И суждено нам было встретиться ...

Блеклый свет утреннего солнца проникал сквозь стекло окон, освещая длинный коридор старшей школы. Танджиро уже шел впереди нового учителя, даже не заметив, как тот отстал от него. Кёджуро, то и дело отвлекался на красивые виды из окон третьего этажа, подмечая, что сад сакуры будет превосходно выглядеть в начале апреля. Ведь, именно в это время вишня начинает распускаться и окрашивать унылый серый пейзаж города яркими розовыми мазками лепестков. Кёджуро ускорился, вновь идя в ногу с учеником. Танджиро так и не смел проронить и слова, пока оба не достигли долгожданных дверей кабинета. «Надеюсь, девчонки не слишком навязчивыми будут, а то учиться станет просто невозможно. И так перегруженность идёт из-за предстоящих экзаменов, да и ещё учитель новый толком ничего не знает.» — Подумал Танджиро, вспоминая прошлого преподавателя истории. Тот тоже был довольно привлекательным мужчиной, но старше нового на лет пять. Наверное, Камадо точно определить возраст не мог нового учителя, но этот явно моложе. Почти все старшеклассницы ходили толпами за предыдущем учителем, но тому явно нравилось такое излишнее внимание со стороны легкомысленных девушек. В их возрасте эта черта простительна и, даже, по — своему умилительна. Но то, что они знаки внимания даже во время уроков кидали — напрягало не только бедного учителя, но и других учеников. В частности, его лучшего друга Зеницу. — Мы пришли. Если что-то будет непонятно, то обращайтесь ко мне. Я сегодня за старосту. Мурато — кун заболел, так что экскурсию по школе проведу я. Не волнуйтесь, вы останетесь в восторге! — Улыбнулся лучезарно Камадо, получая такую же улыбку от Кёджуро в ответ. — О, не сомневаюсь. Но сегодня я должен тебя оставить в полном восторге после моего урока. — Блондин открыл дверь, впуская ученика, но жестом показав, что на пару секунд задержится, отвечая на важный звонок. Танджиро кивнул в знак понимания. — О, Монджиро! Ты че опоздал?! — Иноске сидел за партой, закинув радостно ноги на стол. — Я уже думал, ты там помер со стыда. — Загоготал парень, пожав твердую руку Камадо, приветствуя. — Ага, почти помер. Я пока бежал в класс, чуть не столкнул учителя с лестничной площадки. — Танджиро уселся за соседнюю парту рядом с Зеницу, который клевал носом в свою тетрадь на теме «Эпоха Тайсё. Уникальное время для новейшей истории Японии». Парень не заметил присутствия Танджиро, продолжая пребывать в царстве Морфея. — А че не столкнул-то? Урока тогда бы не было! — Юноша, чей бас разносился по всему кабинету, смотрел сейчас на Зеницу, придумывая « уникальный», а самое главное действенный, способ разбудить бедолагу. — Иноске, пойми, это всё равно бы не освободило тебя от занятий. — Проговорил Камадо, доставая тетрадь с конспектами и черную гелевую ручку. — К тому же, представь, какого было б родственникам этого учителя, сбей я его? — Танджиро не хотел читать лекции о нравственности и морали, но уж сильно парень перепугался на лестнице. Мало ли что могло произойти, если бы Танджиро не заметил человека во время. Хашибира только демонстративно фыркнул, но был солидарен со словами Камадо. Вдруг, Иноске осенило, как разбудить вечно кричащего блондина. Крепкая ладонь взмыла в воздух, с размаху хлопнув по лопаткам Агацуму. Глухой удар пришёлся как раз по больному месту, где на днях, на уроке физкультуры, Зеницу упал на пол спиной, соскользнув по канату. Норматив он так и не сдал в тот день.  — Ты чего удумал? Больно же, идиот! — Вновь загоготал Хашибира, видя, как блондин заорал от удара, позже морщась от боли. — Я не сплю! А…Танджиро, ты уже тут? — Зеницу резко переключил внимание с Иноске на брюнета, радуясь внезапному появлению Камадо. — И тебе утро доброе, Зеницу. — Одарив приветливой улыбкой Агацуму, Танджиро пожал прохладную руку парня. — Я, кстати, чуть учителя не убил по пути. Но это неважно, он сейчас зайдет в класс. — Блин, тогда бы урока не было и я бы хорошенько поспал… — С досадой произнес Зеницу, утыкаясь взглядом в конспекты, понимая, что снова ничегошеньки не выучил. — Да вы оба издеваетесь?! — Укоризненно посмотрели алые глаза сначала на Иноске, затем на Агацуму. И только хотел что-то сказать Танджиро, как дверь класса открылась, впуская мужчину. Ученики перестали болтать, притихнув, оценивая вошедшего. Девушки, как и предполагал Танджиро, тут же зашептались, хихикая, кидая заинтересованные взгляды на Ренгоку. Кёджуро слышал обрывки их разговоров, ухмыльнувшись про себя. Мужчина подошел к столу, положил кожаный портфель на стул и повернулся к классу, одаривая детей бодрым взглядом. — Ну, как мне уже доложили, прежний учитель покинул своё священное место преподавателя истории и я просто не мог отказать занять его должность, дабы продолжить нести это нелегкое бремя. — Звонко проговорил Ренгоку, с напускным пафосом, улыбаясь. Девчонки хихикали, парни же усмехнулись услышанной речи. «Ого, да урок предвещает быть довольно веселым.» — Подумал Танджиро, подперев свой подбородок рукой, не сводя изучающего взгляда с учителя. И вновь запах парфюма ударил в нос Танджиро. У Камадо с детства обострено обоняние, вследствие какого-то генетического заболевания, но оно не причиняло дискомфорта или хоть как-то ухудшало качество жизни мальчика. Хотя, некоторые люди используют духи с весьма едким, специфическим запахом, что очень сильно раздражает рецепторы в носу просто обычных окружающих, так для бедного Танджиро это пытка сродни побывать на одном из кругу Ада, называемого дурной вкус. — Но, — Кёджуро подошел к столу, взяв мел в руки и написал на доске иероглифы. Своё имя. — опустим сие момент весьма пафосного приветствия. Моё имя Кёджуро Ренгоку. Надеюсь, вы, уходя с моего урока, получите не только уйму позитива, но и полезную информацию, которую ваши юные головы просто обязаны впитать, как губка. К тому же, — Кёджуро вытер пальцы об тряпку, отошел от доски, присаживаясь за стол, — если вы мне в личное сообщения будете кидать мемы про вашу школу и учителей, то вам плюс балл к итоговой оценке. — Кёджуро обворожительно улыбнулся. Ученики засмеялись. — Но-но, учителя тоже люди. И мы знаем, что такое мемы, не хуже вас, молодёжи. — А можно любые кидать? — Донесся из класса вопрос. Девушка с коротким хвостом каштанового цвета, подняла руку, немного смущаясь. — Можно! Но чур не совсем уж скабрезные картинки присылать. — Ответил Ренгоку, улыбнувшись девушке. Ученица еще больше покраснела. — А че, прям вот так можно всё? А если про вас? — Иноске встрепенулся. Мемы — его стихия. Вернее, он сам как ходячий мем, но это его нисколько не смущает, или даже тени намека на обиду нет. «Боевой Кабан» — прозвище, которое с гордостью носил Иноске. — Поверь, мне и не такое кидали ученики в прошлой школе. Так, — Кёджуро хлопнул в ладоши. — Вернёмся к уроку. В конце концов, я же сюда пришел вам знания вкладывать, а не только смешными картинками или рассказами забавлять вас. Так, тема эпоха Тайсе? Мама дорогая… — Ученики вновь хихикнули. — Ну и ну! Тема достаточно простая, но это на первый взгляд! Довольно удивительное время для Японии начала 20 века. Влияние Европы только- только начало распространяться на страну Восходящего Солнца… Танджиро зачарованно слушал нового учителя, не сводя своих алых глаз с его рук, которые так виртуозно, живо жестикулировали. А голос, словно бальзам на душу, такой мелодичный, доносился до слуха Камадо. Танджиро впервые с открытым ртом слушал учителя, стараясь не упустить ни одного момента, ни одного слова, записывая в тетрадь все реплики и даже шутки учителя, разбавляя текст конспекта. Зачем? Казалось, даже это имеет значение к теме. Урок действительно предвещал быть крайне запоминающимся… — Ого, уже звонок? — Зеницу, который не без удивления в глазах, но с неким подозрением посмотрел в сторону учителя, собирая принадлежности. — Знаешь, а на его уроках поспать не удастся. Слишком уж он интересно рассказывает. Но вот, знаешь, как только приходит какой-нибудь новый учитель, так все девушки на него переключаются! При том, что опять