***
Одиннадцать вечера по адскому времени: отель потихоньку заполняется приходящими гостями, а Хаск уже заебался по тысяче раз наливать всем желающим алкоголь. — Ну хоть бабла с этого подниму, — только и успевает проворчать Хаск в перерывах между работой. На сцену выходит Чарли — она же ведущая мероприятия. О, блять, серьёзно? Кто вообще додумался сделать её ведущей? Она что-то бормочет про то, что рада видеть пришедших, но всем плевать, все ждут веселья. Аластор тем временем незаметно ходит между столиков, полностью контролируя всё происходящее: главное, чтобы никто не скучал, остальное неважно. Вскоре начинается выступление — какой-то групповой танец, причём довольно приличный. — Скукота ебаная, — произносит вслух Даст, стоя за кулисами и наблюдая за танцорами. — Кто их вообще на сцену-то выпустил? Пиздец, — продолжает свой прекрасный монолог Энджел, — где обнажёнка? Я куда, блять, пришёл? Я в Аду или в доме для престарелых? — Даст сокрушается за кулисами до тех пор, пока к нему не подходит стриптизёрша и не задаёт довольно очевидный вопрос: «Ты разве включён в программу?» Энджел тяжело вздохнул. — Куколка, ты серьёзно? — пожимает плечами Даст, — я ЭНДЖЕЛ ДАСТ, сечёшь? Я гвоздь программы, типа, ну? — блестяще аргументировал своё «незаконное» проникновение за кулисы Энджел. — Это неважно, блять. Тебя нет в программе, а это значит, что ты не можешь выступать, — стриптизёрша уже не на шутку разозлилась, но Даст был зол не меньше, а посему уже через мгновение он схватил девушку за шею и с силой отшвырнул её как можно дальше. Та осталась лежать без сознания. — Вот же сучка, — Даст демонстративно потёр ладони друг о друга, показывая, что дело сделано. — Пошла на хуй, ясно?! Возможно, Энджел продолжил бы покрывать матом стриптизёршу в отрубе, но в следующую секунду объявили её выход на сцену. «Ну, погнали, блять!» — проносится в голове Даста, пока сцену закрывают кулисы. В зале сразу становится темнее, музыка с весёлой сменяется на томную и эротическую, и зрители, кажется, начинают догадываться, что ждёт их через пару секунд. Аластор уселся в кресло, равнодушно глядя на закрытую сцену. Да, он тоже знает (как ему кажется), что сейчас будет, ведь он организатор мероприятия. Но ему совсем не нравится стриптиз, а вернее, ему просто плевать на это, как и было всегда. «Какая безвкусица», — думает Даст, когда выходит на ещё закрытую сцену в своём стриптиз-костюме, усыпанном стразами и пайетками. «Я бы выбрал чё-нить нормальное…» — но думать об этом уже нет времени, потому что сцена открывается. Энджел громко приветствует всех, подходя к шесту на сцене и начиная плавно и сексуально двигаться под музыку. Он медленно ходит вокруг шеста, виляя бёдрами, закидывает на него ноги, водит по своему телу руками, забираясь под мини-юбку и топ, но не снимает их, а в какой-то момент он даже приседает, упёршись задницей в шест. Сказать, что Аластор охуел, — это ничего не сказать. Алые глаза в шоке распахнулись, стоило только увидеть Энджела в этом блядском костюме (не то что бы Даст до этого не носил блядские костюмы, но сейчас это выглядело сексуально, и Аластор не мог этого отрицать). Радио Демон почувствовал странное, тянущее чувство внизу живота, и ему явно не понравилось это. Энджел тем временем продолжал танцевать, двигаясь так, будто каждый день репетировал этот грёбанный танец. А в какой-то момент он даже провёл по шесту языком, смотря при этом Аластору прямо в глаза. Все зрители были уверены в том, что Даст смотрит именно на них в эту секунду, но лишь Красный Демон понимал, куда Энджел смотрел по-настоящему. Даст играл с ним, как с маленьким ребёнком, и Аластор прекрасно это понимал: понимал, но всё равно с треском проигрывал Энджелу, потому что не мог отвести от него глаз. А Даст пользовался этим, пошло ухмыляясь и всячески подмигивая Радио Демону, а в конце своего шоу он даже послал ему воздушный поцелуй. Аластор почувствовал, как у него задёргалсяНе асексуал
22 января 2020 г. в 22:27
Аластор определённо точно всегда считал себя асексуалом, и в этом у него не было никаких сомнений. До некоторого момента.
