Мне тебя много/мало

С момента дебюта прошло всего несколько месяцев, но ребята довольно быстро полюбились корейской публике. Их необычная музыка, качественные альбомы и довольно сложная хореография выделяла группу на фоне остальных. К тому же, скиншипа, присущего всем группам в индустрии шоу-бизнеса, было в достаточном количестве – особенно преданные фанаты дали юниту определение самой «гейской» группе на свете. Джун терпел. Много терпел, не вынося свою боль и обиду за пределы своих мыслей, все хранил в себе. Для него Джейсон остался шрамом на сердце, и ему сложно было смотреть на то, как он и Вау разыгрывают «парочку» на публике. Раньше это делали они: он и Джейсон, безо всякого притворства, а теперь… А что, если это правда? Что, если парни не играют, а действительно влюблены? ……….. Донхун и Чан держались за руки: фанатки кричали от восторга. «Гребанные фанючки, - подумал Джун, - что ж вы повсюду видите в нас геев?» - Мы вас тоже очень любим! – Вслух воскликнул Джун, отправляя со сцены жест-саранхэ. Чан смущенно опустил глаза, заливаясь пунцовым румянцем, и это привело публику в еще большее возбуждение. Донхун притянул к себе Чана, обнимая его, и зал буквально взорвался визгом фанаток. Кое-как распрощавшись с публикой, ребята скрылись за кулисами. «Прочь из сумасшедшего дома», - подумал Джун. Теперь юнит переехал в новое общежитие: с большей квадратурой, а «поселенцами» на нижних этажах у них стали нанятые работники – повара на кухне, несколько стилистов и горничных. Весь стафф был приходящим на несколько часов в день: все-таки ребятам необходимо личное пространство. Первым делом, когда Джун усмирил свой гнев на Джейсона, и перестал мысленно убивать Сэюна по сто раз в день различными способами, Джун выехал из прежней комнаты, и заселился к Донхуну и Чану. А после того, как они сменили общежитие, они теперь жили иначе: Джун поселился с Чаном (на самом деле, он просто схватил макнэ за руку и со словами «Ты живешь со мной!» потащил малыша за собой), Дон предпочел жить в отдельной комнате, а Джейсон и Вау жили вместе. Джун старался не думать, что сподвигло этих двоих съехаться, но важно было то, что он сам почти никогда не оставался на четвертом этаже – там, где были расположены спальни ребят. Теперь у Джуна была собственная танцевальная студия на втором этаже, оснащенная душевой комнатой и местом для отдыха. Именно там Джун частенько оставался для сна. Все время, свои нечастые свободные часы, Джун посвящал танцам: практиковался каждый день, тренировался в зале до седьмого пота. Вскоре его тело стало крепчать, спина стала шире, плечи массивней, а очертания груди заметно выделялись. На сцене он часто «не нарочно» задевал края своей рубашки, хвастая перед фанатками идеальными кубиками пресса. Но что его действительно ранило… так это влюбленный взгляд Джейсона. Тот по-прежнему смотрел на него так, словно потерявшийся щеночек ищет своего хозяина. Джун игнорировал все: в упор не смотрел на бывшего парня, общался с ним подчеркнуто вежливо и - только в присутствии остальных, и позволял прикасаться к себе только тогда, когда это касалось работы. Однажды, сидя вечером в танцевальной студии, он листал общий аккаунт группы в инстаграм, внимательно рассматривая свежие селфи Джейсона: опять он, весь такой красивый, с легким макияжем, загрузил себя любимого в профиль группы. - Гребанный Джейсон, - пробурчал Джун вслух. Ему вдруг стало тоскливо и невыносимо одиноко. От того, что он не боролся. Джун привык видеть Джейсона так, словно тот являлся его собственностью: он никогда не заботился о том, больно ли его парню во всремя секса, или же наоборот - хорошо ли… Он просто брал его тогда, когда этого желал. И никогда не спрашивая, чего хотел сам Джейсон. Наверное, поэтому он поддался еще тогда? Наверное, поэтому подставился под Сэюна – парня, который всегда с ним нежничал. Сэюн был чутким, он чувствовал Джейсона, в то время как Джун просто удовлетворял самого себя. И почему до него все доходит в самую последнюю очередь? Джун протер глаза: уголки слегка покраснели. Ему стало стыдно за себя. В особенности перед Джейсоном: все его действия были лишь последствием того, что Джун – полнейший тормоз. Набравшись храбрости, он стремительно покинул комнату. Поднявшись на четвертый этаж, Джун тихонько подошел к спальне Джейсона и Вау. Оттуда доносилась негромкая музыка. Намереваясь постучаться, он замер перед дверью, до его ушей внезапно донеслось то, что слышать он был не должен: - Забудь о нем немедленно! Вытащи из своего сердца и избавься от этого! Голос Сэюна был раздраженным, вероятно, парни ругались. - Не могу! – С отчаянием в голосе воскликнул Джейсон. – Мы с тобой никогда не были вместе! Я лишь позволял тебе касаться себя, но ты перешел все границы! - Тогда что ты делал все это время?! – Голос Сэюна был раздражен. – Весь год ты заигрывал со мной, делал вид, что я для тебя кто-то особенный!?! - Я совсем не это имел ввиду!! - Не поступай так со мной! – Голос Сэюна был на пределе. – Мне больше не нужно это! Не играй со мной! Джун услышал приближающиеся шаги и поспешил вжаться в стену за дверью. Около двери Вау остановился, слегка повернув ручку, приоткрывая тем самым дверь, и поэтому, несмотря на приглушенный голос Сэюна, Джун отчетливо слышал каждое его слово: - Мне тебя много. На самом деле, хватит с меня грустных историй. Дверь резко открылась, и Джун мгновенно отреагировал: выставил руки вперед, чтобы не поцеловаться с ней лицом, и Сэюн, стремительно натягивая на тело ветровку, выскочил из комнаты и отправился вниз по лестнице. Несколько минут Джун стоял молча, за открытой дверью спальни, прижатый к стене, не решаясь войти. Внезапно он услышал шаги Джейсона, тот подошел к двери и закрыл ее за собой. А после музыка в комнате стала громче. Джун постоял так еще несколько минут. Он решил, что Джейсону нужно отдохнуть и успокоиться. А после он направился дальше по коридору – ступая тихими шагами, чтобы никто его не услышал. Подойдя к спальне Донхуна, Джун опешил. Он никак не ожидал услышать оттуда доносившееся стоны. СТОП, ЧТО!? С каких это пор у Дона появилась девушка?! Почему он никогда ее не видел? И как давно они вместе, раз НАСТОЛЬКО близки??? Она пронзительно стонала, прекрасным сопрано. - Тебе точно не больно? – участливо спросил Дон. - Ах! - Будем считать, что это согласие… Не в силах это слушать, Джун спустился по лестнице, его щеки раскраснелись, и ему вдруг стало стыдно. Как он будет смотреть Донхуну в глаза, ведь он стоял и подслушивал его секс?! Оставшись наедине со своими мыслями, в своей студии, Джун решил остаться здесь на ночь. Ему предстоит еще о многом подумать.