***
— Эй вы там, хватит целоваться! — возмущенно выкрикивает Ким Тэхен сидящий за столом, точнее пытающийся отодвинуться как можно дальше от слизеринца по имени Мин Юнги, который доверия не внушает никакого, хотя глаза у него красивые…но доверия к нему нет. Ким Тэхен наивно полагает что со сливочного пива можно напиться быстрее, чем с огневиски, шатен хочет всеми руками вцепиться в светловолосого который опускается по ту сторону стола рядом с Чимином, чьи губы ну просто бессовестно красные и распухшие. — Ну, пожалуйста, тут как минимум два холостяка сидит. — Кто мешает это исправить? — спрашивает Мин Юнги обращаясь к шатену, глаза которого внезапно из орбит чуть было не вылезают и на лоб не ползут. Ким медленно поворачивается изучая взглядом лицо старшего, а после еще дальше отодвигается, и чуть было на пол не падает. Чонгук неожиданно со смеху прыскает. — Смешно тебе? Напомнить тебе, как ты от этого вот, шкерился? И вообще почему я с тобой пошел, почему не Хосок, например, а? Вот, зачем? — взвыл шатен отпивая сливочного пива из бокала, когда Юнги и Чонгук в один голос произнесли: — Я хотя бы своей подушки не боюсь. — Может я тебе нравлюсь? — Это, вот, неправда! — гневно заметил лучший друг указательным пальцем тыкая в Чонгука, что зашелся звонким смехом на весь бар, а Юнги заинтересованно языком цокнул. — Все остальное значит правда? Ким возмущенно подорвался со стола сгребая в охапку свои вещи и уходя из кафе. Юнги рассмеялся сообщив о том, что он догонит лучшего друга Чонгука и постарается его вернуть обратно, а за окном шел снег медленно кружась в особом танце. Чимин глубоко вздохнул носом коснулся виска юноши, чем вызвал теплую улыбку. Чонгук положил голову на плечо слизеринца пальцами очерчивая подбородок, продолжал улыбкой своей одаривать старшего, а взор его глаз плавно изучал красивые черты аккуратного лица. Иногда, и правда слов не нужно, пожалуй. Есть вещи которых нельзя объяснить и любовь входит в это число. Любовь — нельзя объяснить её можно только почувствовать, при этом не задавая вопросов «почему» и «зачем» это происходит, ты просто чувствуешь и хочешь идти рука об руку лишь с этим человеком, будет сложно, но никто не говорил, что будет легко. Бесплатный сыр только в мышеловке, а в остальном…и гриффиндорец может полюбить слизеринца — пусть они будут одними из тех, кто не побоится своей связью показать другим пример. Ведь, главное быть собой и жить без предрассудков, а все остальное будет исключительно при желании.I
24 января 2020 г. в 09:44
Хогвартс прекрасен в осеннее время года. Молодые величественные кроны осыпают зеленую лиственность на земь оная материализуется золотистым оттенком, придавая оттенок загадочности известным школьным тропам. Нельзя сказать, что многие рады возвращению в школу так как пятый год является самым чрезвычайно важным для студентов не только из-за того, что они будут сдавать экзамен СОВ, но и изучать предметы более углубленно для сдачи экзамена ЖАБА.
Также в этом году проходит консультация по выбору профессии, на которой декан и ученик непосредственно выбирают перспективы для трудоустройства. Конечно нагрузка на уроках существенно увеличилась. От пятого курса обучения в дальнейшем будет зависеть многое: в первую очередь конечно же тот факт переведут ли студентов на шестые или седьмые курсы.
Всё это лирика иным языком выразиться нельзя, по сравнению с тем как начался этот год и во что вляпался наш главный герой — экзамены по своей воле покажутся цветочками, нежели ягодками всуе.
Чон Чонгук молодой пятнадцатилетний студент носящий гордое звание своего факультета, имеющий разношерстные оттенки алого и золотистого, львиную долю храбрости, а также справедливости, друг всем, и враг одному. Факультет: Гриффиндор. Хотя, если быть максимально откровенными гриффиндорцы по своей сути никогда особенно с кем-то конфликтовать не любили, а тем более тщеславием не славились вкупе, просто они слишком доброжелательны, малость наивны, до последнего в людях видят добро, но это ли недостаток? Скорее уязвимость.
