Демонический Университет

Часть 1 Его Ученое Бесчестие Земля. 666 дней до 666 Армагеддона.       Они встретились в парке — там, где со скамейки на кленовой аллее открывался чудесный вид на пруд и горбатый мостик, соединяющий две части большого города (для смертных) и два мира (для бессмертных). — Отсчет начался, — сказал тот, чье лицо, несмотря на безоблачное небо и яркое полуденное солнце, было в тени.       Поправил бриллиантовую запонку на манжете, поддернул рукав безупречного темно-синего костюма, закинул ногу на ногу, придирчиво оглядел носок отполированного до блеска ботинка и крепче сжал грозного вида набалдашник трости в кулаке. — Ты предложил встретиться только ради того, чтобы мне об этом сообщить? — фыркнул тот, кто броской внешностью, позитивом и бьющей через край энергией мог затмить солнце. — Ты же знаешь, что нет. — Не знаю. Мы знакомы вечность, но ты так умело уходишь от ответов на вопросы, что я ни разу не смог загнать тебя в угол. — Загонять в угол — моя прерогатива, — улыбнулся одними губами тот, что сидел в тени. — Из нас двоих злодей — я, но ты постоянно об этом забываешь. — Когда ты в паре сантиметров от меня, я обо всем забываю! — заискрился эмоциями тот, кто при желании мог затмить не только солнце. — Но я этим ни разу не воспользовался. — Я должен быть тебе за это благодарен? — Да. — Открою маленький секрет. Я тебя за это ненавижу! Ты ходишь вокруг да около вечность, прекрасно зная, что… — Что? — посмотрел прямо в синие бездонные глаза собеседника тот, чье лицо на мгновение утратило беспристрастность, а тело полыхнуло адским жаром самой Преисподней. — Что я люблю тебя! — рубанул воздух рукой тот, у кого не осталось больше сил играть в бесконечную игру, полную намеков, недомолвок, слишком дружеских встреч и неудовлетворенных желаний. — Что я хочу тебя! И что ради НАС я готов расстаться с крыл…       Тот, кто ждал этих слов все свое существование, тот, кто нарушил ради этого все мыслимые и немыслимые правила, не дал любимому сделать непоправимую глупость: схватил за золотые волосы и поцеловал в губы, позволяя огню в сердце бушевать. Отстранился. Обвел овал его лица пальцем, откровенно любуясь. Поцеловал снова, навсегда запоминая все до последней мелочи: вкус, аромат, эмоции и ощущения. — Мы без крыльев — не мы. Я не готов стать обычным смертным и умереть у тебя на руках через пару десятков лет в маразме, немощи и забвении, но я готов перевернуть миропорядок ради того, чтобы открыто жить с тобой вместе до конца времен. — Звучит многообещающе, но при этом крайне подозрительно. Особенно от тебя, — безмерно обрадовался и одновременно насторожился тот, кто по сути своей должен был пребывать в постоянной настороженности. — Что ты задумал? — Не стоит тебе этого знать. — Я буду против? — Однозначно. Но потом, когда я… когда мы… — впервые за все время знакомства замялся тот, который просчитывал все наперед и не умел говорить вслух то, что лежало на сердце. — Займемся любовью? — подсказал тот, который только и делал, что говорил правду. — Да. Когда мы займемся любовью в настоящих телах, с крыльями и… хм… хвостами, ты согласишься, что все, что с нами и со всем миром произойдет, произойдет не зря. — Судя по всему, до этого момента я буду проклинать тебя на чем свет стоит. — Судя по всему — да, поэтому я прошу тебя лишь об одном: верь мне. Обещаешь? — Клянусь, — твердо посмотрел в огненные озера глаз любимого тот, в чьем сердце хватило бы любви на двоих.       Тьма поглотила парк, город и даже солнце, а развеявшись, оставила в руках тихо, но со знанием дела ругающегося золотоволосого мужчины черное перо, спутать которое ни с каким другим невозможно. Ад. 77 дней до 666 Армагеддона.       