Вот какой, блять, чёрт дернул его «заглянуть в гости» в этот злополучный отель «праведников, вставших на путь истинный», которые, как бы ни старались, никогда не смогут стать лучше? Аластор хотел лишь поразвлечься и, скорее всего, извлечь из этого выгоду, поскольку все знали: он не тот, кем хочет казаться, и это единственное, в чём можно было быть уверенным на сто процентов, когда дело касалось его. Радио Демон и сам так думал, пока в один прекрасный момент не вляпался в дерьмо так сильно, как никогда прежде.
Аластор правда пугал и настораживал: своим внешним видом, поведением и странным радиоголосом. Это было что-то вроде его фишки, особенности, которая заставляла всех соблюдать субординацию и чувствовать превосходство Аластора как ментально, так и физически. Вот только кое-кому было глубоко поебать на это.
— Хей, детка, так как насчёт поразвлечься сегодня, а, а? — Энджел Даст был особенно настырным, когда дело касалось секса. А ещё более настырным он был, когда дело касалось секса с Аластором — вечно холодным и асексуальным до мозга костей демоном.
Энджел не то чтобы очень сильно хотел Аластора: это было дело принципа. Он был просто обязан разрушить эту стену между ними, чтобы в конечном итоге получить желаемое и доказать самому себе, что лучшего порно-актёра, вообще-то, не сыщешь во всём Аду.
— М-м-м, пожалуй, откажусь~, — любезно отвечал ему Аластор. Он всегда отвечал Дасту подобным образом: холодно и любезно одновременно.
Что там Энджел думал про дело принципа?
Сдержанность и любезность Аластора безумно заводили Даста, особенно когда он представлял, как рано или поздно сможет сломать неприступную крепость Красного Демона, выпуская его истинное зло наружу. Ну и не только зло, вообще-то. Вероятно, Энджела больше интересовало выпущенное наружу либидо Аластора, да. Но и зло тоже, конечно.
В какой-то момент Дасту даже надоело бегать за Аластором, и он бы, честное слово, перестал, если бы не одно «но»: Энджел начал ловить на себе странные взгляды Радио Демона.
Они были именно странными, по-другому Даст их бы не назвал: в алых глазах плескалось что-то непонятное, неясное. Энджелу казалось, что там было тихое бешенство вперемешку с желанием. Но что ещё мог увидеть озабоченный извращенец вроде него?
Тем не менее после этих странных взглядов Аластора на себе Энджел возобновил свои тщетные попытки развести Красного Демона на секс.
— Снова отказываешься? Какой правильный! Но я бы на месте того, кто похож на клубничного сутенёра, ещё раз хорошенько подумал. Ты что, решил встать «на путь истинный?» Что ж, моё глубокое уважение, Мистер Радио Демон~, — наигранно поклонившись, Даст последний раз глянул на Аластора исподлобья, а затем послышался режущий слух радиосмех, от которого у Даста волосы вставали дыбом и по телу шли мурашки, а в кончиках пальцев покалывало.
— Глубокое уважение, да? Как любопытно! Насколько же оно глубокое, м? — Аластор решил продолжить диалог с Энджелом? Совсем на него не похоже. Даст растерялся, но быстро нашёл, что ответить.
— Не настолько глубокое, насколько бы могло быть при других обстоятельствах, детка, — не совсем остроумно, но это лучше, чем впадать в ступор и молчать, особенно, когда выпала такая уникальная возможность поговорить с Аластором дольше пяти секунд.
— При других обстоятельствах, да?~ — Аластор быстро встал из своего кресла, приподняв голову Энджела за подбородок с помощью своего микрофона. — Очень любопытно, мой дорогой порно-друг, очень~, — Даст так и не опустил голову, держа её в том же положении, пока в это же время Аластор круто не развернулся на все 180 градусов и ушёл в другую комнату отеля.
«Это, блять, что сейчас было вообще?..» — думал про себя Энджел, прокручивая этот момент в голове. Это… Был флирт? Аластор флиртовал с ним? Пытался флиртовать? Просто подшучивал? Всё это было уже неважно: это был успех, и Даст знал это.
А через некоторое время в отеле намечалось грандиозное мероприятие в честь открытия: вечер веселья с алкоголем и шлюхами с соком и высокоинтеллектуальными беседами. И, как ни странно, это была идея именно Аластора, так как он понимал: отелю нужны клиенты, иначе без них заведение просто перестанет существовать. Клиенты, сделки и веселье — что может быть лучше?
