Едины вместе, едины порознь

— Наконец-то я увидел, как ты это делаешь, — сказал Гэвин, чтобы разрядить обстановку. Когда их допрашивали теперь уже имперские солдаты-клоны Коннор применил джедайский дар убеждения: привет, свобода, но путь на Альдераан теперь точно заказан. Хорошо хоть успели поесть стейки из нерфа до вылета, и Гэвин даже уговорил Коннора выпить с ним знаменитое местное вино. Знать бы заранее, как все обернется, сходили бы еще куда-нибудь. В чем Альдераан не знал недостатка, так это в культурных развлечениях. Коннор выглядел мрачным и колючим. С другой стороны, другим Гэвин его давно уже не видел. — Надолго они останутся с промытыми мозгами? — уточнил Гэвин, когда Коннор так и не выразил желания поддержать разговор. — Еще пару часов, — ответил Коннор и угрюмо добавил: — Я знаю, что это было ошибкой. Надо было их вырубить и сматываться. Нежелание применять физическую силу к бывшим соратникам было у Коннора где-то на уровне рефлексов, которые время от времени брали верх над рациональным мышлением. — В следующий раз так и поступим, — пожал плечами Гэвин. Коннор громко ударил кулаком по подлокотнику, который жалобно протестующе скрипнул. — Полегче, — поморщился Гэвин. Его сердце обливалось кровью. Очень не хотелось бы сравнивать степень привязанности к Коннору и своему кораблю. — Следующего раза может не быть, — отрезал Коннор. — Не думай, что это сойдет нам с рук. — Я реалист, а не идиот, — невозмутимо ответил Гэвин. — Давай работать с тем, что имеем, а не с упущенными возможностями. Кто-то из них должен был сохранять здравомыслие. После перехода в гиперпространство Гэвин повернулся и ободряюще хлопнул Коннора по плечу. — Ты опять ведешь себя со мной, как со смертельно больным, — сказал Коннор. Он снял с пояса световой меч, из-за которого изначально и разгорелся весь сыр-бор, покрутил его и неохотно отложил. — Мы в дерьме. Полный осик, как ты говоришь. Я нас подставил. Хватит делать вид, что ничего не случилось. — Да мы в любом случае вляпались. Одолжим временно другой корабль, — заметил Гэвин, быстро перебирая в голове контакты. — И броню твою перекрасим. Как насчет синего? — Мы все равно слишком заметны, — раздраженно бросил Коннор. — Нужно разделиться. Гэвин подумал и коротко кивнул. Вполне разумно. Выпускать Коннора из виду не хотелось, но не при нынешних ставках. На Кореллии, вскоре после того, как знакомые Гэвина помогли спрятать корабль в ангаре при ремонтной станции, заставленном под завязку, они попрощались. *** Без Коннора дела пошли бодрее, почти как в старые добрые времена. Гэвин даже взял пару заказов у официальных лиц, чтобы примелькаться и снять с себя подозрения. Самое подходящее время для инвестиций в будущее. Пока задания не включали поимку ушедших от имперского правосудия джедаев, его совесть была чиста, а банковский счет благодарен. Так прошел месяц, второй, третий. Обманывать себя Гэвин даже не пытался — ему не хватало Коннора. Сеансы связи обнадеживали, но, привыкнув наконец к хорошему — то есть к работе с напарником, — сложно было моментально перестроиться: Гэвин то оборачивался к креслу второго пилота только для того, чтобы никого в нем не увидеть, то порывался что-то сказать по внутреннему каналу и тут же себя одергивал. Проблема возникла, когда Коннор пропал со всех радаров как раз перед возвращением, которое они детально обговорили, и никто из общих знакомых ничего не знал о его местонахождении. Когда, спустя неделю бесплодных попыток что-то выяснить, Коннор наконец сообщил о себе, Гэвин находился в разгаре допроса незадачливого контрабандиста, наводку на которого недавно получил. — Нужна