Волосы Чонгука светло-русого цвета словно бескрайнее пшеничное поле в период своего процветания, а глаза оттенка яркого притягивающего неуловимого янтаря. Заглянув в подобный омут зеленых глаз можно утонуть безвозвратно, не выбравшись наружу совершенно, впрочем, если что и стало поводом для того, чтобы задеть молодого человека — так это именно цвет его глаз. Казалось бы, причина до одури ерундовая, но подростковый мир жесток и если бы Чон был из числа ранимых, то давно бы разделил свою судьбу в девчачьем туалете с плаксой Миртл.
Не то чтобы прям совсем, но вляпываться по самое «не хочу» Чонгук действительно любил, не потому что его в детстве прокляли и далеко не потому что его пытался долгие-долгие годы убить старик, ищущий мести, а вот просто потому что его задница всегда искала приключения, и находила. К его непосредственному сожалению.
Гостиная Гриффиндора — это место в котором любили проводить свое свободное время студенты. За окном медленно солнце заходило за горизонт, а уютная атмосфера заключала во свои объятия домашние. Помещение отделано в красно-золотых тонах, здесь полным-полно мягких кресел, кои можно придвинуть ко столам или к большому камину. На стене гостиной есть стенд, где появляются объявления о различного рода событиях как факультетского, так и общешкольного масштаба.
И еще, конечно же: из окна башни открывается прекрасный вид на озеро и окрестности Хогвартса, все это, как и большой камин, делает гостиную очень уютной.
Вот и сегодня наши друзья собрались здесь, чтобы обсудить то, что ждет их в этом году.
— Нам же надо написать три письменные работы, отрабатывать Заклятие исчезновения для Макгонагалл, найти контрзаклятие для Флитвика, дорисовать лукотруса и начать этот дурацкий дневник сновидений для Трелони! — возмущенно высказался светловолосый опускаясь на диван, а затем заметил на себе заинтересованный взгляд шатена, чьи волосы темные были подвязаны ало-золотистой банданой. — Что не так?
— То есть ты совсем не рад вернуться в школьные стены?
— Почему — же, я рад. Просто…в этом году будет сложно, еще и Квиддич на носу.
— Тебе то что? Не ты же участвуешь. — фыркнул доброжелательно рыжеволосый читая книгу под названием «Война с великанами». Рыжеволосый то ли делал вид, что ему интересно читать книгу, то ли старался не думать об отборочных по Квиддичу.
— Потому что участвует другой человек. — заговорщицким тоном проговорил Ким Тэхен поправляя ленту банданы, на что Чонгук только глаза закатил не желая поднимать эту тему вновь, и совершенно не думать ни о чем. — Чонгук-а, тебе не кажется, что пора хотя бы поговорить с ним? Ты же сохнешь по нему с прошлого года, хотя змея он редкостная.
— О чем ты? — недоуменно поднял свой взор темных глаз рыжеволосый парень, а Тэхен выпрямил спину руки на груди складывая и кивнул на светловолосого который всеми силами делал вид, что рассматривал окно или то, что было за ним. А вообще если честно с диваном хотелось слиться не меньше. — По кому он сохнет?
— Хосок ты не замечаешь очевидных вещей. Я не уверен, но ты превращаешься в сталкера или в забавную девочку-фанатку у которой вся комната улеплена фотографиями такого парня горячего, — Ким исказил свой голос сделав его как можно писклявее, а Чонгук зарделся алым веки прикрывая, чтобы попытаться спрятать расплескавшийся стыд внутри. — И зовут его…
— Замолчи. — недовольно воскликнул светловолосый, чем привлек внимание всех находящихся в гостиной студентов. Чонгук вырвал из рук рыжеволосого книгу, поднял на уровень своего лица и спрятался, так будет надежнее. Только Тэхен в который раз рассмеялся озвучив тихое «ты безнадежен» и Чонгук был с ним согласен, увы.
