Другая история

Ричард Хилл без особого энтузиазма брёл по Тисовой улице, где, по словам очевидцев, творилось что-то ненормальное. Если проще — волшебство. Будь это обычный день, он бы, без сомнения, был настороже и готовил бы вконец обнаглевшим магам внушительную речь о последствиях нарушения Статута о Секретности… вот только сегодня был не обычный день. Сегодня, 1 ноября, все маги Англии отмечали падение Лорда Волдеморта. Прекрасный день, который помог Ричарду ещё раз убедиться в пустоголовости своих соотечественников. Ибо за один день они умудрились создать его отделу столько проблем, сколько сам Лорд с приспешниками не смогли за всю войну! Впрочем, день действительно был радостный, и молодой человек даже почти не материл магов, кидающихся на всех с объятиями и воплями о Поттерах, победе… и магах. Мерлин, ну что тебе стоит вбить хоть чуть здравого смысла в их пустые головы! Сидели же себе всю войну тихо, носа из дома не показывая, так и сейчас бы из дома не вылазили! Так нет же, сегодня на свет выползли все маги Британии, даже самые закостенелые затворники. Поэтому он, Ричард, весь день носился, как будто Жалящее в одно место схлопотал. Радовало одно — ночь уже вступила в свои владения. Этот безумный день должен был скоро закончиться. Когда гражданская война ещё только начиналась, он, тогда ещё Ричард Хиллиард, второй сын чистокровного семейства, попал в крайне неприятную ситуацию. И случилось то, что случилось. Обеспокоенные родители, уже тогда заметившие странные исчезновения некоторых магов и сквибов, всерьёз испугались за жизнь сына, оставшегося без магии. И не придумали ничего лучше, чем отправить его в мир маглов. За это Ричард был им очень благодарен. Как оказалось, его обширные знания о магии пришлись к месту, а мозги только добавили баллов в глазах людей определённых кругов. После обучения в университете, его сразу же приняли в секретное подразделение, занимающееся непосредственно магами. А если точнее — разгребающее всё то, что успевали наворотить маги. А успевали они многое… Как оказалось, Министерство Магии совершенно не справлялось с соблюдением Статута о Секретности. Поэтому к делу подключились обычные люди — называть себя «маглами» они не позволяли. Их отдел находил жертв колдовства, вызывал мага на побегушках, который в срочном порядке расколдовывал и нивелировал все последствия. Они же отлавливали магов, шарахающихся по улицам в мантиях, причем в большинстве случаев на голое тело. Когда Ричард впервые конвоировал такого, орущего про то, что брюки «задерживают магический поток у источника», ему хотелось провалиться на месте от стыда за своих соотечественников. К счастью, уже бывших соотечественников. Они ловили жуликов, воров и убийц, иногда даже серийных, которые в своей мнимой безнаказанности решили, что с маглами можно творить всё, что угодно. Окорачивали наглецов, выращивающих не самые безопасные растения и разводящих магических зверей, которые, сбегая, могли покалечить людей. Апофеозом стал начинающий химеролог, который для эксперимента скрестил дракона с Дьявольскими силками (и как только смог, зараза?) и запустил в метро. К счастью, год от года таких случаев становилось всё меньше (в частности, потому что методы борьбы с зарвавшимися магами были довольно радикальными), а способы быстрой нейтрализации всякой магической хрени совершенствовались в геометрической прогрессии. И, чем Ричард особенно гордился, не без его помощи — всё же недостаток знаний о магии до этого сильно мешал работе. Он же без труда объяснял эффекты от заклинаний и зелий, способы их выявления, приметы магических растений и животных, рассказывал про различные амулеты и артефакты. Предателем молодой человек себя совершенно не ощущал — ещё в самом начале работы ему дали для лёгкого