в поворот. Я обогнул автомобиль и погнал в сторону Глаза, оставляя за собой след из порошка. Между машиной и Глазом повисло облачко фелловой пыли. Я пытался оборвать связь. Вложить силу, чтобы изменить ход вещей. Но эффект был пренебрежимо мал. Машина так и не завелась, из неё продолжал валить дым. Я использовал остатки порошка, чтобы преградить путь ближайшей группе призраков. Их это тоже практически не замедлило. Женщина-призрак завопила на меня. Вопль был из тех, которые издают, когда мысли об осторожности и приличиях вылетают в трубу. Такие обычно раздаются за миг до того, как произойдёт несчастный случай. Судя по всему, порошок Фелла смягчил эффект. И всё же по мне прокатилась волна боли, а Тифф соскользнула вперёд по сиденью, врезавшись подбородком в моё плечо. То, что мы делали, было бестолково и глупо, ведь мы имели дело с неотвратимыми силами. С бессмертным созданием и множеством существ, глубинно связанных со смертью, которая сама по себе была олицетворением неизбежности. Призраки сгрудились на тротуаре — их стало так много, что теперь они стояли плечом к плечу. Преодолеть враждебную их природе территорию способны были только сильнейшие. Вроде и хорошо, что таких оказалось немного, но, к несчастью, именно они и были самыми могучими. — Не сработало! — крикнул я, подъехав к машине с пассажирской стороны. — Знаю, что не сработало! — ответил Фелл. — Как ему это удаётся? — заговорила Роуз. — Я имею в виду, Пастырю? — Я задавал себе тот же вопрос, — сказал я. — Попрошу не отвлекать! — огрызнулся Фелл. Его руны теперь покрывали почти всю поверхность панели. Рисунки накладывались один на другой. — У него должна быть какая-то слабость, — размышляла Роуз. — Нельзя так запросто управлять настолько большим числом Иных, даже если это всего лишь слабые призраки. Призраки подходили всё ближе, и это уже снижало нашу способность действовать. Невозможность сосредоточиться, дезориентация, боль, отчаяние — каждая из эмоций вспыхивала лишь на секунду, уступая место следующей. Неизменной оставалась лишь подкатывающая паника. Воздействие не позволяло Феллу сосредоточиться. Дрожащей рукой он рисовал линию, потом, послюнявив палец, стирал её и проводил снова. — Внемлите, вы, неупокоенные! — воззвала Роуз к призракам из зеркал байка и автомобиля. — Именем рода Торбёрнов, всей его репутацией и историей, связанной с нами, я приказываю вам остановиться! Окружающие нас призраки застыли на месте, перестав колебаться влево и вправо в попытках найти путь. Они обрели совершенную неподвижность, и внезапно вокруг наступила тишина. Один из призраков даже исчез. Он оказался настолько истончившимся и изношенным, что не выдержал даже обычных слов. — Попробовать стоило, — резюмировала Роуз. — И это сработало, — поддержал я. — Стопудово стоило попробовать, — присоединился Тай. — Так что давай пробуй дальше! Но в этот момент Пастырь что-то сделал, раздался громкий треск, и призраки вновь пришли в движение. — Стойте! — скомандовала Роуз. На этот раз они не послушались. — Почти, — произнёс Фелл. — Почти готово. Я взглянул на капот. Если бы сейчас кто-то поднял крышку и выяснилось бы, что двигатель и в самом деле полыхает, я бы совершенно не удивился. Что же за фигню он там устроил? — Именем Торбёрнов, именем моих предков, больших, чем я, приказываю вам остановиться! — выкрикнула Роуз. На миг призраки замерли в нерешительности, словно люди, только что вышедшие из помещения с кондиционером в самое пекло, но тут же вновь пришли в движение. — Попробуй другую тактику, — сказал я. — Ладно, — согласилась Роуз. — То, что ты делала, когда пыталась связать абстрактного… — Я помню! Двигатель мотоцикла начал вибрировать как-то