Всё верно лучший друг был прав, Чонгук еще в начале четвертого курса вдруг заинтересовался своим непосредственным врагом или может быть конкурентом, а еще точнее первоклассным задирателем? Человеком, который над ним издевался двадцать пять на восемь заставлял не только свой факультет, но и временами всю школу подтрунивать, смехом закатываться над бедным гриффиндорцем? Впрочем, почему-то данное встало совершенно на последнее место, ибо в одно мгновение светловолосый осознал тщетность небытия, тогда, когда принудительным взглядом рассматривал ловца, чей проступающий рельеф мышц заставил мальчишку захлебнуться собственной слюной. Еще ему идут мокрые волосы особенно когда молодой человек запускает всю пятерню в них и назад отбрасывает, тогда Чонгук готов сквозь землю провалиться и взгляд хладнокровный на себе испытать еще раз и еще раз, и еще из раза в раз. Какой кошмар, Мерлин!
Нет, он настоящее исчадие ада, а зовут это исчадие ада — Пак Чимин. И, вот, все бы хорошо и замечательно, если бы не одно, «но» он тот самый первоклассный задира, он тот самый человек кто любил издеваться над Чонгуком, хладнокровная змея, не знающая жалости, и горячий ловец команды, а еще факультет — конкурент Гриффиндору. Пак Чимин представитель самого безжалостного, сильного, хитрого и самоуверенного факультета, имеющий глубокие оттенки зеленого и серебристого, носящий название Слизерин.
Лучший друг светловолосого, когда узнал сначала не поверил. Впрочем, иногда не нужно слов чтобы понять очевидные вещи, а именно: одна-две фотографии кои попались на глаза молодому человеку случайно это ничего особенного, но когда стены в буквальном смысле увешаны ими это уже не доказательство, настоящая тревога буквально. И как бы Чонгук не отрицал, а был планомерно влюблен. Потому что в спорах общих больше не участвовал и от чего-то защищал Пака, когда высказывались о нем не слишком лестно или вовсе покидал общество своих друзей громко хлопнув дверью.
«- И как же это произошло? — спокойно спросил шатен убирая выбившуюся прядь волос за ухо, а Чонгук непонимающим взглядом обвел лицо своего лучшего друга. Ким глубоко вздохнул сократил расстояние в несколько больших шагов, опустился на мягкую кровать и повторил свой вопрос, — Как это произошло?
— Что произошло?
— Что ты влюбился в Пак Чимина.
— Я…Что? Ты что говоришь? — светловолосый нервно рассмеялся надевая маску непонимания. Шатен вздохнул вновь поднимая голову изучил стены что увешаны фотографиями темноволосого молодого человека, где он улыбается, тренируется, недоволен или в общем-то занимается какой-то ахинеей присущей факультету.
— Так как? — Ким Тэхен снова перевел взгляд на своего лучшего друга, который взгляд опустил ощущая, как щеки и все его существо изнутри начинает краснеть.
— Две фотографии — это не влюбл…
— Две? Может быть двести двадцать две? Рассказывай, Чонгук. Я всё-таки твой друг, и хочу понять почему тебя потянуло на…подотряд пресмыкающихся мало того, более того он издевается над тобой. Ну? — выжидающе посмотрел на Чонгука шатен складывая ноги крестом на кровати и губы сжимая в тонкую полоску.
— Я не могу объяснить, он просто другой.
— Но он тебя задирает…
— Значит, есть юмор, и я не из обидчивых, Тэхен.
— Всю школу против тебя настраивает.
— Значит, есть лидерские качества.
— Йа…он чуть не убил тебя на Квиддиче, когда сбить попытался…
— Это была игра. Многие лежат в больничном крыле после соревнований — парировал светловолосый чем вызвал эмоцию планомерного недоумения на лице шатена, тот ближе наклонился к лучшему другу проверяя на наличие шизофрении молодого человека, после чего заключил:
— Любовь зла, полюбишь и козла.»
