Vertit Fati

Дни сменялись ночами, пролетая всё быстрее и быстрее, словно само время ускорило свой ход, дабы закрыть все имеющиеся петли. Впереди была лишь одна пугающая неизвестность, а он по-прежнему был слишком слаб, чтобы что-либо предпринимать в одиночку. Он продолжал усердно учиться, навёрстывая упущенное, а также уходя далеко вперёд. Гарри уже давно понял, что школьная программа не даст им и половины того, что нужно в жизни, но даже так, стоит изучить её вдоль и поперёк. Даже самая маленькая деталь может стать ключевой, даже маленькая дыра может стоить жизни, в частности, если вы плывёте где-нибудь на подводной лодке. Хогвартс не был подводной лодкой, но был чем-то куда более страшным. Замок по-прежнему восстанавливал себя после долгих лет без Хранителя, ведь обязанности Хранителя не выполнялись так, как нужно ещё до прихода Альбуса Дамблдора. Общение с Роном всё больше стало походить на общение с другими одногруппниками, но никак не на общение с лучшим другом. Нет, бывало так, что они проводили время вместе, коротая вечера за партией в шахматы, но происходило это в основном тогда, когда Гарри уставал от учёбы и тренировок. И, желая расслабиться, опустошить мозги, очистить сознание, Гарри мог провести вечер-другой в компании Уизли. Именно это и происходило. Рональд совершенно не интересовался учёбой, хоть и был до жути завистлив, в частности, это было слишком сильно заметно, когда Перси отдавал приказы кому-то, ведь он был чёртовым старостой школы. Нет, старостой он был по праву, ибо Персиваль действительно был прилежным учеником, вот только что касается этой должности, помимо блестящего ума, староста обязан иметь и лидерские качества, чего, безусловно, ему, Перси, не хватало. Но даже так, Рон завидовал одному из своих старших братьев, не любил близнецов, потому что те были лучшими, когда дело доходило до подколок и изобретений. Сложно было соперничать с близнецами в чём-либо, когда те по-настоящему становились заинтересованы. У любого, кто с ними столкнётся, заранее окажется проигрышное положение, ведь это будет сражение двух голов против одной. Двух не самых глупых голов. Рон был слишком ленив, чтобы проводить больше времени с Гарри, хотя у него и были такие возможности и шансы. Поначалу, после выхода из больничного крыла, Гарри предлагал ему бегать вместе с ним и заниматься физическими упражнениями, но выслушав на своё предложение не один десяток причин отказа, он не стал настаивать. Ему же лучше. Утром и вечером, в дождь, снег или град, Гарри бегал несколько кругов возле школы, со временем увеличивая скорость бега и количество кругов, тем не менее, он знал, что даже это не гарантирует безопасности. И, хотя Дамблдор и спас его, это только потому, что директор всё ещё планировал использовать его в своей игре. После пробежки, он отправлялся во внутренний зал для тренировок, где продолжал упражнения. Сначала физические упражнения, затем тренировка заклинаний, так Гарри становился сильнее. Он уже чувствовал силу, бурлящую внутри него, она была несравнима ни с чем, словно большое озеро, нет, это было озеро без конца. Бездонная пропасть, которая открывалась ему всё больше с каждым днём. Но погрузиться глубже брюнет пока не мог, уж слишком тяжёлым было давление. После этого, ближе к полуночи, Гарри отправлялся в Тайную Комнату, минуя старост и учителей, патрулирующих школу. Карта, которую ему подарил Сириус, была действительно потрясающей воображение, пользуясь ей, Гарри узнал, что у школы есть семь тайных ходов, один из которых даже вёл в Хогсмит. Ему не нужен был этот тайный ход прямо сейчас, ведь у него и так было разрешение на посещение, которое Дурсли с большой радостью выписали в обмен на очередной чек. Но этот ход может пригодиться, в случае, если, к примеру, школу атакуют. Для побега или для эвакуации учеников этот ход будет более чем