***
Смеркалось. Лёгкий ветерок обдавал прохладой лицо молодого поэта, сидящего на берегу реки, близ самой воды. Безлюдно. В такой час дети давным-давно не плещутся в речке с радостными криками, а взрослые уже не проходят недалеко от местонахождения писателя. Александр Сергеевич смотрел на воду, иногда оглядываясь назад, по сторонам, думая про себя: «где же он? опаздывает…» Мужчина сидел, чуть нахмурив брови, прижимая к себе колени, и наконец услышал чьи-то тихие шаги и шелест травы. Он знал, кому принадлежали эти звуки. Подорвавшись с земли, Пушкин резко развернулся к подошедшему юноше. На его лице появилась слабая теплая улыбка. Юноша первый обнял Александра, нежно обвивая руками шею. Поэт слегка усмехнулся, оставляя свои руки на талии Михаила. Он прижал его к себе ближе, вдыхая любимый, родной аромат. — Прости, немного задержался, — начал диалог Лермонтов, приподнимая голову на уровень лица Пушкина, и виновато улыбнулся. — Ты здесь, а я очень рад тебя видеть, — шепчет в губы Александр, оставляя невесомый поцелуй. Это было их излюбленное место встречи. Конечно, были и другие, но это нравилось обоим писателям больше всех. Стремящаяся куда-то вдаль водяная змея, колыхающиеся листочки деревьев, тишь и красота. Приятнее всего было наблюдать отсюда за закатом, сплетая пальцы рук, но сегодня Михаил Юрьевич не успел. — Я рад тебе не меньше, — кивает самому себе юноша, чуть отстраняясь от мужчины. Обычно такими ночами они ходили по пустынным улицам, забредая неизвестно куда, а после всё равно чудесным образом оказывались в поместье Пушкина. Эта ночь не стала исключением, так что, минуя некоторое время прогулок, пара оказалась в кухне мужчины. — Чаю? Или может желаешь напиток покрепче? — Александр Сергеевич обнимал сидящего рядом Михаила одной рукой, а второй перебирал его волосы. — Может вина? — с лёгкой усмешкой предложил поэт, повернув голову к мужчине. Кивнув, Пушкин отпустил Лермонтова и поднялся. Найдя у себя бутылку вина, мужчина открыл её и разлил жидкость по бокалам, протягивая один из них Михаилу. — За что хотел бы выпить? — спрашивает Александр. Не отрываясь, младший смотрит в глаза напротив с искренней любовью и нежностью. — За те полгода, что мы провели вместе и даже не раскрыли себя, — Лермонтов поднимает бокал, выжидающе смотря на мужчину. — Вот же чёрт… — шипит Александр Сергеевич, отводя взгляд, — Прости, я забыл об этом, — произносит тихо, подставляя свой бокал для того, чтобы чокнуться. Пушкин чётко сохранил день их знакомства в своей памяти, но совершенно потерял счёт времени. /flashback/ Александр Сергеевич Пушкин пребывал в не самом лучшем настроении на очередном светском мероприятии поэтов и писателей. Жуковский отчего-то не явился с самого начала и не появлялся до сих пор. Гоголь работал над своим произведением в поместье, не выходя на улицу совсем уже третьи сутки, так что его, конечно, тоже не было. Не зная, чем себя занять, Пушкин оглядывал пришедших людей: старые, въевшиеся в память лица, смутно знакомые и вовсе не знакомые ему. Абсолютно ничего не привлекало его здесь сегодня. Пока он не встретил его. Взгляд Александра остановился на совсем ещё молодом человеке в офицерском костюме. Несколько минут поэт простоял так, вглядываясь в правильные черты лица и какой-то манящий силуэт юноши. Поймав на себе взгляд, Лермонтов удивлённо посмотрел в сторону Александра Сергеевича. Пушкин тогда ещё не был на пике своей популярности, однако знали о нём и узнавали его многие. Даже поняв, что его заметили, Александр не стал отводить взгляд. Через несколько мгновений оба человека поднялись со своих мест, двинувшись навстречу друг другу. Оба так похоже усмехнулись, замедляя шаг. — Меня