Военная жизнь

      Женушка в армии особая роль. Название такое походит от традиционно гендерного понятия жены в семье. Армейская её версия, стирает вещи, подменяет своего «хозяина» и выполняет любые поручения. Абсолютно любые.       Генри Земницкий получил эту роль давно и уже свыкся. Он был геем изначально, возможно это и послужило причиной в принципе идти в профессиональную армию. Как бы там ни было, он был всего лишь жалким сержантом, над которым потешались все кому не лень. А Капитану Кузнецову было не западло по-особенному. <      Стандартный день сержанта Земницкого начинался в семь утра. Первыми мыслями уже который месяц было то, что его милый встает на чуть раньше. Если честно, в его ситуации эти сентименты не есть совсем дозволенными вещами. Какие чувства, если он нужен Кузнецов только чтобы самому носки не штопать или потрахаться? Но Земницкий уже не был в состоянии совладать или управлять своими ощущениями. Момент утрачен.       Далее все по-классике. Зарядка, заправить кровать, завтрак. Учебные занятия по предметам боевой подготовки — четыре часа блаженного удовольствия. Ах, и ещё час физической подготовки. Мотивация туда идти уже как месяц точно сменилась желанием сделать свое тело лучше для любимого Капитана. А потом обед.       А после обеда идет время, которое Земницкий ждет больше всего каждый вторник, четверг и воскресенье. Час послеобеденного сна.       Капитан уже позвал сержанта в свой кабинет. Рубашка, от которая оторвалась пуговица уже лежала на стуле для того, чтобы Земницкий её пришил обратно, но позднее. Сержант отдал честь, правда Кузнецова это не волновало. Он резко подошел, схватил за воротник парня и поцеловал его. Языки сплелись в нарастающей страсти. Для этих двоих поцелуй был не более, чем ритуалом, ведь оба целовались отвратительно. Все лицо после таких действий было в слюнях, а ощущение холодной и инородной влажности во рту не дарила особого удовольствия. Но, они оба любили этот ритуал скорее вопреки удовольствию.       Через пару мгновений Кузнецов уже был на коленях перед Земницким. Возможно между ними было что-то взаимное, раз капитан делал то, что делал, но вслух этого никто не скажет. Кузнецов расстегнул ширинку, плавно снял трусы и начал мастурбировать Земницкому, предварительно смочив руку слюной. В ответ сержант только закрыл глаза и напрягся. Ему приятно. Капитан взял в рот сначала головку, стараясь не задеть ничего зубами, потом поступательно-круговыми движениями начал нарабатывать темп заглатывая то больше, то вынимая член изо рта полностью и облизывая его. Еще чуть позднее мужчина начал ещё и поглаживать яички Земницкого. Балдеж.       В это время сержант еле сдерживал стоны и иногда гладит капитана по волосам, периодически прижимая от возбуждения его голову к себе. Звукоизоляция тут ни к черту, а он не хотел приносить Денису Кузнецову проблем. И вот, когда Земницкий должен был кончить тягучей жидкостью прямо в рот милому Кузнецову, тот прекратил и начал снимать с себя штаны. Быстро и в темпе. По-армейски.       Честно говоря, не понятно, кто из них женушка, если Кузнецов выше того по званию. Тем ни менее, вот он стоит принимая объятия Земницкого и его жаркие поцелуи по шеи, ключицам, соскам…       Вот он уже стоит в ожидании, когда Кузнецов войдет. Смазки у них не было. Слишком опасно сохранять подобное на территории военнослужащих, вдруг своруют или сложат да плюс два и поймут чье это. Поэтому парни обошлись слюней. Аккуратно раздвинув ягодицы Кузнецова, Земницкий, в меру своих возможностей, смочил все его анус и свой член слюней. Вошел. Тихий хрип. Больно, но Кузнецову нравится. Легкое похрипывание пленило голову Земницкого. Медлительность и аккуратность сменилась на темп и жесткость, что заставило капитана извиваться от наслаждения.       Земницкий кончил. Не знал, сделал ли это Кузницов. Они делали все молча, а по лицу капитана сложно было что-либо прочесть. Оба уже оделись. Обеденный сон закончен.       Далее ещё боевая подготовка, ужин, свободное время, на котором Генри Земницкий будет в который раз перепришивать пуговицу так крепко, на сколько ему это позволяют нити и так точно, насколько позволяет освещение в кабинке туалета, где он прятался от «коллег».