В тишине хрипом ветры завоют

Очередное морозное зимнее утро, танцующее с метелью свой надрывный танец на оголённых нервах Юнги, неожиданно показалось альфе мерзким и отталкивающим. В голове сонная дымка, внутри колкая хищная пустота, сковывающая душу ледяными тисками. Пальцы всё ещё помнят прикосновения к задубевшей мёртвой плоти. Сколько раз уже Юнги помыл руки с мылом? Раз десять? Или двадцать? Головой альфа понимал, что никаких следов старейшины остаться на теле просто не могло, он ведь даже не снимал толстых перчаток, но противный писклявый загробный голос в голове всё твердил об обратном, и он ему почему-то верил. Юнги надломлен. Он не привык слепо следовать за кем-то, он тот, за кем обычно следуют остальные. Он лидер. Он и только он. Диссонанс от осознания того, что Юнги слишком покорно следовал всем указаниям омеги, был настолько сильным, что альфу конкретно повело. За годы службы Юнги успел пройти довольно долгий, пусть и тернистый путь от самого начала и до сего дня. Но даже несмотря на все приложенные усилия, он едва ли хотя бы на пару шагов приблизился к своей конечной цели. Карьера, люди кругом, семья, его ожидания, ожидания всех остальных касательно него, наглядное откровение суровой королевы войны, цветы в крови, и руки его тоже осквернены кровью. Всё это было ради того, чтобы избавиться (в первую очередь в своей голове) от звания глупого генеральского сыночка. Да, его отец-альфа великий военачальник, но и Юнги ведь не безликий дурак. Он со всей страстью любит военное дело. Он живёт им. Но всё равно находятся те, кто пытается им управлять. Вот Превосходительство, например. В такие моменты своей невольной слабости, Юнги словно возвращался в детство и терял всякое желание двигаться дальше. Поставить бы крест на своей карьере, да кто позволит? Пока его бездыханное тело не будет погребено под землёй, он останется кому-то что-то должен. Его надгробие — сердце, пропитанное горечью, что с грехом пополам живёт в хрупком карточном домике, возведённом из золота. А ведь должно же быть из плоти и крови… Что будет, когда этот «домик» рухнет? Что откроется людям, да и самому Юнги? Юнги боится ночи. Боится ночи перед зарёй, ибо тогда зачастую просыпается его ущемлённая совесть и заставляет внутренне изгибаться и кричать. Юнги боится огня. Огня в своих глазах. Боится своей отменной скользкой лжи, ибо за её завесой — правда. Правда, которая ему не нравится. Ржавчина толстой коркой всё больше покрывает его внутренний мир, одновременно разъедая его. А Юнги это как не волновало, так и не волнует по сей день. Что из себя вообще представляет внутренний мир? Луга из роз? Луга из роз — это просто плод хронически больной фантазии. Альфа в этом убедился уже давно. Внутренний мир — это глубокое болото. А вот, что вырастет на его поверхности, зависит уже исключительно от поступков самого человека. Есть на болоте и трясины, и зыбь, в которых легко можно утонуть. Но вместе с тем есть там красивейшие места, расцвеченные яркими сполохами множества лечебных и ягодных растений. Альфе хотелось бы верить, что его «болото» покрыто, например, клюквой или же голубикой — обе ягоды ему очень даже симпатичны — да реальность такова, что только дурно пахнущая трясина — его верная подруга. Юнги давно уже смирился с этим. Не всем же быть хорошими. Миру для баланса нужны и плохие люди. Это не оправдание себя. Это аксиома. Несколько глубоких вздохов, и чашка крепкого ароматного, лично приготовленного кофе, понемногу вернули Юнги к реальности. Сейчас произошедшие накануне события не кажутся альфе чем-то кошмарным. Да, омега ему помог. Да, он принял эту помощь и сделал всё так, как ему сказали. Но это не из-за слабости или же неуверенности в своих силах, а потому, что так было удобно. Тела больше нет, зато есть несколько интересных гипотез-догадок, касательно Превосходительства. Это ли не победа? Да, именно она! — Господи, прости нам грехи наши, ибо не ведаем мы, что