полезен. Тренировки в Тайной Комнате по ночам Гарри приравнивал к адским. Каждый день он возвращался в спальню без сил, валясь с ног, как только голова касалась подушки, он сразу же засыпал. Каждый день Слизерин критиковал его по поводу и без. То Гарри был недостаточно уставший после тренировки, то слишком уставший. Салазар всегда находил к чему придраться, иногда он любил пройтись по внешнему виду Гарри, по его гардеробу. — Благородный лорд в таком тряпье ходить не будет, — говорил Слизерин, и, его не волновало, что эта одежда тренировочная. Уровни тренировок усложнялись, и к ним подключался даже Шасс. Гарри приказывал василиску бросаться в атаку, тогда как сам Поттер уворачивался от них, от ударов хвостом, а он у почти тысячелетнего василиска был немаленький, но невероятно быстрый. Иногда они играли в своеобразные догонялки, и, хотя, конечно, Шасс бы никогда не посмел проглотить своего хозяина, он больно бил своего повелителя, когда нагонял его, поэтому, у Гарри было много синяков, но со временем его тело стало приобретать прочность, синяки переставали появляться с той же частотой, а сам Поттер стал заметно быстрее, проворнее и выносливее. Хотя, даже когда он научился группироваться при падениях, даже когда его мышцы окрепли, ему по-прежнему было очень больно, когда он не успевал убегать от василиска. Всё-таки, когда эта огромная змея, даже по меркам василисков ударяет тебя, или подкидывает вверх, и ты падаешь с большой высоты на каменные плиты, это, всё же, имеет мало общего с приятным. Хотя, в сравнении с тренировкой у боевого мага, это, конечно, ничто, это может помочь Гарри заложить фундамент для будущих тренировок, чтобы когда Гарри будет заниматься с настоящим учителем, он не выглядел полным ничтожеством. Пусть, ему будет недоставать магического опыта, зато физически, он будет готов. Он должен натренировать себя до такой степени, чтобы любое падение, любая драка без палочки, если он вдруг не сможет сражаться магией, не стали его слабым местом. Конечно, есть и беспалочковая магия, но откуда ему, тринадцатилетнему ученику, студенту с третьего курса знать об этом. Для него это было сродни сказкам про Мерлина и прочих, хотя, оказавшись в Хогвартсе, узнав про магию, Гарри узнал, что и Мерлин на самом деле-то существовал. — Да уж, Гриффиндор, похоже, твоему наследнику, как и тебе самому, нужно девать магию не только в колдовство, но и в битвы. Пусть ты и правильно укрепляешь своё тело, парень, но вот делаешь ты это с неправильной целью. А в жизни всегда самое главное поставить правильную цель и идти к ней. — И… Какая же у меня должна быть цель? — Беспалочковая Магия. Но и об этом ты сможешь поговорить с нами тогда, когда начнёшь занятия с наставником, а не играясь в бой с тенью. Тебе пригодится развивать своё тело, ведь развивая тело, ты не только получаешь усиление мышц, ты улучшаешь себя во всём. Даже в таких мелочах, как бег, скрывается нечто большее. Ты развиваешь свою скорость, скорость в бою, можешь даже развивать боевое видение, коли воображение позволяет. Твоя идея использовать моего василиска таким варваским методом принесёт плоды, и за это я тебя хвалю. Даже не верится, что в тебе нет моей крови, ты как и я, используешь всё для себя, любую ситуацию ты сделаешь такой, чтобы из неё можно было извлечь выгоду. Хотя, Годрик, хоть и не обладал таким интеллектом, как я, был тоже хитёр. Да и, всё же, в сравнении с обычными волшебниками даже ум Годрика выделялся, я не говорю уже и о себе. Ну, а про Ровену и рассказывать не буду. Ровена была невероятнейшей волшебницей, мудрейшим человеком, которого я знал, пусть она и была обречена на одиночество из-за своей странной натуры, она была… — проекция Салазара замолчала. — Что-то я заговорился. Уже и забыл, что я и сам всего лишь остаток разума Слизерина, — ухмыльнулся один из Основателей. — Не забывай отрабатывать и