Демонический университет бурлил больше обычного: сегодня в должность вступал новый ректор. Впрочем, бурлил он не столько от того, что начиналась новая эра в истории Университета, сколько от того, в чьи руки попала палочка всевластия. Демона, известного тем, что он то и дело нарушает традиции, на дух не переносили все, кто имел несчастье с ним познакомиться, потому что после этого их жизнь катилась под откос — они теряли все, что имели, и в конце концов исчезали в неизвестном направлении. Незавидная участь для демона! Пасть жертвой интриги, быть убитым в битве с ангелом, принять яд из рук любовника — это одно, а раствориться без следа — совсем другое, так что репутация у нового ректора была премерзейшая. — Генерал Личной Гвардии Дьявола, граф Кентервильский, Десмонд Иуда Полтергейстский! Приветствуем нашего нового ректора, неблагодарные! — провозгласил личный помощник и поспешил скрыться за портьерой, попутно подлым ударом в спину выталкивая замешкавшегося Десмонда на балкон. — Ууууу! — отозвалась унынием, проклятиями и презрением толпа на площади, над которой балкон нависал в опасной близости. Допрыгнуть или долететь не смогут, а вот гнилыми помидорами закидать — запросто.       Десмонд окинул толпу внимательным взглядом, понял, что святую традицию обливать нового ректора помоями никто нарушать не собирается, и поспешил развернуть невидимый купол-щит над своей головой. Плевать он хотел на традиции, у него костюм белый! — Приветствую, подданные! — Ууууу! Проваливай, неудачник!!! — на разные голоса взвыла толпа и ощетинилась гнилыми помидорами, тухлой капустой и прочими жутко воняющими отбросами. — Я знаю, что вы ждете традиционную речь, — ускорился Десмонд. — Так вот. Обломайтесь! Никаких речей! Только приказы и правила! — Уууу?! — насторожилась толпа на площади. — Первое: я всегда прав! Никаких обсуждений, апелляций или советов! Никакой анархии! Абсолютная диктатура и тирания! — Огоууу! — Второе: с этого дня учебный год разделяется на две половины, по окончании каждой вы сдаете пять экзаменов! Таким образом количество экзаменов увеличивается вдвое! — Уууууу!!! — взорвались негодованием студенты. — Даааа! — возрадовались преподаватели. — Третье: преподавателям запрещается брать взятки и заставлять студентов трахаться с ними ради хороших оценок! — Даааа! — возрадовались студенты. — Уууууу!!! — взорвались негодованием преподаватели. — Четвертое: отныне преподаватели обязаны знать тот предмет, который преподают, а студенты обязаны сдать по нему экзамен.       Толпа задохнулась в ужасе и неверии. — Это же запредельная жестокость! — в полной тишине ахнул личный помощник, выглядывая из-за портьеры. Получил за это от ректора в глаз и благоразумно испарился. — Дьявол недоволен работой Университета больше двух столетий. Его терпение кончилось. Не стоит испытывать мое! — рявкнул Десмонд и обрушил на подданных ангельское заклинание чистоты, повергая дьявольские отродья в паническое бегство. — Ха-Ха-Ха! — Десмонд, мне кажется, ты перегнул палку, — возник рядом с ним Люцифер. — Спасибо, сэр, — склонил голову Десмонд. — Это не комплимент. Использование ангельских приблуд в Аду категорически запрещено. — Я знаю, однако Вы дали мне максимальные полномочия, так? — Так, но… — Вы сказали, что я должен найти нетрадиционное решение поставленной передо мной задачи в кратчайшие сроки, так? — Так, но… — Мы проигрываем ангелам по Армагеддонам со счетом 332 против 333 в их пользу, так? — Так, но… — На кону стоит честь всего Ада и мое существование, которое вы грозились прекратить, стерев меня из Бытия на веки вечные. Вы не оставили мне выбора! Мы обязаны выиграть грядущий 666-й Армагеддон любыми средствами! — Ты прав. Как всегда, — закутался в предмет зависти большей части обитаемого Ада — черные, шикарные и по-прежнему ангельские крылья Люцифер. — Если бы ты знал, как я тебя за это ненавижу! — Надеюсь, это комплимент? — РРРРРР! — в ярости разрушил балконные перила Люцифер и испарился. — Я так и думал, — усмехнулся Десмонд, унимая запоздалые отголоски страха в душе. Стряхнул щелчком несуществующую пылинку с лацкана своего белоснежного костюма и отправился вершить расправу над подданными. …       На факультет сверхъестественных наук, магии и метафизики Десмонд явился поздно вечером без сил, кои высосали восемь предыдущих деканов, из которых в живых остался лишь один — суккуб Бальтазар, возглавляющий факультет заклинательной психологии и огульных страстей, оказался на высоте: такого качественного минета новоиспеченному ректору не делали ни разу