по-другому. Я опустил взгляд на приборы. Указатель температуры пополз вверх. Похоже, Глаз теперь принялся за меня. — Четырёхкратно я призову вас сбросить оковы, которыми ваш хозяин сковал вас! — громко произнесла Роуз. — Этот раз будет первым, о духи! Я, Роуз Торбёрн, велю вам отринуть их! Не медля ни секунды, Пастырь отпустил всех призраков. Те, что находились достаточно близко, чтобы слышать её, поочерёдно исчезали. Вскоре остался только один. Судя по всему, это был человек, умерший от рака. Без волос, с голым торсом, одетый в одни пижамные штаны, он стоял, уставившись в землю. К нему устремились струйки света. Силы всех призраков были потрачены на то, чтобы до предела зарядить его одного. Чтобы он, взорвавшись, донёс до нас сущность и подлинное значение своей смерти. — Второй раз я повелеваю вам! Да приобретут мои слова большую силу от повторения! «Если даже и сработает, то слишком поздно». А вот влияние призраков на нас делалось всё сильнее. Во всех частях тела появилась боль. Фантомная боль. Я ощущал себя хуже некуда, и всё же чувство было фантомное. Я знал это, поскольку мои настоящие чувства, как правило, били по мне сильнее, более безжалостно. Недавно я хотел пробудить в себе злость, которая дала бы мне силы сражаться, которую можно было бы использовать в бою. И то, что я сейчас чувствовал, похоже, было ближайшим подобием. — Тай, — сказал я. — Меч. — Тот самый меч? — Именно, – подтвердил я. Ему пришлось извернуться, чтобы достать до пола за водительским сиденьем. Он извлёк оттуда меч и просунул его в окно. — Тифф, слезай. Поедешь в машине. Я стащил рюкзак и повесил его спереди, на грудь. На рукоять меча я надел солонку, чтобы не поранить бедро шипами, затем положил его на колени плашмя и придавил рюкзаком к ногам. Потом наклонился вперёд и положил руки на рукоятки руля. — Присмотри за Алексис, — сказал я. — Хорошо, — отозвалась она. Как только она слезла, я поддал газу и рванул с места с пробуксовкой. Алексис в этот момент вроде бы начала что-то говорить, но я не расслышал. Было пиздец как холодно, снаружи мою куртку и прочую одежду пропитал мокрый снег, а изнутри — холодный пот, так что ветер продувал всё насквозь и впивался в тело. Я пересёк линию, о которой говорил Фелл. Соль перемешалась со снегом, превратившимся во что-то больше похожее на воду. Воду, которая, насколько я мог судить, играла роль противоположности для Глаза Бури. Соль и вода. Как только линия осталась позади, мотоцикл дёрнулся. Из выхлопной трубы повалил дым, и мотор закашлял ещё сильнее. — Эван! — закричал я. — Направляй меня! — Щас! — завопил он в ответ, и его тонкий голос растворился в порыве ветра. Я резко развернулся и устремился прямиком в переулок, где прятался Пастырь. Одной рукой я передвинул меч, удерживая второй рукой руль, и пронёсся на волосок от Пастыря, выставив лезвие в его сторону. Получилось что-то вроде атаки конного рыцаря. В конце переулка я затормозил и сделал разворот. Когда я переключал сцепление, меч едва не соскользнул с колен, но я успел его поймать и вернуть на место. Пастырь превратился в призрака. Или, быть может, задействовал какую-то призрачную защиту. Он был невредим, недосягаем для обычных физических атак. Изо всех стен полезли призраки. Самые медлительные, наиболее бесплотные. Глаз стоял невдалеке от въезда в переулок, а чуть поодаль от него пылал один из почтовых ящиков. Я подозревал, что он бабахнет в самый неподходящий для нас момент. Шансы сделать ноги становились чертовски малыми. Роуз воззвала к призракам в третий раз, и они заколебались. Пастырь ударил в стену своим жезлом, и они снова ринулись вперёд. Судя по всему, его связи отличались многочисленностью, а не