Мир во Льду и Пламени.

Утром Абисс проснулась последней. Веселая Рави бегала и собирала последние вещи. — Вставай, мы сейчас загрузим последние вещи и поедем. Раввийко пританцовывала, надевая термобелье. Абисс сонно села в постели. — Сегодня просто великолепный день! Даже есть солнце! *** Через полчаса, точно такая же сонная, Абисс сидела на лошади, грея руки в рукавицах. Четверо радостно двинулись в путь. Собака носилась вокруг. Сегодня она казалась какой-то совсем огромной. Её глаза светились от счастья. Раввийко и Вальгард что-то обсуждали, идя впереди рядом. Абисс понемногу вспоминала вчерашний вечер. Акке шёл с Абисс, что-то изучая на карте. — Нам нужна карта? Мне казалось, Раввийко и без карты прекрасно знает, куда нам, — начала разговор Абисс. — Да, она тут как в своих руках ориентируется, — усмехнулся тот. — Холодно сегодня. — Да, есть такое. Долго нам ехать? — До Бьёрна доедем ближе к вечеру. — Так долго… — На самом деле, с этими двумя это не так уж и долго. — Почему? — Они по дороге развлекаются и много болтаю, так что будет не скучно. Да и с ними можно не париться о монстрах. — Не замечала Раввийко такой разговорчивой. — Да, после гибели своего наставника и предательства своего отряда во главе с девушкой, которую она любила, Рави стала неразговорчивой. — А что произошло? — Её искала правительница Адора. Они с отрядом скрывались и Рави, так как поймать хотели только её и Кенму, решила сбежать, чтобы остальным не досталось. Но Кенма подбила отряд сдать Раввийко в плен. Так, Кенма теперь служит при дворе Адоры, а Раввийко странствует туда-сюда. — Если она была в плену, то почему она на свободе? И зачем её вообще ловили? — Да, натворила она кое-чего… — Чего? — Убила отряд Адоры, когда узнала, что те собираются уничтожить наш храм. — Одна? — Нет, с Кенмой. — Так почему Кенма её предала? — Потому что купилась на деньги. Адора же хотела чтобы они обе работали на неё. Кенму легко заманила деньгами, а Раввийко не купилась. Для неё храм и честь наставника были важнее. — И что было дальше? — А дальше... Раввийко просидела в тюрьме месяцы, отказываясь служить Адоре. С того момента почти всех её вояк считает крысами и предателями. А после озверела и убила почти всех охранников и сбежала. Затем на неё, говорят, напала почти целая столичная армия Адоры. Все мертвы. — Не верю! Не могла она убить целую армию! Байки! Акке странно на неё посмотрел. — Да нет. Поле боя я сам видел. — А где вы были в это время? — Вал тогда, до этой истории, служил Адоре. Но был сильно ранен и отправился в храм. Как узнал, что они поймали Раввийко, сразу кинулся спасать, да он и встать тогда не мог. Я пообещал, что освобожу Рави и верну в храм. Но, когда приехал, было поздно. Раввийко уже не было. Опоздал на день-два. Посмотрел на поле боя. Всё выжжено, — он повёл рукой перед собой для драматичности, — везде кровь, трупы. Рави уже не было. — Так, а дальше что было? — Когда Рави вернулась в храм, это я узнал только вчера, что она там была, солдаты правительницы уже всё разрушили. — А Вальгард? — Его и ещё учеников наставник укрыл и увел, а сам погиб, сражаясь за храм. Но погиб гордо. И печально... Он перебил бы всех. Только вот… — голос его дрогнул. — Кенма... С ними была Кенма. И она нанесла последний удар и убила Грэттель. — Грэттель? Так это девушка? — Грэттель… Это не женщина. И не мужчина. У Грэттель не было пола. Для кого-то Грэт в женском обличье, для кого-то в мужском. — Хм… — Для Рави Грэт была как мать… И как отец, — он посмотрел на спину смеющейся Раввийко. — С тех пор на неё охотятся все люди Адоры. — Ну… Вот в то, что она армию убила, не верю. Да и вообще, странная история. Они помолчал минуту, думая о чем-то своём. — А как она стала наёмницей? Акке повел бровью, потом посмеялся. — Она наёмным трудом занималась! Абисс удивлённо уставилась на него. — А как время взяло своё, начала