те заклинания, что мы уже тебе дали. Они не должны быть для тебя сложны, в частности, можешь пока остановиться на выбросе магии. Толчок — самое элементарное, что может быть для тебя. Тем более с твоим уровнем силы. Пусть тебе пока недостаёт навыка, зато всех своих сверстников ты можешь победить грубой силой. Да и не только сверстников. По правде говоря, думаю даже взрослых волшебников, ты сможешь победить, если они не увидят в тебе угрозы, пока ты мал… — Хорошо, — кивнул Гарри, и, развернувшись, пошёл на выход. Уже была поздняя ночь, и он слишком устал, чтобы думать сейчас о чём-либо, кроме кровати. *** Сегодня за завтраком в зал влетела красивая экзотическая птица, державшая в лапах посылку. По форме, можно было понять, что это метла. И это оказалась очень хорошая метла, Молния. Её только недавно пустили в производство, она стоила очень больших денег, и, даже Люциус Малфой не купил такую метлу Драко, не говоря уже о команде Слизерина по квиддичу. Сириуса совершенно не заботила стоимость подарка, он делал его от чистого сердца, зная, что Гарри рождён, чтобы летать, ведь он делал это ещё в раннем детстве. И покуда эта метла могла дать его крестнику преимущество, Блэка не заботила ни цена предмета, ни реакция других людей. Кислая Рожа Драко Малфоя надолго отпечаталась в памяти не только у Рона, но и у малфоевских припевал, Крэбба и Гойла. Потому что в ближайшую неделю тот постоянно на них срывался. С метлой Сириус прислал и письмо: — Дорогой Гарри, твой Нимбус служил тебе верой и правдой, но теперь, когда Гремучая Ива разнесла его в щепки, тебе нужна новая метла, и искромётная Молния подойдёт лучше всех. Это лишь малая часть того, что я хочу тебе дать, но пока, я могу подарить тебе только метлу. Если потребуется что-то ещё, то ты знаешь, как со мной связаться. Я всегда услышу тебя. Твой Бродяга. Гарри улыбнулся, и, зная, что это далеко не всё, он прошептал: — Торжественно клянусь, что замышляю только шалости. P.S. Знай, что я уже занимаюсь вопросом о том, чтобы ты жил со мной, и всё идёт очень гладко, малыш. Надеюсь, ты рад этому так же, как и я. Я бы очень хотел, чтобы ты говорил мне, если что-то не так, Сохатик, я не могу быть твоим отцом, но я сделаю всё, что сделал бы Джеймс, будь у меня сын. P.P.S. Слишком много слов, но, Гарри, знай, что хоть мне и тяжело будет быть прилежным отцом, я буду стараться изо всех сил. Умом я понимаю, как должен себя вести, что должен делать, но, по правде говоря, я слишком многое упустил в Азкабане. И за это никогда себя не прощу. Я не должен был допускать, чтобы ты рос у этих магглов. Как-то слишком грустно вышло.

Твой крёстный и, надеюсь, лучший друг, Сириус.

*** Гарри привык делить на чёрное и белое. Если кто-то перед ним себя плохо зарекомендовал, то он, попав в список врагов, сможет исчезнуть оттуда только в исключительном случае. Друзей же, он будет защищать до конца. Возможно, именно поэтому он всё ещё оставляет общение с Роном, так как, хоть он и совершенно не тот человек, что ему нужен, всё же, пока что не враг. Ради Гермионы он не только горы свернёт, но и разотрёт их в пыль, если потребуется. Ему хотелось отослать Гермиону подальше, он об этом ей и заявил, но на самом деле, его разрывала тысяча игл, если не больше. Если она действительно уедет, сможет ли он быть сильным, не сломается ли он под тяжестью вихрей судьбы? — Вау, Молния, — отовсюду, тем временем раздавались крики, которые Гарри даже и не слышал, пока читал письмо Сириуса. Рон уже несколько минут просил Гарри дать ему покататься, на что Поттер, вскоре, наконец, кивнул. — Конечно, Рон, но не забудь её вернуть, — сказал Гарри. Он без раздумий дал метлу Уизли, так как, не сделай он этого, рыжий бы долго на него обижался. Увидев подарок Гарри, Минерва Макгонагалл довольно улыбнулась. Ловцу её факультетской команды подарили быструю метлу, а это значило, что