Кривое зеркало судьбы. Часть 2

      Драко стоял посреди приемной в доме Паркинсонов и скучающим взглядом осматривал интерьер, который видел уже множество раз. Этот черный мраморный пол, темные зеленые обои с узором, колонны, лепнина на потолке, тяжелые шторы с бархатными кистями — всё это было слишком мрачным, чтобы быть чьим-то домом. В этот момент слизеринец был еще больше благодарен матери за то, что она сделала ремонт в мэноре. Казалось, что здесь даже воздух был плотнее, чем в прочих местах.       Малфой еще долго мог бы рассматривать окружающие его предметы, если бы сзади не послышался стук женских каблуков. Обернувшись, он проклял свое невезение. В дверях стояла та, кого он намерен был избегать всеми силами. Пэнси была одета в черные брюки и шелковый топ, отделанный кружевом. Она выглядела, как и всегда, прекрасно. Идеальное каре, легкий макияж, темная помада на ухмыляющихся губах. — Здравствуй, Драко, — промурлыкала девушка, подходя ближе. — Ты решил всё же навестить меня? — Пэнс, я разве не сказал тебе еще в Хогвартсе держаться от меня подальше и захлопнуть свой рот? — осведомился Малфой, смерив ее презрительным взглядом. — Не забывай, что у меня есть то… — Давай, — он усмехнулся, нависая над ней. — Попробуй. Проверь мое терпение, — серые глаза парня прожигали ее насквозь. — Может быть ты забыла, кто я такой? Я не мальчишка с Пуффендуя, с подгибающимися коленями, стоит лишь упомянуть наш факультет, Пэнс, — Драко даже не повысил голоса, но от этого звучал лишь еще более угрожающе. — Хочешь играть во взрослые игры, шантажировать меня? Давай, но будь осторожна, ведь теперь, если ты упадешь, тебя никто не подхватит.       Паркинсон сжалась под его взглядом, ее глаза были широко распахнуты, а дыхание участилось от страха. Рукой она вцепилась в спинку одного из стульев отчего ее костяшки пальцев побелели. Драко презрительно усмехнулся. Она окусывалась, как загнанный в угол зверек, хоть и хотела оказаться в противоположной ситуации. Да, он растерялся, когда она поставила ему ультиматум, был готов лезть на стену от безысходности, но разговор с матерью вернул его в прежнее состояние, напомнил ему, кто он такой. Драко целый год танцевал сальсу на лезвии ножа. С одной стороны, Волан-де-Морт, а с другой, Орден феникса. И там, и там, его и мать, ждала смерть, но они выжили, не потеряв практически ничего. Самое ценное осталось при них — жизнь. За тот страшный год Драко многому научился. Блондин не хотел, чтобы его боялись. Конечно, страх — это сила, питающая тебя, но, в то же время, она отравляет. К сожалению, такое слово, как уважение, девушке было не знакомо. — Мистер Малфой, — холодный низкий голос вырвал парня из раздумий. — Вижу, вы уже встретились с моей дочерью. Вы хотели что-то обсудить? — Да, Мистер Паркинсон, — усмехнулся Драко, смотря на побледневшую однокурсницу. — Мы можем пройти в ваш кабинет? — Конечно, идите за мной.       Бросив последний взгляд на Пэнси, юноша развернулся и пошел за хозяином дома. Это был мужчина средних лет с густыми черными волосами и холодными темными глазами. Его иссохшая фигура, укрытая строгим костюмом, чем-то напоминала скелет. За время Первой и Второй магических войн он так и не примкнул ни к одной из сторон, сохранив жизнь, состояние и семью. Драко не мог не признать, что уважает его. Мистер Паркинсон, в отличие от Люциуса, трезво мыслил и, хоть и был приверженцем чистой крови, не спешил с головой кидаться в опасные авантюры ради одной лишь идеи.       Кабинет был таким же, как и весь дом. Холодный, мрачный, не живой. Что ж, он отлично подходил своему хозяину, отображая его личность. Драко сел в кресло, расслабленно опуская руки на подлокотники, а Мистер Паркинсон сцепил пальцы замком. Около минуты черные глаза пристально изучали юношу, но ни один мускул на лице гостя не дрогнул. Одобрительно кивнув, мужчина, кажется, улыбнулся краем губ. — О чем же вы хотели поговорить, Мистер Малфой? — К чему эти пафосные обращения? — примирительно спросил слизеринец. — Вы знаете меня с рождения. — И все же, Драко? — блондин внутренне обрадовался. Отец Пэнси шел на контакт, а