Понедельник — день тяжелый. Многие в магическом и немагическом мире ненавидят «понедельники» потому что начало рабочей-учебной недели непосредственно, отдых студентам пятого курса только снится и хорошо, если не в кошмарах, а то некоторые выходные свои проводят в паре с Хагридом. Это если уж сильно накосячить, поэтому…поэтому ученики чудят, но не так сильно, чтобы отрабатывать время своих уикендов.
Светловолосый накидывает на свои плечи мантию темную с гербом факультета, сонно локоны свои взъерошивает чтобы придать лицу хоть сколько-нибудь живое выражение, что удается с трудом. Чонгук вздыхает покидая башню Гриффиндор в компании со своими друзьями. Молодые люди заходят в большой зал чтобы подкрепиться и не думают ни о чем, ровно до того момента пока к Чону чуть ли не в тарелку бумажный лебедь не прилетает. Чонгук разворачивает аккуратно пергамент, только бровью ведет слыша смешки со Слизеринского стола. Ким выхватывает из рук друга «произведение искусства» и буквально тыквенным соком давится читая:
«Говорят ты стонешь во сне: «Не убивайте Седрика». Да, Чон инцест дело семейное» — Шатен гневно языком упирается языком во внутреннюю сторону щеки, перекидывает резко ногу через лавку и поднимается озвучивая громко:
— Слушай ты остроумный шибко. Ты думаешь, если ты представитель голубой крови, то тебе все можно? Отнюдь, аристократ в жопу ужаленный. — Ким и Пак взглядами цепляются друг за друга и что один зубы сжимает, что другой ими скрипит. — Что сказать нечего? А, ну как же? Папочку на меня своего натравишь? Уже боюсь, змея подколодная…
— Тэхен, — зовет своего лучшего друга Чонгук, так как на них начинают обращать внимание другие студенты, рыжеволосый опускает взгляд в тарелку сосредоточенно яичницу ковыряя.
— Только, что и умеете, как другим под кожу залезать, чтобы побольнее зубами своими вцепиться. Никакого воспитания, удивительно, верно? При живых то родителях, пока еще…живых
— Тэхен! — повышает голос светловолосый резко поднимается со стола, глаза Чимина яростью настоящей наливаются и кровь, кажется, в жилах, всех находящихся вокруг стынет. Ким не хотел этого говорить, впрочем, о сказанном совершенно точно не жалеет, он напоследок одаривает взглядом своего злейшего врага, и опускается за стол.
— Как ты мог в него влюбиться, он же скотина редкостная… — начинает было шатен ухватывая пальцами края ленты и завязывая бандану покрепче. Светловолосый с грохотом стакан опускает на деревянный стол, подрывается закидывая сумку на плечо, — Чонгук-а, ты чего?
— У тебя похоже тоже с восприимчивостью плохо, а со зрением тем более, потому что, если бы ты вчитался, то понял, что писал это не он. Не твое собачье дело, Тэхен, в кого я влюблен. Держи свои мысли при себе, правдоруб хренов. — Чонгук будто бы ледяную пощечину лучшему другу врезал, который привык к тому что Пак Чимин всегда издевался над светловолосым, только правда состояла в том, что данного уже не происходило месяца два точно. Чонгук покидает большой зал на виду у всех ощущая, как руки опускаются, и хочется действительно сдаться, не защищать того, кто никогда даже в сторону твою не посмотрит.
— Тэхен… — начинает было рыжеволосый, когда шатен глубоко вздыхает ладонями лицо собственное закрывая, и тяжело выдыхая произносит:
— Я знаю, что я дебил.
На озере сегодня немного прохладно. Оно и неудивительно в осенний период времени, светловолосый старается сконцентрировать свое внимание чертя наточенным карандашом ровные линии чужого лица. А еще уроки прогуливать такое себе занятие, но это то место, где точно не станут искать, и потом Чонгук огребет сильно от профессора Макгонагалл, только сейчас это совершенно не волнует. Подушечки пальцев немного иголками изнутри протыкаются от холодного ветра, юноша в теплую мантию кутается неопределенно носом шмыгает стараясь не вспоминать произошедшее сегодня за завтраком. Чон осознает, что был груб со своим лучшим другом, но его слова слишком больно резанули сердце за того, кто сердцу стал слишком мил и неважно, что там Чимин в прошлом совершил. Главное, что сейчас он этого не делал, а на все остальное светловолосый плевал с самой высокой башни Хогвартс, потому что за столько лет можно было уже привыкнуть к подобному отношению.
