Ты её сломал

Я бежала по освещенной солнцем лестнице, хватаясь за перила и пытаясь предугадать цель прихода Гюнтерa. Вряд-ли он просто соскучился и решил наведаться с коробкой кексов на десерт. Толкнув перед собой дверь, я вошла в «свою» комнату. Парень удобно уселся на недавно застеленной мною кровати и внимательно изучал какую-то книжку, которою, скорее всего, достал из шкафа напротив. Будучи уверенной в том что он ничего плохого мне не сделает, я твердой походкой направилась к ведьмаку и буквально вырвала из его рук книжку. Сначала во сне или… А теперь ещё и сюда припёрся. —Вижу ты не спешила, — никак не реагируя на моя нервную выходку, спокойно произнес он, — Хотяя, вы там так мило ворковали. Мне даже было как-то жаль перебивать вас. —Какого чёрта происходит, Гюнтер? Тебе мало было тех проведённых дней в подвале. Я думаю в моих силах продлить тебе, такой себе, курорт, — пригрозила я, но верно, парня это только рассмешило. Он нагло усмехнулся и спокойно обошел меня, подходя к шкафу и открывая его. Несколько предметов одежды сразу упали на пол и я недовольно хмыкнула. — Ладно, Баффи, как бы мне не хотелось испытать на себе весь твой гнев, я пришел за ответом, — продолжил ведьмак, перебирая все вещи в шкафу. Делал он это то ли от скуки, то ли от желания найти что-то конкретное — непонятно. —Ты о чем? —Элеонора тебе предложила сделку, не так ли? Я пришел за твоим ответом на это. — В противном случае…? —В противном случае ты умрёшь в тот самый момент, когда скажешь «нет», — закончил мысль Гюнтер, переводя на меня уверенный взгляд и оставляя шкаф в покое. —Не думала что она решиться убить своего сына, — стараясь не паниковать ответила я, взглядом пытаясь найти что-то чем, в случае попытки агрессии Гюнтера в мою сторону, я могла бы защитится. —Да брось! Уже столько лет прошло. Она уже давно не считает его своим сыном, — с ноткой раздражительности ответил ведьмак. Тем временем я продолжала судорожно осматривать комнату, пока взгляд не остановился на прикроватной лампе. В голове только успела прошмыгнуть мысль о том что, в принципе, треснуть этого негодяя лампой будет мало, как ведьмак ухватился за голову, давясь собственным криком. Из куточков глаз показались бордовые капли, которые медленно скатывались по щеках, образуя дорожки. На лбу появилась испарина, к которой сразу прилипла русая чёлка парня. Будучи в полном недоумении, я присела на кровать, не пытаясь даже что-то предпринять. Ужас в перемешкой со страхом создали почти непреодолимый барьер. Сердце, кажется, время от времени пропускало удары, и казалось что в данный момент медленно в агонии умираю я, а не Гюнтер. Во рту парня почалась образовываться пена, которая неконтролируемый вытекала наружу, пока тот хватаясь уже за горло, задыхался. Пытаясь выйти из состояния шока, я подняла голову, замечая в проёме Эдриана. Тот с невозмутимым лицом стоял и шептал какие-то слова. —Прекрати же ты! — закричала я, подбегая к парню и хватая его за руку. Он сразу же послушался и Гюнтер наконец-то успокоился, но потерял сознание. —Мне плевать, что этот ведьмак хочет, но Паркер нужен мне живым, — чуть ли не срываясь на крик, говорит Эдриан и не сводит с меня взгляд. — Хотя вижу ты не плохо устроилась! Втереться в доверие, а потом ударить в спину. Думал это не под силу такой девушке как ты. —Ты меня не знаешь, — бросаю я и оборачиваюсь спиной у парню. Кладу два пальца на левое запястье, пытаясь уловить пульс Гюнтера. Живой, но очень истощен. Подхватываю его под руки и ложу на кровать, пытаясь создать удобное положения для обыска его одежды. Засовываю руку в карман чёрной куртки — несколько смятых долларовых купюр и три сигареты, во втором — несколько монет и пачка