Когда же Даст узнал об этом, то решил принять непосредственное участие в организации и проведении мероприятия, но довольно оригинальным способом. Энджел твёрдо решил, что на этом вечере он примерит на себя роль охуенно умелого стриптизёра, и он был уверен в том, что выглядеть это будет как минимум блестяще. Примерно настолько же, насколько сильно блестел его пошлый танцевальный костюм. Чулки, высокие лаковые сапоги, мини-юбка и короткий топ — ну разве не совершенство?
Аластор знать не знал о коварных планах Даста, а даже если бы знал, то ни за что не подумал о том, что произошло в этот вечер.
член глаз. Это что, блять, такое было? Красный Демон крепко сжал свой микрофон в руке: он был ужасно зол и раздражён такой выходкой Энджела. Даст перешёл все границы, и за это он должен быть наказан. Аластор встал из своего кресла и направился в гримёрку.
Энджел на тот момент уже был там, смывая свой макияж. Он был на все сто процентов доволен собой и своим шоу. Он видел растерянное лицо Аластора со сцены, и этого хватило для того, чтобы слегка возбудиться.
Даст уже принялся смывать красную помаду с губ, как послышался хлопок двери в гримёрку. Он сразу подумал, что это вырубленная им стриптизёрша, которая наконец проснулась, и сейчас будет второй раунд.
— О, куколка, погоди немного, я смою макияж, и мы обязательно… — Даст не успел договорить, потому что к нему крепко прижались сзади, перекрывая все пути к отступлению.
Энджел резко повернул голову, смотря через своё плечо на разгневанное лицо Радио Демона.
— Аха… Чё? — едва слышно произносит Даст, замирая с красной размазанной помадой на губах и ватным диском в руке.
— Что это было, милый?~ — Красный Демон из последних сил сдерживает свой член гнев, пытаясь говорить как можно спокойнее.
— А то ты слепой и не видел, крошка, — неожиданно щебечет Энджел, — тебе понравилось, м? Я пиздец как старался, знаешь?
Дасту сложно давалось сохранять спокойствие в такой ситуации, ведь он видел, а главное, чувствовал, что Аластору тоже понравилось его шоу.
— Ты прав, я видел, — Радио Демон вдруг заёрзал на одном месте, потираясь своим стоящим членом о задницу Энджела. Кажется, у Даста от такого потемнело в глазах, а сердце забилось быстрее. Энджел почувствовал, что стремительно возбуждается, и это всего лишь от того, что Аластор потёрся о него. — Но всё же решил уточнить~, — Красный Демон снова на пробу потёрся о Даста, выбивая у того первый стон.
— …Блять, — это всё, на что хватает сил у Энджела, и он пытается развернуться, чтобы наконец взглянуть на Аластора, но Радио Демон не позволяет ему сделать задуманное, с силой хватая парня за волосы и грубо вжимая его голову в поверхность стола. К слову, они были прямо напротив зеркала, обрамлённого подсветкой, и Энджел слегка (насколько это было возможно) приподнял голову, чтобы взглянуть на себя и Аластора, и всё, что он увидел — это алую, по-блядски размазанную вокруг своих губ помаду и возбуждённое лицо Красного Демона.
— О, чёрт… — Даст совсем тихо произносит это, тяжело выдыхая и опуская голову обратно на стол. Теперь он сам качнул бёдрами, потираясь о член Аластора и ощущая, что он, оказывается, внушительных размеров.
— Это ты во всём виноват~, — было слышно звук расстёгивающейся ширинки брюк, — а когда кто-то виноват — он должен быть наказан, не так ли?
— М-м-м, мг… Накажи меня, детка, — едва слышно шепчет Энджел, заводя руку назад и наугад пытаясь схватить член Аластора. И у него получается: Даст крепко обхватывает ладонью твёрдую и горячую плоть Демона через ткань боксеров, начиная медленно двигать рукой вверх-вниз.
Аластор сдержанно мычит на действия своего партнёра, прикусывая губу. Он впервые находится в подобной ситуации, а потому старается быть тихим, но это возбуждает Энджела только сильнее, поэтому он заводит и вторую руку назад, одной кое-как стягивая бельё Аластора, а второй снова возобновляя свои движения.
— Блять!.. — громко вскрикивает Радио Демон, когда Даст касается его обнажённого члена. Эти новые ощущения просто сносят ему крышу, и он несдержанно толкается в руку Энджела, желая большего с каждой секундой.
Энджел не верит своим ушам и глазам: Аластор выругался, причём на всю, мать его, гримёрную, а ещё у Аластора стоит, а ещё он прямо сейчас дрочит ему. Пиздец. Пиздец как охуенно.