чтения материалы предыдущих дел. Первая красавица школы, чьё лицо навечно покрылось уродливыми шрамами прямо перед выпускным — выпускница Хогвартса просто завидовала бывшей однокласснице и, как только чары Надзора спали, жестоко отомстила. Маленький мальчик, схлопотавший рикошетом Ступефай. Врачи поставили полный паралич тела и махнули рукой — случай был безнадёжен. Заклинание Ватных ног, что заставило мужчину всю жизнь провести в инвалидной коляске. А ведь он просто зацепил на улице мага, спеша к рожающей жене. Амортенция, которая просто-напросто свела молодого парня с ума, потому что одна дура совершенно не умеет рассчитывать дозировку. Одинокий маг, который развёл у себя на участке Красных Колпаков, а те поубивали всех детей в округе. Сотни искалеченных судеб, и всё только потому, что магам было скучно. И это не принимая во внимание всё остальное… По итогу стольких лет, Ричард Хилл прекрасно понимал, почему люди считают магов в основном недалёкими зазнавшимися полудурками. Увы, логикой и здравым смыслом магов Великий Мерлин явно обделил. Картина мира затрещала по швам. Действия магов, раньше казавшиеся вполне нормальными, оказались напрочь лишены смысла. Министерство Магии, раньше кажущееся высшей властью, отчитывалось за всё целому ряду магловских структур. А магия, на деле, оказалась не всесильной. Гранаты ничем не уступали Бомбарде, а пуля была значительно быстрее Авады. И Хиллиард, с маниакальным упорством изучивший все достижения современного мира (как шутил его старший брат, Райвенкло — это диагноз), готов был признать, что английские маги застряли в трясине средневековья и не делали абсолютно никаких попыток выбраться. Надзор, как оказалось, принудили поставить маглы, чтобы отслеживать колдовство малолетних волшебников, что почувствовали власть и безнаказанность. Маглорожденные и полукровки, живущие в обычном мире, вернувшись из школы, в большинстве своём начинали мстить обидчикам. Причем в силу возраста претензии колебались от «не дал конфету» до «увела парня/дал в нос». А вот последствия такого колдовства вполне могли как просто опозорить, так и испортить всю дальнейшую жизнь. К счастью, после введения Надзора, ситуация резко улучшилась: за обычные чары выносили предупреждение, а после применение магии к людям приходили маг и сотрудник их отдела. И пока первый нивелировал последствия, второй доходчиво объяснял и родителям, и чаду, какие будут последствия после второго такого проступка. Если же ситуация повторялась… тут уж, Буратино, ты сам себе враг. Исключение из Хогвартса и полная блокировка магии (потому как оставлять магию обозлённому на весь мир недоучке слишком опасно). Такая практика оказалась крайне эффективной и буквально за год случаи применения колдовства почти прекратились. К тому времени, как Ричарда перевели в английский отдел международной антимагической безопасности (он был просто в восторге — легендарный ДМП даже близко не стоял), в мире магов война перешла в активную стадию. И работы резко прибавилось. Скрывать от людей наличие магов становилось всё сложнее. Причём в основном усердствовали противники Темного Лорда — устраивали потасовки, ввязывались в бои на оживлённых улицах, громко орали о Пожирателях. Имя Дамблдора стало нарицательным, а самого волшебника материли на чём свет стоит все сотрудники. Ибо по большей части именно его сторонники устраивали проблемы и швырялись Бомбардами. Впрочем, авроры не отставали. А уж кто за что ратует было абсолютно не важно. Гражданская война магов была людям до лампочки. Если что, ядерные ракеты могли за считанные секунды долететь до всех магических объектов, будь то министерство, Хогвартс или мэнор зарвавшегося аристократа. И никакие щиты не спасут. Том Реддл это прекрасно знал и на собственной шкуре ощутил