историк и опять красивый! Чертовы везунчики, может, пойти после старшей школы на исторический факультет? — Я рад, что тебе понравилось, блондинчик. — Рука мужчины опустилась на плечо парня. Агацума от неожиданности вскрикнул. Хашибира захохотал. — Ну ты и лох, Моницу. — Ренгоку-сан! Я…Я…Я имел в виду, что вас слушать очень приятно! Я больше на уроках истории спать никогда не буду! — Блондин протараторил, испуганно глядя на Ренгоку. Кёджуро лишь рассмеялся в ответ. — Поверь, тебе и не придется больше спать. — Проговорил Кёджуро, всё ещё улыбаясь. Агацума нервно сглотнул. Иноске загоготал ещё сильнее и лишь Танджиро закатил глаза, доставая учебник алгебры. — Не понял? Вы на что намекаете? — Ну как же! Скоро же экзамены, поэтому тебе нужно будет усердно готовиться. А там придеться попрощаться со сном, зато какие результаты будут хорошие, если ты поднапряжешься как следует! –Воодушевленно сказал Кёджуро, взглянув на Камадо. Парень с бордовыми волосами согласно кивнул, хотя перспектива ходить с вечно зевающим ртом и сонными, стеклянными глазами не очень его радовала. — Умеете вы обнадеживать… — Зеницу только тяжело вздохнул, но согласился, что экзамены — дело трудное. — Ренгоку — сан, я бы хотел спросить кое о чем. — Прервал Танджиро обоих. Зеницу мысленно был благодарен Камадо, уводя Иноске с собой из кабинета, оставляя этих двоих. — Вы слышали про конкурс исторических сочинений среди учеников? — О, как раз хотел поспрашивать у директора о нём. Ты хочешь участвовать? Пойми, это довольно трудное мероприятие и там требуется недюжие способности. — Ренгоку скрестил руки на груди, оглядев с ног до головы Танджиро, будто оценивая и ища те самые способности. — Но это больше громко сказано. На самом деле тебе нужно усердно подготовиться, пролистать уйму страниц по учебникам и прочим историческим справочникам, дабы у тебя было полное представление сие картины. Обычных школьных знаний, что я вам буду давать — недостаточно. Кёджуро на мгновение замолк. Танджиро ещё больше загорелся этой идеей, не смея перебивать. — Поэтому, если ты намерен участвовать, а я вижу по твоим горящим глазам, что ты уже готов чуть ли не целые мемуары строчить, то сразу предупрежу — это дело займет значительную часть твоего свободного времени, а у тебя ещё и предстоящие экзамены. — Замолк на пару мгновение Кёджуро. — Но я тебя ни в коем случае не отговариваю, отнюдь. — Поспешил добавить мужчина, поправляя свой алый галстук. — Ренгоку — сан, я не просто так хочу участвовать. Я читал на сайте, что если выиграть одно их трех мест, то тебе дадут дополнительные баллы для поступления в Токийский университет или в какой-либо другой. Там на сайте есть полный перечень университетов. И даже не важно на какую специальность ты идешь. В Японии идёт активная программа по образованию и упор государство делает на историческую часть. То бишь, на знание истории Японии. Якобы это связано с тем, что молодежь плохо знает свои истоки. — Танджиро закончил говорить, даже не заметив, как Иноске с Зеницу быстро ретировались из класса, оставляя их наедине с учителем. Ренгоку вновь широко улыбнулся. Его улыбка, если бы могла, то ослепила бы большие и полные надежды глаза Танджиро. — Хм, я что — то такое слышал, но информация пока что не утверждена. — Ренгоку задумчиво потер подбородок. — И да, знаешь, я очень не против тебя подготовить. Правда! Но заметь, что ты не единственный будешь из класса. Баллы с потолка никто тебе не даст. Так что надо будет организовать этот момент и обсудить на классном часе, когда и во сколько будем все вместе собираться. — Кёджуро прошел обратно к столу, усаживаясь за стол, открывая школьный журнал. — Ренгоку — сан. — Позвал парень, доставая тетрадь по алгебре, закончив готовиться к следующему уроку. Мужчина отвлекся от заполнения журнала. — Что такое, Танджиро? Ты ещё хотел что-то расспросить о конкурсе? — Нет. Я хотел сказать, что это был самый классный урок истории! — И вновь лучезарная улыбка появилась на бледном лице парня. — Как вам так