у команды снова нет проблем с позицией ловца. Все уже давно знали, что Поттер хороший ловец, и, смотря вновь на недовольного Малфоя, который даже завтракать бросил, Гарри вспомнил, что слизеринец-то ему сильно задолжал в эпизоде с падением. Сейчас у Поттера не осталось сомнений, что малфоёныш помог ему упасть с метлы, и, единственный, кто может быть виновен в падении Гарри Поттера с огромной высоты, ходит совершенно безнаказанным, а причину падения брюнета с метлы даже и выяснять не стали. И это был ещё один вопрос в копилку Дамблдора и вообще всей школы. А с Малфоем Гарри и сам разберётся, раз уж этого не хотят преподаватели. По справедливости. *** После зельеварения, где Снейп снова не мог ни к чему придраться, хотя и очень пытался, Гарри сразу же отправился собирать вещи. Сегодня был последний день учёбы, а значит, что самый счастливый день в его жизни настал. У него впервые будет дом, и, сегодня он в первый раз будет спать в своей кровати. Так ему хотелось, конечно. Он не знал, что будет, когда он выйдет из Хогвартс-Экспресса, но точно знал, что его встретит отец. Может, он оттаял слишком быстро, но ему хотелось верить Сириусу, верить полностью словам Бродяги о том, что он будет самым лучшим для него отцом. В любом случае, в сравнении с Дурслями, Сириус это совсем не плохо, не так ли? — Гарри, — он, пока другие собирались, уже был готов, поэтому решил заскочить к Основателям, хотя, ещё этой ночью они дали ему тысячу и один наказ о том, что ему нужно сделать. Хотел попрощаться ещё раз. После открытия истинного значения Тайной Комнаты, жизнь Гарри сильно поменялась, слово сильно будет даже недостаточным для этого. Но в гостиной его поджидала Гермиона. — Ты ведь будешь писать мне? Я надеюсь, что несмотря на то, что у тебя появился дом, ты не забудешь уделить несколько минут, чтобы написать, как у тебя дела. — Конечно, Гермиона, — Гарри тепло улыбнулся подруге. — Ты тоже не забывай отвечать на мои письма. Пусть ты и едешь на горнолыжный курорт, это всё-таки не причина забыть о друге, не так ли? — усмехнулся брюнет. — Я обязательно напишу тебе, знаешь, меня переполняют эмоции. Мне, наверное, даже страшно… — Почему? — Что, если ожидания не оправдаются? Что, если… — Ну, насколько я заметила, мистер Блэк очень тобой дорожит. Мне кажется, ты просто испытываешь страх перед неизвестным. Когда ты упал с метлы, мистер Блэк был в бешенстве, я думала, он убьёт Малфоя, ведь сначала он подумал, что это он тебя столкнул. Но директор Дамблдор вмешался, — после этих слов Гермионы, в мозгу Гарри снова что-то щёлкнуло. Дамблдор. Директор точно не был ему другом, в одном Гермиона была права, ему не стоит беспокоиться о доме Сириуса. Вот о Хогвартсе ему стоит побеспокоиться в первую очередь. Пока в школе будет Дамблдор, о спокойных днях можно и не мечтать. Мало того, что директор любит подвергать школу опасности, он ещё и самого Гарри любит этими опасностями тренировать. Много раз Гарри посещали мысли о том, почему испытания на первом году обучения оказались такими лёгкими, что даже студенты первого курса их обошли. Если это действительно был философский камень, неужели Альбус Дамблдор мог так просчитаться, что будучи столь опытным и мудрым, не увидел в Квирелле Волан-Де-Морта. Или вместо этого старик был занят тем, что копался в мозгах своих студентов? А второй курс. Василиск. Да если бы Дамблдор только был истинным директором школы, её Хранителем, он бы уже никогда в жизни не мог бы допустить такого. Хотя, он и здесь наверняка сразу же был в курсе событий. Интересно, если бы умерла Джинни, Уизли бы по-прежнему почитали бы директора, словно божество? *** Время в Хогвартс-Экспрессе пролетело незаметно, они, в основном, ехали молча, каждый думал о своём. Гарри старался не обращать внимания на болтовню Рона, потому что все его мысли были о Сириусе и том, чем они будут