убивать. — Что ты имеешь ввиду? — Ну… Природа всех в храме. Иногда, когда всё плохо и они несчастны, им нужно убивать. — Глупость какая-то! Акке снова странно на неё посмотрел. Абисс задумалась. — А эта Кенма… Какая она была? — Ну, она всегда была как-то… Странной. Училась с лучшими. Всегда во всём добивалась успеха. Абисс расстроенно опустила взгляд. — У неё в юности были шикарные рыжие, но к концу обучения уже какие-то блёклые каштановые, волосы. Глаза, клянусь, как у змеи! Она не была какой-то богиней, но была красивой. Лицом чем-то похожа на Рави, но более острые у неё черты и лицо длинное. Как у змеи! А взгляд был ужасно хитрым. По-секрету, мы с ней как-то даже переспали под конец обучения. Она, конечно, была хороша. Ну, это как бы и не секрет вовсе. Рави и Вал знают. Но как-то после всей этой истории это стало нашей позорной тайной. А вот когда вся эта история началась… Я сразу что-то заподозрил. Вела она себя обычно, но детали её выдавали. Я тогда не посмел сказать что-то против одной из лучших учениц, а зря. Но мне бы никто и не поверил. Грэттель любил её как свою дочь. — А что их с Раввийко связывало? — Хах… Раввийко вообще странный предмет. Я вот никогда не замечал, видимо, она скрытная от природы, но к концу обучения оказалось, что она до смерти любила Кенму. У них что-то было, но вот в любви они друг другу не клялись. А как окончили обучение, Рави перед отъездом Кенмы хотела сделать той предложение заключить союз под началом храма. Только вот… Что-то тогда пошло не так. Нет, Кенма её не отвергла. Просто на храм в ту минуту обрушился ураган средь бела дня. Больше Рави эту тему не поднимала, а Кенма тогда сказала, что сами небеса против. — А Кенма её любила? — Как ни странно, да. Была у них какая-то особая связь. Только вот… Всегда в этой змеюке было что-то не то. Да и Рави это чувствовала, но не хотела признавать. Ух, какой у них был роман под конец обучения! Это было нечто! Весь храм только об этом и мог говорить! Они, видимо, хотели, чтобы их застукивали. Потому что две лучшие ученицы не могли случайно быть подловлены столько раз. Грэт, на самом деле, одобрял их союз. Но любовь к Кенме явно ослепила его. Раввийко он так не любил. Она была для него на втором месте и всегда от этого страдала. Забавно было бы, если Рави трахала эту змеюку просто чтобы мочь сказать "Имела я вашу лучшую ученицу, госпожа Грэттель!" Акке рассмеялся. Абисс тоже. В конце концов, это было достаточно забавно. — Странно это всё… — утвердила девушка. — А почему Вальгард работал на Адору? — Ой, это такая глупая история! Была у Адоры сестра. Звали ту Аврора. Признаю, была просто красавица. Чем-то на тебя очень похожа. Из дворца никогда не выходила. Надевала только светлые и лёгкие платья, в отличие от своей сестры. Лично я слышал, что они то ли не родные были, то ли от разных отцов, а то и вовсе что они двоюродные и Аврора дочь сестры матери Адоры. Та, тётка Адоры, получается, по слухам, правила небольшой то ли губернией, то ли городом. Даже помню, как её по слухам звали… Маргарет. Так вот, говорят, Маргарет убили захватчики севера, а Аврору её младенцем доставили матери Адоры. И мать Адоры, Вильда, и отец, Ромул, вроде, были черноволосые и голубоглазые. А Аврора голубоглазая, но волосы светлые-светлые рыжие. И все в семье Адоры высокие, а Аврора среднего роста была. Говорят, ходила всегда босиком. Ты была в обители семьи правителей? — Да, — неуверенно ответила она. — Ну, нет, но… В приёмном крыле была. — А зал приёмной видела? — Да. — Так вот, пол там из мрамора. Он везде такой. Но в приёмной только в зале. И Аврора всегда по всему замку босиком ходила. Такая красивая, смерть просто! — Странная аналогия. — У Рави и получше есть. Так вот, я её видел пару раз, но издалека. Выглядела, клянусь, как фея. Бегает в этом прозрачном розовом платье, как призрак, и шлейф за ней развивается. И лицо