в жизни. — Ваше Бесчестие, я рад видеть вас в наших пенатах, — склонился в символическом поклоне декан, с которого песок сыпался в прямом смысле слова, настолько он был старым и ветхим. — Давно к вам ректор с проверкой приходил? — спросил Десмонд, начиная обход и с удивлением обнаруживая идеальный порядок, современную аппаратуру и занятых делом по самые рога студентов во всех лабораториях на этаже. — Никогда. — Значит, все, что я вижу, ваших рук дело? — Совершенно верно. — Вы-то мне и нужны, — задумчиво сказал Десмонд, когда они вернулись в кабинет декана. — Зачем? — На носу 666-й Армагеддон, а мы к нему не готовы. Вы — наше секретное оружие. — Поставите позади меня гигантский вентилятор, чтобы песком, что из меня сыпется, ангелам глаза запорошить? — насмешливо посмотрел на Десмонда декан. — Не смешно, — поморщился тот. — Очень даже смешно! Мне не сто лет в обед, а десять тысяч, — и не подумал заканчивать препирательства старикан. Дохромал до кресла, тяжело опираясь на сучковатую кривую палку, и плюхнулся в него с громким стоном облегчения. — Или сто? Не помню уже, да и не важно это. Я, в отличие от Люцифера, не падший архангел, а всего лишь демон. Мне помирать скоро, а вы про оружие и Армагеддон. — Раз вам скоро помирать, так помирайте с пользой для общественности. — Вам кисточку хвоста в рот не клади, по самую задницу откусите. — Люблю. Умею. Практикую. Подставляться не советую, — согласился Десмонд, вытащил из-за пазухи тонкую невзрачную книжицу и постучал ею по седой голове старикана прямо промеж рогов: — Возьмите в помощники Бальтазара. — Спасибо за заботу, но мне давно уже не до секса, — отобрал у ректора книжицу Декан. — А на большее эта ходячая порнография не способна. — Он нужен нам вовсе не для секса. Его умение находить слабые места в броне противника достойно восхищения. — Его умение находить слабые места в штанах начальника, вы хотели сказать. — Прекращайте зубоскалить! — вспыхнул Десмонд. Хрястнул кулаком по столу. — Люцифер обещал стереть меня из Бытия, если я не придумаю, как выиграть 666 Армагеддон. Я утащу вас за собой. Клянусь! — Сразу сказать не могли? — перестал насмешливо ухмыляться Декан. — Сколько у нас времени на подготовку? Отстал я от жизни, знаете ли… — 77 дней. — Шутить изволите?! Да я за это время до дому дойти не успею! — Значит, домой вы не пойдете, господин эээ… Забыл, как вас зовут? — Вы не забыли, вы не знали. Все вокруг называют меня Деканом. Не будем усложнять. — Согласен. Сложностей нам и без этого хватит, — махнул на упрямого старикана хвостом Десмонд, стряхнул пылинку с лацкана белоснежного костюма и направился к выходу. — Книжицу прочитайте. Девица одна написала, из смертных. Мне нравится ход ее мыслей.       Декан проводил ректора задумчивым взглядом, открыл книжицу… и увлекся. …       Совещаться засели в ректорском кабинете к вечеру следующего дня: Десмонд (как самый главный), Декан (как самый умный) и Бальтазар (за компанию, ибо пить адское пойло вдвоем — моветон). — Итак, на повестке дня 666-й Армагеддон, — поднял первую рюмку Десмонд. — За нашу полную и безоговорочную победу! — Вздрогнем! — поддержали тост демоны. — После первой не закусывают, — просипел Декан, шлепая хвостом по рукам коллег, потянувшихся за бутербродами, и разлил по второй. — За Люцифера и его крылья. Да пребудет с нами их сила! — Да пребудет, — согласились коллеги, опрокидывая вторую стопку. — Давайте уж и третью, для круглого счета, — разлил пойло Бальтазар. — Звякнем бокалами, господа, чтоб всем ангелам в Раю икнулось! — Дзыньк!       98%-е пойло рухнуло в желудки, пронеслось по венам лавой и взорвалось в мозгах демонов фейерверками. — На этом официальную часть совещания объявляю закрытой, — торжественно провозгласил Десмонд, снял белоснежный пиджак и аккуратно повесил его на спинку стоящего рядом стула. — Жаль, четвертого с нами нет. Хотел знакомого своего давнишнего пригласить, из смертных, но он незапланированно умер. От гриппа. Обидно до слез! Он с экранов телевизоров такую пургу в массы нес — закачаешься. Панику наводил, сильных мира сего между собой стравливал, подставы лепил на международном уровне. А что он с Евровидением сделал! Ему за победу Кончиты Вурст Люцифер орден лично вручал. — Смертные знают толк в пытках, извращениях и уничтожении всего живого, — кивнул Бальтазар. — Люцифер как-то по-пьяни признался, что сам и до половины бы не додумался. — Он же ангел, хоть и бывший. Что с него взять? — откинулся на спинку кресла Декан. Повтыкал в потолок и добавил: — Разве что перо из его крыла. — Зачем оно нам? — дожевал бутерброд с вареной колбасой Бальтазар.       