Чонгук отрывает взгляд своих зеленых глаз от альбома для рисования, и зрачок не то в ужасе, не то в удивлении сужается наблюдая возле озера на пристани знакомую спину, облаченную в обычную чернильную мантию без знаков обозначения. Гриффиндорец тяжело вздыхает поднимаясь с пожелтевшей травы отряхивает невидимую пыль со своих штанов, аккуратно закрывает альбом складывая в сумку и прежде чем юноша покидает озеро, его настигает вопрос:
— Почему ты не на уроках?
— Потому что это не твое дело. — утверждает светловолосый, тем самым вызывая на устах старшего доброжелательную ухмылку. Черноволосый взгляд поднимает лицезрев темными омутами наполненное серостью небо, солнечные лучи едва сквозь тучи пробиваются. Чонгук рискует подойти поближе оставляя сумку на сухой траве, впрочем, дистанцию держит не дальнюю, но и не ближнюю.
— Почему ты грубишь?
— Удивительный вопрос, Пак Чимин. А почему ты…что ты здесь делаешь? — переводит тему Чонгук склоняя голову на бок, засовывает руки в карманы штанов потому что немного зябко становится.
— Это мое любимое место, прихожу сюда иногда, подумать. — спокойно отзывает черноволосый, а мальчишеское сердце трепещет будто бы изнутри наполняясь чувством неизвестным ему самому, потому что даже сейчас Пак ему не грубит, а лучше бы грубил.
— С сожалением сообщаю тебе, что это место уже занято, поэтому стоит выбрать другое. — фыркнул светловолосый разворачиваясь на пятках завис на мгновение не услышав в свой адрес абсолютно ничего, да что с ним не так, черт побери. Чонгук в легкие набирает побольше кислорода, и задает самый глупый на свете вопрос — Какой твой любимый цвет?
— Зелёный, конечно. — спокойно отвечает Чимин все еще рассматривая глазами небесную серостную гладь.
— Твоя одержимость собственным факультетом выглядит жалко. — отчего-то замечает ядовито светловолосый совершенно не удивляясь услышанному, а чего он с другой стороны хотел, на что рассчитывал. Как вообще можно настолько спокойно вести диалог с человеком который ненавидел тебя последние несколько лет, а потом внезапно перестал все свои козни плести, как минимум данное выглядит странно. Чонгука из мыслей выдергивает резкое движение со стороны Слизеринца, ловкие тонкие фаланги перехватывают юношеский подбородок и к себе поворачивают, заставляя контакт зрительный установить.
— Это цвет твоих глаз, придурок.
Проходит мгновение прежде чем до Чона доходит смысл сказанных Чимином слов, и признаться честно светловолосый ничего умного вымолвить совершенно верно не может, а щеки моментально приобретают розовый оттенок. Чону кажется, что вся вселенная решила над ним поиздеваться, потому что таких совпадений в реальности не существует, а счастливые исходы придумали для сопливых мелодрам.
Но это не сцена из кино и молодые люди все еще в глаза друг другу смотрят, а Чонгук окончательно теряется, отголоски здравого разума подсказывают отпрыгнуть от старшего подальше, потому что только таких издевательств ему не хватало, но что-то из грудной клетки душевное наружу рвется, упрашивая юношу дать шанс Слизеринцу, дать шанс на доверие.
