***
Гидеон был невидимкой. Все в отделении предпочитали делать вид, что его нет, а те немногие, кто пытался копаться в его прошлом, задавая разные вопросы, были посланы далеко и надолго. Сидериса это всецело устраивало. Даже сама патрульная работа в какой-то степени приносила удовольствие. Конечно, это не уровень детектива, но он туда больше и не рвался. Было что-то успокаивающее в однотонных днях, они всегда дарят спокойствие, пусть и, зачастую, ложное. В размеренность его скучных дней внесли суету, ультимативно заявив, что у него теперь будет напарник. «Не нравится – найди повод и избавься», – пожал плечами Барнс. Покопавшись, он узнал, что его новым напарником назначили новичка, да не простого, а дочь убитого судьи. Кто-то даже рассказал историю, что она та самая дурочка, что не дала посадить Зсасза. Сидерис усмехнулся: наверняка, он и завалил ее папашу. Добро в Готэме никогда не воздается по заслугам. Сначала он хотел поступить именно так, как ему и советовал капитан, но что-то заставило его передумать. Кейн одновременно напоминала ему и себя самого, и своего погибшего напарника, Эйвона. Желание отомстить, взять закон в свои руки, конечно, напоминали его, но редкие шутки, расспросы про жизнь, про работу в полиции, про коллег – определенно Эйвона. Чем больше проходило времени, тем больше схожестей он находил: панибратское отношение к гражданским, тщательно скрываемые под напускной серьезностью маленькие улыбки собакам. Гидеон готов поклясться, что однажды он даже увидел, как Кейн помахала щенку за забором. С того момента, как Барнс велел им с Кейн присоединиться к оперативному отряду, Гидеон не прекращал думать, зачем кому-то это понадобилось. И вот, истекая кровью под звук пулемета Кейн он подумал, что, возможно, кто-то пытается избавиться от нее. Ее определили в напарники к нему, в ожидании, что он просто выдавит ее из полиции, но когда этого не произошло, они решили поступить по-другому. Вслушиваясь в размеренный звук стрельбы, Сидерис внезапно осознал, что снайпер прекратил стрелять по позиции Кейн. Он пытался предупредить. Пытался. Превозмогая тянущую боль в боку, он прополз к Бэт. Возле ее головы была маленькая кровавая лужа, и Гидеон, заставив себя оторвать от нее взгляд, приложил пальцы к шее, прощупывая пульс. Он был готов молиться на тихие толчки ее вен, качающих кровь. Сбоку на голове, выше виска, была прочерчена красная линия. «Волосы не отрастут», – почему-то подумал Гидеон, и, держа в руках голову Кейн, размышлял, как она отреагирует на этот факт. В дверь начали толкать и Гидеон, липкими от крови пальцами ухватился за пистолет, направив его в сторону входа. Он был готов начать переговоры: флешку за спасение жизни Кейн. Еще одного напарника он терять не намерен. Однако, увидев вошедшего, он только внутренне выругался. Какие переговоры могут быть с садистом Зсасзом?! – Так-так, – киллер дернул уголками губ, холодными глазами осматривая комнату и возвращая взгляд на Гидеона. – Вот, кто был занозой в моей заднице последние пять минут. Как жаль, что игра продлилась так мало. Гидеон поднял пистолет, на который киллер совсем не обращал внимание, повыше. – Может, хоть уважение ко второму игроку позволит тебе отвезти ее в больницу? Я готов отдать флешку. На лице Зсасза проступило глумливое выражение, которое, однако, слетело вмиг, стоило ему посмотреть на Кейн. – Кто это? – Мой напарник, – Гидеон нахмурился, но увидев убийственное выражение на лице киллера, уточнил. – Бетани Кейн. В два шага киллер преодолел расстояние между ними, и Гидеон готов был поспорить на свою жизнь, что увидел тревогу на лице социопата. Аккуратно взяв на руки Кейн, он быстрым шагом направился к двери, кинув перед уходом: – Ваши приедут через восемь минут, дотерпишь – выживешь. Гидеон за свою жизнь совершил много правильных и неправильных поступков. Однако, сейчас он был уверен – доверить жизнь своего напарника этому социопатическому киллеру – было самым верным решением в жизни.Глава 15
4 июня 2023 г. в 22:09
В ночь перед собранием выспаться не удалось. Два часа я крутилась в кровати, размышляя, зачем нас подрядили на оперативное дело. Я вздохнула: если уж самой полиции все равно на правила, то незачем удивляться тому, что весь город плевал на них с высоты Уэйн Энтерпрайзес.