Хрустнул маринованным огурчиком. Зажмурился от удовольствия. Эх, хорошо! Пойло есть, компашка есть, заговор Вселенский тоже есть. Не жизнь, а малина! — Книжицу читал? — Читал. Мир, в который девица своих героев мучиться отправила, та еще ересь. — Кому как, — поморщился Декан. — Мне после прочтения пришла в голову гениальная идея. — Какая? — Если мы соединим два принципиально разных мира в один, то устроим 666-й Армагеддон не только людям, но и ангелам, а то зажрались они там, понимаешь. Расслабились. Со времен Люцифера никто в Райских кущах кровь не проливал, пора это исправить. — Меня больше смертные интересуют, — опустил руку на пах Бальтазар. — Они в сексе такие затейники! — В Новом мире даже ангелы затейниками станут, — хохотнул Десмонд, следя за его рукой со все большим интересом. — Возьмем за точку соединения Землю и распространим ее порядки на Рай: секс, насилие, войны, деньги и власть. Плюс постоянный портал в Ад и наше бесчисленное войско. У ангелов нет шансов на победу. Мы подомнем их под себя во всех смыслах слова! — Хочешь заняться сексом с ангелом? Опасное это дело, ректор, — вспыхнул Бальтазар, сжигая в похоти тоску.       Заветная мечта — это вам не в тапки срать! Прижаться бы губами к сияющей коже, пройтись руками по идеальному телу и вставить изнывающий от желания член в шикарную задницу, цепляясь пальцами за основания белоснежных крыльев, каждое перо которых… Перо… Да. Что там Декан про перья говорил? — В Новом мире это будет абсолютно безопасно, — отмахнулся от него хвостом Десмонд и разлил пойло по рюмкам. — Декан, так зачем нам перо из крыла Люцифера? — Чтобы привязать сеть управляемых порталов к Новому миру. — Ха-ха-ха, да вы шутник, — на два голоса расхохотались Десмонд с Бальтазаром. — Я абсолютно серьезен, — нахмурился Декан. Понял, что словами собутыльников… эээ… соратников не пронять, взял свою страшную клюку и огрел обоих промеж рогов. — Пером можно слону хребет переломить, неучи! — Чтоб тебя, древняя развалина! — ругнулся Десмонд, потирая шишку. Больно! — Вы что себе позволяете?! Я тут самый главный! — А я самый умный, — положил клюку на колени Декан. — И у меня есть ПЛАН. — ПЛАН или план? — уточнил Бальтазар, стремительно трезвея. Еще бы он не протрезвел! На его глазах вершилось святотатство! — План, — поправился Декан. Вздохнул тяжко. — Заглавными буквами может говорить только Люцифер, но сути дела это не меняет. — Излагайте, — подобрался Десмонд. — Для организации самого масштабного Армагеддона в истории Вселенной нам нужны всего три ингредиента: перо из крыла архангела Михаила, перо из крыла Люцифера и Святой Грааль. Скрепим их заклинанием, соединим Землю с Раем и откроем в Новый мир порталы для нечисти, томящейся в гетто на Девятом круге Ада. — Всего три ингредиента?! Ха-ха-ха! — заржал Бальтазар. — Да вы спятили, милейший. — Ничего подобного. — Декан, вы меня провели, — плеснул в стопку адского пойла расстроившийся донельзя Десмонд. А ведь счастье было так близко! — Я думал, мозги в вашей голове высохли не до конца. — Вы это к чему? — Нам проще покончить с собой, чем получить перо из крыла архангела Михаила. Он же… как Люцифер, только еще хуже! Его боятся даже те, кто ничего не боится! — А… вы об этом. Я думал, поиски Святого Грааля смутят вас больше, ведь на этот раз люди запрятали его на удивление основательно. — Вы думали? Вы действительно думали? Или так, в маразматическом желе мармелад заваривали? Грааль ему подавай, гляньте на него. А доспехи архангела Михаила вам не подать? Или меч Люцифера? Чего мелочиться-то! — Ваше Ученое Бесчестие, больше я оскорблений не потерплю! — потемнел