силу бомб во время Второй мировой. К тому же, как доложила разведка, он под страхом Авады запретил своим сторонникам нападать на обычных людей. Этому предшествовал весьма поучительный инцидент. Группу молодых Пожирателей, наслушавшихся пропаганды, потянуло на подвиги. И они не нашли ничего лучше, чем заявиться в маленький провинциальный городок и начать пытать людей. Приехавший на вызов полицейский, перенервничав, принял палочку в руках мага за пистолет. Как оказалось, пуля гораздо быстрее Авады. В итоге неопытный парень, только после академии, в одиночку положил троих магов. Больше Волдеморт не позволял себе так бездарно разбрасываться кадрами. И даже проявил любезность, не охотясь на магов, живущих в обычном мире, и не оставляя Тёмную метку. Потому что, опять же, последствия… и прекрасные детские воспоминания. И дело тут совсем не в снайперах, ну разумеется. В остальном, война магов обычного мира никак не касалась. А над идеями о якобы уничтожении всех маглов его коллеги просто ржали. И спорили, будет ли сам Лорд гоняться с палочкой за всеми семью миллиардами людей или чего поумнее придумает. Иными словами, угроза уничтожения людей магами была смехотворна, даже не беря в расчёт иностранных магов, которые пообещали, в случае чего, радикально решить проблему экстремистов. А потом, ночью 31 октября, Лорд Волдеморт неожиданно пал. С лестницы, не иначе, ибо других адекватных причин, почему малыш победил взрослого мага не было. А в официальную версию, даже не смотря на то, что среди его коллег было всего два сквиба, а остальные — обычные люди, никто не верил. Поэтому они дружно решили, что Лорд убился об косяк. Ну или, в крайнем случае, споткнулся об мелкого Поттера, если без него в этой истории никак. Начальнику на причины было откровенно плевать, поэтому он радостно захлопнул толстенную папку «Том Марволо Реддл», поставил сверху печать «высший уровень секретности» и велел отнести в архив. А вот на утро начался Ад. Счастливые маги выскакивали на улицы в мантиях (некоторые постарались одеться «как маглы» и потом удирали из психушки) с палочками и фамильярами, запускали в небо искры и магические фейерверки. Кидались на прохожих с объятиями, собирались в группы и громко обсуждали Лорда, Поттеров, Гарри и магию. Иными словами, делали всё, чтобы уничтожить Статут как таковой. На этом фоне совы, заполонившие всё небо над городами, смотрелись бледно. Начальник объявил аврал. И Ричард, который к этому времени уже занимался делами повышенной степени секретности, вроде охраны Королевской семьи, расследовал попытки подлить подчиняющие зелья правительству или наложить Империо на верхушку МИ-6, был вынужден, как неопытный мальчишка, носиться по улицам и вправлять магам мозги. Разумеется, хорошего настроения ему это не прибавило. Зато маги от него разбегались: то ли сказывалось наличие пистолета, пусть он и был скрыт черной курткой из драконьей кожи, то ли почти что военная униформа. А может кожаная кобура для ножа на ноге, с рунами для отвода глаз от оружия. Глядя на происходящее, Ричард матерился. Сначала про себя, потом уже просто. Ибо пока он несся от одного места применения магии до другого, маги успевали раз шесть налететь на него с радостными возгласами и поздравлениями с победой. И пару раз просто врезаться, причем все говорили примерно одно и то же: — Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такой магл, как вы, должен устроить праздник в этот самый счастливый день! Хилл на это радостно скалился и в ответ поздравлял с нарушением Статута, показывая удостоверение. Шипел на придурков, вытащивших на улицу транспарант с движущимися буквами. Цеплял на особо раздражающих магов портключ в один конец до обезьянника, благо в карманах с расширенным пространством таких хватало. Разгонял