прочностью. — Вторая попытка. Помоги освободить дорогу, — сказал я. — Есть! — воскликнул Эван. В глушителе снова бабахнуло. Новая порция дыма. Чёрт. Глаз поплатится за то, что он сделал с моим мотоциклом. Но сперва Пастырь ответит за то, что сделал с моими друзьями. Я оставил меч в том же положении, переключил передачу и рванул к выезду из переулка. Ещё одна "конная атака", рука снова на мече. Только теперь Пастырь был слева от меня, а лезвие торчало вправо. В его сторону я даже не смотрел, сосредоточив всё внимание на выезде из переулка. Он замахнулся своим посохом, явно собираясь что-то сделать. Возможно, хотел ухватить меня за шею крюком, когда я буду проезжать мимо. За навершием меча он не следил. Он увидел, что я делаю, лишь в тот момент, когда я выставил его ещё дальше вбок. На выезд я смотрел лишь для того, чтобы отвлечь его внимание. Есть магия, а есть фокусы. Обычная ловкость рук. Он перешёл в призрачное состояние. Это ему не слишком помогло. Солонка по-прежнему была надета на рукоять, и хотя она была пуста, на стенках всё ещё оставалось немного соли. Достаточно, чтобы ударить по призраку. Достаточно, чтобы как следует вломить даже Пастырю. В этот раз я почувствовал столкновение, и оно было достаточно сильным, чтобы опрокинуть мотоцикл или располосовать мне бок лезвием. Я едва-едва сумел избежать обеих неприятностей. Ему тоже досталось, он аж пополам сложился. Пинок в живот на скорости тридцать километров в час. Призраки один за другим исчезали. Те, что окружали машину, те, что были на тротуарах, и все прочие. То ли это сработали слова Роуз, то ли благодаря моим действиям, но так или иначе мы их изгнали. Вместо того чтобы рисковать, проезжая поблизости от Глаза и пылающего почтового ящика, я поспешил развернуться и проехаться по упавшему призрачному телу Пастыря, надеясь, что на шинах ещё осталось немного соли. Насколько я мог судить, эти надежды не оправдались. Он растворялся так же, как и все остальные изгнанные призраки, чтобы точно так же воплотиться снова где-то ещё. Если бы у меня было побольше соли и не приходилось бы опасаться Глаза, я, возможно, попробовал бы связать или рассеять его. Но соли не было, а Глаз стоял неподалёку, готовый вмешаться. Я проехал по всему переулку и покинул его через дальний конец. — Они уходят, — сказала Роуз, которая оказалась на заднем сиденье мотоцикла. Я встретился с ней взглядом через боковое зеркало. Интересно, как это у неё получалось? В её мире кто-то сидел за рулём байка, или он ехал сам по себе, без водителя? Я выкинул этот вопрос из головы. — Ага, призраков больше нет, — подтвердил я, повысив голос, чтобы перекричать ветер. Это оказалось не так сложно, поскольку я как раз притормаживал, собираясь свернуть за угол. — Я имела в виду Фелла и твой кабаль. Они движутся. Глаз увязался за тобой, но он перемещается медленно. — Отлично. Хорошая работа, — похвалил я. Ответа не было. Она уже исчезла. Я ехал по безлюдной улице, параллельно остальным. Эван перебрался на корпус фары и сидел там, растопырив крылья. Если бы мы могли слышать друг друга, я бы задал ему вопрос — делился ли он своими способностями с мотоциклом, чтобы помочь нам уйти от Глаза, или просто наслаждался поездкой? * * * Нельзя сказать, что я прямо уж перенапрягался, но когда мы в конце концов смогли остановиться, я всё же ощутил, что предельно вымотан. Фелл сделал всё возможное для того, чтобы разрушить связи между нами и нашими противниками. Он соорудил несколько фигурок из палочек и слегка замаскировал их, чтобы сбить преследователей с толку. В конце концов мы заехали в какой-то автосервис. Фелл очень заботился о своём автомобиле, а я — о своём байке, и мы бы не смогли действовать