мятных жвачек. В кармане джинс, кроме зажигалки, так же ничего полезного не нашлось. —Что ему надо? — наконец обозвался Эдриан, который все это время пристально наблюдал за мной. — Мне бы удалось это узнать если бы не твоя самодеятельность! — нервно бросаю я, во время чего невольно ударяю Гюнтера по груди. Кажется что-то ещё во внутреннем кармане. Достаю связку ключей и маленькую колбу с голубой жидкостью внутри. Эдриан заинтересовано осматривает находку, подходя ближе. Подношу колбу на солнце чтобы лучше её разглядеть, но никаких надписей и никаких бирок. Светловолосый парень аккуратно берет её в свои руки и задумчиво осматривает. Оттопыривает пробку и подносит к носу. Его брови удивлённо лезут наверх, а нос невольно морщится. —Что это? — задаю очевидный вопрос я. —Похоже что твой друг увлекается черной магией. Это зелье, — Эдриан прокрутил колбу перед моим лицом, — предназначено для ритуального убийства. Я читал когда-то про него в гримуарах индийских ведьмаков, но если верить той информации, рецепт этого настоя утрачен. Интересно… Одним движением руки хватаю колбу и прячу её под подушку, когда слышу уже слишком знакомые шаги в комнату. —Аа, вот вы где! Я вас уже обыскался, — улыбаясь своей фирменной улыбкой, Кай как и ни в чем не бывало подходит к нам, — Так и думал что это либо он, либо моя душевнобольная сестрёнка. Так что подох сукин сын? — спрашивает, указывая пальцем на ведьмака. Я отрицательно качаю головой, после чего Паркер словно с цепи срывается и на вампирской скорости появляется рядом с Гюнтером. Хватает подушку и словно умалишённый душит парня, — Я Кай Паркер! Чёртов бессмертный еретик! Как посмел напасть на меня?! — он срывался на крик, поднимал подушку и делал меткие удары кулаком в лицо, а затем снова давил. Я мёртвой хваткой ухватилась за руку еретика и пыталась оттащить. Кричала, молила. Тем временем Эдриан пытался отнять у него «средство» его мести. Если кому-то рассказать что сам Кай Паркер решил придушить своего обидчика подушкой, те лишь рассмеються в лицо, но будь они свидетелями этого безумного параноидального действа быстро бы забыли как дышать. Его глаза горели а дыхание срывалось. Показалась чёрная сеточка под глазами, а затем и клыки. Он был похож на дьявола в чистом обличии. Ухватив Эдриана за горло, он с невиданной силой отбросил его куда-то в сторону. Парень не успел даже среагировать, по этому отлетел на метров 5 и полностью разрушил журнальный столик, на котором стояла ваза со свежими цветами и парой не очень занимательных книг. Осколки впились Эдриану в ладони и ноги. Куда не глянь была лишь кровь. Парень пытался сдавить крик, но у него слабо это получалось. Стекло настолько глубоко засело в руке, что терпеть боль было практически невозможно. За шиворот куртки, Кай немного приподнял все же безсознательного Гюнтера. Во взгляде еретика читалась ненависть, злость, нездоровое любопытство и страх. Кажется несовместимая черта, но весьма обоснованная. Он действительно боитсья получить нож в спину. Предательства. Вот во что он превращается, когда идя по тонкому лезвию, его кто-то толкает. Клыки прорывают тонкую плоть и из шеи красной дорожкой течет кровь. Когда вижу, как на моих глазах Кай снова пытается кого-то убить, мне опять становиться страшно. Как и в первый день нашей встречи. Тогда тоже было непонятно что он может со мной сделать. Что придёт в его сумасшедшую голову. Хватаю, не давно замеченый мною светильник и ударяю им об голову еретика. Верно бить разъяренного вампира — это роковая ошибка. Скорее всего, да. В этот момент на жизнь лишается действительно мало шансов. Держась за голову, Кай отпускает парня и медленно отходит. Его глаза и лицо преобретают прежний