Еще несколько раз покрутившись, я сдалась и направилась на кухню. Хотелось чего-то острого, но, как назло, запасы были пусты. Остановившись посреди кухни, я внезапно поняла, что в последнее время вообще питалась довольно пресной едой. Не удивительно, что у меня постоянно такое мерзкое настроение.
Подгоняемая внезапным азартом, я натянула толстовку и треники прямо поверх пижамы и, сверившись по карте с ближайшей точкой тайской еды, двинула на улицу.
Почему-то, когда просто идешь в темноте и одиночестве по улице, становится довольно тревожно, и ты начинаешь прислушиваться ко всем звукам, но стоит включить музыку в наушниках – и все тревоги кажутся незначительными. Это просто улица, а прохожие – обычные люди, спешащие домой.
Лишь у порога кафешки, я осознала, что все это время надеялась, что внезапно за моей спиной появится Виктор. Что он положит руку на плечо, напугав внезапностью, и едва улыбнется своей особой острой улыбкой. Конечно, этого не произошло, он ведь даже не знает, что я вернулась в город.
Ссутулившись от разочарования, я просто ткнула пальцем в меню и села у окна, наблюдать за проезжающими машинами.
«Может, он в одной из этих машин…».
«Заткнись».
«А что такого? Мы с ним в одном городе, над нами сейчас одно Готэмское небо».
«Мне сейчас стошнит. Слушай, сейчас не время. Нам завтра… сегодня, вообще-то, рано вставать».
Коротко тренькнул звонок со стороны кассы, сообщая о готовности моего заказа, и я прервала свой внутренний спор.
От вида опустевшей тарелки я очнулась, понимая, что так и не почувствовала вкуса еды. Просто механически прожевала ее и все. Я вздохнула и покачала головой: весь смысл похода сюда был в том, чтобы почувствовать вкус, а по итогу можно было также поесть что угодно дома. Результат все равно один.
На обратном пути я даже надеялась, что кто-нибудь захочет ограбить меня или даже убить. Он нападет, и, может, тогда я почувствую что-нибудь. Удар, подсечка. Ответ, оседающий болью на моих кулаках. Но, кажется, сегодня я – самый защищенный в Готэме человек, потому что даже в темном переулке, куда я специально завернула, на меня никто не напал, никто не окликнул.
Как будто хоть когда-нибудь в Готэме все шло по плану.
Несмотря на свои ночные хождения, я довольно бодрая сидела в конференц-зале рядом с Гидеоном и слушала суть нашей операции.
Слово взял командир отряда, сержант Джеффри Стивенс, объясняя, что наш осведомитель из мафии согласился передать флешку с бухгалтерскими данными. Передача должна будет состояться в районе Нэрроуз. Стивенс щелкнул кнопкой, и на полотне проектора появилась карта с улицей, на которой должна будет произойти передача.
Я прищурилась, рассматривая карту, и повернула голову к Гидеону с немым вопросом: видит ли он тоже самое, что и я. Мужчина нахмурился и, почувствовав на себе мой взгляд повернул голову в мою сторону.
Не дожидаясь его молчаливого приказа сидеть тихо, я подняла руку и заговорила.
– Улица не имеет боковых проходов, арок. Мы изначально будем зажаты с двух сторон, и если кто-нибудь вздумает устроить засаду – нам негде будет укрыться. – Я окинула взглядом зал и заметила, как некоторые офицеры кивнули моим словам.
Сержант бросил на меня раздраженный взгляд.
– Именно поэтому… как тебя там, – он взмахнул рукой и продолжил, – На задание отправляется хорошо снаряженный отряд. По информации от нашего человека, это – единственное место в Нэрроуз, где у Фальконе нет схронов и, соответственно, людей поблизости.
Не успел сорваться вопрос, почему мы должны доверять свою безопасность таинственному осведомителю, как Стивенс продолжил.
– Все последующие вопросы от стажеров направлять через наставников, чтобы я не терял время на базовые объяснения.
Я закатила глаза и покачала головой, на что Гидеон похлопал меня по предплечью, вселяя немного спокойствия.
– Ну и урод, – шепнула я так тихо, чтобы только Сидерис расслышал.
За неделю до операции нас с Гидеоном сняли с дежурств и отправили в тренировочный зал готовиться с отрядом. Тренировки сменялись тактическим построением, повторением ролей и плана.
В назначенный день наш отряд рассредоточился по улице. Джеффри Стивенс должен будет получить флешку, в это время с каждой стороны на крыше по двое снайперов будут прикрывать нас сверху. Я, Гидеон и еще восемь офицеров заняли позиции по бокам улицы, чтобы среагировать в случае опасности.