пьяную толпу авроров, решивших померяться палочками. Отлавливал аппарирующих магов и сразу же выдавал им новые координаты для перемещения. А уж то, что они попадут прямиком в карцер, без возможности выбраться оттуда… право, зачем сообщать такие мелочи. Потом через амулет вызывал взмокшего от непрерывной беготни Обливиэйтора и указывал на следующий десяток людей, кому надо подправить память. К сожалению, угомонить всех идиотов решительно не получалось. Поэтому уже после пары часов работы он плюнул на всё и уже даже не пытался придумать хоть сколько-нибудь правдоподобные оправдания, отвечая шокированным людям стандартной фразой: «Не волнуйтесь, сегодня в дурдоме день открытых дверей». Вон, орнитологи до сих пор не могут придумать ничего путного, чтобы объяснить поведение сов. Чем он хуже? А вот список претензий к Министерству Магии рос. Ибо на сегодня они ушли в запой, не иначе. И никто, кроме стирателей памяти на работу не вышел. Ну ничего… парень предвкушающе улыбнулся. Завтра он отправится в Министерство с некоторыми высокопоставленными людьми (пусть и в качестве телохранителя) и с удовольствием послушает, какой разнос они устроят министру Магии. Причём за каждый сегодняшний проступок магов, уж аналитики точно потерпят ночь без сна и составят наиподробнейший список нарушений — ради благого дела ничего не жалко! К счастью, всё плохое имеет тенденцию заканчиваться. И теперь Ричард, слушая через наушник маты напарника, которому выпало проверить звездопад в Йоркшире, неспешно шёл по тихой улице Литл-Уингинга, откуда поступил очередной вызов. Как он надеялся, последний на сегодня. Хотя… он посмотрел на время — без пяти минут полночь. На сегодня — точно последний. Мужчина, проживающий по адресу Тисовая улица, дом 4, жаловался, что за его семьёй с самого утра следит кошка. А ещё она читает карты, таблички и очень укоризненно на него смотрит. Хилл мог только гадать, какого ляда забыл анимаг в этом тихом городке, где, по данным их отдела, не проживает ни одного мага. Ситуация была довольно подозрительной, и именно поэтому отправили его — в их отделе только он был магом (пусть и в прошлом), что подразумевало огромный практический опыт в магических штуках. Именно поэтому его так ценили — практика и личный опыт были в разы лучше пусть и обширных, но теоретических знаний. Ну и, разумеется, подготовка почти-спецназовца тоже кое-что значила. И способствовала продвижению по службе. Молодой мужчина неспешно свернул на Тисовую улицу. Возле дома №4 царило странное оживление. Присмотревшись, Хилл сразу же скользнул в тень, что было до неприличия легко, ведь находящийся дальше по улице маг погасил все фонари. Ричард проверил кобуру с пистолетом, быстро пробежался по амулетам, впаяным в бронежилет и дотронулся до микрофона на шее: — Центр, тут Дамблдор, — с непередаваемыми раздражением сообщил Ричард. Альбус Дамблдор стоял рядом с высокой сухопарой женщиной и что-то тихо ей втолковывал. Ричард чертыхнулся. Можно было и раньше догадаться, что кошка–анимаг — это его профессор трансфигурации. Вот только что она здесь забыла, тем более вместе с директором? Тем временем явно недовольная разговором Макгонагал замолкла, а потом подняла голову. Дамблдор последовал её примеру, пристально вглядываясь в ночное небо. Вскоре послышался рокот мотора и сверху спланировал летающий мотоцикл. Ричард замер, не зная, чему удивляться: летающей технике (которая, на минуточку, запрещена), тому, кто с неё слез (полувеликан в городе, и плевать, что это всего лишь Хагрид) или же свёртку, в котором, судя по всему, находился ребёнок. С какой стороны не посмотри, ситуация была странной даже по меркам магов. Тем временем директор бережно взял ребёнка у ревущего Хагрида, постоял с ним немного, а потом медленным шагом