Прости

Геральт уже несколько месяцев путешествовал от одной деревни к другой, от города к городу. Последнее время заказов на убийство нечисти не было вовсе. Казалось, что все твари либо вымерли, либо попрятались в экстренном порядке. И это все ощутимо отражалось на кошельке ведьмака. Последнее время ему очень не везло. И когда в одном из городов к нему подошел холеный на вид мужик, Геральт воспрял духом. Заказ был не то, чтобы обычным. Оказалось, что у мужика погибла дочь. И ладно если бы ее убила кикимора например или гуль где-нибудь в лесу. Нет, девушку нашли недалеко от дома, с двумя небольшими ранками на шее и практически полным отсутствием крови. Уж будь с ним Лютик, тот бы сразу взял за основу эту историю и придумал трагичную балладу о бедной деве, промелькнула мысль у ведьмака. Люди сразу поняли, что в этом замешана нечисть и не просто, а вампир. Но никто не рискнул ринуться на поимку опасного существа, боясь за свою жизнь. Поэтому, когда в город приехал ведьмак и убитый горем отец прознал об этом, то сразу же решил найти наемника и просить его о помощи. Геральт был не очень доволен перспективой охотиться на вампиров. В отличие от других тварей они обладали разумом, были практически теми же людьми, но со своей особенностью. Примерно, как и он сам. Своеобразные мутанты. У ведьмака даже проскользнула мысль отказаться. Но Хьюго, так звали мужика, не отставал, все повторял, какой молодой и невинной была его Тиа, и что после еще в нескольких деревнях находили такие же тела. С перекушенным горлом и отсутствием крови. То ли это, то ли все же отсутствие денег, но Геральт согласился выполнить задание. И пообещал, что как только избавится от вампира, то вернётся сюда, чтобы оповестить заказчика и забрать деньги, что ему пообещали.