удается рассказывать захватывающе? Поделитесь секретами мастерства преподавания? Кёджуро ухмыльнулся, готовый дать ответ на столь приятный для него вопрос, как его взор пал на наручные часы. Скоро второй урок истории, а значит, что пора покинуть не только этот чудесный кабинет, но и компанию не менее чудесного ученика. — Ну я же говорил, что ты останешься в полном восторге после моего урока. Танджиро, мальчик мой, давай на ланче ты мне покажешь вашу школу, а заодно я тебе расскажу обо всех тонкостях? М? Договорились? — Кёджуро встал из-за стола, закончив с заполнением, собирая вновь вещи в портфель. — Ага, хорошо, как скажете. До свидания, Ренгоку — сан! — Кёджуро кивнул, прощаясь с оставшимися учениками в классе. Камадо глянул на хихикающих девушек, что провожали изучающим взглядом мужчину. Ох, этот год будет самым насыщенным из всех, что когда-либо были у Танджиро. Перед началом второго урока Кёджуро нужно было появиться в учительской, дабы хоть немного, но прояснить ситуацию и познакомится с коллегами по цеху. До урока ещё долгих пятнадцать минут, а за четверть часа, по непосредственным наблюдениям самого Ренгоку, можно выпить чашечку чая или кофе, поболтать с коллегами и даже проверить одну — две тетрадки с несложной домашней работой, ну или на крайний случай почитать книгу. А если уж совсем худо будет, то немного посушить себе мозги, особо не напрягая свои извилины, тыкая пальцем в идиотскую мобильную игру с однообразным интерфейсом и наипримитивнейшими задачками. Ренгоку не любитель мобильных игр от слова совсем, предпочитая, если и играть, то в какие-нибудь сюжетные, высокобюджетные игры на ПК. Помещение искать не пришлось, ибо ещё в общем чате учителей, куда его добавили, но он так толком и не успел ещё ни с кем познакомиться, про учительскую, имена других преподавателей и прочие нюансы успели сообщить. И, какого было его удивление, что здесь работает, никто иной, как его лучший друг Тенген Узуй. Мужчины не виделись давно, лишь часто переписывались в соцсетях, делясь насущными проблемами, пересказывая друг другу забавные истории и просто болтая обо всем. И, как бывает после окончания университета, дороги расходятся, каждый выбирает себе тот путь, которой ему по силам. Вот и судьба Кёджуро и Тенгена разлучила обоих. Первый вернулся обратно в Киото к семье, преподавать в местной школе, второй же решил испытать свою удачу, остался в Токио и подрабатывая иллюстратором в какой-то редакции. Ренгоку не помнит в какой именно, ибо Узуй особо не говорил. — О, а тебя заждался! Кёджуро, засранец, ну и любишь ты блестяще появляться! — Довольно высокий мужчина с пепельными волосами, весело смеясь, подскочил с подоконника, на котором сидел, крепко обнял Ренгоку, похлопав по спине своего друга. –Ну-с, дамы и господа… Томиока, давай-ка, натяни хоть что-то похожее на улыбку и перестань строить рожу кислую. — Тенген отвлекся на парня, что сейчас развалился на диване. Гию посмотрел безучастным взглядом на Узуя, но увидев Ренгоку, встал с места, протянув руку в знак приветствия. Кёджуро живо её пожал. — Приятно познакомится, я Гию Томиока, преподаватель физкультуры. Дети такие ленивые стали, даже норматив в сто метров бега на скорость не могут выполнить… — Причитал мужчина с волосами, цвета воронового крыла. Кёджуро лишь весело ухмыльнулся, но в какой — то степени был согласен в мыслях с Гию. — Тоже приятно, я Кёджуро Ренгоку, буду тут вместо прежнего учителя истории. Я так понял, это бывшая школа Клинка. Место, где обучали мечников лет сто так назад? — Вопрос прозвучал больше риторически. Гию удивленно моргнул. Глаза, насыщенного синего цвета, похожие на лазурит, изучали нового учителя. — Типа того… Но, сейчас эта школа Сакуры в префектуре Киото. Ну, на табличке перед входом в школу написано все. Не думал, что кто-то сделает такое предположение. Обычно все спрашивают, почему «Клинком» называлось заведение. — Но Тенген прервал поток мыслей Томиоки, уже хотев увести из кабинета своего друга, дабы поболтать наедине. Ведь они оба так давно не виделись, а последний месяц выдался напряженным, поэтому списываться получалось не особо часто. — Разговор становится блеклым! Кёджуро, ты там потом пошляешься по школе, кто-нибудь из детишек тебе её покажет. Ну, пошли покурим, расскажешь, как жизнь. А, стой, Митсури, — Девушка с розовыми волосами, что плавно переходили в нежно-зеленый, столкнулась со взглядом бордовых наглых глаз, приветливо улыбнулась, поправляя пуговичку на своей блузке с цветочным орнаментом и подошла к мужчине.  — Ох, Ренгоку — сан, я так рада, что вы у нас будете работать! Не волнуйтесь, наш коллектив вполне дружелюбный и комфортный. — Митсури протянула свою изящную миниатюрную ручку. Кёджуро, как можно аккуратней, будто ладонь девушки сделана из фарфора, пожал её. Девушка чуть смутилась. — И как же я могла не вспомнить, что вы в прошлом году выиграли конкурс « Учитель года». Вот только сейчас, глядя на вас, я это припомнила! — Ого, не думал, что тут кто-нибудь будет знать об этом. Весьма и весьма приятно удивлен. — Кёджуро, а одним из самых молодых учителей, что выиграли на конкурсе «Учитель года» ещё в прошлом году, показав свою неординарную методику преподавания, но он не ожидал, что кто-то вспомнит об этом. Новость эта прошла также внезапно, как и цунами, обрушиваясь на людей и стихла. — Ой, а как я рада, что вы здесь будете! — Румянец заиграл на щечках девушки. Казалось, что в порыве чувств Митсури его сейчас расцелует. — Совсем забыла представиться- я Митсури Канроджи, учитель биологии. Если что, я еще отвечаю за организационные вопросы. Вы в курсе, что скоро пройдет конкурс исторических сочинений? Нашу школу могут выбрать в качестве место проведения. — Большие глаза с длинными ресницами уставились на лицо Кеджуро, вглядываясь. Только Кёджуро хотел что-то сказать, как он взглядом зацепился за настенные часы, округлив глаза. — Десять минут уже осталось, Тенген, мы разве успеем выйти? — Нет, ни хрена. Тогда позже встретимся, как раз на ланче успеешь со всеми познакомиться как следует. Поверь, коллектив у нас дружелюбный, немного отбитый, но тебе понравится. — Поверь, я как ещё один ингредиент в вашей сборной солянке, который будет делать его намного ярче. — Весьма самодовольно произнес блондин, смеясь. — И да, я чуть опоздаю на ланч. Мне один ученик проведет экскурсию по школе. Не мог же я отказать, это просто глупо было бы. — Эй, ты там поаккуратнее с такими словами, Ке. — Рассмеялся в ответ Узуй. — И, дай-ка угадаю, это Танджиро Камадо напросился помочь? Хах, ну по твоим удивленным глазам понятно, что он. Не мальчик, а божий одуванчик. Всем готов помочь. — Ухмыльнулся преподаватель искусств, задержавшись в дверном проеме, вспомнив. — Ну, рядом с окном твой стол. Пароли и прочая хрень к компьютеру написана на стикерах. Располагайся, чувствуй себя как дома. Я уже побежал, а то, сам понимаешь, фигуры для композиции сами себя не расставят. Узуй ушел из кабинета, оставляя Ренгоку одного. Вернее, в кабинете остались Томиока и Митсури. Первый вновь вернулся к своему телефону, а Митсури ещё какое — то время болтала с Кёджуро. Вскоре, и миловидная Канроджи и молчаливый Гию покинули учительскую, пожелав удачи мужчине. Ну что же, осталось не так много времени, можно и потихоньку идти в нужный кабинет. Благо, в этот день у Ренгоку было всего два урока, так сказать, дали на пробу. Но даже это немного вымотало учителя, ведь уроки в старшей школе идут по часу, а ещё надо как следует преподнести материал и провести урок так, что бы дети вышли из стен кабинета не с выражением облегчения на лице, словно их пытали, а с улыбкой и надеждой на скорое возвращение на урок. *** Урок прошел весьма легко. Впрочем, как и предполагал Кёджуро, дети остались очень довольны. Время близилось к обеду, а это значит, что есть ровно один час до уроков, так что Танджиро где-то возле учительской должен был стоять и ждать его. Ренгоку не ошибся: парень с волосами цвета переспелой вишни, стоял терпеливо, провожая молчаливым взглядом снующих туда-сюда