дальше, если бы они вышли из строя. Ржавчина, оборванные провода, сгоревшая изоляция… Я когда-то прошёл обстоятельный курс по ремонту автомобилей и мотоциклов. Приступив к ремонту, я вроде бы даже почувствовал, что Фелл испытывает ко мне сдержанное уважение. — Какой же ты засранец, Торбёрн, что втянул меня в эту историю, — произнёс Фелл, и ощущение развеялось. — Мне жаль, — сказал я. Мой взгляд упал на Алексис. — Честное слово. — Походу это был звоночек, — рассудила Алексис. — Раз я подвержена сердечным приступам в той же степени, что и Блэйк в его нынешнем состоянии, мне не стоит впредь оставлять своё сердце без внимания. — Получается, в этом есть и плюсы, — заметил Тай. — Ни фига подобного, — возразила Алексис, но было видно, что эта мысль её зацепила. — Нету, но… бывает мерзко, когда приходится неожиданно взрослеть, — сказал я. — Угу, — согласилась Алексис. — Походу фаст фуд для меня теперь под запретом. Я поглядел на Тифф. — А ты как, в порядке? — Я не из тех, кто хорошо справляется с болью, гневом или страхом, — тихо ответила она. — Ты отлично справилась, — сказал я. — Но я не хочу… эээ… не хочу отлично справляться. — Иными словами, ты не хочешь драться? — Да. — Понимаю, — сказал я со вздохом. — Первоначальный план в силе? — спросил Фелл. — Ага. — Тогда ей стоит остаться здесь. Здание в безопасности, и я могу дополнительно усилить защиту. Если нам нужно будет отступить, мы отступим сюда. — Я не хочу сейчас оставаться одна — запротестовала Тифф. — Я с ума сойду, шарахаясь от каждого неожиданного звука. — Какое-то время мы с Роуз побудем здесь, — успокоил я её. — Расслабься, отдышись, а мы пока займёмся ремонтом. Фелл, Тай и Алексис смогут подготовить ещё один плацдарм для отступления. — А потом что? — спросила Роуз. — Потом… ну, потом нам нужно будет набросать план атаки. — Если мы снова наткнёмся на Пастыря и Глаз Бури, нам потребуется огневая мощь, — сказала она. — Это точно, — согласился я. — Мы могли бы выпустить Поза. Я понимаю, что раньше мы не могли, но сейчас… — Это опасно, — сказал я. — Я не говорю «нет», но… нам стоит соблюдать осторожность. Давай вернёмся к этой теме, когда я немного разгребусь с делами. — Давай, — согласилась Роуз. Я обматывал изолентой провода, которые ещё можно было спасти. Призрачным аналогом изоленты, если точнее. У меня была куча вопросов насчёт отношений между этим миром и обычным, но единственным из присутствующих, кто мог знать на них ответы, был Фелл, а он сейчас пребывал в особенно дурном настроении. Отойдя к верстаку, чтобы поискать инструменты, я обнаружил там Эвана, примостившегося на крышке ящика и разглядывающего меч Гиены. — Он улыбается, — сказал он. Я пригляделся. Действительно, выгравированная на рукояти морда лыбилась на нас всеми своими клыками. — Наверно, ему понравилось насилие, — предположил я. — Как же я его ненавижу, — сказал Эван. — Ненавижу и не могу ничего ему сделать. Не могу сделать ему больно или заставить перестать улыбаться. — Да уж, — согласился я. — Жаль. — Если бы я мог на него нагадить, я бы так и сделал. Поглядел бы тогда, как он будет улыбаться, когда я посажу ему здоровенную чёрно-белую плюху прямо на нос. Только вот я не могу гадить. — Наверняка смог бы, если бы съел чего-нибудь, — предположил я. — Правда? — с надеждой спросил он. Но тут же поскучнел: — Всё равно придётся слишком долго ждать. — Если тебя это утешит, скажу, что у гоблинов настолько мозги набекрень, что ему, глядишь, это даже и понравилось бы. Он слегка пискнул в негодовании, потом перепорхнул на меч и несколько раз клюнул изображение в глаз. Когда это ни к чему не привело, он пробормотал «ну и пофиг» и куда-то улетел. — Чё-то ты прям как рыба