лицом декан и приложил Десмонду промеж рогов клюкой. — Да сколько можно-то уже! — взвыл Десмонд, но порыв избить вредного старикашку до полусмерти сдержал. Стукнешь его, а он пылью по кабинету развеется. Дал же Люцифер соратничков. — Столько, сколько нужно для того, чтобы донести до вас одну простую истину: если Люцифер обещал стереть вас из Бытия, он это сделает, а ваша дурная слава летит впереди вас, граф Полтергейстский. Вы втянули нас в авантюру, в которой без вас нам с Бальтазаром не выжить. — Надо найти другое решение! — У нас нет на это времени. — Значит, кубаторим это. Да пребудет с нами сила крыльев Люциферовых! — примиряюще сказал Бальтазар и разлил пойло по рюмкам. — Вздрогнем! — Вздрогнем, — согласился Десмонд. Опрокинул стопку, закусил шашлычком и задумался над предложением Декана всерьез. — Допустим, мы добыли Грааль и перья. Как их соединить? — А в чем проблема? — не понял Декан. — Вы из какого подземелья вылезли, уважаемый? — закатил глаза к потолку Десмонд. — При соприкосновении перья Михаила и Люцифера самоуничтожаются. Они из-за этого который уже Армагеддон друг с другом не сражаются. Я их прекрасно понимаю! Кому охота ощипанной курицей ходить, пока новые перья вырастут? — Один из моих студентов-вивисекторов в недалеком прошлом на защиту диплома интересный эксперимент провел. Оплодотворил человеческую женщину спермой демона, в которую с помощью магии добавил щепотку ангельских генов, — почесал основание рога крюкой Декан. — В результате появился на свет… парень. Да. Назовем его парнем. — Вы это к чему? — Этот парень на две пятых магическое заклинание, а на остальные части человек, демон и ангел. Мы хотели сделать из него Антихриста, но не срослось. Он оказался слишком добрым. Но это не помешает нам использовать его как средство достижения нашей неблагородной цели, ведь он с легкостью сохранит в себе оба пера. — Так, может, пойдем до конца и все-таки сделаем его Антихристом? — предложил Бальтазар. — Незаметно внедрим в его магическую часть мину замедленного действия и отпустим домой. Как только он попадет на Землю, она взорвется. — Гениально, — восторженно выдохнул Десмонд. Перевел взгляд на Декана. — А вы говорили, что наш красавчик ни на что не годен. — Неплохо, — вынужден был признать тот. Отсалютовал Бальтазару стопкой. — Даже в такие безмозглые головы, как твоя, изредка залетают блестящие темные мысли. — Какой же вы все-таки омерзительный старикашка! — скривился Бальтазар, но лезть в бутылку не стал. Толку? Без Декана им эту авантюру ни за что не провернуть. — Где этот парень сейчас? — В одной из клеток вивисекторской живет. Не отпускать же его, — пожал плечами Декан. — Если в гости к нему соберетесь, идите до конца коридора и налево, последний закуток. Ах да, не вздумайте ему конфеты давать, его с них прет так, что магические цепи не выдерживают. — Парнем займемся позже, — отрезал Десмонд, которого внезапно обуяла жажда деятельности. — Господа, с вас ингредиенты и заклинание, с меня — общее руководство. Все, задницы подняли и побежали. Живо-живо-живо! — Это нечестно! — возмутился Бальтазар. — Мы ж не допили! — Почему мы делаем все, а вы ничего? — вставил свои пять копеек Декан, со скрипом выкарабкиваясь из кресла. — Потому что из нас троих Босс — я. — И ведь не поспоришь… …       Бальтазар (в своем истинном обличии, но без рогов, крыльев и хвоста) и Декан (в виде маленькой девочки в розовом платьице и с самокатом) сидели на скамейке в парке на Земле, втыкали на горбатый мостик, на пруд, на деревья… Последняя гениальная идея провалилась. За месяц усиленных поисков они не обнаружили и следа архангела Михаила — известного любителя проводить время в мире смертных. — Если мы не добудем это злосчастное перо в течение недели, ректор нас из Бытия сотрет, не дожидаясь Люцифера, — сказал Бальтазар, доставая из Подпространства банку с маринованными огурцами — излюбленное средство от депрессии. — Я тут подумал… Может, обычным ангельским пером обойдемся? — с тяжелым вздохом предложил Декан. — Я проверял ваши расчеты. Наложение миров будет неполным. В крыльях Михаила моща неимоверная, против него любой ангел — букашка, поэтому вы его и выбрали. Забыли или маразм крепчает? — Ты жить хочешь? — Хочу. — Тогда не спорь. Построим заклинание из того, что есть, а потом поправим. — Это так… по-человечески, — поморщился Бальтазар, закусывая очередным огурцом горечь поражения.       