суетливых учеников. Танджиро вновь учуял запах парфюма: мужчина приближался к нему. — Ну, Камадо, полчаса я полностью в твоем расположении, так что проведи экскурсию по школе, удиви меня. — Ренгоку широко улыбнулся, скрестив руки на груди. Танджиро ответил не менее сияющей улыбкой. — Вам показать сначала где у нас находится столовая, кабинеты, актовый зал или перейдем сразу к самому интересному? — Танджиро чуть хитро сузил глаза, открывая дверь и выходя на ту самую, лестничную площадку, на которой утром он чуть не покалечил учителя. — Хм, звучит заманчиво… А давай к самому интересному! Знаешь, когда я только-только увидел табличку с названием школы, то подумал о музее на первом этаже. Я ведь угадал, да? — Кёджуро шел за учеником, вновь рассматривая парня, подметив, что этот пиджак светло-зеленого цвета, идет бордовым глазам парня. Если быть честным, то эта школьная форма гармонично вписывалась в образ многих учеников. Кёджуро был доволен цветовой палитрой формы, она приятна глазу. — Почти угадали. Музей занимает большую часть коридора, но оно того стоит, чтобы его увидеть. Спустившись вниз на два лестничных пролета, Камадо отворил довольно тяжелые двери обеими руками на первый этаж. Кёджуро помог придержать их. Действительно, оно того стоило: большая часть коридора была занята витринами, самыми разнообразными и сверкающими статуэтками, разномастными картинами и полотнами, даже стояли целые восковые фигуры самих мечников, застывшие в боевых стойках, на которых были продемонстрированы одежды того времени. В частности, сама форма мечников-истребителей. — Ого, да я оказался чертовски прав! Тут есть музей! — У мужчины засверкали глаза, словно у ребенка, который увидел новую игрушку. Подойдя к одной из витрин, блондин лицезрел свитки с, как он понял, методикой обучения юных мечников техникой дыхания. — Хм, дыхание пламени? — Прочел вслух Ренгоку, тем самым обратив внимание Камадо. — Ты не говорил, что здесь будут свитки с мистическими техниками дыхания, которые, как мне рассказывали, будучи студентом, были бесследно утрачены. — О, ну, я сам всех деталей не знаю, но я слышал, что здесь тренировали не просто самураев, а охотников за демонами, что убивали и пожирали людей на протяжении сотен лет. Тут как раз собраны все свитки с техниками дыхания. Но, некоторые из них просто демонстративный вариант, так как пара из них банально были потеряны. — Танджиро с толикой грусти произнес последнее предложение. Кёджуро задумчиво потёр подбородок, рассматривая рисовую бумагу с иероглифами. — Тут ещё и каты написаны. Все пять кат дыхания Пламени. — Кёджуро будто не замечал мальчика, продолжая разглядывать через чуть пыльное стекло на отголоски прошлого. –Танджиро, — позвал мужчина. — Что такое, Ренгоку-сенсей? — У тебя не появляется смутное чувство, будто ты это всё уже проживал? Будто ты знаешь все эти техники дыхания, словно сам ими уже когда — то овладевал… — Кёджуро перевёл свой задумчивый взгляд на парня, встретившись с глазами Танджиро. — Честно, иногда такое нападает, но я ведь никогда, хах, не использовал это всё. Но ощущения дежавю есть. — Ай, не бери в голову, такое бывает, мальчик мой! Возможно, ты где-то об этом уже слышал. — Ренгоку лучезарно улыбнулся, проходя к следующему стенду, но смутные образы всплывали в голове. Мужчина решил не обращать на это внимания. — О, а это непосредственно форма охотников. Говорят, она настолько прочная, что её даже когти диких зверей не могли бы порвать. А Иноске хотел её зубами прогрызть, показать, что он сильнее даже зверя. — Ренгоку издал смешок. Мужчина рассматривал восковую фигуру, на которой красовалось хаори с орнаментом языков пламени. — «Форма Столпа Пламени, год 1915. Эпоха Тайсе». Похоже, это уголок относится именно к охотнику, использовавшего когда-то такую технику. — Кёджуро ещё долго вглядывался в восковую фигуру, до жути похожую на настоящего человека. Лицо фигуры имело вид молодого мужчины с светлыми волосами и голубыми глазами. — Кстати, была некая организация