творим, — донёсся с улицы знакомый омежий голос, и Юнги невольно нахмурился. И что там опять стряслось? Всего ведь семь утра… — Отпусти, тварь! — следом послышался голос альфы. — Руку сломаешь! Юнги не хотел знать, что происходит на улице. Юнги не хотелось вставать с мягкого кресла и выходить на мороз. Юнги не хотелось, чтобы его кофе остыл. Юнги много чего не хотел, но только проигнорировать громкий, произнесённый явно всегда слишком жизнерадостным Хосоком, выкрик: «Командир Мин, выйди-ка на минутку», — у него явно не получится. Если сам не выйдет, Хосок лично ввалится в его кабинет и окончательно испортит и без того гадское настроение Юнги своей улыбающейся счастливой рожей. Ввести что ли запрет на улыбки? Или же запретить улыбаться конкретно шурину? — Да что уже случилось? — раздражённо спросил Юнги, поспешно натягивая куртку и всё же выходя на улицу. — Тут такое дело… — замялся Хосок, отчего-то даже не улыбаясь. — Этот омега чуть руку нашему бойцу не сломал. Я хотел лично вывести его с нашей территории, но он хочет, чтобы о подобном ему сказал именно ты. — Ни черта не понял, — честно признался Юнги, обойдя Хосока и во всей красе лицезрея явно злое Превосходительство, стоявшее рядом с притихшим альфой, мёртвой хваткой вцепившимся в собственную руку. — Боец, объяснись. — Командир Мин, эта дрянь напала на меня, — выйдя чуть вперёд, громко ответил альфа, демонстрируя капитану пострадавшую конечность. — Тебя побил омега? — удивлённо приподняв одну бровь, не без издёвки осведомился Юнги. Вот это поворот! Что он там говорил о Превосходительстве? Что тот слабый, пусть и умный? Похоже, нифига тот не слабый, просто хорошо притворяется. Не омега, а какой-то дьявол с периодической течкой. — Ну… — замялся альфа, заметно стушевавшись. — Что «ну»? — чуть повысил голос Юнги. И вот этот тютя боец его отряда? И как тот только тут оказался? Тоже чей-то сынок? — На какой почве произошёл конфликт? — Он набросился на меня без причины, — потупив взгляд, прохрипел альфа, наконец понимая, насколько крупно он облажался. — Я попросил его предъявить пропуск на территорию, а он взбесился. — Что? — округлив глаза, громко воскликнул Чимин. — Ты облапал мой зад и предложил сотку за перепих! За это и получил! Ни о каком пропуске никто не спрашивал. — Даже так? — чуть склонив голову набок, нахмурился Юнги. — У нас тут что, трасса, а не военный объект? — Командир Мин, он всё врёт! — запротестовал альфа, слишком очевидно испугавшись происходящего. — Как я мог? — Действительно как? — устав терпеть столь очевидную ложь, отмахнулся Юнги. А кофе, похоже, всё-таки уже успел остыть. — Хосок, разъясни солдату, что такое дисциплинарная ответственность, и назначь ему подобающее наказание. — Да, командир, — быстро отозвался Хосок. — Боец, за мной! — Командир Мин, я… прошу прощения, — совсем сник солдат, опасливо поглядывая в сторону Хосока. — Я обещаю тщательно подумать о своём неподобающем поведении! — Подумай, это лишним не будет, — кивнул Юнги, даже мысли не допуская об отмене наказания. — Превосходительство, вот чего тебе не спится, а? Семь утра на дворе. — К тебе шёл, — довольно улыбнувшись, промурчал Чимин. — Считай, что соскучился. — Какая сомнительная честь, однако, — почесав затылок, выдохнул Юнги. Соскучился? За те пару часов, что они не виделись? Так ночное «свидание» пришлось по вкусу? Рассмеяться бы, да по уставу не положено. — Хотел-то чего? — Скажу за чашкой горячего кофе, — откровенно издеваясь, невинно захлопал ресничками Чимин. Не в его правилах так открыто флиртовать с альфой, но выражение лица солдатика, того, что Хосок сейчас уводил, было настолько удивлённо-шокированным, что удержаться просто невозможно. — Бог с тобой, пошли, — без боя сдался Юнги, прекрасно понимая, что всё равно будет так, как захочет это белобрысое исчадие ада. К чему бессмысленное сопротивление? — Как раз только сварил. Надеюсь, что окончательно остыть кофе не успел. — Кофе