К божественным крыльям Михаила прикасался только Люцифер, да и то в бою. Он бы вошел в историю, если бы сумел выдернуть из крыла архангела перо и остался бы при этом в живых. — На Земле половина зданий по этому принципу построена, и ничего. — Ничего хорошего. — Мы — демоны, и ничего хорошего по определению делать не можем, — отрезал Декан, расправляя подол своего платьица обеими руками. Мотнул головой в сторону соседней скамейки. — Ангела видишь? — Вы про байкера? — покосился на соседа Бальтазар. — Да быть того не… — Приглядись как следует! — Ишь ты… Маскировка у него — огонь. — Огонь — не огонь, действуем! — скомандовал Декан, дернул Бальтазара на себя, а потом с громким ревом бросился в лес, волоча за собой на буксире самокат. — Не трогай меня, дяденька! Отпусти!!! Я к маме хочу! — Стой! Ты куда, дура?! — бросился за девчушкой Бальтазар, поспешно дожевывая огурец. Не выкидывать же вкуснотищу! И врезался в возникшего на пути байкера. — Твою ж мать! — Не трогай ребенка, маньяк. — Не лезь не в свое дело, придурок! — Ты кого придурком обозвал, придурок! — сжал кулаки байкер и попер на него бульдозером. — Исчезни! — махнул рукой Бальтазар, возвращая себе привычный облик, дабы спровоцировать ангела принять свой и раскрыть крылья.       Огуречный рассол из банки, которую он забыл выкинуть, красивой дугой просвистел в воздухе и приземлился на лицо и увешанную металлоломом грудь охреневшего от такого поворота событий ангела. — Моя любимая футболка!!! Да я тебе за это крылья с мясом повыдергиваю!!! — зарычал тот, сбрасывая маскировку. — Мамочкииии… — попятился Бальтазар, с ужасом узнавая в ангеле архангела Михаила, зажмурился и не придумал ничего лучшего, как кинуть в него банкой, мечтая только об одном — чтобы он уменьшился до микроскопических размеров, уснул и не смог сломать ему шею своими железными ручищами. — Какого дьявола ты бормоче…       Ужас в голосе Декана и жуткая тишина на поляне заставили Бальтазара открыть глаза. Декан в истинном обличии. Деревья. Трава. На траве банка, а в банке… — Упс… — Я те дам «упс», болван! — приложил клюкой суккубу меж рогов Декан. — Ты что натворил?! Нам нужно было перо! Одно! Гребаное! Перо! — Теперь у нас целая куча перьев, чем вы не довольны? — огрызнулся Бальтазар, поднимая банку и спешно, а потому чертовски неловко закручивая крышку трясущимися руками. Надо же было так лажануть!!! — Эта куча перьев — архангел Михаил! — Знаю. — Расколдуй его немедленно! — Не могу. — Почему?! — Я не знаю, как умудрился его заколдовать. — Идиот! — простонал Декан. — Ты представляешь, что он с нами сделает, когда очнется и поймет, что стал размером с мышь и заперт в банке, воняющей солеными огурцами?! — А давайте сделаем так, чтобы он не очнулся, а? — пустил в ход все свое суккубье обаяние Бальтазар, щелчком пальцев возвращая обоих в Университет. — Усыпим его… на неопределенное время, а потом подождем подходящего момента и закинем в гущу сражения за Новый мир. — Без него Армагеддон не начнется, таковы правила. — Мы ломаем всю систему, Декан. Какое нам до правил дело? — Тоже верно. Однако до дня Х больше месяца! Ангелы будут его искать. — Первое: судя по тому, что Михаил шатался по улицам смертных в человеческом обличии, ему было что от своих соратников скрывать. Второе: он ни перед кем не отчитывается. Захотел — пропал, захотел — вернулся. Третье: мы сможем начать заварушку раньше положенного, если поторопимся. — Вы меня успокаиваете или себя? — невесело усмехнулся Декан, разглядывая лежащего в банке архангела со странным блеском в глазах.       