зовут Алек… — поэт протянул руку, но не успел договорить. — Александр Сергеевич Пушкин, верно? — приподняв уголки губ, задал скорее риторический вопрос Михаил, а после пожал руку старшего. — Верно, — повёл головою в сторону, приподнимая один из уголков губ, — Вас как называть? — спрашивает Пушкин, отводя молодого офицера в сторону, к фуршету. Он вглядывается в его глаза, что может рассмотреть на таком расстоянии и замирает. «Такие красивые» — одними губами шепчет поэт, вздёрнув брови. — Михаил Лермонтов, — представляется начинающий писатель, — Не думаю, что вы слышали обо мне, публиковался пару раз под псевдонимом «lerma». Юноша пожимает плечами, не обратив внимание на то, как старший откровенно пялится. Наверное, потому что делает то же самое. Михаил стал восхищаться пушкинским письмом с первого же прочитанного произведения, а сейчас стоял и разговаривал с ним. «Это ведь чудо» — подумал Лермонтов непонятно о чём именно: о человеке напротив или же о всей этой ситуации. — Рад знакомству, — улыбается Александр, наконец оторвавшись от разглядывания и задумывается. Он как раз недавно видел одно стихотворение, подписанное «lerma» — Не слышал, но читал вас на днях, — выйдя из раздумий, заключает старший. Он припомнил, что ему очень даже понравилось произведение. — И мне очень приятно, — искренне говорит Михаил, а после широко раскрывает глаза из-за последних слов, — И как вам? — всматривается в выражение лица, стараясь найти там ответ на свой вопрос. — А не расскажу. На лице Пушкина появляется какая-то загадка. Он разворачивается, уходя прочь, и усмехается, когда понимает, что Лермонтов пошёл за ним. — Постойте, — у самого выхода на улицу, Михаил перехватывает пушкинское запястье, тянувшеея за своим пальто. Юноша сразу же одёргивает руку, когда получает загадочную улыбку мужчины. — Здесь очень душно и отнюдь не интересно, — признаётся Пушкин, взяв своё пальто, — Не будете против пройтись? — спрашивает, уже надевая. Михаил Юрьевич находит свою верхнюю одежду, вскоре оказываясь в ней. — Не могу не согласиться, — выдохнув, говорит Лермонтов, выходя из здания. Первые минуты они молча идут куда-то, пока повисшую тишину не нарушает Александр Сергеевич. — Мне на самом деле очень понравилось то стихотворение, что я прочёл. Не просто понравилось, есть в нём какая-то изюминка, — наконец мужчина удовлетворяет любопытство начинающего поэта. Лермонтов очень рад слышать это от Александра Сергеевича. Он кивает, как-то наивно по-детски улыбнувшись. Мужчины доходят до той самой речки, успевая к закату солнца. Пушкин всегда ходил сюда один, но в этот раз решил взять с собой нового знакомого. Оба молчат, наслаждаясь прекрасным видом и тихими звуками текучих вод. Слова здесь не нужны, они будто чувствуют друг друга, читая мысли. /flashback²/ После этого писатели стали часто пересекаться. Как в непредвиденных ситуациях, так и намеренно. Александр постоянно искал встречи с Лермонтовым, набираясь вдохновения при времяпрепровождении с ним. Несколько месяцев они провели вместе в прогулках как в дневное время, так и под луной. Они что-то чувствовали друг к другу. Ощущали что-то, что не могли объяснить, что-то, что поглощало их целиком и полностью. Они занимали время друг друга, мысли друг друга. Одной ночью мужчины, как и обычно, пришли в дом Пушкина. Очень долго беседовали, пока не повисло странное неловкое молчание. Михаил случайно коснулся рукой ладони Александра, но что-то заставило его не убирать руку. Поэт почувствовал импульс, понял без слов. Он взял юношу за руку, сплетая их пальцы, свободной рукой притягивая за подбородок. Михаил Юрьевич прикрыл глаза, чуть приоткрыв рот. Старший затянул его в мокрый, нежный