вид. Еретик смотрит прямо на меня, все ещё держащую в руках лампу. Он поднимает руки вперёд, капитулируя. Но я не собираюсь сдаваться. Замечаю что он уже сам этим всем измучен и недоволен. —А чего ты его защищаешь? — шепчет он и приближается на шаг. Я же на шаг отступаю, — Понравился тебе этот гаденышь, да? Это же ты его привела! Верно чтобы самой ручки не пачкать. Но вот придется тебе выполнить грязную работу, — он розводит руки в стороны предоставляя возможность убить себя, от чего становиться невыносимо страшно. Он уже окончательно слетел с катушек, что действительно пугает. Еретик подходит к перевернутому столу и дёргается за деревянную ножку, которая легко ломается. Подходя ко мне он легким движением бросает её мне в руки и возвращается в прошлое положение. — Кай, пожалуйста, — наконец-то я подхожу ближе к нему, пытаясь не прерывать зрительный контакт, — Я не хочу тебя убивать. Не выражая ни единой эмоции, Паркер смотрит на меня. Взгляд холодный и отстранённый, словно у хищника. Его руки касаются моих плечей и легонько притягивают к себе. Мое сердце утихомириваеться и я наконец-то успокаиваюсь. Ровно до того момента когда еретик дёргает на себя и с не приятным звуком я падаю на пол, держа деревяшку перед собой. Разжимаю пальцы и открываю глаза. Предомной Гюнтер с колом в груди. Это была иллюзия… —Да ну, солнышко, давай на этот раз без истерик, — звучит знакомый бархатный тембр позади меня. Как же я привыкла к этому голосу, а сейчас готова уши руками зажать, лишь бы только не слышать его. Хватаюсь за горло, пытаясь выровнять дыхание, но не получается. Сердце выпрыгивает из груди и я уже в шаге от того чтобы не вырвать. Поворачиваюсь к нему, наблюдая за тем, как еретик уперевшысь на стену и сложив руки на груди, ухмыляется. —Ты же сказал что веришь мне! — выпаливаю я, давясь слезами, — Что я такого сделала тебе что за пол часа ты изменил свое решение? Он наклоняется ко мне чтобы заглянуть мне в лицо. Тыльной стороной ладони проводит по щеке, от чего по моему телу пробегает стадо мурашек. Его серо-голубые глаза преобретают какой-то человеческий оттенок. Будто в данный момент он осознает что делает. —Почему ты до сих пор здесь? — тихо спрашивает он. —Потому что у меня больше никого нет. Я боюсь одиночества так же как и ты, — хрипло шепчу я и пытаюсь отстраниться, но Кай как-то невесомо притягивает меня к себе, касаясь губами моей щеки, а затем и моих губ. После всего случившегося это поцелуй кажется одновременно ненормальным и настоящим. Пробыв 18 лет в полной изоляции он будет искать кого-то, кто будет рядом. Но проблема в том, что ему плевать какими методами. Похитить, изнасиловать и сломать — запросто! Но что же он делает сейчас? Это не любовь однозначно! 5 процентов человечности Люка не подарят ему возможность любить. Прикрыв глаза чувствою легкий ветерок и застываю. Никого рядом, кроме безсознательного Эдриана и мёртвого Гюнтера. Ноги подкашиваются, но изо всех сил я пытаюсь удержатся и подойти к раненому Эдриану. Крови много. В уже стремительно подступающей истерике, пытаюсь разобраться от куда течет красная жидкость, которая уже насквозь просочилась в одежду. Больше всего ран я заметила на руках поэтому решила, что звонить в скорую — будет самым разумным вариантом, но телефона в близи не наблюдалось. Пошарив в карманах куртки Эдриана, я также ничего не обнаружила. Верно он его обранил ещё тогда в переулке, во время своей стычки с Каем. Тогда же умерла его сестра. И опять тяжкий ком, который моментально образовался у меня в груди, подался к горлу.