твоя помощь, — начал Коннор вместо приветствия. Об этом Гэвин более-менее и так догадался. — Сможешь забрать меня с Татуина? У меня здесь незаконченное дело. — Конечно. Гэвин мысленно выругался. Татуин? Серьезно? Похоже, Коннор проникся к этой куче песка теплыми чувствами, раз снова туда сунулся. Но что могло случиться? Он отпустил попавшего под горячую руку родианца и даже сунул ему в качестве компенсации чип с кредитами. На лечение хватит. Ничего личного, друг. ... Когда вооруженный до зубов Гэвин все же встретился с Коннором, убедился в его сохранности и выслушал краткую сводку событий, то не смог удержаться от хохота. Нахлынувшее облегчение требовало выхода, а они очень кстати зашли в кантину. В сомнительной пестрой компании никто не обращал на них внимания. — Как вышло, что тебя ограбили джавы? — спросил он, не обращая внимания на мрачную ауру Коннора. На глазах выступили слезы от смеха и того пойла, что подали под видом выпивки. — Сентиментальный порыв, — кисло ответил Коннор, сложив руки на груди. — Слишком много «Татуинского заката», потерял бдительность. Гэвин снова заржал. Ну в самом-то деле: Коннор выжил на войне, но ничего не смог против пакостных джав и вомп-крыс, которые, в придачу ко всем несчастьям, умыкнули запасы его еды и чудом не сожрали его самого. Абсолютно, мать его, бесценно. — Ладно, давай вернем твои вещи, — сказал Гэвин. Он был в прекрасном настроении для того, чтобы поохотиться на местную фауну. Коннор молча кивнул, не изменившись в лице, но Гэвину было вполне достаточно того, что тот жив. *** После Приказа 66 Коннор начал плохо переносить бездействие, а приключения на Татуине, похоже, свели на нет остатки былой выдержки. Во время гиперпространственного полета в замкнутом пространстве корабля не на что было отвлечься и выпустить энергию. Иллюминаторы показывали одну и ту же звездную метель. Он отбивал пальцами раздражающий ритм по приборной панели, пробовал дремать, отходил тренироваться, переоделся, вновь натянул броню, открывал и закрывал новости на терминале. Гэвину казалось, что он находится в одной клетке с ледяной кошкой с Хота, и по опыту знал, что светские беседы делу не помогут. Коннор едва удостаивал его взглядом и не снисходил до разговоров. Достав заготовленную упаковку хубба-чипсов — из альтернатив имелись только неизменные пайковые батончики, — Гэвин сперва протянул ее Коннору. Тот еле заметно отрицательно качнул головой. Ну что ж. Откинувшись в кресле, Гэвин приготовился расслабиться и перекусить. А после неплохо было бы отправить несколько зашифрованных сообщений и навести справки о пропавших без вести знакомых. Закрепление власти Империи шло полным ходом, и кто-то неизменно попадал под этот каток. Хуже всего, конечно, что из-за новых соседей теперь и на Мандалоре приходилось находиться в режиме повышенной бдительности. Сооружение имперских баз, отправка военных и инженеров на заброшенные разработки бескара в штольнях Конкордии, мониторинг орбиты — Гэвин всерьез размышлял, не свалить ли в еще большую глушь. У них есть накопления. Можно исчезнуть и подчистить хвосты, попробуй потом найди. Обстоятельно обдумать эту идею он толком не успел, потому что Коннор резко встал со своего кресла и выхватил у него еду. — А я предлагал, — скорбно прокомментировал Гэвин. — Молчу-молчу. Угощайся. Вместо ответа Коннор отшвырнул чипсы — Гэвин поморщился от очередного примера безответственного отношения к кораблю, которым абсолютно ничем этого не заслужил, — затем плавным движением сел на колени Гэвина, устроившись вполоборота к нему. — Я больше не могу, — отрывисто бросил он. — Ты ещё до медитации не