* * *
– Знаешь, люди вроде них редко добиваются чего-то в жизни, – говорит Лесли, глядя, как он пытается привести в порядок свой разбитый нос. Иногда Джесс мечтает уехать, отправиться в крупный город или даже в другую страну. Оказаться насколько можно дальше от людей вроде Скотта и Гэри и просто оставить прошлое позади. Однако оставить все – это значит, оставить и Лесли. А на такое он не пойдет. – Интересно, они сами это когда-то поймут? – с напускным раздражением бросает он. – Возможно. Люди вроде них ведут себя так, потому что недовольны своей собственной жизнью. Ну и плюс слишком много смотрят телевизор, – усмехается она, и Джесс впервые за день позволяет себе расхохотаться. – Когда-нибудь все станет лучше, верно? Лесли улыбается в ответ, и они садятся рядышком, наблюдая за полетом птиц. – Конечно. Все плохое закончится и превратится в воспоминания. – Но воспоминания никогда не умирают, – возражает Джесс, и она кивает. – Да, воспоминания никогда не умирают. А ты разве хочешь, чтобы было иначе? Ему на мысль приходят самые плохие воспоминания: унижения и избиения Гэри и Скотта, все его споры с отцом и сестрами, ощущение одиночества – все, что ему хотелось бы забыть навсегда. Затем он думает о Лесли. – Нет, не хочу. – Хорошо, – говорит Лесли и начинает напевать одну из песен, которые они учили на уроках мисс Эдмундс. – Когда-нибудь я, наконец, все брошу, Потому что уверен – есть лучшая жизнь.* * *
Джесс бежит. Он бежит все дальше и дальше. Слезы струятся по щекам, практически застилая глаза, пока он наконец не добирается до старого домика на дереве, где уже ждет его Лесли. – Что случилось? – встревоженно спрашивает она. – Я хочу сейчас побыть один! – выкрикивает он и плюхается на пол, обхватив руками колени и спрятав лицо. Он не хочет смотреть на нее, он попросту не может. – Нет, не хочешь! Расскажи мне. – Убирайся! – Джесс, ты не хочешь оставаться один, поговори со мной! – Откуда тебе знать? – кричит мальчик, и его голос эхом отражается от деревьев. – Потому что ты здесь. Ты не пришел бы, если бы не хотел встретиться со мной. Она знает. Естественно, Лесли знает. Сидя рядом с ним, она целых полчаса шепчет ему утешительные слова, уверяя, что все будет хорошо. Он знает, что это не так. По его макушке стекают капли дождя, и вскоре его одежда промокает насквозь, но ему словно нет до этого дела. Джесс посильнее кутается в свою куртку, однако уходить не собирается. – Ты удивительная, – шмыгая носом, говорит он, глядя в ее голубые глаза. – Мне жаль, что люди не могут видеть того же, что и я. – Я знаю, – шепчет она, опустив взгляд. – Мне жаль, что люди вообще не могут тебя видеть, – подступивший к горлу комок мешает ему продолжать. Глядя на призрак Лесли Берк, он чуть ли не наяву видит, как они машут руками друг другу на прощание, стоя под струями дождя. У девочки на руках сидит Принц Терриан, а на ее губах сияет улыбка – такой он запомнил ее в их последнюю встречу. Он вновь и вновь винит себя. Когда просыпается, когда глядит на пустой стул за партой, которую они обычно делили друг с другом, когда засыпает. Он винит себя, когда смотрит на дом, где она раньше жила, и на котором теперь висит объявление о продаже, и когда смотрит на ручей. Ничего не осталось прежним, но он притворяется, будто это не так. Он улыбается семье и пытается завести новых друзей, однако ее никто никогда не заменит. Никто и никогда не увидит Терабитию такой, какой видели ее Джесс и Лесли – даже Мэй-Бель. Его младшая сестра считала ее своим сказочным царством, где она была принцессой, но ведь Терабития представляла собой нечто гораздо большее. Это было место, куда можно сбежать ото всех и от всего. Где он мог использовать свое воображение на полную катушку, и никто не осудил бы его, что он слишком взрослый для этого, ведь Лесли была слеплена из точно такого же теста. Джесс стал воспринимать мир так же, как и она, но его мир не мог существовать без нее, потому что именно она ввела его сюда. В Терабитии они были свободными. Возможно, именно поэтому она так и не ушла. Джесс задается вопросом, реально ли то, что он видит. Действительно ли это призрак его лучшей подруги, которая явилась удостовериться, что ему не одиноко. Он чувствует себя эгоистом. – Твоя семья… – Они в порядке. Я это чувствую. Джесс, в Терабитии я ощущаю себя дома, поэтому я и здесь. Я всегда буду здесь. – А как насчет меня? Должен ли я двигаться вперед? Забыть тебя? – в голосе Джесса звучит отчаяние, явный страх забыть о девочке, которая была так для него важна. Однако Лесли качает головой. – Воспоминания никогда не умирают. Я всегда буду с тобой. – Ты не настоящая! – еще раз выкрикивает он охрипшим из-за дождя голосом. – Ты выдумка, как и все остальное! Как мои рисунки, как Скводжер и сама Терабития! Ты мертва, и это все моя... – Не смей, – серьезно и настойчиво перебивает его Лесли. – Ты не виноват, Джесс. Ты никак не мог знать, и я тоже. Если бы ты был тогда со мной, мы могли просто утонуть вдвоем. Он закрывает глаза; ему ненавистно само звучание этого слова. Он не может вынести мысли о том, как его лучшая подруга медленно теряет сознание от удушья. Потянушись, чтобы коснуться ее руки, он расстроенно выдыхает: это похоже на попытку удержать дым. Лесли с грустью смотрит на него. – Как жаль, что сейчас я не могу дать тебе жвачку. Джесс выдавливает из себя улыбку сквозь слезы, и она вновь выглядит удовлетворенной. – Мне нужно двигаться дальше? – переспрашивает он спустя некоторое время. – Взрослеть? – Взросление не значит оставить все позади или отречься от того, что является частью тебя. Ты не обязан закрыть разум, чтобы вновь открыть глаза. Всегда… – ...оставляй ум широко открытым, – заканчивает мальчик, и она усмехается. – Ты была права на этот счет. Лесли пожимает плечами: – Я всегда права. Джесс встает и спускается на землю. Он направляется к мосту, подавляя желание остаться. Внезапно он останавливается и оборачивается, чтобы увидеть знакомые голубые глаза, провожающие его взглядом. Лесли машет ему рукой, точно так же, как в тот самый день. – До свидания, Джесс. Она улыбается и начинает таять. Он выдыхает с дрожью в голосе: – До свидания, Лесли.