охотников на о’ни, которую возглавляли девять сильнейших мечником-истребителей. Только жаль, что их личности так и не удалось восстановить. Осталась только одежда и сами катаны. — Танджиро невзначай пояснял детали мужчине. Кёджуро давно обратил внимание на меч, что держала манекен в боевой атаке: изящная гарда в виде языков пламени и оранжевый клинок, лезвие которого призывно поблескивало от света ламп на потолке. — Это клинки — ничирин? — Поинтересовался Кёджуро. — Мне о них рассказывали ещё в университете, так, для общего образования. Говорят, что они меняли цвет в зависимости от владельца, либо в зависимости от того, каким дыханием владелец пользовался. — Ого, не думал, что вы их узнаете. Вроде как они меняют цвет, но это не точно. Но мне дико нравится эта теория! Я б хотел тебе себе такой… — И какой же бы ты хотел клинок, Танджиро? Вернее, какого бы цвета он бы был по твоему? — Думаю, черный. Не знаю, я будто чую, что мне подошел бы черный клинок. — Ответил парень, уводя учителя дальше к следующему экспонату. — У тебя темная душа, Танджиро? — Ухмыльнулся мужчина. — Хотя, черный цвет — исконно мужской в Японии. Символ мужества. Не зря ж свадебные наряды у мужчин черного цвета, у женщин — белого. Прости, не удержался. — Потрепав по непослушным волосам парня, Кёджуро обратил своё внимание на следующую фигуру. От фигуры до фигуры, от лицезрения одной картины до другой, на которых были изображены бои с мифическими демонами, сами техники дыхания или просто изображения охотников за тренировкой, Кёджуро не перебивая, слушал некоторые пояснения Камадо, всё больше углубляясь в историю этой школы. Но всё же россказни про демонов-людоедов Ренгоку считал не больше, чем красивая сказка. Хотя, мало ли, что могло происходить лет сто назад? Молодой человек был не уверен. — А это моя любимый экспонат. Вроде как существовал ещё в эпоху Сэнгоку мечник, что от рождения славился своей невероятной силой и скоростью. Ериичи Цугикуни. Самурай, что изобрел мистическое дыхание Солнца. От него, кстати, все остальные дыхания и пошли. — Танджиро, явно уже не первый раз здесь, рассказывал обо всём, словно опытный экскурсовод, увлекал Кёджуро, но в то же время, мужчина оценивал его ораторские качества и умение завлечь рассказом. Восковое лицо, что до неприличия было настолько реалистично выполнено искусными мастерами, словно создавало ощущения присутствия настоящего человека, что глядел пристальным взглядом немного усталых и слегка опущенных век на нарушителей тишины. Казалось, отвернешься, и фигура сделает вдох, зашевелится. — До жути реалистично. — Кёджуро не мог не скрыть восторга. Длинные волосы, собранные в хвост с красными кончиками, ниспадали на плечи, доходя до талии самурая. Поза, в которой застыл навеки мечник, наводила на мысль о скором приближении опасности, и только Ериичи мог защитить от врагов. Руки фигуры были подняты вверх, крепко держа тяжелую катану, а уверенный взгляд устремлен в пустоту, но, если заставить своё воображение играть, то можно будет разглядеть в стеклянных алых глазах силуэты приближающейся опасности. Это было сделано намеренно или так падало освещение? «Погибель демонов» — Прочел про себя Ренгоку надпись на алом клинке. Не уж-то демоны и вправду существовали? Танджиро и Кёджуро ещё какое-то время глядели молча на фигуру, ища смысл, каждый для себя свой. — Ренгоку —сан, я же хотел поспрашивать вас о тонкостях преподавания. — На выходе из музея произнес Танджиро, поднимаясь вместе с Ренгоку в столовую. — Как вам так удается рассказывать столь красочно? Блондин улыбнулся. Не забыл даже про это, малец. Кёджуро всегда льстило, когда его спрашивали о таких вещах. — Тут особой науки не требуется. Скажу одно — это любовь к своему делу, не более. Преподавание, как актерское мастерство, в основе которого лежит как можно дольше завлечь зрителя своей историей, поведать о таком, от чего можно разжечь огонь интереса в сердцах людей. Тоже самое и с учениками — они зрители и слушатели одновременно. Класс — это