дошел, — примирительно отозвался Гэвин. Его руки уже обхватили Коннора за талию. — Раньше тебе срывало тормоза уже после нее. — Ну и смысл тогда. — Ты что-то задумал? — Для начала хотел узнать, как ты проводил без меня время, — несмотря на жаркое дыхание, в голосе Коннора отчетливо слышался холод. — Обо мне ты уже все выяснил, но сам так ничего не рассказал. — Нечего рассказывать, — Гэвин переместил руку на его шею, и приблизился к его лицу, чтобы поцеловать. — Все как обычно. Но теперь, когда ты здесь… Коннор резко мотнул головой и вывернулся, не давая к себе прикасаться. Гэвина задело легкой воздушной волной: его волосы еще пахли песчаными дюнами и топливом старого спидера, в котором он приехал на встречу. Его глаза горели яростными солнцами Татуина, и Гэвин готов был поклясться, что заметил красные отблески в черных зрачках. Светлая кожа от постоянного ношения шлема, накопленной усталости и искусственного освещения казалась мертвенно-бледной. Он выглядел опасно и очень, очень чувственно. — Прекрасно, — бросил Коннор и, едва приподнявшись, резко уселся еще ближе к нему, и вдобавок закинул ногу на ногу. В первый момент Гэвин едва не поперхнулся. Теперь Коннор намертво вдавливал его своим весом в кресло. Пластины то ли его, то ли собственного доспеха с каждым покачиванием ноги уверенно и болезненно упирались в пах. Немного привыкнув (и, конечно, спасибо начинающемуся онемению), Гэвин решил, что вовсе не против. Не вполне в его вкусе — по настрою происходящее напоминало некоторые узкоспециализированные заведения на Нар-Шаддаа, посетители которых были реально, реально странными, зачастую обдолбанными и тащились от боли, поэтому Гэвину однажды пришлось потрудиться, чтобы вытащить, привести в сознание и выудить нужную информацию из одного такого. Но, возвращаясь к Коннору, именно с ним что-то во всем этом было. Единственное, в чем Гэвин не был уверен до конца, так это к чему шел разговор. Лучше для начала расставить точки над i. — О чем ты вообще? — Во рту Гэвина пересохло; голос невольно охрип. Коннор продолжал молча сверлить его взглядом. — Я думал о тебе каждый день, — вкрадчиво добавил Гэвин в попытке исправить то, в чем бы он там ни накосячил по мнению Коннора. — Что ещё ты делал? — процедил тот с издевкой, словно ему приходилось заставлять себя говорить. Было видно, что ничего хорошего он не ждал. Гэвин озадаченно всмотрелся в его лицо. Коннор отвел взгляд и неловко опустил плечи, словно чего-то смущался. И только после этого Гэвина посетило долгожданное озарение. — Работал и ждал твоего возвращения. Один, — уточнил он, с трудом сдерживая ухмылку, которая, несмотря на все усилия, все равно предательски расползалась по лицу. — Понятно, — шумно выдохнул Коннор и встал. — Эй, ты чего? — позвал его Гэвин. — Поднимайся. Мне нужно побыть с тобой, — сказал Коннор не допускающим возражений тоном и остановился за его креслом. Гэвина не нужно было просить дважды. Он чувствовал, как охлаждаются пластины доспеха, на которых сидел Коннор, и ощущал прожигающий затылок взгляд, пока быстро проверял систему оповещения и автопилот. По моментам близости, пусть даже случившимся мимолетно и только после пережитых срывов, он тоже успел соскучиться. Но кто сказал, что будет легко? Ради любви своей жизни Гэвин был готов на любые жертвы. Когда он закончил проверять настройки, Коннор нетерпеливо потащил его к своей койке, крепко удерживая за предплечье. Небольшой корабль Гэвина был оборудован двумя такими — это же не военный крейсер, чтобы обустраивать капитанскую каюту с двуспальной кроватью. Возможно, раздельный сон и затянувшийся дефицит физического