***

Чтобы напасть на след вампира, ведьмак направился в те деревни, где после убийства юной Тии находили еще трупы. В каждом из поселений говорили разное. Кто-то видел убийцу, и он был, по их словам, молодым и красивым юношей, кто-то – что это был уже взрослый и не самый приятный на вид мужчина. А кто-то и вовсе утверждал, что вампир не был похож на человека. Да и жертвы у того были разные, от молодых девушек до уже взрослых мужчин. Это все сбивало с поисков. Люди сами не ведали, что говорят, а если он будет верить каждому, то просто не сможет найти убийцу. Поэтому, когда он приехал в очередную деревню, то решил не начинать пока расспрашивать местных, да и был уже поздний вечер. Ведьмак сразу же направился к трактиру, чтобы на последние деньги снять себе комнату на несколько дней и взять немного еды с холодным элем. В помещении было шумно. Обитатели этого места больше походили на бандитов, чем на крестьян, решивших отдохнуть после очередного тяжелого дня. Выпивая кружку за кружкой, те, надрывая голоса пели какой-то знакомый мотив, ничуть не обратив внимание на зашедшего в трактир мутанта. Который в свою очередь сразу направился к женщине, что стояла у стойки и вытирала посуду. - Комнату на два дня и кружку эля. – остановившись у стойки, Геральт оглянул помещение. Взгляд его зацепился за стол, что стоял ближе к окну. Ведьмак удивился и даже сердце как-то предательски екнуло. За столом сидел Лютик и, попивая эль, записывал что-то на небольшой клочок бумажки. Прошло уже около пяти лет, а казалось, что бард ничуть не изменился, не постарел ни на один день. Но рассматривал его Геральт недолго и снова повернулся к женщине, он отчетливо помнил, как они разошлись годы назад. Тогда он очень жестоко обошелся с бардом. Оскорбил, наговорил слишком много того, о чем после много раз жалел. Но извиниться возможности не нашлось. Лютик ушел, и его след мужчина потерял очень быстро. Раньше ему казалось, что юноша просто не может вести себя тихо и незаметно, чтобы его не нашли, оказывается, Геральт просто не знал, как Лютик умел прятаться. Перед ведьмаком возникла кружка эля. - С комнатой помочь не могу. Только сегодня последнюю снял себе молодой бард. – женщина кивнула головой на все еще что-то пишущего Лютика. Ну что ж. Для Геральта это, можно было сказать, отличная возможность подойти к барду и даже если и не извиниться, то хоть поговорить с ним. Забрав свою кружку, мужчина тут же направился к одиноко сидящему парню. А тот словно почувствовал на себе пристальный взгляд, поднял глаза на Геральта, делая очередной глоток холодного напитка и подавился. Мужчина опустился прямо напротив барда, ожидая, когда парень откашляется. Он внимательно изучал Лютика, словно пытаясь понять, как сильно тот изменился с их последней встречи и забыл ли он те старые обиды. Потому что видит бог, Геральт не был готов к извинениям. За эти годы он так и не смог придумать, что сказать так, чтобы его простили. От созерцания его оторвал голос Лютика, казалось, тот стал только мелодичнее и чуть глубже, такой не у каждого барда бывает. - Геральт, какими судьбами? Как жизнь? По каким делам приехал сюда? Неужто здесь недалеко кто завелся…– отставив от себя кружку и убрав со стола листы в сумку, что лежала рядом с неизменной лютней, Лютик улыбнулся. Но мужчина, казалось, не слышал парня, его взгляд был прикован к зубам Лютика, из-за не широкой, но не менее обаятельной улыбки, еле проглядывались длинные клыки. Простые люди их бы не заметили, но не ведьмак с его острым зрением. Да возможно бы даже он их не заметил, если бы совершено случайно не опустил взгляд на губы парня. А тот, словно заметив куда смотрит ведьмак, тут же прекратил улыбаться. - О, а у меня все хорошо. Спасибо, что спросил. - Лютик не ожидал увидеть здесь ведьмака. – Вот путешествую по городам и деревням, собираю истории, пишу баллады… - Откуда они у тебя? – и снова Геральт полностью игнорировал все, что говорил бард до этого, словно ничего за пять лет не изменилось. Да впрочем ему не особо-то и были интересны баллады. - Кто они? Не понимаю, о чем ты. Так на чем я остановился, ах да недавно был в одном городе, выступал на балу… Ведьмак прекрасно видел, что Лютик просто строит из себя дурачка, уходя от темы разговора. Как делал это множество раз раньше. И это раздражало больше, чем некогда его болтовня. Будь у Геральта возможность, прямо сейчас бы прописал барду подзатыльников, потому как убийственные взгляды на него не действовали. Не решая привлекать к себе внимание разговором прямо среди людей, ведьмак встал со своего места, от чего Лютик вздрогнул. Бард уже и отвык от манеры общения ведьмака, а вернее ее полного отсутствия. До комнаты они добрались вполне спокойно, не считая шипящего барда, вырывающего руку, повторяющего, что вполне может дойти сам, что не маленький мальчик, и вполне позаботится о себе сам. Оказавшись в своей комнате, Лютик все же смог выдернуть свою руку из захвата Геральта и отошел подальше. Боясь, что непредсказуемый ведьмак еще не дай бог его ударит, хотя с его-то способностями он мог увернуться. - Хочешь меня убить? – Лютик посмотрел на ведьмака и, увидев направленный на себя взгляд немигающих волчьих желтых глаз, усмехнулся. – Боже, ты совершенно не изменился. - Как ты вообще умудрился стать вампиром? – сложив руки на груди, спросил Геральт. Казалось, только сейчас он понял, что глаза Лютика выглядят еще ярче чем раньше, и становилось понятно, почему спустя пять лет он выглядит все так же молодо. В ведьмаке бушевала злость. Если окажется, что это Лютик убил всех тех людей, то мужчина просто не знал, что ему делать. Он не сможет убить парня, слишком привязан к нему. В памяти Геральта бард был веселым, умел только болтать, сочинять песни да влюблять в себя молодых девушек, и иногда раздражать ведьмака, ну никак не убийцей, так жестоко расправляющимся со своими жертвами. Лютик отвернулся от ведьмака, словно ему было больно смотреть на него. И это сильно насторожило Геральта, хотя злость никуда не пропала, хотелось рвать и метать, да и желательно хорошенько вмазать этому парню. - Ты сам меня тогда прогнал. Я не ожидал на той дороге встретить разбойников. Местные говорили, что она одна из самых безопасных, вот я и пошел по ней. Кто же знал, что меня там попытаются зарезать. Лютик, выдирая несколько пуговиц из воротника своего камзола, его пальцы чуть подрагивали, показал ведьмаку шею, которую пересекал белый шрам. - Я почти умер, когда меня нашел один из крестьян. Недалеко жил лекарь и замотав мою шею, добрый человек успел к нему привезти. А так как я уже был скорее мертв чем жив, лекарь и обратил. У него откуда-то была склянка с вампирской кровью, накачал меня ею. Решил, что так мне будет лучше. - А дальше вскинув голову, Лютик более ожесточенно посмотрел ведьмаку прямо в лицо. - Ты всегда называл себя мутантом, который может спокойно прожить без других, но у тебя хотя бы есть живое сердце. У меня нет и этого! Можешь ли ты представить, какого это не чувствовать по-настоящему ничего, кроме голода? Мне приходилось убивать, чтобы ощутить хоть толику живых чувств. И не смей меня в этом осуждать, я сам прекрасно все понимаю. Это ужасно, они умирали у меня на руках, прося остановиться, а я не мог, потому что только так чувствую себя живым. И никак иначе. Я не человек, но и не мертвый, и это просто отвратительно. С каждым словом голос парня становился все тише, и сам он словно становился меньше. Геральт, что слушал его все это время, не знал, что и ответить. Лютик сейчас больше походил на испуганного ребенка, не знающего, что ему делать дальше. - Я противен себе. Пытаясь отказаться от крови, я срывался и убивал еще больше людей. А нанося себе травмы, я снова убивал, чтобы восстановиться. Я просто не могу противиться этому. Это словно проклятье, которое пожирает мой разум. С каждым разом я все больше и больше с безразличием отношусь к смертям других. И это пугает. Когда-нибудь я превращусь в настоящее чудовище. В голубых глазах барда застыли слезы. - Когда я очнулся после превращения, то долго винил тебя. Ведь ты тогда так много мне сказал, так сильно обидел, я считал, что именно ты виновен в том, кем я стал. А потом мне было плохо, ведь стал одним из тех, кого ты убиваешь, а я не хотел, чтобы ты ненавидел меня еще больше. Бард медленно сел на кровать, опуская руки. Казалось, этот своеобразный рассказ лишил его всяких сил. Понурив голову, Лютик уже больше из привычки тяжело вздохнул. - Устал, просто устал, что ты меня ненавидишь. Тогда ты разбил мне сердце. И сейчас я был бы рад чувствовать его боль. Чувствовать хоть что-то мое, а не то, что ощущали другие. Геральт очень медленно сделал шаг к Лютику, а после и не заметил уже, как стоял перед ним. Только сейчас, глядя на этого разбитого парня, он понял все то, что сделал с ним. Ведь не зациклись он на своих чувствах к чародейке, он понял бы, что творится с бардом, и сейчас он не был бы таким одиноким. Ведьмак опустился перед ним на корточки, взяв в ладони его лицо. Он хотел посмотреть в глаза Лютика, в надежде найти там хоть малую возможность все исправить. - Прости. Прости меня, Лютик.