заниматься. Всё-таки, хоть Сириус и его родственник, но он так же был незнакомцем для Гарри. Конечно, хуже Дурслей быть не может, да и он сам уже не тот маленький мальчик, каким был, когда узнал, что волшебство — не выдумки, но всё же, Сириус был взрослым, он определённо был сильнее его. Оставалось только надеяться и верить, что он действительно не был пустым местом для Блэка, а все его действия не были игрой на публику. Гермиона была погружена в чтение очередной книги, что не было удивительным. В Хогсмите тоже есть книжный магазин, и Гарри было интересно, когда же там закончатся книги, которые его подруга ещё не прочитала. Все сомнения Гарри были развеяны уже на вокзале Кингс-Кросс, когда среди толпы людей он увидел Сириуса, не заметить которого было просто невозможно. Блэк, видимо, никогда не забудет своего мародёрского прошлого, поэтому как только Гарри ступил на перрон, он почувствовал, как где-то во внутреннем кармане мантии завибрировало стекло. Остановившись, он достал его и назвал имя крёстного. — Сохатик, посмотри направо. Правее. Ещё правее. Нет, слишком. Левее. Теперь снова правее. Выше, — наконец, взгляд Гарри зацепился за мужчину, стоявшего на крыше одной из построек посреди вокзала. Блэк нарядился слишком необычно, даже для волшебников. Большого размера шляпа, конусом, тёмные круглые очки и трость, а так же накладная борода. — Правда, похож на Дамблдора? — услышал Гарри в зеркале. — Мальчик мой, иди же сюда, — засмеялся Блэк. — Сириус, можешь шутить как угодно, только не притворяйся Дамблдором, я тебя прошу, — прошептал Гарри, ускорив шаг. Даже сейчас, ему казалось, что директор наблюдает за ним. Как только он подошёл ближе, Сириус уже снял с себя весь этот маскарад, отправив его в урну. На крёстном было качественное пальто, согревающее его в этот день в декабре. — Любой каприз, мой дорогой Сохатик. Ну, как, есть идеи, куда бы ты хотел сходить, прежде, чем мы отправимся ко мне домой? Хочу честно тебя заверить, что мой дом на Гриммо не такой, каким ты мог бы себе представить, и вряд ли тебе понравится его мрачная атмосфера. На этот счёт мы можем что-нибудь придумать, к примеру… — О, Сириус, если ты боишься, что меня что-то способно напугать, то хочу напомнить, что я уже сталкивался кое с кем, кто не имеет аналогов в запугивании Англии три раза, и всё ещё до сих пор жив. Что же касается того куда мы пойдём, я не знаю. Жизнь у Дурслей не была похожа на хотя бы какое-то подобие жизни, поэтому я был лишён всех радостей, которые должны иметь дети. Я попросту не знаю, как мы можем развлечься. Возможно, мы можем сходить в кафе, а может, проще купить продуктов и приготовить что-нибудь. Ещё один плюс моего рабства у Дурслей — для своего возраста я умею хорошо готовить. По поводу же моего поведения поговорим позднее. Я и так сказал больше, чем должен был. Если нас кто-нибудь слышал из людей Дамблдора, это может мне аукнуться… — глаза Блэка дёрнулись, он вздохнул, и, закрыв глаза позвал своего домовика. — Кричер, — пробурчал Блэк, словно меньше всего он хотел звать своего домовика. — Неблагодарный исправляющийся хозяин вызывал старого Кричера? — перед Гарри появилось существо более омерзительное, чем Добби, хотя, наверное, всё-таки даже хорошо, что у Сириуса есть домовик. — Это мой Крёстный сын, Гарри Джеймс Поттер, и ты обязан слушаться его. Любой приказ ты обязан исполнить. И не смей никак его оскорблять, иначе ты знаешь, что я сделаю, Кричер. — глаза домового эльфа в страхе расширились, словно тот хотел подвергнуть его самому настоящему наказанию. Каким оно было для домовых эльфов, Гарри не знал. Добби слишком неуравновешенный, поэтому вряд ли от него можно было бы узнать правду на этот вопрос. Пока Гарри в задумчивости рассматривал эльфа в старых обносках, тот впился взглядом в него, изучая его. После чего произошло то, чего не ждал ни Сириус, ни тем