контакта тоже сказывался на общем уровне тревожности Коннора. Они по-армейски быстро разделись и аккуратно сложили броню. Вид новых и не до конца заживших ран на теле Коннора всколыхнул в Гэвине желание если не полностью оградить его от опасностей, то хотя бы быть рядом, чтобы подставить плечо. Кто знает, что тот еще способен натворить. Может, в следующий раз его придется искать на Хоте, сброшенного строптивым таунтауном в какое-нибудь ущелье. Лучше в обозримом будущем не разделяться. Вместе с тем, защитные порывы совершенно не мешали оценить самого Коннора отдельно от последствий его подвигов. Определенно было на что взглянуть. Несколько минут назад из-за возникшего непонимания поцелуй сорвался, но теперь ничто не могло им помешать. Он присел, потянув за собой Коннора, пока тот снова не оказался на его коленях, и зарылся рукой в его волосы на затылке, другой надавив на поясницу, чтобы прижать к себе. Коннор с готовностью склонил голову и приоткрыл рот, легонько прижавшись губами к его губам — будто вспоминая, как это делается, будто стараясь распробовать. Он исследовал его рот, не давая передышки, и даже дышал редко и неравномерно, очевидно не желая отвлекаться на такую обыденность. Гэвин крепче перехватил его талию. Коннор прервался. — Давай дойдем до конца сегодня, — потребовал он, поглаживая его лицо ладонями. Гэвин понял, что ему не померещилось — глаза Коннора действительно мерцали красным, но этот вопрос он решил отложить на потом. Он погладил его шею сзади, пройдясь пальцами по позвонкам, обвел ладонью плечо и, дойдя до груди, дразняще ущипнул уже твердый сосок. Коннор коротко застонал. Его губы припухли и влажно блестели. Заметив небольшую ранку, Гэвин легонько поцеловал ее в безмолвном извинении. — На корабле ограниченное количество воды и так себе условия для душа, — шепнул он и ухмыльнулся. — Я сделаю тебе хорошо иначе. Коннор раздраженно закатил глаза. — Я уже привел себя в порядок, — бросил он. — Раньше ты не был таким щепетильным. — Раньше мне нечего было терять, прелесть моя, — фыркнул Гэвин. — Ты бы мне все равно не дал. Коннор просунул между ними руку и угрожающе сильно схватил его за член. — Следи за языком, — мурлыкнул он. — А что еще тебе мешает? — У нас есть только бакта и антисептик, способный вырубить чувствительность на сутки, — осторожно ответил Гэвин, мысленно проклиная свою беспечность. Он настолько привык к мысли, что далеко они зайдут не скоро, если вообще зайдут, что совершенно не подготовился. Коннор задумался, одновременно сильнее сжимая пальцы. И снова здравствуйте. Гэвин сначала чувствовал себя в раю, потом начал стремительное падение с небес. Ни разу в жизни он не подозревал в себе настолько мазохистских склонностей. Когда он с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы, не в силах больше терпеть, Коннор тут же ослабил хватку и погладил кончиками пальцев там же, где недавно едва не травмировал. Потом он невинно улыбнулся, показав идеально ровные зубы, и в следующее мгновение Гэвин едва не кончил — или сделал что-то менее соответствующее обстановке, потому что весь низ его живота свело в мощной судороге, затронувшей и мочевой пузырь. Он изо всех сил старался ровно дышать и вернуть себе контроль над телом. — Слишком сильно? — безмятежно поинтересовался Коннор и сделал еще несколько движений рукой по его члену, полностью мокрому от смазки. Гэвин не успел понять, как это произошло. — Ну так что? Одной проблемой меньше, а лететь осталось не так далеко. — Почти убедил, — выдавил Гэвин, приходя в чувство. — Но этого мало. Сидеть потом не сможешь. — Я знаю, что смогу и что нет, — тут