направился к порогу дома №4. Замер у самой двери, оглянулся на других и аккуратно положил ребёнка под дверь. Это послужило спусковым крючком: лесничий сел на мотоцикл и резко рванул с места, профессор Макгонагал перекинулась в кошку и потрусила на соседнюю улицу. Сам же Дамблдор дошёл до калитки дома, ещё раз оглянулся на малыша и с тихим хлопком аппарировал. Оставшийся незамеченным Хилл замер с открытым ртом, не зная, как доложить о том, что директор Дамблдор по ночам промышляет подбрасыванием детей под двери домов. А профессор трансфигурации, как оказалось, в свободное от преподавания время шпионит за обычными людьми. С какой стороны не посмотри, произошедшее только что не вписывалось ни в какие рамки. Ричард прикинул план действий. В любом случае выходило, что надо будить жильцов дома. Представив, как они будут рады ему посереди ночи, ещё и с ребёнком, Хилл криво улыбнулся и подошёл к дому. Ребёнок на крыльце тихо посапывал, сжимая в руках письмо. На нём лаконично значилось: «Мистеру и миссис Дурсль». «О, ну письмо, конечно, всё меняет, — саркастично подумал парень, беря ребёнка на руки и нажал на дверной звонок. — По крайней мере, теперь я знаю их имена». Реакция только что разбуженных людей была вполне ожидаемой. Сначала послышался громкий топот, потом закономерный вопрос: «Кто там?» — и, не дожидаясь ответа, мгновенное: «Убирайтесь!» Дверь открыл полноватый мужчина, крепко сжимая в руках ружьё. Ричард приподнял бровь и выразительно указал на ребёнка в руках. Мистер Дурсль, очевидно, смутился и убрал ружьё, однако в дом войти не дал, загораживая собой проход. — Я прошу прощения, что разбудил Вас и, — Ричард прислушался. Сверху доносился детский плач, — вашего ребёнка. Можно мне войти? Дурсль продолжал буравить его злым взглядом но, стоило показать (поддельное) удостоверение сотрудника МИ-6, сразу же стушевался и забормотал: — Проходите, конечно. Как же иначе… только вот зачем к нам, мы нормальные, нормальная семья. Петуния, дорогая, спустись сюда! Проходите, пожалуйста, в гостиную… Ричард тихо прошёл в указанном направлении, мимоходом отметив постоянное повторение слова «нормальные», положил ребёнка на кресло, а сам занял место на диване. Вскоре послышались торопливые шаги, и в гостиную влетела высокая блондинка, на ходу поправляя домашний халат. — Петуния, дорогая, не пугайся, — заворковал Дурсль, — этот джентльмен из… — Спецслужбы, — прервал его Хилл. — Я ещё раз прошу прощения за беспокойство, но ситуация не терпит промедления. Некоторые… личности подкинули вам ребёнка на порог, оставив только письмо. Вы что-нибудь об этом знаете? Мистер Дурсль сразу же замахал руками. — Ребёнка? Нам?! Что за люди пошли!.. А вот миссис Дурсль уставилась на письмо, как кролик на удава. Старый пергамент, приметные зелёные чернила. Реакция Петунии Дурсль выдала её с головой. О магии она точно знала. — Вы собираетесь открывать письмо? — Д-да… разумеется… потом, возможно, — залепетала Петуния, с ужасом глядя то на письмо, то на мальчика. Мистер Дурсль, понаблюдав за реакцией жены, позеленел. Ричард усмехнулся. Значит, о магии знали оба. И, судя по всему, плохо её переносили. — Если не возражаете, я могу его прочитать. — Да! То есть, это было бы замечательно, то есть не стоит, — севшим голосом пробормотала миссис Дурсль. — Так замечательно или не стоит? — расплывшись в улыбке, от которой Дурсли вздрогнули, Хилл мягко встал с дивана, и, не дожидаясь ответа, взял письмо в руки. Внимательно его осмотрел и, не найдя ничего подозрительного, вскрыл. — Стойте! Там!.. — резко дёрнулась Петуния. — Там написано про магию? — хмыкнул Ричард. Женщина вся сжалась, а вот её муж взбеленился: — Так вы что, один из ЭТИХ?! — Нет, я не волшебник, если вы об этом, — мужчина чуть поморщился от громкого вопля, — но