более Гарри. Старый эльф упал на колени и начал целовать ботинки Гарри. — Недостойный старый Кричер приветствует молодого хозяина, какие будут распоряжения? — своим вопросом тот выбил воздух из лёгких у двух волшебников, и прошло не менее пятнадцати секунд, прежде, чем Сириус приказал Кричеру переместить их в родовое гнездо Блэков. Дом на Гриммо 12. Они оказались на пороге дома, и перед ними и домовиком сначала открылась дверь, а затем Кричер исчез вместе с багажом Гарри. Откуда-то сверху, и, почему-то, Гарри был уверен, что здесь больше двух этажей — донесся скрипучий голос домовика. — Старый и молодой хозяева, обед будет через час, — после этого они молча стояли, смотря на приветствующий их мрак старого гнезда Блэков. Гарри чувствовал, как дом проверяет его. Это место действительно было тёмным, Гарри в последнее время продвинулся в чтении аур, и столько ненависти, сколько таит в себе этот дом, он не видел даже в Хогвартсе. А ведь там веками учатся студенты разных мастей, и большинство их эмоций, в частности негативных, оставляют слепок на ауру школы. Особенно сильно это был в результате того, что у школы долгое время не было Хранителя. Но сейчас Гарри смотрел с порога дома на темноту внутри, при этом, угрозы не чувствуя. Он ощущал, словно это является чем-то родственным для него. Словно оно не желает ему зла. — Как ты, Гарри? Тебе страшно? Может… — Нет, Сириус. Всё правда в порядке… Просто, всё-таки это мой новый дом. Мне ещё трудно осознать, что мне не нужно возвращаться в Дурслькабан. — О, парень, — Сириус встал на колено и обнял его так, как могут обнимать только человека, которого любят. Гарри чувствовал как Блэк дрожал, и в его поведении всё говорило об этом. — Я хочу чтобы ты мне побольше рассказал о том, что было в этом проклятом доме у твоей тётки. Я просто не могу решить, как мне с ними поступить. Но если ты скажешь, что не хочешь, чтобы я решал этот вопрос, то не буду. Но я всё равно хочу узнать больше о твоей жизни до этого момента. Я пойму, если тебе понадобится время, чтобы открыться мне, и знай, что я не тороплю тебя, малыш. Если тебе не нравится, что я называю тебя малышом, то я не буду, Гарри. Хочу, чтобы ты знал, что я считаю тебя равным себе. Ты мой друг, товарищ, а то, что я твой крёстный отец для меня это просто приятнейший бонус. Хотя я бы всё променял на то, чтобы вместо меня с тобой сейчас разговаривал Джеймс. Твои родители были… — на этих словах Гарри, наконец, переступил порог, удивив Сириуса. — Они именно были, крёстный. А сейчас их нет. И, если это действительно для тебя важно, я ни в коем случае не виню тебя в их смерти. Вас предал Петтигрю. А раз мои родители мертвы, это значит, что они были просто недостаточно сильны, чтобы победить Волан-Де-Морта. Я такой ошибки допускать не хочу. — Гарри говорил это, поражаясь, что он вообще говорит нечто подобное. Словно это не он, а оставшийся слепок личности Волан-Де-Морта, речь была чересчур холодной, пусть и говорил он о том, что было. Наверняка стоит всё-таки рассказать большую часть Сириусу. Судя по всему, он действительно не желает зла… — Сириус, мой неблагодарный сын, может, представишь меня новому члену семьи? — раздался скрипучий голос, который исходил откуда-то с конца коридора. — Да, что ж, Гарри, — Сириус, наконец, вошёл за ним в дом. Он подвёл его к портрету какой-то женщины, которая спокойно смотрела на них. С одного взгляда на неё, Гарри мог сказать, что при жизни эта старуха была наверное проблемной женщиной. К тому же, в доме так пахло кофе, что казалось, будто эта женщина просто разыгрывает его, и сейчас высунет голову из портрета и выйдет с ним поздороваться. — Позволь тебе представить мою благородную матушку, — на слове благородная Сириус сделал особый акцент. — Вальбурга Блэк. Матушка, это мой крёстный сын, Гарри Поттер. — Я ждала тебя. Ждала так давно… Дом тоже