же вспыхнул Коннор. — Вылечу себя в крайнем случае. Тебя что, заводит только отказ? Почему мне приходится тебя уговаривать? Меньше всего Гэвину хотелось с ним ссориться. В конце концов, даже средней паршивости секс точно лучше масштабного кризиса хрупкой джедайской личности. — Меня не нужно уговаривать, — насмешливо сказал Гэвин и подхватил ладонями его ягодицы. Такие упругие и приятно округлые, с гладкой кожей и твердыми мышцами под ней… Просто конфетка. — Не хотел, чтобы наш первый раз стал последним, но раз ты настаиваешь. — Я тебя люблю, — хмуро сказал Коннор, как будто чрезвычайно этим раздосадованный. Таким тоном он обычно осекал его при неудачных шутках. Гэвин утратил дар речи, что с ним случалось очень редко. Он все еще прокручивал в голове признание — ему же не послышалось? — когда Коннор быстро поцеловал его, и вобрал в рот свои же пальцы. Влажно лизнув напоследок так, что от руки к губам протянулась тонкая нить слюны, он нахмурился и приподнялся на нем. Поняв, что хочет сделать Коннор, Гэвин решительно опрокинул его на тонкий матрас. Места было мало, поэтому поза получилась дурацкая: одной ногой Коннор упирался в его плечо, второй в колени, чтобы не соскользнуть ей на пол. — Вот теперь можешь начинать, — сказал Гэвин и перевел взгляд с его лица ниже. — А я помогу. Коннор повернулся лицом к стене, внимательно на нее уставившись, и опустил руку, касаясь влажными пальцами между ягодицами. Гэвину показалось, что он слегка дрожит. Придерживая его за бедро, он накрыл свободной ладонью его пальцы и нажал. — Вот так. Расслабься немного. Коннор нахмурился и плотно сжал губы, но послушался. Один палец, второй, совсем неглубоко. Гэвин проявлял чудеса выдержки, чтобы проконтролировать происходящее. Заметив, что Коннору некомфортно и пальцы входят слишком туго, натягивая нежную кожу вокруг входа, он хмыкнул и осторожно убрал его руку. Затем Гэвин опустился на пол, устраиваясь на коленях перед койкой, и слегка подтянул его на себя, устраиваясь между ног. — Ты очень красивый, — шепнул он, целуя внутреннюю сторону его бедра. — Хочу, чтобы тебе стало так хорошо, что ты имя свое забудешь. — Прекрати нести чушь, — бросил Коннор. По ходу, больше из-за смущения, которое он очень не любил показывать. — Я тебе не девочки в баре и не… хотя стоп, я понятия не имею, с какими мужчинами ты спал. Мысленно Гэвин горестно вздохнул. Разговор в очередной раз свернул не туда, но черта с два он позволит этому случиться. — С разными, но сейчас и в будущем планирую спать только с тобой, — он вопросительно поднял бровь. — Если ты не против. — Нет, я… Конечно, я не против, — скомкано сказал Коннор и закрыл ладонями лицо. — Не накручивай себя, — Гэвин погладил ладонью его член, чувствуя, как рот непроизвольно наполнился слюной. — Могу повторить свадебную клятву целиком хоть сейчас. Я думал, ты знаешь об этом. И Гэвин склонился, целуя там же, где до этого были пальцы Коннора. Кожа слегка покраснела от трения, и Гэвин медленно провел языком по ней, прежде чем раздвинуть его ягодицы шире и приступить к подготовке. Было горячо, и влажно, и невозможно возбуждающе. Коннор часто дышал и сдержанно постанывал, не отрывая руки от лица. — А до сегодняшнего дня ты такое не пробовал? — спросил Гэвин между делом. Он осторожно вошел в него указательным пальцем, поглаживая большим по тугому кольцу мышц. Коннор напрягся, потом расслабился и с потешной усталостью вздохнул. — Гэвин, — сказал Коннор крайне серьезно, словно объясняя что-то ребенку или кому-то не сильно одаренному. — У тебя странные представления о жизни в Храме джедаев. Гэвин заржал, но не остановился. — Вообще