чистый? — довольно шагая следом за альфой, пропел Чимин. — У меня… — Непереносимость лактозы. Я помню, — перебил омегу Юнги, краем глаза замечая крайне удивлённого Хосока, зависнувшего на месте и во все глаза смотрящего на него. Вот, до полного счастья только и не хватало того, чтобы шурин подумал, будто между ним и Превосходительством что-то есть! Красота. Лепота. Пойти что ли утопиться в ближайшем водоёме? Или же лучше омегу на дно пустить? — Командир Мин, ты такой внимательный. Я польщён. — И за какие грехи ты на мою голову послан, а, Превосходительство? — заходя в кабинет, негромко спросил Юнги, расстёгивая молнию на своей куртке. Превосходительство… даже само слово бесит! Если Юнги в ближайшие пару минут не узнает настоящего имени омеги, то вполне вероятно, что он кого-то с особой извращённостью покалечит. И кто это будет, понятно без лишних слов. — Почему сразу за грехи? — прыснул Чимин, так же снимая куртку и плюхаясь задом на уже полюбившийся диван. — Может я, наоборот, твоя награда? — Послушай… — наливая в чашку кофе, устало прохрипел альфа. — Ты, конечно, удивишься, но я мужу не изменяю. Поэтому перестань со мной флиртовать и глазки так очевидно строить. Ты меня абсолютно не интересуешь. — Послушай, — плохо сдерживая смех, промурчал Чимин, внимательно посмотрев на альфу. — Ты, конечно, удивишься, но у меня есть парень, и я ему тоже не изменяю. И с тобой я не флиртую, а просто пытаюсь быть… любезным? У тебя нет шанса мне понравиться. — Вот прямо-таки нет шанса? — почти с вызовом осведомился Юнги. И чего это его так задело? В первый раз его что ли отшивают? — Твой альфа настолько хорош? — Мой альфа… омега, — немного подумав, зачем-то сказал правду Чимин. Неужели так сильно хочет расположить к себе этого альфу? Эх, Чим, непохоже это на тебя. — И он потрясающий по всем возможным пунктам. — В смысле омега? — чуть подвис Юнги. — Ты этот… гей? — Да, — легко кивнул Чимин. — Альфы мне совсем неинтересны. Так что не переживай, оказаться в твоей постели в мои планы не входит. — Хорошо, если так. — Расслабься, капитан Мин. — Ладно, давай перейдём к делу. Ты зачем пришёл? — ставя перед омегой чашку с кофе, поинтересовался Юнги. — Вокруг аббатства просто полный аншлаг. Поиски старейшины уже начаты. — Оперативно они, — нахмурился Юнги, садясь за свой стол. — Этого стоило ожидать, — непринуждённо пожал плечами омега. — Готовься к визиту Ви. — А точно ли придёт именно этот Ви? — посмотрев на омегу так, будто ожидал подвоха, спросил Юнги. — Может же и действующий Верховный заявиться. — Исключено, — отпивая кофе, без задней мысли отмахнулся Чимин. — Он уже с месяц полностью лежачий. Дойдёт со дня на день. — Это точно? — всполошился альфа. Вот это новость дня! Смерть Верховного здорово бы обрадовала Юнги, да и жизнь облегчила бы неслабо. — Да, только не радуйся столь очевидно. — Да я и не радуюсь. — Я что, не вижу? — прыснул Чимин. — Да пофиг. Пойду я, дела ещё есть. — Хорошо. Спасибо, что предупредил. — Да не за что, — просиял Чимин. — И, капитан Мин, всю последующую информацию я буду предоставлять тебе только за деньги. — Я не собираюсь тебе платить. — Ну это мы ещё посмотрим. До встречи! Проводив омегу крайне красноречивым взглядом, Юнги устало откинулся на спинку массивного кожаного кресла и, немного расслабившись, принялся неторопливо составлять план своих дальнейших действий. Какой информацией он располагал в данный момент? Старейшина находится при смерти. Не сегодня, так завтра отойдёт в мир иной, и Юнги придётся здорово поднапрячься. Никакой точной информации ни о Ви, ни о ритуале принятия он так и не получил. Где её раздобыть, кроме как узнать у омеги, разумеется, тоже придумать пока не удалось. Негусто. Что ж, для начала, похоже, все же придётся дождаться встречи с Ви и посмотреть, что конкретно тот из себя представляет и как ведёт себя с посторонними. Если тот хоть на толику адекватнее своего родителя, то всё вполне может получиться.