устал. Сириус только начал возвращаться на правильный путь, но ты, ты уже идёшь по нему. Видишь ли, в мозгу у сына недостаточно извилин, чтобы признать, что Блэк тёмный род, но слава богу годы в Азкабане после смерти этих глупых пешек Дамблдора, твоих родителей, промыли мозги мое… — женщина с портрета замолкла как только увидела, что Гарри достал палочку. — Вообще-то, я не против того, что ваш портрет висит здесь, бабушка, но если вы ещё раз скажете что-либо о моих родителях плохого, я не буду раздумывать над тем, чтобы ваш портрет сжечь к чёрту, — откуда-то из глубин его души на портрет уставились два зелёных фонаря, за которыми не было ничего кроме тьмы. Вальбурга Блэк сразу почувствовала тьму в этом ребёнке, она была привязана к дому, и дом чувствовал каждого своего обитателя. В Сириусе была буря сомнений, конечно, годы в Азкабане исправили его в нужное для Вальбурги русло, только вот негодный сын всё равно никогда не будет жить, как того требуют идеалы Чистокровных. Но по какой-то причине, Вальбурга утратила свою мудрость, подумав, что раз юный Поттер ещё мальчишка, она сможет слепить из него правильный сосуд. Мёртвые не могут вершить судьбами живых. И мадам Блэк только что об этом напомнил цвет глаз этого мальчика. Зелёный, как одно заклятие. *** Гарри сидел, удобно расположившись в кресле, по дому продолжала летать Букля — с разрешения Сириуса, мальчик выпустил сову. Правда, попросил её не улетать из дома, на всякий случай. По крайней мере, до наступления ночи. Кричера раздражала эта наглая сова, но попробовав её остановить, и наткнувшись на её острые когти и клюв, домовик нашёл себе другое занятие, прокомментировав своё фиаско: — Кричер становится всё более старым и негодным. Дожить бы только до того момента, как мою голову будут вешать на стену, — пробормотал эльф, введя Гарри в ступор. Если его голову будут вешать на стену, то… А впрочем, сейчас он думал о том, чтобы рассказать Сириусу. И он решил рассказать даже чуть больше, чем планировал. — Знаешь, Сириус, рассказ будет долгим, — сказал Гарри, взяв в руки большую чашку чая и устроившись в кресле удобнее. — Всё началось с того момента, когда я узнал, что я — волшебник, но всё же, для полноты картины, думаю, что тебе всё-таки нужно знать о том, как я рос у Дурслей. С самого детства я не знал любви, по правде говоря. Лет до шести я думал, что у меня нет имени, потому что ко мне в лучшем случае обращались «Эй ты». — На лице Блэка заходили желваки. Гарри продолжал рассказывать, и по мере рассказа, Сириус злился всё сильнее и сильнее, и в конце концов не выдержал, приказав Кричеру притащить огневиски. — Веришь или нет, Сохатик, но алкоголь помогает справляться с чувством вины. Он его притупляет. А сейчас я очень сильно виню себя за то, что оказался в Азкабане и не смог о тебе позаботиться, — сказал Блэк, пригубив напиток. — Боже мой, прости меня, — Сириус встаёт со своего кресла и опускается на колени рядом с Гарри. — Господи, если бы Лили и Джеймс могли бы сейчас мне что-то сказать, я уверен, что в лучшем случае они бы меня обматерили за то, что я наделал. Обещаю, обещаю, Гарри, я буду лучшим крёстным отцом для тебя… — Спасибо, Сириус, — сказал Гарри. — Знаешь, я не уверен, когда я тебе расскажу всё без тайн, так как их у меня слишком много, но очень надеюсь, что этот день наступит. Я всё ещё не могу открыться тебе полностью. Скажу лишь, что во мне была часть души Волан-Де-Морта, он оставил её неосознанно, в ночь, когда пришёл меня убить. И не так давно, я поборол его, но об этом я ещё тебе расскажу. После того, как я его поборол, я получил некоторые его знания, и теперь во мне будто бьются две личности. Одна всё ещё ребёнок, а другая — взрослый человек. Мне всё-таки ещё очень сложно подбирать нужные слова, я ведь ещё действительно ребёнок. Да и, знаешь, трудно поверить, что ты относишься ко мне как к