я имел в виду, не пробовал ли ты сам себя так трогать. Будем считать, что нет, — сказал Гэвин и склонился, целуя его живот. Коннор сильно вздрогнул и тут же охнул, когда в результате непроизвольного движения палец Гэвина вошел до упора. Гэвин приподнял его член и слизнул влажное пятно смазки. — Гэвин! — требовательно воскликнул Коннор. — Терпение, — засмеялся Гэвин. — Ты очень тесный, а я стараюсь не делать больно. — Мне вовсе не больно, — недовольно буркнул Коннор. — Ты слишком медленно… Ох, проклятье! Гэвин всегда прислушивался к обратной связи. И сейчас вошел в него уже двумя пальцами и аккуратно пошевелил, сгибая и поглаживая изнутри, пока Коннор не издал какой-то мяукающий утробный звук. И только после этого Гэвин взял у него в рот. Он не торопился, лаская его изнутри и снаружи. В какой-то момент Коннор перестал сдерживаться и зарылся руками в его волосы, потянул и сильнее вжался, вынуждая принимать свой член глубже, до кашля и спазмов. Подстраиваясь к заданному ритму, Гэвин двигался всё быстрее и быстрее, пока Коннор, вскрикнув, не напрягся и не кончил. При этом он зажал голову Гэвина ногами в мертвой хватке — так, что еще немного и сломал бы шею. Гэвин был искренне восхищен. Мандалорцы вообще ценили сильных людей, и себя он исключением никогда не считал. Он не выпускал его член изо рта и продолжал выводить языком по чувствительной уздечке и пульсирующей влагой щели, пока Коннор не перестал содрогаться, но глотать не стал. На этот счет у него были другие планы. — Гэвин? — позвал Коннор, приподнимаясь на локтях. — Что ты делаешь?.. Он был очаровательно взъерошен, и нормальный цвет лица наконец-то вернулся. Подмигнув, Гэвин вытащил из его задницы пальцы, сплюнул на них сперму со слюной и снова ввел их. Коннор изнутри теперь был совсем влажный и уже куда более податливый. — Мы еще не закончили, — сказал Гэвин. — Повернись на бок, спиной ко мне. Коннор кивнул и молча перевернулся, почти прижимаясь к стене, и Гэвин с трудом уместился рядом. Возможно, в дальнейшем им все же стоит подумать над переоборудованием спальных мест. Он обнял его, перехватив под грудью, и потерся носом о шею. Коннор сразу довольно что-то промычал и опустил голову для лучшего доступа. Просунув член между его сжатыми бедрами, Гэвин пару раз толкнулся, потираясь о промежность. Дыхание Коннора, которое только-только выровнялось, снова участилось. Не прошло и пары минут, как он со стоном опустил руку к паху, лаская себя и одновременно подаваясь назад. — Снова готов? — подразнил его Гэвин. — Сам не видишь? — бросил Коннор. — Тогда погнали. Гэвин неплохо с ним наигрался: шею Коннора покрывали красноватые отметки, а соски, он был уверен, будут саднить при соприкосновении с одеждой. Ему уже не терпелось полюбоваться им завтра, при дневном свете. Он успокаивающе прижался губами к его плечу и, придерживая за ягодицу, прижался членом ко входу. Не дав Коннору времени для сомнений, Гэвин плавно вставил головку, которая не без усилия вошла в тесный проход. В сознании вспыхивали фейерверки удовольствия. Вся сила воли Гэвина была направлена на то, чтобы не слишком стремительно подчинить себе тело Коннора. — Так и должно быть? — вырвало его из транса недовольное шипение. — Больно. Вот черт. Гэвин тут же приподнялся и поцеловал его в затылок, мочку уха, прошёлся языком по краю ушной раковины и прикусил. — Ты точно знаешь, что делаешь? — не умолкал Коннор. — Будет лучше, — пообещал Гэвин и, задержав дыхание, вошел полностью. И тут же, без задержек, повторил, раскачиваясь и изменяя угол, чтобы доставить максимум удовольствия. Коннор вскрикнул и дернулся, но невысказанные