В тишине хрипом ветры завоют

Юнги никогда не думал, что чье-то горе будет способно настолько сильно его дезориентировать. За все преступления всегда приходится платить. Это закон жизни. И он согласен с ним. Или же был согласен? Сейчас же, стоя посреди комнаты Ви и с нескрываемой грустью глядя на притихшего Чимина, задремавшего на постели, альфа ни в чём не был уверен. Зачем он вообще пришёл сюда? Чтобы отругать омегу? Но вот за что? За убийство? Или же за слепое подчинение манипуляторам, носящим маску веры? Провозглашать насилие — это словно поэзия. Подобрав правильные слова и терпеливо выждав момент, любой геноцид можно выдать за благое дело. Это же элементарно. Так почему же омега до сих пор этого так и не понял? Или же не захотел понять? Приехав сюда, в эту полуразрушенную войной деревню, Юнги не то по воле случая, не то самого Дьявола, в первый же день повстречал среди кучи трупов-подснежников своеобразную белую «птицу», которая почему-то не стремилась улететь на Юг. Вместо этого «пернатая» скалилась и откровенно нарывалась. Такая глупая и недалёкая. Абсолютно не ручная. Злая даже. Чуток злопамятная. Сначала «пернатый демон» совершенно не понравился альфе. Казался ему чем-то абсолютно чужеродным и отталкивающим. Но потом, немного узнав «птичку», Юнги сам не понял, как попался в её сети. Попался и зачем-то захотел пленить. Даже капканы не поленился расставить. И что в результате? В клетке оказался именно он. Выбраться бы на свободу, да вот только как? Чимин — дыхание ветра на небе и на земле, он есть конец, он есть вечность. А Юнги… просто глупец. Альфе не нужно быть ясновидящим, чтобы понять и почувствовать тот двенадцатибалльный шторм, что сейчас так яростно бушевал в его омеге. Он словно на ладони видел все те мысли и сомнения, что даже во сне так безжалостно ранили Чимина и отправляли за сотни километров отсюда. Глубоко под землю. Годы давления и тления. Подобное никогда не проходит бесследно. Ни для кого. Понять и принять? А под силу ли им это? Юнги в сомнениях. Что он должен сделать? Сбросить с себя бремя морали и проверить, заперта ли дверь его совести? Имеет ли он право переступить через здравый смысл и сделать то, что велит ему сердце? Омега, сам того не ведая, превратил его в злодея, ну а он станет теперь тем, без кого Чимин не сможет больше жить. Омеге не сбежать. Никуда. Они уже однажды воспарили над этой землёй, да так высоко, что даже не заметили, как сломали в полёте свои крылья. И альфа сейчас действительно готов повторить этот опыт вновь. Дожди ещё слишком далеко, они не могут спасти их от слепящего света безнадёжной жизни. Они должны попытаться сделать это сами. А Юнги готов сделать первый шаг? Похоже на то. — Чимин, ты как? — присев на кровать рядом с омегой, негромко спросил Юнги, осторожно касаясь пальцами его волос. Такие мягкие. — Юнги? — сонно прошептал Чимин, особо ещё не разделяя, где сон, а где реальность. Он спит? Лучше бы спал. Стыдно. Слишком стыдно смотреть альфе в глаза. — Что ты тут делаешь? — Пришёл посмотреть на массового убийцу, — серьёзно ответил Юнги, не сводя с омеги взгляда. Его слова жестоки? Похоже на то. Но лгать почему-то не хотелось. Всё плохо. И с этим придётся что-то делать. — И как? — на грани слышимости прохрипел Чимин, отводя взгляд в сторону. — Зрелище явно малоприятное. — Зачем ты это сделал? Посмотри на меня, — мягко промолвил Юнги, напрасно стараясь заглянуть омеге в глаза. — Пожалуйста. — Не могу, — выдохнул Чимин, крепко зажмурив глаза. Не думать. Ни о чём не думать. Просто пытаться дышать. Перед ним всего лишь Юнги, а не небеса, падающие на голову. — Мне так стыдно перед тобой. — Ты добавил мне немало проблем, Чимин. Думаешь, написал признание и всё? Я не дам посадить тебя в тюрьму, — серьёзно проговорил Юнги, дергая омегу за руки и заставляя тем самым сесть. — Иди ко мне. — Я не буду ничего отрицать, — покорно залезая альфе на колени, прошептал Чимин, утыкаясь носом тому в шею. И что он сейчас делает? Тэхён же рядом. Совсем ополоумел. — Мне так плохо. — Ты, конечно, выдал, — крепче прижимая к себе омегу, выдохнул Юнги. Такой растерянный. — С таким к психологу точно не пойдёшь. — В тюрьме нет