знаю про магию… по роду службы. И, не обращая больше на семейство Дурслей никакого внимания, начал читать письмо. От Дамблдора, ну кто бы сомневался. Еще раз пробежавшись взглядом по строчкам, Ричард не знал, то ли хвататься за голову, то ли побиться этой же самой головой о ближайшую стену. Ситуация вырисовывалась сюрреалистическая: этот ребёнок — Гарри Поттер, Мальчик-Об-Которого-Убился-Лорд, а Дурсли — его дядя и тётя. Мало того, Дамблдор просит присмотреть за мальчиком после смерти родителей, вещал про опасность, защиту и бла-бла-бла. Зашибись. И что делать в такой ситуации, Ричард решительно не знал. Тем временем ребёнок, разбуженный голосами, тихонечко захныкал. Хилл наклонился к нему, уже повнимательнее рассматривая мальчика. Малыш был просто очаровательным. Вот только Дурсли так явно не считали, смотря на него, как на, по меньшей мере, демона. Ричард не сомневался, что, подсунь он сейчас этим милым людям боггарта, он примет вид умилительного малыша со шрамом на лбу. И с таким-то отношением они должны растить маленького мага? Гарри захныкал громче, и Ричард, поняв, что помощи от хозяев дома не дождётся, подхватил ребёнка на руки, начиная укачивать. Маленький Гарри, едва оказавшись на руках, на удивление легко успокоился. — В этом письме говорится, что вашу сестру, миссис Дурсль, — тихо начал Хилл, убаюкивая ребёнка, — и её мужа убил волшебник. Их ребёнок, ваш племянник, выжил, но остался сиротой. — Петуния всхлипнула, но даже не предприняла попытки подойти к племяннику. — Так же, Альбус Дамблдор, знаете такого? — женщина нервно кивнула, — просит вас приютить мальчика у себя и воспитать как своего сына. — Что?! Воспитать?! — взревел Дурсль. — Да я поклялся, что больше ноги этих ненормальных не будет в моём доме! — Успокойтесь, — жёстко отрезал Хилл. Он достаточно вымотался за день, а непрерывные крики Дурсля его порядком утомили. К тому же только-только заснувший Гарри снова открыл глаза, заплакав с новой силой. Ночь обещала быть долгой. — Значит, магические выбросы? — расслаблено переспросила Петуния, вертя в руках уже пустой пузырек успокоительного. — Именно так. Это нормально для детей-волшебников. Но, боюсь, для вас это будет крайне неприятно. Гарри сильный маг, поэтому возможно всё: от разбитых стёкол по всему дому, до раздувания неприятных мальчику людей. — Но у Лили такого не было, — заметила Петуния. Они вполне мирно сидели на диванах в гостиной, неспешно обсуждая текущее положение. А обсудить действительно было что: как оказалось, стойкая аллергия на магию у миссис Дурсль была от сестрицы, которая по малолетству творила всё, что только душе угодно. С возрастом это, вроде бы прошло (спасибо Надзору), но осадочек остался. Чувствовать себя беспомощной Петунии Дурсль совершенно не нравилось. А потом случилась свадьба Вернона и Петунии, на которую последняя пригласила сестру. Та пришла с женихом и другом семьи. Ну что сказать… Маги, как обычно, проявили себя во всей красе. И «самый счастливый день в жизни» был безнадёжно испорчен как жениху, так и невесте. После этого сёстры разругались в пух и прах: Петуния не могла простить испорченную свадьбу, причём именно тогда, когда она дала сестре шанс исправиться. А юная Лили отчаянно защищала друга и жениха, не понимая такой реакции на «безобидную шутку». В общем и целом, ничего нового. Маги просто не понимают, что люди не могут снять заклинание Финитой, что кости не срастаются за ночь и многое, многое другое. Ричарду же пришлось поведать, хоть и кратко, о войне (благо знал он об этом из первых уст: семья исправно присылала письма и газеты), Лорде Волдеморте и нападении на Поттеров прошлой ночью. И про Мальчика-Который-Выжил. Кстати, новость о том, что их племянник — знаменитость, герой, Дурсли восприняли не слишком