сцена, а конспекты уроков- твой сценарий. — Камадо был удивлён ответу учителя, но Ренгоку не дал ему сказать, продолжая, — Но ученики совсем другое дело. Их не заставишь читать длинные и нудные тексты в учебниках, написанные не самым понятным слогом для них. Поэтому я всегда пересказываю своими словами, не теряя основной сути. И детей я учу чтобы они думали прежде всего своей головой, а не бездумно копировали мысли авторов учебника. На дух не переношу, когда ученик точь-в-точь читает из книги, не искренне рассказывая, на отвали, как говорится. А коль он так делает, значит, он ни черта не понял и потратил зазря свое драгоценное время, а оно, как ты знаешь, Танджиро, не восстанавливается. Это исчерпаемый ресурс, который убивает тебя с каждым днём. — На столь угнетающей ноте окончил свою речь Кёджуро. Паренек не смел перебивать его. Даже после долгой паузы, Танджиро не проронил и слова. — Вы хотели стать актером, но по ошибке пошли в преподавание? — Танджиро облизнул сухие губы. Он за день слишком много сегодня говорил, горло немного болело от такого напряжения. — Ренгоку-сенсей, но ведь актерство — это ложь. Актёры исполняют ту роль, которая им выпадет. Их эмоции неискренни, но они должны заставить поверить зрителя в правдивость происходящего. — Продолжил Танджиро свою мысль. — Нет, Танджиро, я не ошибся, когда поступал на исторический. — ответил Кеджуро. — Думаешь, я лжец? Моя ипостась не внушает доверия? — Ухмыльнулся мужчина, поймав за рукав юношу, который чуть носом не поцеловал одну из ступенек. — Аккуратнее, Танджиро. Внимательнее смотри под ноги. — Это, наверное, карма за то, что я вас чуть не сбил на этой самой лестнице. — Прошу, забудь об этом инциденте. Все в порядке. На мне даже шишки или синяка нет, так что нечего переживать. — Серьёзный тон вырвался ненароком из уст преподавателя. Танджиро чуть стушевался, но тёплая и крепкая рука мужчины похлопала по плечу ученика, ободрив. — Эх, Шинадзугава — сан не такой как вы. Он чересчур строг, но и математика наука довольно серьёзная, не терпящая неточности. Тут точно не до энтузиазма… — Постой, ты сказал Шинадзгуава? — Кёджуро явно не послышалось это имя. — Опа, а я знаю его. Хотя в чате видел его имя, но как-то вылетело из головы. Всё утро переживал, как же пройдет первый урок…. — Ренгоку оглядел двери в столовую, хмыкнул. — И да, в моём классе учится его брат. Он слишком грубый с девушками, да и не только. — Танджиро поморщился, вспоминая, как Генья одну девушку за волосы схватил, чуть ли не выдрав с прядью, но он вовремя помог несчастной. — Да наш мальчик Генья пока что не вырос. Поверь, как только он поймет, что такое девушка, то сразу перестанет так себя вести, как последний отморозок. — К щекам прилила кровь. Танджиро смутился со слов мужчины. — А, Ренгоку —сан, я не думаю, что он как отморозок. Насколько я слышал, то у него отношения с братом не ахти. Это может и сказывается на нём, а позже и на других. — Поверь, как повзрослеет — поймет. К тому же, я весь урок наблюдал, как ты кидал влюбленные взгляды на девушку с заколкой в виде бабочки. — Кёджуро поправил прядь волосы, заправив за ухо. Хитрая ухмылка исказила его приятное лицо. Танджиро мог поклясться, что у него не просто румянец разыгрался на лице, а оно буквально горит. До чего Ренгоку умеет смущать! — Ренгоку — сан! Вы слишком наблюдательны! Кёджуро рассмеялся. — Ты одним глазом смотрел в тетрадь конспекта, а другим наблюдал за девушкой. У тебя чуть глаза не разбегались, как у хамелеона. — Танджиро звонко рассмеялся. — Видел бы ты себя со стороны, Камадо. Может, Танджиро слишком активно проявляет интерес к Канао и это заметно со стороны? Впрочем, парень с карточными серьгами сейчас думал не об этом, ибо в его чуткий нос почуял аромат свежей выпечки. Все мысли куда-то улетучились и только желание плотно поесть затуманило разум. Ренгоку и сам захотел подкрепиться, входя в помещение вместе с учеником. Осталось чуть больше полчаса, они еще успеют позже погулять по школе и узнать друг друга получше.