— Очень смешно. — выдает светловолосый стараясь отпрянуть от Чимина всеми силами, лицо которого искажается эмоцией озлобленности, и прежде чем Чонгук успевает наконец отстраниться. Черноволосый крепче сжимает пальцами тонкий подбородок мягко накрывает своими чувственными устами чужие и ласково сминает, а светловолосый застывает потому что, то что происходит на голову совершенно точно не налазит. В грудной клетке разливается приятная тягучая нега согревая обоих молодых людей, и Чонгук в нерешительности все еще находится чтобы вообще в ответ Чимина коснуться. Ведь Чонгук целоваться не умеет. Совсем. Вот, вообще.
И когда черноволосый ответа казалось бы не находит, светловолосый вдруг перехватывает за ворот мантии чернильной и притягивает обратно, при этом за губу пухлую кусает оттягивая тем самым выбивая из уст Чимина какой-то неопределенный смешок. Пак ладони опускает на тонкую талию молодого человека неопределенно сильно сжимает, притягивает к себе лишь ближе заставляет обнять руками за шею. Чимин чувственные уста младшего расталкивает своим языком и только в тот момент разум трезвый возвращается, Чонгук поцелуй сладостный разрывает ладонями в плечи старшего упирается, голову вытягивает настолько что у Чимина чуть было глаза на лоб не лезут от удивления. А потом эмоция удивления сменяется насмешливой, черноволосый крепко удерживает за тонкую талию юношу, тихо произносит:
— Неужели я украл твой первый поцелуй? Известный избранный Чонгук-и целоваться не умеет, как мило. — ехидно замечает слизеринец замечая, как на щеках светловолосого распускаются розовые лепестки румянца настоящего, и хоть гриффиндорец упирается ладонями в плечи черноволосого, то силы не прикладывает, только взгляд отводит стараясь окончательно сквозь землю не провалиться. Пак Чимин ближе склоняется носами соприкасается губы младшего мягко перехватывает, на этот раз Чон Чонгук отвечает не умело, но все-таки вкладывает в крайний поцелуй самого себя. Светловолосый длинный пальцами путается в черных локонах одной рукой в желании запутаться, заплутать окончательно, в желании чтобы все происходящее сном не оказалось полночным, в желании чтобы данное не прекращалось.
Молодые люди прощаются через десять минут с лихвой точно. В разные стороны расходятся сердце юноши готово из груди выпрыгнуть, с одной стороны молодой человек должен выглядеть счастливым, однако со стороны он выглядит и напоминает сумасшедшего, потому что мечтательно-нервная улыбка та еще своего рода смесь.
Чон Чонгук не знает, когда Пак Чимин вообще успел удостоить его своим вниманием непосредственным. Светловолосый сглатывает вязкую слюну заполнившую ротовую полость, когда они стоят в больших коридорах школы и книги ближе ко своей груди прижимает, глазами пол изучает потому что устал сегодня прятаться от взгляда Слизеринца.
Так или иначе гриффиндорец знает, что их отношения невозможны. Никто в трезвом уме и здравой памяти не сочтет данное более чем нормальным, нельзя сказать, что светловолосый за себя переживает, даже наоборот, он за Пака переживает. Не хочет ему жизнь портить с другой стороны, тогда нужно было врезать ему пощечину и сбежать сверкая пятками со злополучного озера, а не целоваться до боли в собственных губах.
Хосок пихает под локоть светловолосого заставляя выйти из своих размышлений, на ухо шепчет лучшему другу.
— Он на тебя смотрит, вообще глаз не сводит. — Чон вздыхает опуская голову переводит взор янтарных радужек на причину собственной тахикардии, черноволосый удивленно изучает грусть на лице младшего, который также быстро разрывает зрительный контакт, который опускает голову продолжая записывать лекцию и думает о том, что лучше бы ничего этого не было. Наверное, это нормально бояться. Наверное, это нормально переживать о том, что скажут друзья. Наверное, это ребячество, но по-другому Чонгук не знает, как.
Не знает и больше старается с Чимином не пересекаться, чем еще больше выбешивает слизеринца.
Чимин не плохой — Чонгук в этом уверен, просто этот парень не для него изначально. Просто они разные действительно, хватает хотя бы того что он действительно аристократ, он действительно представитель голубой крови, и не хватало Чону еще большие проблемы иметь с его семьей, ведь отец Чимина пожиратель смерти. И почему светловолосый задумался об этом только сейчас, когда все уже случилось, когда все уже сделано вдруг стало страшно?