это уже что-то. — Я пришел поговорить о вашей дочери, — начал издалека Малфой. — Мы знаем друг друга уже много лет, и я волнуюсь за нее. — И что же тебя волнует? — брови мужчины чуть приподнялись. — Пэнси очень… неразборчива в своем выборе. Не пристало чистокровной волшебнице из знатного рода так себя вести. Не думали ли вы о помолвке? — Драко, — Мистер Паркинсон откинулся на высокую спинку своего кресла, — я знаю о том, что твоя помолвка с юной Асторией Гринграсс расторгнута, но я не выдам за тебя свою дочь. — Об этом я и не говорил, — усмехнулся парень, внутренне ликуя. Значит, письма от родителей Пэнси не получала, а все ее действия — личная инициатива. Чтож, инициатива бывает наказуема. Хорошо, что они не хотят выдавать свою дочь за него. — Пэнси для меня лишь подруга, не больше. Но она сама явно не знает, что нам с ней не быть вместе. Должен сказать, что ее настойчивость удивительна… — Драко, скажи мне, — перебил его Мистер Паркинсон, — зачем тебя вдруг так резко интересоваться жизнью моей дочери. Будем честны друг с другом, — предложил мужчина, вставая и наливая им бренди. — Моя дочь бывает несносна, а за эти годы ты даже ни разу не навестил ее. Вы даже не друзья. Так зачем тебе приходить ко мне и говорить о ее будущем? — Вы правы, — кивнул Малфой, принимая стакан, — я терпеть не могу Пэнси. Она раздражающая и надоедливая особа, вцепившаяся в меня своими острыми коготками уже годы назад. Раньше меня это лишь… я снисходительно смотрел на многие ее выходки, но сейчас она перешла границу. Скажем так, она поставила мне глупый ультиматум, который мешает моим целям, — Драко говорил медленно, старательно подбирая каждое слово. — Мы оба знаем, что если просто сказать ей отстать, это не приведет ни к каким результатам. Пэнси неподвластна никому, кроме самой себя. Теперь ультиматум ставлю я. Вы, Мистер Паркинсон, по моему мнению, рассудительный человек, способный трезво оценивать ситуацию. Если в скором времени не будет объявлено о помолвке вашей дочери, не со мной, конечно, то я сделаю так, что она даст непреложный обет или обет магов, а после, нарушит его, — Драко залпом выпил бренди и встал. — Мне надоели ее выходки, и я прошу Вас разобраться со своим чадом. — Что ж, Мистер Малфой, — отец Пэнси так же встал, а по его лицу нельзя было прочитать ничего, кроме холода, — вы определенно умеете высказывать свои желания. Я Вас услышал. О ваших умениях ходит множество слухов, но я в ваших способностях, в отличие от других, не сомневаюсь. Так же, как я не сомневаюсь в глупости своей дочери. Обещаю вам подумать, что с этим можно сделать. — Очень рад это слышать, — улыбнулся Драко. — Но хочу предупредить, что мое терпение не безгранично, и времени у вас будет не много, — ему нужно было разобраться со всем этим до конца Хогвартса, потому что после Гермиона исчезнет из его жизни и по собственной воле не вернется. — Благодарю за то, что приняли меня, — сказав это, юноша развернулся и пошел к двери. — Мистер Малфой, — окликнул его мужчина, — Вам уже говорили, что Вы похожи на отца? Надеюсь, Вы станете его лучшей копией. — Я не намерен быть ничьей копией, Мистер Паркинсон, — сухо ответил блондин, а его серые глаза опасно блеснули. — И не наказывайте свою дочь. Мы все совершаем ошибки. Я лишь прошу вас исправить те, что сделала она. — Ты уже лучше, чем он, — кивнул мужчина, садясь за свой стол, что означало окончание разговора.       Выйдя из кабинета, Драко сразу двинулся к выходу. Он ненавидел, когда его сравнивали с отцом, но, в этот раз, слова прозвучали, скорее, как комплимент. Да, он уже был лучше, чем отец. Люциус, наверное, убил бы Паркинсона или заставил дать непреложный обет, как посоветовала мать, чтобы не мучиться с ней, сэкономить время, но Драко был другим. Он не был готов убивать Пэнси или лишать ее магии, пока не попробует обойтись хитростью и изворотливостью. Возможно, это выглядело так, будто он жалуется старшим на поведение девушки, но, на самом же деле, он просто дал отцу остановить свою дочь. Если Мистер Паркинсон этого не сделает, не сможет обуздать ее, тогда Драко вступит в игру и сделает всё сам.