в воде, — заметила Алексис. — Это я-то? — Ты, ты. Как будто уже полностью ко всему этому адаптировался. — Если и адаптировался, то едва-едва, — ответил я, отыскав кусачки и принимаясь зачищать от изоляции наиболее пострадавшие провода. — Ага, и обсуждаешь с птицей улыбку меча всего через двадцать минут после того, как нас чуть не убили. — Думаю, скорее я просто потерял чувствительность. — Да ты тут словно у себя дома, я бы так не смогла даже через год такой жизни. — Ты жалеешь, что выбрала это? Что присоединилась ко мне? Алексис нахмурилась. — Отвечать не обязательно. То, что ты должна говорить правду, не означает, что ты обязана отвечать на все вопросы. — Точно? — переспросила она, будто в сомнении. — Да, жалею. Мне страшно, а я вроде как дала себе зарок не не переживать о своём благополучии, и держала его последние несколько лет. — Понятно, — вздохнул я. Алексис всегда было больше дела до чужого благополучия, чем до своего собственного. А тут её разом засунули на самое дно огромного, глубокого омута, и то, что она оказалась вырвана из привычного окружения и начала переживать за свою жизнь, делало ситуацию только хуже. — Но я не жалею о том, что помогаю тебе, — добавила она. — Или, вернее, не жалею о том, что делаю это, чтобы помочь тебе… хотя до сих пор не понимаю, что именно я делаю. — Нужно время, — сказал я. — Пока что осваивайся. Фелл тебя отвезёт в какое-нибудь новое место, сделай там как он попросит, сооруди защиту. — Стратег из меня примерно никакой, — заметила она, — но хочу сказать, что нельзя выиграть сражение, если только убегать и защищаться. Краем глаза я заметил, что Тай кивает головой в знак согласия. Тифф сидела рядом с Феллом, на бампере его машины, и тоже слушала наш с Алексис разговор. — Обычно нет, — сказал я. — Но именно это сражение, мне кажется, таким образом выиграть можно. На самом деле я сейчас уверен в этом даже сильнее, чем раньше. Это заявление явно привлекло их внимание. Фелл переместился так, чтобы лучше меня видеть, продолжая при этом ковыряться в движке. — Лорд Торонто является Воплощением. Он воплощает… не хочу произносить это слово, но вы и так его знаете, на букву «З». Он… тиран, который разрушает, порабощает, захватывает в плен, тот, кто правит побеждёнными. Присмотритесь внимательнее к этому слову, к тому, какой в нём заложен смысл. Это одновременно и процесс, и результат. Результат — это его прошлые победы, те, где ему удалось полностью сокрушить проигравшую сторону. С этой частью мы почти ничего не можем поделать, разве что лишить его трофеев или поставить победу под сомнение. — Мой отец много писал на эту тему, — заметил Фелл. — Ага. Так вот, бывает ещё и «З» в настоящем. «З» как процесс. До тех пор, пока нам удаётся сопротивляться ему, сохранять присутствие духа и целеустремлённость, мы побеждаем. Делаем так, что он не может быть самим собой. Не может быть процессом «З», если мы побеждаем или играем на равных. Вот этим мы и могли бы воспользоваться. Ставлю на то, что если мы так и поступим, мы причиним ему ущерб на самом глубинном уровне. Ему придётся принимать ответные меры, и он потеряет терпение. — Даже если так, — сказал Фелл, — у нас нет сил для того, чтобы воспользоваться его ошибками. — Мы можем их раздобыть. Или создать ситуацию, в которой они нам не потребуются, — предложил я. — Звучит шатко, — возразил Фелл. — В этой игре у нас слишком много противников. — Шатко, да, — признал я. — Но по крайней мере это вариант. И что важнее, это вариант, к которому мы можем стремиться с теми людьми и силами, которыми располагаем. Будем захватывать территорию. И двигаться дальше. Может, когда Алексис и Тай подготовят нам новую точку, и мы соберёмся