Комплементарная парочка

— А это зачем? — Зоро достал из кучи принесенной одежды что-то нежное-шелковое, возмутительно роскошного фиолетового оттенка. — Пижама, мой друг. Впервые видишь? — вздохнул Сабо. Он не понимал, что он вообще делает на квартире у Зоро. Но Эйс сказал: «Я не могу позволить своим братьям оставаться в стороне от этого веселья». Впрочем, Коала была вся на взводе из-за запуска нового проекта, потому он воспользовался временной передышкой. — Зачем она? Я голый сплю, — признался Зоро. — Кто бы сомневался! — радостно воскликнул Эйс. — Дай-ка, — он сцапал штаны от шелкового комплекта, внутри значилось название очень дорогой модной марки. Эйс присвистнул. — Это дизайнерская пижама. Зачем спать в дизайнерских шмотках? Я думал, они нужны, чтобы красоваться перед другими. — Быть может, он и красуется, — невинно заметил Сабо. Зоро дернул головой, уставившись на Сабо. Эйс тихонько стукнул Сабо по колену: не отпускай тут шуточек с двойным дном о зазнобе нашего мечника. Но Зоро посмотрел на Сабо, посмотрел, и не смог углядеть в его словах второго криминального дна.       Он задумчиво погладил фиолетовый шелк, тот был гладкий и прохладный на ощупь. Зоро представил, как плавно и прохладно проводить по крепкому бедру Завитушки в штанах из тонкого шелка. — Хотя… я смогу это понять, — протянул он. — Ральф Лорен, — безапелляционно заявил Эйс. — Это еще кто такой? — насторожился Зоро. — Пижама, говорю, стоит немалых денег. Ты понимаешь, Зоро, что этот парень из богатеньких? Эта пижама стоит как полгода твоей аренды, а то и больше. Думаешь, можешь притащить такие дорогие шмотки в свою квартирку, а потом и их владельца? Он наверняка в неделю тратит больше, чем ты в месяц.       Зоро серьезно задумался. Теперь уже Сабо покачал головой: зачем Эйс с ним так? — Вы даже не нашли его, не рано ли ты… — Значит, мне просто нужно заработать много денег, — решительно перебил его Зоро. — И найти его. Я ходил туда еще раз, но та девка велела мне валить через дверь. Она говорит, что ей плевать, где Завитушка. — Прости, друг, я его упустил, — грустно вздохнул Эйс, и все крепко задумались. — Да у вас же полно информации. Вы точно знаете, что его зовут Санджи Блэклег, — начал было Сабо, но парочка опять загрустила. — Это ничего не дало, мы не нашли его в справочниках, — грустно ответил Эйс, — Это псевдоним. — Погодите, и вы точно знаете, что он очень хорошо готовит и сказал, что работает шефом в ресторане. А много ли у нас в городе ресторанов с шефами высокого уровня? Штук тридцать от силы.       Эйс и Зоро подняли головы на Сабо, удивленные и вдохновленные. — Черт, я люблю, когда ты говоришь «никогда не сдавайся»! — выдохнул Эйс. — Я так не говорю!       Старикан отчитывал Санджи, как подростка. — С чего ты взял, что можешь не являться сутки на работу, а потом притащиться весь помятый, и я допущу тебя к кухне? — Этого больше не повторится, старикан, были обстоятельства… — бубнил Санджи. — Ты стоишь передо мной, значит — тебя не убили и тебе не оторвало ноги, другие обстоятельства я уважительными не считаю! — рявкнул Зефф. Тот всегда легко заводился, впрочем, его темперамент напоминал всем темперамент Санджи, потому не удивительно, что эти двое грызлись на кухне как два волка за первенство в стае. — Упрямый старикан! Я просто отработаю дополнительную смену бесплатно и вопрос решен! — У меня тут не богадельня! Так и знал, что не стоит делать ставку на избалованных сынков из богатенького семейства! Ты говорил дать тебе шанс! — И я стал отличным шеф-поваром! — Чтобы жарить котлеты на кухне!       