В какой-то момент Красный Демон отдёргивает руку от своего члена, хватая затем обе руки Энджела и держа их у него же за спиной.
— У-у, малыш хочет пожёстче? — Даст не был бы Дастом, если бы даже в такой момент не выдал какую-нибудь хуйню. Но вместо ответа на свой вопрос он слышит лишь возбуждённое и одновременно злобное рычание, от которого, как ему кажется, он готов кончить в любой момент.
— Мнх, детка, ну же, сделай это… — снова произносит Энджел, не в силах больше терпеть. Он чувствует стояк Аластора через своё бельё (мини-юбка была настолько мини, что просто задралась), и свой стояк он чувствует тоже, несдержанно ёрзая и всячески потираясь о чужой член.
Аластор же свободной рукой лишь отодвигает в сторону бельё Даста, любуясь на давно растраханную дырку, но от этого не менее возбуждающую. Демон делает вывод, что Энджел обойдётся и без подготовки, так что прижимается горячей головкой к колечку, выбивая у Даста очередной стон. Энджелу плевать, подготовлен он или нет: он хочет Аластора здесь и сейчас, и ему всё равно, пусть хоть без подготовки, но он наконец выебет его (так даже лучше, а ещё до одури возбуждающе).
Аластор толкается внутрь резким движением, готовый кончить в любой момент. Он начинает двигаться сначала медленно, но постепенно ускоряется, по-прежнему крепко держа руки Энджела у того за спиной.
— Ох, блять, детка, быстрее… — Даст стонет так, что хочется ебать его 24 часа в сутки 7 дней в неделю, его стоны сладкие и горячие одновременно, и внутри он такой же: сладкий и горячий, а ещё пульсирующий и безумно сильно сжимающий член Аластора.
Аластор же в свою очередь окончательно теряется в этих ощущениях, не зная, куда себя деть: ему так хорошо, что он едва стоит на подкашивающихся ногах, а Энджел заполняет собой всё пространство вокруг: он с ним в комнате, он лежит здесь перед ним, он стонет так охуительно, что хочется сдохнуть, а внутри него ничуть не хуже.
Аластор постепенно наращивает темп, толкаясь глубоко и на всю длину, а Энджел к тому моменту уже сорвал голос: так хорошо ему не было очень давно, пусть Аластор и грубый. Поэтому Даст даже не старается сдерживать стоны.
— М-м-м, эй… Эй, детка, подрочи мне, — Аластор на секунду замирает, не ожидав услышать подобное, — пожалуйста… — едва не хнычет Даст, и Аластор, как ни странно, выполняет просьбу: отпускает руки Энджела, заводя свою руку вперёд и забираясь ей под бельё Даста. Он резко обхватывает член Энджела своей ладонью, довольно болезненно его сжимая, так, что Даст шипит от ощущений. — Блять, больно! Ты можешь хотя бы сейчас быть нежнее?.. — на это Аластор только склоняется над ухом Энджела, параллельно с этим глядя на их отражение в зеркале.
— Ты можешь хотя бы сейчас заткнуться?~.. Я сам решу, как нужно, — ох, чёрт. Такого Даст точно не ожидал, поэтому тут же замолк.
Аластор продолжает быстро и резко вдалбливаться в податливое тело Даста, выбивая стон за стоном. Вместе с этим Демон болезненно надрачивает Энджелу, надавливая на головку и невесомо проходясь по ней ногтями. Ему плевать, хорошо ли Дасту, главное — чтобы было хорошо ему самому, остальное его не волнует. На самом же деле Аластор не холодный и сдержанный: он жёсткий, резкий и грубый, и Даст убедился в этом на собственном опыте.
Вскоре Энджел кончает первым, обильно изливаясь в ладонь Радио Демона. Он обмяк на столе, ожидая, пока Аластор закончит своё дело, и через несколько секунд тот кончает следом за Энджелом. Даст чувствует горячую сперму внутри себя и готов умереть во второй раз от крышесносных ощущений.
Аластор выходит из Энджела и натягивает бельё с брюками обратно, Даст же лениво поднимается со стола, чувствуя, как сперма вытекает из задницы и стекает по внутренней стороне бедра.
— Ох, вот чёрт!.. — в ужасе восклицает Даст, устремляя свой взгляд на Аластора.
У Аластора секундное замешательство, а затем страх в алых глазах.
— В чём дело?.. — неуверенно начинает Радио Демон.
— Крошка, а если я забеременею?..