Сколько же я смогу этого выдержать. Гюнтера мне совсем не жаль, но сам факт убийства скребёт душу, создавая глубокие гниющие раны. Как и в ту роковую ночь с моих глаз хлынули слёзы горечи и сожаления. Её смерть на моей совести. Не имея никаких познаний в магии, я умудрилась жестоко свернуть шею молодой девушки. Я прекрасно помню её звонкий смех за тем столом в небольшой кафешке, её чёрные, длинные волосы и красное платье. Во время смерти её глаза были открыты и так и не закрылись. —Эй…ты чего? — голос парня немного дрожал от боли, но говорил он вполне свободно. Его окровавленная рука еле коснулась моего колена и я наконец подняла глаза. —Просто…хочу чтобы все это закончилось, — вытерев рукавом лицо, я поднялась на ноги и шумно выдохнула, — Сможешь идти? Кажется, я видела бинты на кухне. Эдриан кивнул и аккуратно поднялся на ноги, пытаясь убрать чёрные кудрявые волосы с лица. Спустившись на первый этаж, я начала рыскать по кухонным полкам и шкафам, пытаясь вспомнить где же я видела чёртовы медикаменты. Доставая коробку, я умудрилась разбить один стакан и чуть ли не порвать семейный альбом. Десятки фотографий и осколков усыпали пол, которые я незамедлительно начала убирать. Выбросила стекло я быстро, а вот с фотографиями затянула. Рассматривая картинки с семейными моментами Паркеров, я снова и снова удивлялась как эти люди имели традицию, заставлять своих детей идти на ритуал слияния и умирать. А вот и детское фото Кая вместе с Джо и…она. Их мама. Здесь она совсем ещё девушка лет 18, не больше. Длинные каштановые волосы собраны в пучек, чёрная водолазка и свободные серые штаны. На руках сидят двое маленьких деток, которые не подозревая что для них готовит судьба, улыбаются. На следующем снимке похоже и отец семейства. Джошуа, кажется, стоит где-то на заднем дворе и держит на руках какого-то мальчика, верно очередного брата Кая. Ещё картинка и снова маленькие, светловолосые дети бегают на улице. Похоже после пропажи своей жены, Джошуа долго не думая, нашел Элеоноре замену. —Фейт, ты скоро? — промыв рану под раковиной, Эдриан пришел на кухню и уселся за столом, рассматривая раненые руки. Быстро, собрав фотографии, я прячу коробку на место, беру бинты и иду к ведьмаку. Сажусь рядом и принимаюсь обрабатывать раны. Порезы оказались не глубокими, поэтому хватит только забинтовать руки. —Ай! —Шшш, — несколько капель спирта вызывают сильное жжение, от чего парень немного дёргается. —Ты вообще умеешь это делать. Лучше бы пошел в больницу! — язвит Эдриан, в порывах гнева от моей, как он думает, «некомпетентности». —Прости, — могу лишь выдавить из себя, когда омут мыслей возвращает меня снова в тот вечер. Алексия, свернутая шея, смерть. Эдриан ненавидит Кая за её гибель, но чувствовать он должен это ко мне. В момент мне становится невыносимо жарко, словно в печке. Хочется выйти на улицу или вовсе прыгнуть в воду с головой, при этом медленно выпуская воздух и погружаясь на дно. —Нужно найти его, — уже спокойние говорит ведьмак, когда я начинаю бинтовать ладонь, — Здесь где-то есть карта? —Не знаю, но можно поискать. Впрочем, нужно сделать что-то з Гюнтером. —Ах ещё и этот. Жаль что он больше не очухаеться. Так бы расспросили что за ритуал он готовит. Или готовил. —Пустоты хотят убить Кая чтобы обрести тело и дом. По сути они просто бледные призраки, не имеющие оболонки, — объясняю я, вспоминая как Кай рассказывал о этом клане, — И скорее всего это хочет сделать его мать. —Пустоты значит…— шепчет Эдриан, всматриваясь куда-то в окно напротив, — мой дед увлекался этими байками о них. Говорил чтобы они в тебя не вселились нужно иметь открытые раны на теле. Вроде как пустоты кровь не переносят. —И солнца…— дополняю я и поднимаюсь со стула, пряча все медикаменты на места. Смотрю в окно и понимаю, что до захода солнца нам ничего ни угрожает, но а что же после?