радостно, и от такой славы попытались откреститься. — Это потому, что ваша сестра была маглорождённой, — начал объяснять Хилл. — Дети-маги, выросшие в обычных семьях, просто не знают о магии, а когда она проявляется, зачастую пугаются. Магия для них является ненормальной, им не с кого брать пример. Поэтому у маглорожденных магия проявляется только под воздействием сильных эмоций. У детей, выросших в мире магии, ситуация строго противоположная. Магический выброс у ребёнка, не важно сколько разрушений он принёс, величайшая радость для родителей. За это детей всячески поощряют, прививая мысль что магия — это хорошо. Тем более, что такие дети с пелёнок видят магию вокруг себя и, опять же, берут пример с взрослых. Ричард перевёл дух и продолжил: — Ваш племянник, Гарри, несмотря на столь юный возраст, уже привык, что магия — это хорошо. И он будет неосознанно колдовать, ожидая вашего одобрения и радости. Петуния в ужасе уставилась на ребёнка. Честно говоря, ей и правда было чего опасаться. Тем более при наличии в доме другого ребёнка. — У нас есть два варианта. Первый — вы оставляете ребёнка себе. В этом случае вам придётся самим разбираться с документами и, главное, с магией, которая несомненно проявится. Потому что это, увы, вне моей компетенции. Конечно, Ричард самую чуточку приукрасил, но что поделать? Он уже решил, что не оставит этим людям ребёнка. К тому же, они и сами не горели желанием воспитывать мага. Пусть он хоть трижды герой. — И второй. Я забираю ребёнка, и он воспитывается в семье магов. Подобрать подходящих опекунов не проблема. Вы можете видеться с племянником, навещать его. Так же я могу присылать… — Письма? — прервала его Петуния, — С этими ужасными совами? — Ну зачем же, — мягко улыбнулся Ричард, — Я могу присылать фотографии Гарри. По электронной почте. Мы же не в средневековье живем? А когда станет старше, вполне сможете с ним говорить по телефону или по скайпу. — И никаких сов? Никакой магии? — подозрительно поинтересовался Вернон. — Именно так. Только современные технологии. Ну правда, в эпоху интернета письма просто чудовищно устарели… — тяжело вздохнул Хилл, вспоминая своего брата. Увы, отучить его от сов в пользу техники оказалось просто чудовищно сложно. Маг, одним словом. — Вы обещаете, что о Гарри позаботятся? — тихо спросила Петуния, старательно избегая смотреть на племянника, который тихо посапывал на руках у Хилла, вцепившись своими маленькими ручками в его куртку. — Обещаю. — Тогда мы согласны, — отозвалась женщина. — Но не думайте, что можете уйти и забыть про нас! Я буду требовать фото племянника, подробные отчёты… — Разумеется. Тогда я зайду к вам в ближайшее время, решим все вопросы с документами. До свидания, мистер Дурсль, миссис Дурсль, — поочередно кивнул хозяевам Ричард и, поудобнее взяв ребёнка, покинул дом №4 на Тисовой улице. Отошел на приличное расстояние и активировал порт-ключ. Появившись в офисе, Ричард сгрузил Гарри ничего не понимающей коллеге и прикинул примерный план действий. Ребёнка надо было показать врачам, купить ему еды, начать оформлять документы, найти на первое время няню. А через четыре часа ему уже надо быть в министерстве Магии, и желательно не уснуть на ходу прямо там… А ещё надо бы доложить обо всём этом шефу. Ричард досадливо поморщился, прекрасно представляя, чего он наслушается о себе в следующие пару часов, и набрал нужный номер. Через два часа, морально вымотанный, но довольный Ричард получил разрешение оставить Гарри себе. Главное правильно оформить документы, всё остальное не важно. А уж с магами, тем более после 1 ноября, его начальник как-нибудь сам разберётся. — И шеф… и насчёт моего перевода в азиатский отдел. Я согласен. Десять лет спустя Хогвартс-экспресс не повёз одного крайне интересного первокурсника.