Они стояли в сантиметре друг от друга, прожигая взглядами насквозь. В это время зазвонил ресторанный телефон. Не отводя от Санджи сурового взгляда, его босс Зефф поднял трубку и рявкнул: «Слушаю! Что? Санджи Блэклег, — он смерил Санджи взглядом сверху вниз, и проревел в трубку: — Нет, тут такой НЕ РАБОТАЕТ».       Ударом он вернул телефон на место и сложил руки на груди. — Слыхал, баклажан? Ты уволен. — Да пошло оно, самодур! — выдавил Санджи и вылетел из кухни, громко хлопая дверью. На заднем дворе ресторана, в небольшом внутреннем дворике он плюхнулся на скамейку и достал последнюю пачку сигарет. Ему нужно просто успокоить нервы. Он понимал, что сам виноват, но просто не мог явиться в первый день после расставания с Хиери на работу. И дело было не в глубоком горе — просто вся его шея была усыпана засосами, а сменной одежды с высоким горлом он от Хиери так и не допросился.       Потому заснул на грубых простынях в маленьком отеле, свернувшись калачиком от холода — он отвык спать без своей уютной пижамы и один. Хиери до сих пор не отдавала ему вещи, по телефону отправила катиться к Ророноа Зоро. Популярность этого парня в народе после победы над Михоуком вообще играла с Санджи злую шутку, заставляя вздрагивать без повода то и дело просто из-за разговора девушек в метро. «Зоро так круто выглядит! Хотела бы я, чтобы он…» И Санджи затыкал уши и спрыгивал, красный до ушей, раньше нужной станции, он-то не хотел!       Он закурил и выпустил струю дыма в небо. Наверное, Хиери пришлет ему кольцо вместе с бумагами о разводе. Она же вообще-то хорошая, не будет делать гадости специально, зная, как важны для Санджи эти кольца. Хиери сама тоже была очень тронута, когда он показал ей простенькие золотые кольца и рассказал, что это последняя память от мамы. Когда-то еще в ранней юности та пообещала, что Санджи обязательно станет самым счастливым в личной жизни, найдет того, кто будет любить его сильно-сильно. И эти кольца помогут ему до смерти рука об руку прожить с любимым человеком. Санджи скривился — считается ли это, что он подвел не только Хиери, разочаровав ее, но и потом и маму, которая верила в его счастливую звезду в личной жизни? Рэйджу бы не облажалась так с браком. Семье о разводе он говорить не спешил.       Солнце медленно выползло из-за крыши Барати и прокатилось по дворику. Когда оно уже грело ему спину, а пачка сигарет безвозвратно закончилась, из дверей вышел Зефф. Он грузно протопал к скамейке и навис над Санджи. — Развелся, да? — буркнул Зефф. — Не думай, что тебе будут поблажки по этому поводу. Почему еще не в кителе? Скоро вечерний наплыв клиентов, хочешь, чтобы Патти там скопытился на горячем в одиночку?       Санджи отшвырнул бычок и резко встал. Это было его четырнадцатое увольнение из «Барати». Старик был крайне крутого нрава, и вся правда была в том, что только с Санджи, обладающим не меньшим ослиным упрямством, он и смог сработаться. Хотя изначально не верил, что сыночек богачей сможет упахиваться на кухне наравне со всеми. Но он дал Санджи шанс воплотить свою мечту, и тот ни разу не подвел старикана. Уже после третьего увольнения он перестал даже уходить далеко, чтобы не смущать старикана неловкими звонками, попытками оставить запись на автоответчике, вечно заканчивающуюся еще большими ругательствами в сторону тупого баклажана.       Санджи вернулся в свой родной «Барати», ничего не потеряв. Вот только те четыре часа, что Зоро с братьями обзванивали все рестораны города, он не работал в «Барати».       