Бальтазар на всякий случай отодвинулся подальше. Кто знает, что у него в голове? Да о нем вообще мало кто и что знал. Декан был из тех демонов, которые, как гласила легенда, родились вместе с Университетом, а это, на минуточку, случилось сразу после изгнания Люцифера из Рая. Первым демонам, которых создал Люцифер, пришлось защищать его — приходящего в себя, уничтоженного морально и не готового к сопротивлению как от чудовищ Хаоса, так и от бывших коллег, которые их на него науськивали. По слухам, в тех сражениях Декан потерял крылья и всех своих соратников, так что причин ненавидеть ангелов у него было предостаточно.       В отличие от Бальтазара, который ненавидел только одного ангела — того, которого когда-то любил всем своим порочным сердцем. Того, кого хотел и получил. Того, кто стал ради их любви человеком и умер у него на руках от старости. Бальтазар так его за это и не простил — краткий миг счастья не стоил разбитого вдребезги сердца демона, живущего слишком долго. Тогда-то он и превратился в суккуба — невероятно красивого демона-вампира, питающегося похотью, вожделением, страстью и сексом. Мало кто мог ему сопротивляться. Мало кто хотел сопротивляться. Скукота!       Бальтазар надеялся, что однажды смельчак найдется, и не важно, будет он демоном, ангелом, человеком или вообще мальком из лабораторной пробирки. Наверное, поэтому он с таким энтузиазмом согласился участвовать в авантюре Его Ученого Бесчестия. Новый мир — новые возможности — новые лица. Старые ему надоели до тошноты. — Бальтазар! — А? — очнулся суккуб. — Сыпани в банку сахар и поставь в лабораторный сейф. — Да вы, батюшка, садист, — округлил глаза Бальтазар, поглаживая банку по крутому боку и стараясь не думать, как именно они будут выдирать перо из крыла архангела. Пинцетом под микроскопом?! — Сахар для ангелов, да еще и в темноте, хуже кокаина! Если мы накормим им Михаила, и он сойдет с ума, нас линчует Люцифер. Это же его заклятый враг! — Будем надеяться, что запах соленых огурцов отобьет у архангела желание жрать сахар горстями, — пожал плечами Декан и, тяжело опираясь на палку, двинулся к дверям своего кабинета. — Остальное он переживет. И да, ректору про архангела ни слова, он же из личной гвардии Люцифера, сдаст нас на раз-два. Я ему сам скажу, когда время придет. — А когда время придет? — Когда у нас у всех не останется выбора. …       Бальтазар, крадучись, вошел в лабораторию. Декан принимал экзамен у выпускников, а значит, самое время провернуть очередную аферу. Где одно перо, там и два. Михаил под кайфом, Декану все равно (наверное), а ему приятно. Должно же у него что-то о том дне, когда он поверг в прах непобедимого архангела Михаила, предводителя ангельского войска и прочая, прочая, прочая, на память остаться! Вот он себе перо и оставит. Заодно проверит, что будет, если перо от крыла отцепить. Вдруг оно саморасколдуется?       Бальтазар открыл сейф, убедился, что архангел по-прежнему лыбится в крышку банки неподвижными голубыми глазами, уселся за лабораторный стол, уложил Михаила под электронный микроскоп и парой отточенных веками движений вырвал из его крыла пинцетом перо. Сунул пленника обратно в банку, закрутил крышку и уставился на перо в микроскоп, переключая аппарат из лабораторного режима в магический. Чем же он таким по Михаилу шарахнул, что тот до сих пор в себя не пришел?! Никогда за собой особых способностей к магии не замечал, а поди ж ты… Самого Люцифера переплюнул!       Холодок прошуршал по лаборатории, но Бальтазар не обратил на него внимания, с головой погружаясь в огненный узор мощнейшего заклинания, до сих пор висящего над пером ангела. Что-то царапалось в мозгу… зудело на подкорке… Где-то он уже видел нечто подобное. Не узор, нет… Скорее силуэты букв, стиль… Не в своих заклинаниях точно… Вот же… — Охренеть…       Бальтазар от звука голоса, полного ужаса, едва не сверзился со стула, на котором сидел, неловко двинул локтем и снес со стола микроскоп вместе с пером. Оно и к лучшему, потому что на него, наливаясь яростью, смотрел ректор. — Это что?! — ткнул хвостом в банку с архангелом он. — Банка… стеклянная… из-под огурцов, — включил дурака Бальтазар, одновременно посылая магический сигнал SOS Декану. Если кто их и спасет, так это он. — Каких еще огурцов?! — Маринованных. — Издеваешься?! — Ни в коем случае! — пустил в ход все свое обаяние Бальтазар, но оно дало осечку — Десмонд на него никак не отреагировал. Вообще! Это напрягло суккуба даже больше, чем гнев начальства. — Это просто ангел… маленький такой, ну, знаешь, экспериментальный… — Это же архангел Михаил!!! — не повелся на откровенное вранье Десмонд. — Какого дьявола он здесь делает, да еще в таком виде?! — Видишь ли, дело в том, что он как бы… того-этого… — заюлил Бальтазар. — Кто его сюда притащил?! — Я.       