***

Юнги совсем не был параноиком. Правда. Непрерывная слежка за жителями аббатства — это просто его новое крайне сомнительное хобби. Интересно же узнать, когда и при каких обстоятельствах те найдут труп своего старейшины. И как себя при этом поведут. Просто спортивный интерес. Юнги совсем не волновался. Ни капельки. Правда. Не переживал. Не представлял себя перед трибуналом под ручку с трусливо сбежавшим, пока он не видел, Хоном. Юнги был спокоен. Юнги кремень. Правда? Ничего подобного. Юнги был в ужасе. С каждым новым прожитым днём он все больше сомневался в плане омеги и в одинаковой процентной доле жаждет и опасается той злосчастной секунды, когда всё неизбежно всплывёт на поверхность. Одно дело сказать Хосоку: «Забудь о трупе и больше не поднимай эту тему». И совсем другое открыто в глаза врать сектанту, который по слухам обман чует за версту. Ещё и Превосходительство куда-то так не вовремя подевался и сутки уже как не мусолил Юнги глаза своей хитрой недовольной рожей. Альфе очень хотелось верить что пропажа омеги и поиски старейшины никак не связаны. Превосходительству нет смысла сдавать его. Тот ведь тоже в своём роде причастен. Просто взять и успокоиться оказалось Юнги совершенно не под силу. Он почти готов по-тихому собрать небольшой отряд и отправиться на поиски омеги. И вполне возможно, что так оно все и было бы, если бы не высокий незнакомец, вышедший из леса и вольготно шагавший прямиком к нему. Юнги нахмурился и, внутреннее красочно выругавшись, послал на головы своих солдат пару уведомлений об увольнении. У них тут передовая линия фронта или проходной двор? Откуда здесь столько гражданских? А альфа тот совсем на местного и не похож. Он определённо выше него самого, да и одет крайне странно для этих мест. Узкие кожаные штаны, под которые вряд ли оденешь термобельё или подштанники, дутая модная куртка, высокие берцы и чёрные как смоль волнистые волосы до плеч. А шапка где? Не подходила под образ? Клоун. — Вы новый капитан? — громко спросил незнакомец, подойдя к Юнги и встав точно напротив. — Да, а Вы кто? — нахмурился Юнги, напрягаясь всем телом. Как этому альфе удалось пройти мимо всех постов? По верхушкам деревьев что ли скакал? — Это неважно. Я ищу омегу. Вашего роста, белые волосы и наглая рожа. Видали такого? — Его Превосходительство что ли? — удивлённо спросил Юнги. Кто этот мужик и какие у него дела с омегой? Жили раньше? Вряд ли. Омега же из аббатства, а этот на сектанта вообще не похож. Явно же городской щёголь. — Именно. Так что? — глядя Юнги прямо в глаза, не без раздражения, осведомился альфа. — И по какому поводу он Вам нужен? — Вы его личный секретарь? — надменно прыснул альфа и, отступив на два шага назад, начал внимательно осматриваться по сторонам. — Вы без пропуска находитесь на военной территории. На Вашем месте я не стал бы дерзить, — обалдев от наглости альфы, грозно прошипел Юнги, сжимая руки в кулаки. — Ваше право, — пожал плечами альфа и прищурился, заметив что-то или кого-то в тени домов. Юнги был оскорблён. Всеми фибрами души оскорблён и возмущён. Вот это наглость! Так неуважительно с ним ещё ни разу в жизни не разговаривали. Глубоко вздохнув, альфа только было хотел позвать кого-нибудь из охраны и попросить сопроводить наглеца вон, как вдруг прямо из-за старого сарая прогулочным шагом неожиданно вышел такой нужный всем омега. И тоже, так, к слову, без шапки. Вышел и, увидев незваного гостя, заметно так напрягся. Напрягся и сразу, без слов, со скоростью, не уступающей даже гепарду, дал дёру. О, как… — А ну стой, окаянный! — громко прорычал альфа, бросаясь следом за омегой. — Твою налево! — звонко пискнул омега, убегая в сторону леса и ловко маневрируя между руинами и снежными сугробами. — Ты тут зачем? — По твою душу пришёл. Во все глаза наблюдая за импровизированной погоней, Юнги, удивлённо раскрыв рот, задавался всего одним вопросом: стоит ему заступиться за омегу или лучше сделать вид, что ничего не видел?