у неё такое... Красивое-красивое. Молодое, ровное. Как из фарфора. Когда приём был, она как-то забежала и танцевала вокруг стола. Все сидели в латах, шкурах, с мечами, а она танцевала, как цветок среди пепла. Просто непередаваемо! Признаюсь, сам чуть не влюбился. А ведь её мало кто видел. Из простого народа вообще никто, а знати особо никто не верил. Почему её из замка не выпускали не знаю. Но предполагаю. Она была младше Адоры, но не так, чтобы сильно. Так вот, Вальгард, как увидел её, влюбился до смерти. Ой, он, кстати, говорят, с Кенмой тоже спал, но сам он не признаётся, так что, похоже, это просто слух. С того дня, как её увидел, решил работать на Адору, чтобы как-то пробиться к Авроре. Тогда ещё политика у Адоры была... адекватная. Просто так не убивала, деревни не жгла. Вот он и устроился к ней… — лицо его как-то погрустнело на мгновение. — Проработал он там пару лет, поднялся в звании. Стал официально командиром чего-то там, а на деле личным наёмником Адоры. Но по её приказу убил всего пару людей, что ей мешали. Тогда у Адоры крыша и поехала. Как она решила Раввийко завладеть, она её позвала в замок, официальный приём, все дела. Начали они это обговаривать. Ну, ходит тут слух, что Рави ей нужна не только как воин… — он заговорчески посмотрел на спины друзей, которые уже успели отойти достаточно далеко, но не оборачивались, весело болтая о чем-то своём. — А как кто? — заинтриговалась Абисс. — Говорят, Адора в неё влюбилась и был у них страстный долгий роман. Такой, что весь замок слышал. Абисс усмехнулась интимной подробности. — Раввийко почти прописалась в правительских хоромах. Жила там какое-то время, помогала Вальгарду по службе. Но, насколько я знаю, ей было тесно в замке. Свободная натура, — он взмахнул рукой покругу, изображая какого-то деятеля искусств или критика. — Нужен ей был простор, а в городе ей тесно и душно. Так Адора ей отстроила конюшню и всё, что пожелаешь. Раввийко туда чуть не жить переехала. Скакала целыми днями на своей лошади, тренировалась. В общем, простор ей дали. А ей всё равно тесно! Вот ненасытная, честное слово! — Так? — Адора, говорят, уже и к лошадям её стала ревновать. А ведь работать на неё Рави официально так и не стала! Но всё как-то понемногу шло куда-то. Рави не единственной её любовницей была. Говорят, местный "герцог", красавчик, тоже бывал в постели "королевы". Но Рави это не сильно волновало. Так, однажды Адора потребовала Рави нарядить, напудрить и на банкет со знатью выставить в сопровождение. Та, дура, отказалась. Согласилась быть как охрана. На этом и порешили. Но вот не клеилось у них и всё тут! Раввийко нужно свободу - Адоре нужно в замке запереться, Раввийко нужно в лес - Адоре нужно на бал. Но в чём подвох-то! Я-то знаю, что Рави любит балы и банкеты! Но, видимо, Адора её с этим совсем задушила. Душа её требовала свободы! И, возможно, кровопролития. Любила она Кенму, вот и весь, видимо, секрет. — Что за запутанные замковые сплетни! — И, говорят, поймала она Раввийко и Кенму в постели, но делать с этим ничего не стала, хоть и жуткая собственница. — А что пошло не так? — А вот этого как раз никто точно и не знает. Начался у них разлад и Адора решила, раз Раввийко ей не служит, "в жёны не берет" и не привязана к ней, то она сожжёт храмы. Тут и началась вся эта история. Раввийко и отряд из храма убили весь отряд Адоры, что должен был идти на храм. Отряд из храма во главе с Кенмой предал Раввийко за деньги и славу, а потом ты уже знаешь. Они надолго замолчали. Абисс осмысляла всю эту странную запутанную историю. — Почему Раввийко говорит, что у неё нет дома? — спросила она потерянно. Акке поднял на неё взгляд, потом потупил его в землю, затем посмотрел на спины людей впереди. Он долго молчал, но всё же проникновенно-печально заговорил. — Когда Рави узнала, что храм всё таки сожгли, она весь мир возненавидела. Это