равному, когда в Хогвартсе привыкаешь к тому, что на преподавателей надежды нет. Пожалуй, стоит тебе рассказать, что было на первом курсе. И Гарри рассказал про поезд, рассказал про знакомство с Роном, а также с Коростой, Гермионой и Драко Малфоем. Рассказал про выбор факультета, чем сильно ошарашил Сириуса. — Да уж, Сохатик, ну ты даёшь. Ты настолько крут, что приказал шляпе распределить тебя на желаемый факультет…. Рассказал Гарри и про то, что стал ловцом на первом курсе, и про событие, предшествующее этому. И про горного тролля, и то, как они спасли Гермиону. Сириус даже издал звук, отдалённо похожий на радостный лай. — Подумать только, на первом курсе и уже сразиться с троллем! Да, малыш, ты точно переплюнул наши с Джеймсом достижения, — дальше, по мере рассказа, Сириус потерял всякое хорошее настроение, так как Гарри дошёл до конца первого курса. Когда он делился с Блэком своими сомнениями насчёт того, что Дамблдор, будучи великим волшебником, не заметил того, что сидит на затылке у Квирелла, Блэк готов был рвать и метать. — Дамблдор, сраный ублюдок. А он ведь ещё что-то спрашивал насчёт Ордена и размещения здесь нашей базы. Ну, старый ублюдок, я… — Не думаю, что мы с тобой, особенно на горячую голову, можем составить конкуренцию директору. Он уже старый волк, да и в интригах знает толк. Мне кажется, нужно изжить его через министерство. Хотя, пока у руля такие недотёпы, вроде Фаджа, мне кажется, нас не ждёт ничего кроме второго пришествия Волан-Де-Морта, — Гарри зевнул, потянувшись. За рассказом, они и не заметили, как наступил вечер. А сейчас уже, наверное, была ночь. — Старый Кричер не посмел отвлечь двух хозяев от беседы, но старый Кричер всё равно приготовил вам поесть. Конечно, пришлось менять еду, так как она приходила в негодность — хозяева говорили довольно долго, но Кричер правильный эльф. Кричер готов накрыть стол. Сириус посмотрел на Гарри, ухмыльнувшись. Каким бы ни был серьёзным его крёстный сын, и какие бы грандиозные планы он не строил, пока что он всё ещё ребёнок. И потребности, вроде сна, ему трудно игнорировать. Но Сириус уже дал себе клятву, что в любом случае окажет Гарри полную поддержку, какими бы безумными идеями он не был одержим. Даже если мальчик захочет стать новым Тёмным Лордом, Блэк сделает всё ради него. Станет его правой рукой, станет его оружием, его щитом… — Ты как, Сохатик? Может, больше хочешь спать? Я не привык просыпаться рано, но если ты ранняя пташка, то буду стараться. — По правде говоря, я действительно хочу спать. Всё-таки, долгие разговоры утомляют. Но перед сном я бы чего-нибудь перекусил. Хоть обед и был очень плотным, мой желудок, похоже, успел всё переварить. Они пожелали друг другу приятного аппетита и в тишине наслаждались трапезой, пока в конце концов, Гарри не наелся, отодвинув тарелку. Сириус ещё ел, и брюнет стал ждать, пока его крёстный отец закончит. Этот жест и то, что Гарри его не торопил и не требовал закончить есть, умилил Сириуса, но больше всего Блэк умилялся после того, как Гарри уснул, прямо за столом. Подойдя к мальчику, он аккуратно взял его на руки, отнеся в уже готовую спальню. Как только Сириус положил брюнета на кровать, одежда на нём тут же сменилась — со свитера на пижаму. Кричер удивлял Сириуса не меньше, чем крестник. За то время, что он здесь, ворчливый старый эльф ни разу не был с ним так любезен, как с Гарри. Похоже, мальчик действительно особенный. Между ними сегодня возникла какая-то связь, а может, лишь усилилась уже имевшаяся. Сириусу показалось, что Гарри, по мере своего рассказа, стал больше ему доверять. Но он по-прежнему винил себя в смерти Лили и Джеймса, тяжкий груз вины ещё не скоро исчезнет с сердца Блэка. Возможно, до самой смерти он будет продолжать винить себя, но сейчас у него не было времени для самобичевания. У него был Гарри, и ради него он пойдёт на всё…