психологов? — немного грустно осведомился Чимин. К чему вся эта нежность? Альфа специально ранит его? Или действительно не злится? А такое вообще возможно? То, что он сделал… не пустяк. — В тюрьме-то есть, — полной грудью вдыхая любимый запах, нервно прыснул Юнги. — Тебя там не будет. Есть у меня одна мысль. Но вот только… — Что «только»? — наконец, несмело посмотрев альфе в глаза, осведомился Чимин, совершенно не веря в то, что ему удастся избежать наказания. На самом деле тюрьма — это и вполовину не так страшно, как если бы в аббатстве над ним совершили самосуд. Видел он уже подобное однажды. — Если всё получится, я не уверен, что смогу отдать тебя Тэхёну, — осторожно касаясь губ омеги своими, прошептал Юнги, невольно замирая. Ну вот, признался. И что дальше? — Забыл, что женат? — неуверенно отвечая на поцелуй, напомнил альфе Чимин. Не отдаст Тэхёну… Звучит почему-то весьма приятно, но при этом так нереально. — Это самая маленькая из наших проблем, — и ведь Юнги даже не лжёт. На фоне того, что сейчас происходило с ними, перспектива выяснения отношений с мужем больше не казалась ему чем-то страшным. Неприятным — да, но не страшным. — Да ты что? — потупив взгляд, хмыкнул Чимин. Ему так странно. Выйти бы сейчас в окно! — Поверь мне, — уверенно кивнул Юнги, — зачем-то пробегаясь взглядом по комнате. И что он ищет? Компромат на Ви? Так тут даже напрягаться не нужно. Компромат, собственно, сейчас сидит у него на коленях. — Кстати, твой парень ждёт за дверью и в любой момент может зайти сюда. — Если это случится, то ты выйдешь отсюда только вперёд ногами. — Так себе перспектива, — нехотя позволяя омеге пересесть обратно на диван, проговорил Юнги. — Тебе дома много вещей собирать? — Не особо, а что? — Завтра аббатство начнёт свой переезд. Ты поедешь вместе со мной. Заодно в дороге решим, что будем делать дальше с нашими отношениями. — Тэхён согласился на переезд? — не без удивления спросил Чимин. Завтра переезд? Так скоро… Он не готов. Ни к чему не готов. — Серьёзно? — А у него что, был выбор? — поднимаясь на ноги, хмыкнул Юнги. Выбор. Не слишком ли много чести для такого, как Тэхён? — Не ходи домой. Завтра в десять утра я приду за тобой. Вместе сходим. Так безопаснее. — Как скажешь, — кивнул Чимин, не видя никакого смысла отказываться. Да и что он может? Разве что совершать ошибки. — Пойду-ка я, пока многоуважаемый благочестивый Ви не спустил на меня своего ручного пса-Старейшину, — нежно поцеловав омегу в щеку, проговорил Юнги. — Быть покусанным вот совсем неохота. — Мудро, — устало прыснул Чимин, чуть смелее посмотрев на альфу. — Провожать не буду. — Не вздумай трахаться с ним, — не сдержавшись, рыкнул Юнги, прожигая омегу гневным взглядом. — Я всё равно узнаю. — Как скажешь, папочка! — закатил глаза Чимин. Трахаться? На такие подвиги он пока ещё ни морально, ни физически не готов. Слишком ясно ещё помнил ту кучу мяса, с его подачи оставшуюся от Старейшин. Да и как ему спать с Тэхёном, когда в голове и в сердце такая неразбериха? — Умница, — устало улыбнувшись, проговорил Юнги, разворачиваясь к двери. И как только к ним до сих пор никто не вломился? Чонгук не дал? А это хорошо или плохо? Наверное всё же хорошо. Мало ли что Ви мог бы сделать в порыве гнева. Что ж, Чимина он нашёл. И даже немного полапал. Можно сказать, что первый пункт плана полностью выполнен. Настало время переходить ко второму. Переезд. И с чего ему лучше всего начать? Со звонка начальству? Это логично. Но насколько быстро сюда приедет первая группа с транспортом? Через пару часов? Да и подкрепление Хосок совсем недавно запросил. Может лучше пропустить пока этот пункт и сразу перейти к третьему? Вопрос со взрывами стоит куда более остро. Сколько там у них военнопленных? Трое? Должно хватить. Вот только кому поручить столь грязное дело? Хосоку? Нет. Шурин вообще не вариант! Слишком многое придётся объяснять. Сделать всё самому? Похоже на то. Задумчиво выйдя из комнаты и тут же столкнувшись в коридоре взглядом со злющим Тэхёном, Юнги, всё ещё ожидая подвоха от святош, хмуро проговорил: — Чего стоим? Кого ждём? Вещи сами по себе собираться начнут? — Ждём, пока ты свалишь восвояси, — раздражённо