А через две недели город захлестнула новая лавина. Девушки вздыхали у постеров, а какой-то менеджер притащил огромный плакат и уговорил Зеффа повесить его напротив входа. Как-никак, это реклама полезных для здоровья вещей. — Вина, милая леди? — склонился Санджи к красивой девушке. Он флиртовал — пытался хотя бы вспомнить, как это делается, ведь за три года брака он не позволял себе ухлестывать за девушками. — О, нет, я буду к ужину просто воду. «Вадо», если можно. Как с того плаката, — хихикнула девушка. — А Ророноа Зоро не прилагается?       Санджи раздраженно стрельнул взглядом по плакату. Там красовался рельефными мышцами торса полуголый Ророноа Зоро. Он с серьезным выражением лица пил кристально чистую воду из бутылки, и несколько капель сбегали вниз по груди, капая с подбородка. Две недели, как Ророноа Зоро стал лицом крупнейшей рекламной кампании, и город просто хором перешел на здоровые напитки. Санджи пообещал себе неделю пить вино, и никакой чистой воды! У него хватило профессионализма вежливо принять заказ, но когда он проходил мимо плаката, у него аж мурашки по затылку пробежали.       Фотография была сделана очень талантливо. Очевидно, мечник был не мастер позировать, никаких улыбочек на камеру. Но фотограф ухватил его серьезную собранность, а взгляд с плаката всегда будто следил за Санджи, в какой бы точке ресторана он ни находился. «Я знаю, где ты был той ночью, когда рушилась твоя жизнь. Что ты творил от отчаяния и слабости», — говорили внимательные серые глаза. — Когда мы снимем эту порнографию с дебильным мечником?! У нас приличное заведение! — рявкнул он, возвращаясь на кухню. — А что, Санджи, завидуешь его кубикам на торсе? Или тому, что по Ророноа сохнут девчонки? — высунулся из-за гриля Карне. — Важны не мышцы, а внимание и доброе сердце! — рявкнул Санджи так, что Карне скрылся обратно. — Поговори мне еще. Мы присоединились к месячнику здорового питания, баклажан. А это означает — бесплатные два ящика «Вадо» в неделю за то, что зеленая башка висит и вызывает аппетит у наших клиенток. — Мы продались за два ящика! — измождено прислонился к стене Санджи. — Теперь вешаем эротику какую-то… — Это просто спортсмен, Санджи, — встрял Патти. — Ты, конечно, может уже успел оголодать после развода, но кто же знал, что за две недели ты и на мужиков начнешь засматриваться с этими мыслями? Я уже кажусь тебе привлекательным? — Да ты охренел?! Да кто вообще на трезвую голову захочет спать с Ророноа Зоро?! — Санджи неожиданно взорвался, краснея до ушей. — Он просто… просто… просто качок! А я ищу нормальных отношений! — он выскочил из кухни, вновь проносясь мимо Зоро на улицу, чтобы освежить голову очередной сигаретой.       Но и там ему не было спасения. Прямо перед «Барати» поставщик разгружал очередной грузовик — привезли запасы воды. На боку небольшого грузовичка красовалась другая фотография Зоро — тот медитировал в белом кимоно, а рядом с ним стояла бутылка охлажденного зеленого чая. — Ты просто пижон, — прошипел Санджи. Его шея горела в месте давно прошедших засосов, а по спине словно опять прошлись горячие шершавые руки. «Как будто мы женаты, — пьяно шептал он случайному партнеру свои бесстыдные, только что разбитые мечты. — Но женаты давно, но наша страсть не угасла сразу после медового месяца. И что сегодня наша пятая, нет, десятая годовщина». На каждое безумное предложение Санджи над ухом раздавалось хриплое: «Ладно», горячая ладонь сжимала ягодицы, но это не казалось странным или неправильным.        Вся правда была в том, что каждый взгляд на рекламу Ророноа Зоро вызывал в нем чувственные воспоминания о той ночи, которую Санджи изо всех сил пытался вычеркнуть из своей жизни.