some things you leave behind

юта — конченный экспонат, списанный, только выкинуть некому. он себя сам, пожалуйста, без лишней помощи. тэёну бы бросить это, не смотреть, пытаясь в чужую жизнь вникнуть. своими делами заняться (своих проблем ведь тоже хватает), но это словно болезнь такая. побег из реальности своей в чужую, химозную, которая перед глазами плывет, за мгновения стирается из памяти. никаких доказательств, чтобы точно и наверняка. юта и сейчас не знает, как прожигает ночь. сестра пускает на порог молча. ключи по карманам искать — не найти. обронил, потерял, забыл. фатальная ошибка. он как человек. думается, что такие больные на голову никому хорошему пригодиться не должны, но он не слепой и даже сквозь пьяный туман чужую заботу видит. тэёна бы прогнать, грубо, задеть, чтобы от себя отвадить, но эгоистично не хочется терять хоть что-то хорошее. юте бы проспаться. тэён находит его на пороге у входной двери к стене прильнувшим. думается, что у юты там, внутри, пустота темная и неприглядная. юта на пороге засыпает, и восходящее солнце его не будит. тэён только вернувшийся с ночной смены не может пройти мимо. пробует разбудить, добудиться, но после череды невнятных отмахиваний лазит по чужим карманам. ключ находится под ковриком, под ногой накамото. тэён внутрь заводит придерживая, юта оказывается на удивление легким. комнату находит по фотографии: на полке у кровати замечает улыбающегося тринадцати-пятнадцатилетнего юту в спортивной форме. держит ногу на мече. победитель. юте бы проспаться, а ещё лучше умыться. тэён намачивает чистое полотенце, водит по коже юты теплом. тот во сне переворачивается набок. тэён складывает одежду аккуратной стопкой на стул и и чужую жизнь незаметно покидает. ему самому бы проспаться после ночной смены тоже. руки не слушаются. дверь со скрипом пускает в родные стены, что выше на каких-то три этажа квартиры накамото. три лестничных пролета. тэён открывает все окна проветрить. запах крепкого алкоголя с себя выветрить. накамото не запахом — чем-то неуловимым под кожу врастает. прилипает к мыслям. тэён и сам не знает: как, когда и почему считает себя причастным. они, как только он переехал в осаку и заселился в верхней квартире с балконом и цветами в горшках, пересекались пару раз. накамото с ним на японском заговорил, тэён разговорник чудом нашел в сумке, быстро зашелестел страницами чем вызвал чужую улыбку. в первый (последний) раз юта улыбался так. тепло и радостно. они разминулись на лестнице: тэёну вверх, юте вниз. и, может, потому что он первый человек, который с ним заговорил, юта в жизни тэёна укрепился. тэён вышел на работу, накамото пропал из виду. зацвела сакура. тэён видел, как юта уходил куда-то в четвертом часу утра. смены тэёна скакали, ритм жизни накамото оставался загадкой. тэён по субботам менял шторы и гладил белье, юта исчезал под вечер пятницы, а возвращался под утро понедельника. однажды они пересеклись во втором часу ночи в круглосуточном комбини. юта заваривал лапшу и был трезвым. тэён забежал за сигаретами и пачкой корма для кошки, но остался с ютой. теперь уже мог похвастать знанием языка. оказалось, им было о чем поговорить. юта работал ведущим на радио, в школе действительно играл в футбол. юта читал мангу, которую только начал тэён (тэёну не стыдно было спросить, потому что на ключах у юты был анимешный брелок). юта много говорил о прошлом, о эфемерном тоже. юте было грустно. в два часа ночи особенно. тэёна приковали упавшие на глаза пряди, юта признался, что волосы красил утром над раковиной, поэтому цвет такой яркий. они выходят вместе и останавливаются под светом неоновой вывески, юта щелкает зажигалкой, просто так, без желания курить в принципе. просто щелкает в воздухе. был бы под ногами разлит бензин, не сомневаясь бы бросил. юта смотрит на него так, будто может прочитать, под кожу заглянуть. трезвый юта тэёна пугает. с лиловым отсветом на лице — мысли нестройным ходом заходятся, закольцовываются. в итоге тэён забирает из его рук зажигалку, закуривает. дрожь пальцев от накамоты не скрывается. тот говорит, что сигареты — яд, а он, тэён, итак не очень здоровым выглядит. тэён взрывается смехом. они расстаются перед входной дверью накамоты. брелок звенит в чужих руках, тэён думает уже подниматься, но юта зовёт его зайти. в коридоре щелкает выключатель, свет тусклый приоткрывает границы чужого мира. тэён заходит внутрь осторожно. в квартире, кроме них, никого. тэён помнит, что юта живет с сестрой. не спрашивает, минует коридор, останавливается в проеме кухонных дверей. юта наливает стакан воды из графина. тэён ловит себя на том, что засматривается. юта выглядит мягче. юта предлагает ему воды, тэён отказывается. юта выпивает одну треть стакана и спрашивает: хочешь целоваться? юта под любым углом, как ни посмотреть, тэёном не расшифровывается, не понимается. юта целует его глубоко, тэён упирается в кухонную столешницу поясницей, тонет в зрачках накамоты — не расширенных. юта после рамена жевал мятную жвачку — вкус мяты на языке мешается с сигаретами. юта ведёт рукой под футболкой. мысли у тэёна, как и дыхание, сбиваются. целоваться тэён остается до утра, выходит из чужой квартиры как вор-любовник-убийца-беглец (нужное подчеркнуть) — незаметно. сталкивается лоб в лоб с сестрой накамоты, та оглядывает его и отступает в сторону, пропуская. тэён неуверенно всё-таки кивает, на японском тихо и вежливо здоровается. к себе наверх поднимается, не оглядываясь. и только закрыв родные двери по стене вниз сползает. кошка приходит встречать. тэён вспоминает, что оставил корм на кухонном столе накамоты. юте бы тэена провадить, стороной обойти во благо. но вместо — накамото привязывается, в чужую жизнь корнями врастает. они видятся теперь ежедневно: юта стучит в его дверь по ночам, когда у тэёна нет смен. тэён открывает всегда сразу, в начале — потому что не спит, теперь — ждет, уже по привычке. юта всегда упирается в его плечо лбом, тяжело дышит и никогда не говорит, что случилось. юта по ночам, вспоминает тэён, грустит. они идут в гостиную, садятся на расправленный диван. черепаховая кошка тэёна привычно перебираете на колени к накамоте. тэён думает, что юта и сам как кот, который нашел прибежище у него, поскребся в дверь, а он пустил. тэён думает о юте, пока юта чешет у кошки за ухом и смотрит в окно. у тэёна шторы всегда открыты, у юты — наоборот. однажды он признался, что так давно их не открывал, что забыл на что смотрит их дом. юта помогает тэёну с японским, учит (плохим) словам, сленгу, правит произношение. они играются пальцами: то сжимают, то разжимают, притягивают друг к другу и наоборот отпускают. юта спрашивает как на корейском будет «я хочу тебя поцеловать». тэён в губы по слогам диктует. юта выводит языком. они лежат на диване в гостиной тэёна. небо на рассвете персиковое совсем как недавно окрашенные волосы накамоты. совсем как чувство, созревшее у тэёна внутри. оно теплое и мягкое. юта спрашивает на что он тэёну сдался. горечью отзывается во рту. тэён персиковые пряди накамоты перебирает пальцами. — ты мне нужен, а почему не важно. юта смотрит на персиковое небо за окном.