выплюнул Тэхён, оттесняя альфу от дверей своей кельи. — Зачем так долго было его мучить? Ему и так плохо! — Никого я не мучил, да и плохо ему исключительно по вашей вине, — небрежно отмахнулся Юнги, даже не пытаясь вести себя хоть немного повежливее. Да и зачем? Они ненавидят друг друга. Тут никакая вежливость не поможет. — Завтра в десять утра я приду за ним. Буду ждать у задних ворот. — Это ещё зачем? — тут же напрягшись, спросил Чонгук. — Исключено. Мы же обо всём уже договорились! — Вещи его кто собирать будет, а? — приподняв бровь, осведомился Юнги. — Мы решим этот вопрос сами. — Забот в аббатстве не хватает? — А тебе какое дело? — хрипло проговорил Чонгук, с прищуром посмотрев на альфу. — Думаешь, раз чуять его начал, можешь и командовать? Не нарывайся. — А тебе, что, завидно? — не скрывая своего раздражения, прорычал Юнги. — Свою-то фифу ты не чуешь. — Как же мне охота тебе рожу, Мин, начистить! — О, не поверишь, мне твою тоже. — Хватит, — громче, чем следовало бы, проговорил Тэхён, вставая между альфами. — Оставьте свои разборки на потом. У нас крайне мало времени. — С этим спорить не буду, — проговорил Юнги, мысленно призывая себя успокоиться. — Завтра в десять я жду Чимина. — Если он сам этого захочет, то выйдет, — не без раздражения проговорил Тэхён, всеми фибрами души желая поскорее выпроводить альфу. — Хорошо, — едва сдержав победную ухмылку, кивнул Юнги. Если захочет? Ха. Вы будете завтра очень удивлены, ребята. — Всего хорошего. — И тебе не хворать, — выплюнул Чонгук, сжимая кулаки. — Провожать нужно? — Нет, сам дойду. — Вот и отлично. Дождавшись, пока альфа скроется за поворотом, Чонгук, закусив нижнюю губу, недовольно посмотрел на Тэхёна и шёпотом властно проговорил: — Дуй в центральный зал. Я сейчас загоню всех туда. — Мы правда вот так резко переедем? — с сомнением в голосе осведомился Тэхён. — Будет много недовольных. — Сделай лицо потрагичнее и скажи прихожанам, что оборона военных почти пала, — задумчиво протянул Чонгук, попутно продумывая свои дальнейшие действия. — Всех недовольных я возьму на себя. — Попробую. Вот только не доверяю я этому Мину. Что, если он не сдержит своё слово? — Сдержит. Куда денется. — Ты уверен? — Абсолютно. — Ладно. Дождавшись от Чонгука уверенного кивка, Тэхён быстро зыркнул на закрытую дверь своей кельи и, напрасно стараясь слишком сильно не концентрировать своё внимание на чонгуковом «Думаешь, раз чуять его начал, можешь и командовать?», медленно двинулся в сторону зала. Чуять… Что именно имел в виду Гук? Нет, Тэхён, конечно, не был совсем уж наивным и прекрасно был осведомлён, при каких конкретно обстоятельствах альфа начинает чуять омегу, но какое это имело отношение к Мину и Чимину? Они же не могли переспать? С чего бы Чимину ложиться под этого хама? Ради их общего дела? Нет, исключено! ЧимЧим не такой омега! Не такой и точка. Чимин не стал бы ему изменять! Чуть ли не с ноги открыв дверь в зал, Тэхён, тут же ловко нацепив на лицо маску тотальной скорби, грустно оглядел всех присутствующих прихожан и, прокашлявшись, проговорил: — Братья, только что к нам приходил командир военных и огорошил новостью, что его люди близки к поражению. На нас идёт внушительная армия и жалеть кого-либо они не намерены. Поэтому мною и Старейшиной Чоном было принято непростое решение, дать согласие на переезд. Завтра в четыре часа дня за нами приедет транспорт. Будьте готовы. Дети и омеги уходят в числе первых. И да, я понимаю, что многие из вас будут недовольны, но наша община уже и так потеряла слишком много прихожан. Старейшины стали последней каплей. Хватит смертей! Мы едины в нашей вере, а не в этом месте! Мы справимся! Я в это верю! Бог с нами! И это главное! Если у вас есть какие-то вопросы, задавайте их Старейшине Чону, я же пойду готовиться к отпеванию наших погибших братьев. Низко поклонившись прихожанам и намеренно медленно утерев с лица несколько лишь чудом пущенных слёз, Тэхён с совершенно поникшим видом, вышел из зала и тут же поспешил в свою келью. Почуял. Мин почуял Чимина. Ещё секунда и Тэхён взорвётся. Ему срочно нужно задать несколько вопросов своему милому ЧимЧиму. И не дай Бог ответы его не устроят.