поцелуй, не торопясь углублять. Он сжимал михайловскую ладонь, поглаживая большим пальцем. А Лермонтов плавился. Он просто растекался в этом поцелуе, чувствуя, как разум покидает его тело. Неожиданно захотелось сократить расстояние ещё больше, стать ещё ближе. Не разрывая поцелуй, Михаил отпустил руку Пушкина, пересаживаясь к нему на колени и сразу же обнимая за шею. Александр Сергеевич ухмыльнулся в поцелуй, просовывая свой язык в податливый рот младшего и прижимая его за талию к себе. Когда воздуха стало не хватать, их уста разомкнулись, оба смогли увидеть порозовевшие щёки друг друга. Пушкин провёл руками, забираясь под рубашку Лермонтова холодными пальцами, отчего тот тихо прошипел. Взявшись за края, мужчина стянул с юноши одежду, отбрасывая на недалеко стоящий стул. Михаил не отставал: он расстёгивал пуговицы на рубашке Александра, а после освобождая его от неё. Прижимаясь друг к другу разгоряченными телами, оба тяжело дышали, прикрывая веки. — Я хочу тебя, — тихо, отчасти смущённо сказал Лермонтов. Они давно уже перешли на «ты». Кто бы знал, что такой невинный, на первый взгляд, поэт может так сильно возбудиться при контакте с юношей. Менее, чем через минуту оба писателя были раздеты. — Пожалуйста, встань на колени, — Пушкин говорит это у самого уха Михаила, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу. Юноша повинуется. Встав на колени, он опирается на диван, вновь прикрывая веки с подрагивающими ресницами. Александр Сергеевич опускается на колени, пристраиваясь сзади и, стянув с младшего штаны, проводит рукой меж притягивающих половинок. Молодой человек прикусывает губу, с затаённым дыханием ожидая дальнейших действий старшего. Последний не заставляет себя долго ждать. Раздвинув его ягодицы ладонями, Пушкин проходится языком по сжатому колечку мышц. Он обводит его, вырисовывая разные узоры, проталкивает язык вовнутрь. Михаил Юрьевич сначала распахивает глаза, а затем начинает постанывать, где-то внизу живота завязывается узел. Он не сразу понимает, когда палец Александра оказывается внутри. Он медленно и трепетно растягивает младшего, через некоторое время добавив второй палец, а ещё через время — третий. Когда Михаил наконец привыкает и перестаёт чувствовать боль, поэт поспешно избавляется от своей нижней части одежды. Он проводит по своему уже изнывающему от желания члену, подставляя его к сфинктеру юноши. Когда тот подаётся назад, Александр понимает, что может действовать. Все так же аккуратно он вставляет свой член, вновь давая привыкнуть к новым ощущениям. Вскоре он начинает двигаться, срывая с губ Михаила всё больше и больше стонов. Пушкин держится за михайловский зад, сжимая, набирает темп. Он и сам гортанно стонет, ощущая эту узость и тепло. Несколько последних толчков, в которые Александр Сергеевич задевает простату юноши, слыша самые сладкие стоны за эту ночь, и он изливается внутрь. Лермонтов кончает следом, обмякая. Обессиленный Пушкин падает на пол рядом с Михаилом, разворачивая и прижимая того к себе. — Кажется я тебя… — Я знаю. Я тоже, — не даёт договорить юноша, накрывая такие сладкие губы Александра своими.***
Бокалы соприкасаются, издавая звон. Пушкин смотрит виновато, но Лермонтов одним лишь взглядом говорит: «всё в порядке, не беспокойся». В голове Александра Сергеевича проносятся воспоминания, а после его лицо выражает смесь удивления, радости и загадки. Он подрывается с места, уходя из кухни в свой рабочий кабинет. Понимая, что к поэту пришло вдохновение, Лермонтов усмехается, решив подождать немного и не мешать. Вскоре вновь появляется Александр, зачитывая: «Я помню чудное мгновенье: Передо мной явился ты, Как мимолётное виденье, Как гений чистой красоты…»