Часть 15
31 января 2020 г. в 09:49
Очень тяжело сидеть вот так, рядом с тем, кто является смыслом твоей жизни. Смотреть на это лицо, не выражающее никаких эмоций. Этот Келлер не спроста рядом с моим ангелочком. Сначала этот Эндрюс, потом Келлер. Его взгляд, когда он привёз ее домой. Я смотрел так на Гермиону в старших классах, когда понял, что люблю её. Такая хрупкая маленькая девочка, которую мне хочется защитить. Драки в то время были для меня обычным делом. Многие считали забавным избить того, кто может позволить себе многие вещи. Меня всегда воспитывали ради бизнеса, но в какой-то момент я встретил Гермиону. Этот Фред Эндрюс вечно вился рядом с ней и меня это бесило. Прошло 17 лет и что изменилось? Только актеры в этом бесконечном сериале! Вместо Гермионы — наша дочь, вместо Фреда — его сын. Самое тяжёлое сейчас это ждать. Ожидание всегда убивает. Ты можешь быть сильным и независимым, последним мерзавцем, который ищет выгоду, но когда твой ребенок висит на волоске от смерти, всё отходит на второй план. То, что я сказал Келлеру было необходимым! Для кого? Для меня! Он должен знать, что я просто так это не оставлю! Держу её за руку, приложив хрупкую ладошку к своим губам. Этот порез на ее руке будто пуля, попавшая мне прямо в грудь. Чувствую жгучую боль и обиду. Когда-то я поклялся защищать её и что теперь? Моя малышка лежит в больнице с ножевым ранением. Разве это можно называть защитой? Нет, я сомневаюсь в этом.
Вспоминаю самое начало. Она маленькая, вечно плачущая, если её брал на руки кто-то другой, но не я. Корчу рожицу, а она смеётся. Мой маленький ангел. Она растёт и ей уже три. Сижу с бумагами, полностью погруженный в дела моего бизнеса, она прибежала и схватила меня за рукав. Смотрю на неё, а она тянется ко мне:
— Что такое, Ронни? — спрашиваю я, глядя на дочь.
— На ручки. — продолжает тянуться и я усаживаю ее на колени.
Ей пять, мы в магазине, пошли за покупками. Пытаюсь вспомнить, что меня просила купить Гермиона. Она у своих родителей, так как папа болеет, а я один с Вероникой. Пока изучаю состав очередной каши, она дёргает меня за штанину:
— Купи мне! — тычет пальцем в медвежонка, который в день истерики первым полетел в меня.
— Его? — беру медведя в руку и показываю ей.
Она кивает, а я тяжело вздыхаю. Кладу его в корзину и продолжаю изучать составы каш. У нее одно время была аллергия на персики, но в то время почему-то почти во все каши добавляли их.
Ей восемь. Гермиона снова у родителей. Мы поссорились и она решила уехать. Вечером Вероника пришла ко мне в кабинет. На ней не было лица, она тяжело дышала:
— Дорогая, что-то случилось? — иду навстречу и сажусь на корточки.
— Пап, мне плохо. — она кашляет пару раз.
Прикладываю руку ко лбу и проверяю температуру. У неё жар и я быстро беру ее на руки. Быстро вызываю врача, который позже даст кучу рекомендаций. Провожаю доктора и возвращаюсь к Веронике. Она лежит с медвежонком и смотрит на меня. Сажусь на край кровати, беру в руки книгу и начинаю читать. Читаю долго, пока Вероника не начинает зевать:
— Пап! — негромко зовёт меня мое сокровище.
— Что такое, золотце? — прикрываю книгу и смотрю на неё. Как бы я хотел забрать ее болезнь себе — Я тебя слушаю, мышонок.
— Я люблю тебя. — говорит Ронни и прижимается к моей руке — Не уходи, пожалуйста.
— И я тебя люблю, малыш. — сдерживая слезы, отвечаю я — Давай спать? — предлагаю я и ложусь рядом.
— Ты же можешь заболеть! — вдруг вскрикивает Ронни и пытается меня оттолкнуть.
— Я сильный. Я не заболею. — уверенно произношу я и обнимаю ее.
Ей тринадцать и она решает поговорить со мной "серьезно". Мы снова у нее в комнате. Она долго думает над тем, что сказать. А я жду, терпеливо жду. Сижу у подоконника. Она сидит у кровати. Оба на полу:
— Эй, Ронни, ты можешь рассказать мне обо всём. — решаю поддержать ее я.
— Я знаю. — она кивает и всё ещё медлит — Мне понравился мальчик.