Гриффиндорец добился того, что их отношения вернулись на точку изначальную. Они снова сталкиваются в коридорах больших и плечами друг друга отпихивают, только в каждом соприкосновении ладони в тактильный контакт вступают, а пальцы на мгновение переплетаются, но длится это все не долго. Чонгук честно жалеет об этом, но считает, что только так правильно, впрочем, сердце лишь больше болезненно сжимается и напоминает своему хозяину о том, что он треклятый дурак, почти что придурок.
И месяца не проходит, прежде чем все нутро юношеское взвывает от собственного дурацкого решения. Это Чонгук его оттолкнул показывая всем своим видом, что все то, что произошло это ненормально и данное должно закончиться. Светловолосый выходит из башен Гриффиндора направляясь на занятия по Защите от темных искусств, краем уха слышит нагнавших в коридоре его друзей, и прислушивается впервые к тому, что говорит Тэхен.
— Это я этой змее сказал, что ваша симпатия или антипатия взаимна. Да, он и без меня это знал — песец умный, блин.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что это я спалил тебя, твоей первой любви. Хосок я что неясно выражаюсь? — недоуменно спросил Ким Тэхен всплескивая руками, а светловолосому захотелось удушить собственного лучшего друга, но выяснять при каких обстоятельствах данное произошло не было ни сил, ни времени. Получается светловолосый зря себя накручивал всё это время, а Хосок и Тэхен еще что-то пытались тщетно втолковать молодому человеку который вообще перестал их окончательно слушать.
Чонгук обратил внимание на стоящего черноволосого у стены и переговаривающимся со своими однокурсниками. Светловолосый набрал в легкие побольше кислорода для смелости исключительно чтобы змеиный круг его не удавил своими хвостами чешуйчатыми, да-да-да предвзятость ужасная. Только Чонгук не знает, что ему сделать и как поступить в данной ситуации, однако расстояние сокращает уверенно — чем дальше шагает, тем больше уверенность в гриффиндорце закостенело гаснет.
— Какие люди пожаловали, что тебе здесь нужно Чонгуки? — исказил один из слизеринцев имя гриффиндорца, улыбаясь слишком ядовито. Светловолосый сглатывает, поднимая голову старается внимания никакого ни на кого не обращать.
— Мы можем поговорить?
— Зачем? — равнодушно замечает черноволосый, не собираясь совершать никаких действий.
— Пожалуйста, Чимин. — слышать подобное из уст гриффиндорца не новость, но выглядит со стороны это почти что жалостливо, Ким зубы только крепче сжимает готовясь высказать несколько гневных фраз в сторону ненавистного факультета. Пак глубоко вздыхает отталкивается спиной от стены и подходит к Чону который на шаг назад отступает, в итоге молодые люди оказываются что называется в центре событий. Черноволосый устал играть в «кошки-мышки» рассматривая светловолосого прямо перед собой, спрашивает:
— Ну и о чем ты…
— Какой твой любимый цвет, Чимин?
— Ты уже спрашивал, — нахмуривается молодой человек продолжая смотреть в янтарные глаза молодого человека.
— И всё же?
— Зелёный, потому что это цвет твоих глаз, придурок. — буквально цитирует самого себя дословно черноволосый, чем вызывает на чувственных губах светловолосого искреннюю улыбку. Чимин дергает бровью недоуменно, все еще не понимая происходящего, а Чонгук максимально близко подходит и на мыски приподнимается мягко сминает чужие уста, почти невесомо и неумело. Надо было потренироваться на помидорах, но Чонгук в своих мысленных процессах совсем позабыл о своей не прокачанной способности. Что-ж удивляется не только Чимин, но и все остальные что находятся в коридоре возле кабинета по Защите от темных искусств, повисает гнетущая тишина. Ким Тэхен начинает насвистывать определенную мелодию, будто бы его здесь нет, и он не видит всего происходящего. Мерлинова борода, как же все сложно.