Солнце пекло, под надетым бронежилетом зачесался бок, и я цыкнула, отвлекая свое внимание от зуда. Внутреннее напряжение достигло пика и, как будто в замедленной съемке, я внимательно смотрела, как худой дерганый мужчина передает сержанту Стивенсу флешку.
Сразу после этого послышался тонкий свист, и голова осведомителя с мерзким треском лопнула. Поборов инстинктивное желание лечь на землю и прикрыться, я, под участившийся стук сердца, обернулась и выставила пистолет.
Вокруг уже слышались крики и выстрелы: огонь велся из помещений, выходящих окнами на улицу. Я почувствовала, как крепкая рука схватила, прижала меня к стене и протолкнула вперед.
– Иди, выбей первую дверь со стрелками, я прикрою! – послышался резкий крик Гидеона.
Обернувшись на секунду, я увидела лежащего на земле сержанта.
– Какого…
– Я сказал «Вперед»! – гаркнул Сидерис мне прямо в ухо, подталкивая.
Бетонная стена над нами взрывалась мелкой крошкой, Гидеон периодически останавливался для ответного выстрела, а я бежала к двери, зачем-то считая про себя шаги.
Тринадцать шагов. Обычная деревянная дверь с железным замком. Нелепо, что кто-то спрятался там с целью устроить засаду. Я начинаю размышлять про установку железной двери, а пальцы сами нажимают на курок и стреляют несколько раз по замку. Тут же Гидеон пинает дверь, открывая ее с ноги. Снова выстрелы. Я захожу следом, выстрелов становится больше, пока они не затихают. Мы с Сидерисом остаемся единственными дышащими в практически пустой комнате.
На окно направлен пулемет, на время я отрываю от него взгляд, чтобы забаррикадировать дверь тремя телами. Не ахти какая баррикада, но хоть что-то.
В тишине комнаты слышно, как тяжело дышит Гидеон. Наконец, повернувшись к нему, я увидела, что он сидит, прислонившись к дальней стене. По руке, придерживающей бок, я понимаю, что его ранили и подлетаю к нему.
– Ты в порядке? Ранение серьезное?
– Нет времени. Вот, – он морщится и протягивает мне флешку. – И вставай за окно. Нам нужно продержаться до подкрепления.
Я взяла протянутую флешку и, подумав, затолкала ее в лифчик через подмышку в свободном пространстве бронежилета. У небольшого окна, а точнее оконного проема, так как никого стекла и рамы тут и в помине не было, я встала за пулемет.
Позади слышалась ругань Гидеона, что из-за заглушек нет связи.
Плохо. Я прицелилась к бегущему в нашу сторону человеку и выстрелила. Значит, подкрепления, по протоколу, стоит ждать только через пятнадцать минут.
Кажется, они заметили, что человек с флешкой забежал именно сюда, потому что периодически, через мой сектор контроля к нам пытались прорваться разные люди. Мои не всегда меткие выстрелы нивелировались их количеством: очередь за очередью, но боевики падали, пока не добегая до нас.
Я старалась не поддаваться желанию устроить беспрерывное «тра-та-та-та», чтобы мы смогли продержаться с имеющимся количеством патронов до подкрепления.
Все шло размеренно, и каждая попытка добраться до нас успешно пресекалась. Через пару минут откуда-то слева сверху по нам начал стрелять снайпер. Я сделала несколько выстрелов в его сторону, но стрелка было не достать: ствол пулемета упирался в бетонную стену проема, а стреляющий находился дальше. Однако, похоже, у него была такая же проблема, так как он выбивал выстрелы стене рядом с проемом.
Сердце колотилось в груди, но я глубоко дышала и продолжала вести огонь по любому, кто попытается пересечь мой сектор. Все это время снайпер продолжал стрелять, стараясь отвлечь меня. Ему это часто удавалось.
Наконец, через какое-то время, выстрелы прекратились, и у меня снова получилось рационально и по минимуму расходовать патроны.
– Что-то не то, – раздалось сзади.
– М? – вопросительно промычала, не поворачиваясь, чтобы следить за периметром.
– Тишина… – Сидерис прошипел и затих. – Он поменял позицию. Бет, он поменял позицию!
Слишком сосредоточенная на наблюдении, я не могла уловить мысль и повернулась к Гидеону.
– Пригнись! – закричал мой напарник.
Что-то громко свистнуло, и это было последнее, что я услышала.