— Серьезно? Кто он? — на лице появляется улыбка.
Моя малышка влюбилась. Первая любовь это что-то особенное, волшебное что ли:
— Ник. Его зовут Ник. Он красивый и хороший. Он помог мне с заданием по истории — улыбается мой ангел — Он пригласил меня гулять, а я не знаю.
— Что именно? — интересуюсь я, ведь мне правда интересно.
— Можно ли. — пожимает плечами и смотрит на меня.
— Иди сюда. — подзываю к себе и крепко обнимаю. Улыбаюсь и продолжаю очень мягко — Ты можешь погулять с ним. А если вдруг он обидит тебя, ты только скажи.
Она смеётся и обнимает меня.
Ей пятнадцать. Сложный возраст, она ищет себя. В новой компании оказывается парень, который поставил себе цель переспать с моей малышкой. Очередная тусовка на квартире этого подонка. Вероника напугана и она пишет мне об этом. Не долго думая, прыгаю в машину и еду туда. Кто сможет сдержать разъяренного отца? Правильно, никто. Звоню в дверь. Открывает какой-то мальчуган. Отталкиваю его и быстро поднимаюсь на второй этаж. Комната за комнатой и я нашел их. Вижу, что малышка напугана. Парень уверенно идёт к ней, но это ненадолго. Одним рывком разворачиваю его лицом к себе и бью с размаха по лицу кулаком. Он падает почти без сознания. Кофта Вероники разорвана. Подхожу к ней и присаживаюсь на корточки. Смотрю на неё. Травм нет, что хорошо для этого мерзавца. Снимаю с себя кожаную куртку и накидываю на ее плечи. У нее истерика и это понятно. Беру ее на руки и прижимаю к своей груди:
— Молись, чтобы с ней всё было хорошо! — злоба так и переполняет меня.
Ей шестнадцать и меня вот-вот хотят посадить. Она снова ревёт, буквально кричит. Бьёт меня в грудь, а я терплю. Я знаю, ей так легче. Я сам виноват в ее слезах и мне за это платить. Час, другой и она уже без сил. Каждый удар всё слабее, чем предыдущий. Боль не утихла, но она стала слабее проявляться. Обнимаю ее и глажу по волосам. Мне и самому больно, ведь я не увижу своего ангелочка ещё очень долгое время:
— Вероника, я обещаю, что я выйду и всё будет так же, как и раньше! — да, я вру, ведь ничего уже не будет "как раньше".
Она верит мне? Нет! Но это же моя дочка, она умеет держать лицо. Ей семнадцать и она снова сидит рядом со мной. Слезы так и текут по ее лицу. Гермиона у себя, а я сижу с Ронни как и в детстве. Она долго смотрит на меня, что-то хочет сказать, но что? Я и сам не знаю, что сказать. Но она начала:
— Ты должен знать! — глубокий вдох и спокойный выдох – Мы с Арчи расстались. — она делает паузу — Потому что я испугалась тебя. Того, что он тебе не понравится. Мы с мамой молчали, потому что знаем, что ты ненавидишь их семью. Я испугалась, что ты будешь злиться. — новый всхлип и новые слёзы — Не было никаких "рано". Я просто струсила. Я знаю, что Арчи никогда не сможет сравниться с тобой. Ему никогда не быть одного уровня с нами. — она смотрит на свои руки — Пап, я просто запуталась в себе, в страхах.
— Считаешь меня монстром? — слова даются мне тяжело. Будто мне вогнали нож под самое сердце.
— Нет. — не задумываясь, отвечает Ронни.
— Всё нормально, Вероника. — решаю соврать я — Я привык. — слезы уже щипают глаза, но я держусь, не ради себя, а ради неё.
И вот сегодня! Я сижу у ее постели. Смотрю на такие любимые черты. Глаза снова начинает щипать. Грудь прожигает огромная боль от которой хочется кричать, но я снова держусь. И снова не ради себя, а ради неё. Если бы была возможность, я бы хотел оказаться на её месте. Меня не жалко, а вот её? Кусаю губы, чтобы не закричать, чувствую вкус крови. Это не та боль, которую я сейчас ощущаю. Она слабая и мне совсем не страшна. Очередное СМС на мой телефон. Это Гермиона, она сейчас снова у своих родителей. Отец тяжело болен. Она не в курсе произошедшего. Быстро отвечаю, что всё хорошо. В груди поселяется ненависть и желание отомстить. Очередное сообщение на её телефон с таким знакомым обращением и я кажется понимаю, кто на неё напал.