уходить отсюда, разумным будет оставить тут на стене большое матерное граффити, как символ нашего притязания на это место. Увести эту территорию у него из-под носа. — Не больно-то много территории, — заметил Тай. — Немного, — кивнул я. — Почти ничего, по большому счёту. Только дело вот в чём… Лейрд как-то сравнил самого себя с Америкой, а Завоеватель в этом смысле от него не сильно отличается. Представьте, если бы кто-то вторгся в Штаты и захватил небольшой городишко — в терминах площади или численности населения это была бы ничтожная потеря, но готов поспорить, что вся Америка разом встала бы на уши. — Знаешь, — сказал Фелл, — ты сейчас рассуждаешь в точности как когда-то мой отец. Наверно, мне стоит по дороге прихватить что-нибудь из его работ, когда я буду отвозить этих ребят. — Да, конечно, — одобрил я. — На самом деле у меня прямо свербит от желания что-нибудь почитать, если так можно выразиться. Из всех нас свободный доступ к библиотеке сейчас есть только у Роуз. — Хорошо, — сказал он. — У тебя вроде были кусачки? Тут аккумулятор сдох. — Кусачки, — повторил я. — Один момент. Пора было переходить от теории к практике. * * * Меня разбудило какое-то движение. Я не вполне понимал, когда именно отрубился и как я оказался сидящим у стены, но это каким-то образом произошло. Алексис пыталась растолкать Тифф, сидящую рядом со мной. Я едва мог вспомнить, что происходило перед тем, как мы заснули. Я насколько смог отремонтировал байк, а вот Феллу работы ещё оставалось прилично, но когда я предложил ему помощь, от только раздражённо зыркнул на меня. Я уселся спиной к стене, пробормотав что-то ободряющее в адрес Тифф, которая не могла расслабиться даже во сне. Когда Тифф склонилась набок, положив голову мне на плечо, я остался на прежнем месте. У меня ещё оставалось множество дел, нужно было готовиться, но… блин, мне так не хотелось прерывать её сон. Я и без того уже изрядно подпортил ей жизнь. Джоэл недавно говорил, что иногда мне стоило побыть эгоистом, и я так и поступил. Теперь я об этом слегка жалел. Вскоре после этого я и задремал вслед за ней, сидя у стены, слишком вымотанный для того, чтобы беспокоиться о присутствии в своём личном пространстве постороннего человека. Сейчас Алексис готова была уезжать. Тай и Фелл уже сидели в машине. Алексис помахала мне рукой, и я махнул в ответ. Машина уехала, оставив нас с Тифф в тёмном гараже. Чтобы унять круговерть мыслей и восстановить в памяти случившееся вчера, мне понадобилось не меньше десяти минут. Тифф завозилась, потом пробормотала что-то вроде «извини». — Всё порядке, — ответил я. — Алексис говорила, ты не любишь, когда тебя трогают, — невнятно произнесла она. Потом убрала голову с моего плеча. Я решил, что это подходящий момент, чтобы подняться. Эван сидел на верстаке, разглядывая меч. Когда я прошёл мимо, он покосился на меня. — Расскажешь ей, где я, когда она проснётся? — Хорошо. Я направился в клиентскую зону, чтобы осмотреться. Роуз я обнаружил в женском туалете. — Чем занимаешься? — спросил я. Она не ответила. — Мы всё ещё в паршивой ситуации? — Нет. Да. Вроде того. — По-моему, если так отвечать, то гарантированно солжёшь. — Я говорю правду. Все три ответа правдивы. — Ну ладно. — Блэйк… я боюсь пиздец как. Я была обездвижена, загнана в ловушку, Завоеватель заставил меня всё ему рассказывать… Ты постоянно что-то делаешь, когда меня нет рядом… Я беспомощна. — Понимаю, — согласился я. — Нет, не понимаешь. — Понимаю больше, чем ты думаешь, — возразил я. — Блэйк… тебе нужно, чтобы я была сильной, а мне самой это нужно ещё больше. Она подвинула книгу, чтобы я смог увидеть её в зеркале. Книгу в чёрной обложке. — Я хочу кое-кого призвать.