был её единственный настоящий дом, как она говорит. Я через пару дней пришёл после того, как она с пепелища ушла. Оставшийся там монах сказал, что она на ещё тёплом пепле с особой жестокостью добивала всех солдат Адоры ещё пару дней, вылавливала их даже в ближнем лесу и тащила на пепелище. Большинство сжигала под громогласные краткие речи о том, что она уничтожит весь мир, сожжёт всё к чертям. Монах сказал, что в жизни её такой не видел. А как все были убиты, села в центре своей комнаты напротив икона и три дня молилась. Грэттель к её приходу, кстати говоря, солдаты Грэттель пытались унести к Адоре, но их поймали ученики и труп наставника отобрали, похоронили. Где Рави так и не узнала, так как все сразу ушли и она их не застала, а монах не знал. А на четвертый день она поела с вернувшимися монахами и учениками и молча ушла, забрав некоторые свои пожитки, с одной сумкой... Что было между этими событиями и нынешним моментом я не узнал пока. Речь его стала грустной и Абисс прониклась трагедией. Она долго молчала, смотря, как её лошадь медленно бредёт по промёрзлой и выверенной тропе. — А этот храм? Нибун? — Нет, Нибун это совсем в глуши. Там Раввийко тоже воспитывали. Она прожила там несколько лет в юности. Кенма тоже там была, вроде там с детства воспитывалась. Может, там они и сблизились. Нибун - это храм ветра и хаоса. Раввийко из Элд'емоне [элдэмонэ]. Храм Огня и Луны. До Нибун войны Адоры так и не добрались. — Хм… — Ну, как видишь, Раввийко изменилась. Мир она, пока что, не сожгла, — он улыбнулся. — А где она жила потом? — Трудный вопрос. Сначала она двинулась на Север. Потом, как она сказала, "что-то пошло не так" и она вернулась ближе к столице Юга. Но там её вечно доставали войны и она вот решила двинуться на Север по "Зову". — Зов? — Ну, знаешь, странное чувство, словно тебя куда-то тянет. А так, перебивалась ночлежками и деревнями. Но её, как видишь, побаиваются. А потом приобрела где-то ближе к Югу землянку, куда скидала свои награбленные и полученные пожитки. Как я понял, она туда больше не собирается возвращаться. — Почему её боятся? Странно как-то, вот так бросать имущество... — Её цель не имущество, деньги или что-то подобное. Она следует Зову, ищет себя. А боятся… потому что она воспитанница храма. — Хм? И что? Это ничего не объяснило. Да и по ней не видно, что она оттуда. — Тебе не видно, а другим видно, — загадочно произнёс он. — Не замечала её повадки? Странности? — Нет. Но "Зов" это какой-то бред. — Ну, тогда обрати внимание. Как она двигается, ест, пьёт, говорит. Даже её мимика и черты лица. Никогда о них не слышала? — О ком? — не поняла Абисс. — У-у, ну тут совсем глухо. Она тебе не сказала? Сколько вы вместе? — Что не сказала? Вместе? В смысле? — У-у-у… Запущено. Ой, зря я наболтал тут тебе лишнего… — он ударил лошадь по бокам, заставляя ускорится. Абисс нагнала его. — Начал, так рассказывай! — Да она потом тебе сама расскажет! Это не в моих правах! Только про Зов могу. — Ну, хоть про него давай, — недовольно согласилась она. — Не знаю, почему у тебя его нет, но это словно кто-то зовёт тебя издалека, направляет. Как будто ты знаешь куда идти или зачем где-то внутри. Твоё сердце подсказывает тебе путь. Иногда он странный, но противиться ему трудно и неправильно. — Говори, что там за секрет! Я же с вами иду! — Да я не могу! — он ускорил лошадь и нагнал идущих впереди. — Тьфу! Сама узнаю! — тихо возмутилась она встревоженно. Вся эта история произвела на неё неоднозначное и неизгладимое впечатление. Но чего-то в этом пазле не хватало. Только чего? У неё осталось слишком много вопросов, но впереди уже виднелся город. Бьёрн встретил из яркими огнями и множество разодетых людей. Но где-то вдалеке виднелись бедные, заброшенные районы. — Нам туда, — ткнула пальцем в какой-то самый обшарпанный район Раввийко, придерживая переминающуюся с ноги на ногу лошадь.