претензии захлебнулись в стоне — и вот уже он сам насаживался на него, нисколько не сдерживаясь. Они оба вспотели, маленькая каюта пропахла их телами, и не слышно стало фонового гула систем корабля — только собственное бешеное сердцебиение, вскрики, стоны и влажные шлепки. Коннор цеплялся за стену побелевшими пальцами, постоянно соскальзывая, и непрерывно себе отдрачивал и выгибался, когда Гэвин особенно безжалостно в него вколачивался. Из всех слов в его лексиконе остались только бессвязные восклицания. — Ты так хорошо принимаешь его, — пошло шепнул ему Гэвин, понимая, что подходит к границе невозврата. Его мир схлопнулся до них с Коннором, а все остальное перестало существовать. Он любовно укусил его и добавил на выдохе: — Не могу больше терпеть. Сейчас заполню твою сладкую задницу. — Заткнись, — почти взвыл Коннор и бурно кончил, сжимаясь вокруг него. Одновременно он ударил кулаком по стене с такой силой, что оставил вмятину и последнее, что успел мимолетно отметить Гэвин перед собственным сумасшедшим оргазмом — ему абсолютно все равно. Выбор между Коннором и кораблем окончательно сделан не в пользу последнего. Его легкие горели, а мышцы приятно расслабились, пока он наслаждался последними затухающими волнами удовольствия. Гэвин бездумно играл с влажными волосами Коннора. Вариант остаться спать на этой койке он не рассматривал — только если не хотел навернуться на пол в первые же пять минут, да и оставлять полет на самотек надолго было крайне неразумно. Его член обмяк внутри Коннора и легко выскользнул из него. Гэвин лениво заправил прядку за ухо Коннору и, опустив руку, похлопал его по ягодице. Коннор недовольно что-то пробурчал, и Гэвин, уже гораздо бережнее, прикоснулся к горячему и истекающему спермой входу, небрежно поглаживая. Дорвавшись до запретного плода, остановиться было решительно невозможно. Коннор снова расслабился и навалился на него спиной. — Не болит? — спросил Гэвин, с трудом подавляя зевок. — Немного, — также сонно ответил Коннор. — Но ты можешь за мной поухаживать. — Что мне сделать? — вздохнул Гэвин. — Тащи сюда бакту, — приказал Коннор и безжалостно столкнул его на пол. Ну что ж, выбор сделан за него и убежать от судьбы не вышло. После этого Коннор перевернулся на живот и лег щекой на сложенные руки. Его глаза — уже совершенно нормального цвета — как будто искрились, а от сдержанной, но искренней улыбки сердце Гэвина пропустило удар. Он словно заново увидел перед собой молодого джедая, снизошедшего до поцелуя с ним и сделавшего все возможное, чтобы забыть его оказалось невыполнимой задачей. Гэвин встал, обтер себя первой попавшейся на глаза вещью, не присматриваясь особо («Ну, Гэвин», — упрекнул Коннор, правда, все еще с улыбкой), и в последний раз шлепнул его по заднице прежде, чем пойти за мазью. Впервые ему довелось бродить по кораблю в чем мать родила. Вскоре все пострадавшие места оказались намазаны. Гэвин терпеть не мог запах бакты, поэтому сразу после оказания первой помощи подоткнул Коннора одеялом максимально герметично, так что тот невольно стал похож на спеленутую жертву арахноров. — Посиди со мной немного, — попросил он. — Я посплю пару часов, потом сменю тебя. — Отдыхай сколько нужно, — фыркнул Гэвин. Натянув штаны, он сел на пол рядом с ним. — Скоро будем дома. Силы тебе еще пригодятся. Он заигрывающе подвигал бровями, но Коннор лишь устало рассмеялся — небывалое дело! — и закрыл глаза. Слушая его дыхание, Гэвин все еще думал о долгом пути, который они прошли вместе. Пусть каждое «завтра» несло в себе неопределенность, но каждое «сейчас» он готов был посвятить Коннору и ни о чем не жалел.