Бальтазар, завидев в дверях лаборатории Декана, выдохнул так громко, что схлопотал за это оплеуху от Десмонда, но даже бровью не повел. Что ему какая-то оплеуха, если через пару минут ему могут вырвать глотку? — Мы не смогли украсть перо из его крыла, поэтому воспользовались нетрадиционным способом, — с железобетонной уверенностью в голосе продолжил Декан, тяжело опираясь на клюку и медленно хромая к лабораторному столу. — Убить вас за это мало! — Убить? Нас? За то, что мы прижали к ногтю архангела? — дохромал до демонов Декан. Помолчал секунду, а потом взмахнул своей ужасной клюкой и начал крушить все подряд, в попытке достать уворачивающегося от ударов ректора, вопя во все горло: — Сопляки! Ни хрена в жизни не понимаете! Расслабились! Политика-шмалитика! Толерантность эта гребаная! Через одного с ангелами в любовь играете! Забыли заветы предков! Ангелы — это вселенское зло! — Мы ж вселенское зло, вроде, — попытался погасить в прямом смысле дымящегося Декана Десмонд. Щелкнул хвостом, вываливая на него гору снега, но это помогло лишь отчасти. — Трусость ангелов расколола наш мир пополам. Только за одно это они заслуживают самых страшных пыток! — О чем вы говорите? — Учите матчасть, щенки! — отрезал Декан, остывая. Дохромал до банки с архангелом и сунул ее в глубину своей доисторической мантии. — У меня в сейфе пока поживет. Так оно надежнее будет. — Перо-то вы достали в итоге? — Нет. Пока архангел под заклятием, хоть крылья ему с мясом выдирай, толку не будет. Подождем, пока чары ослабнут, тогда и повыдергаем… — Одно перо, — оборвал Декана Десмонд. — Нахер мне в Университете не нужны мощнейшие ангельские артефакты! Кто знает, в чьи любопытные руки они угодят? — Тоже верно, — подумав, кивнул Декан. — Объясните-ка мне еще кое-что, любезнейший. Как вы к Люциферу по поводу пера подкатывать собираетесь? Он запах своего врага за версту чует, хоть в каких его банках маринуй, а от вас ощутимо пованивет. — Если вы нас Люциферу не сдадите, то он и не узнает никогда, что Михаил в Аду месяц… засахаривался, потому что перо из его крыла у меня есть. — Откуда?! — на пару ахнули Бальтазар с Десмондом. — Когда-то давно, когда вас и в помине не было, я оказал Люциферу услугу, — сказал Декан и похромал на выход из лаборатории. — Он подарил мне этот факультет и перо из своего крыла в благодарность. — Грязных подробностей мы, конечно же, не услышим? — пристроился в его фарватере любопытный Бальтазар. — Конечно же, нет. Ваше Бесчестие, через час мы с Бальтазаром отправляемся на поиски Святого Грааля. Не желаете присоединиться? — У меня здесь дел по горло, — ответил Десмонд и свалил, в глубине продолжая бурлить от негодования.       Это ж надо такое придумать! Люцифер всех на куски порвет, если узнает, что они похитили архангела Михаила. Да не просто похитили, а уменьшили и засунули в банку из-под соленых огурцов! А все Декан, что б ему нимб к рогам приклеило! Своенравная древняя развалина! Ангелов он ненавидит, посмотрите на него. Тьфу! Садист доморощенный. Они же не бесы или черти, дьявол его разбери. Они — демоны! Высшие существа, которые не опускаются на уровень безмозглых плебеев и черни. Их удел — изощренная месть, утонченный соблазн, фееричный обман и жестокие моральные пытки.       Студенты, о которых он то и дело спотыкался, наконец, привлекли его внимание и направили мысли в практическое русло. Ректор он в этом Университете или кто? Десмонд потер руки в предвкушении развлечений и отправился принимать экзамены у первой попавшейся группы. …       Кофейня Antico Саffe Greco на виа Кондотти в Риме откровенно порадовала Бальтазара и погрузила в задумчивое оцепенение Декана. Они уселись в огромные кресла, обитые красным бархатом, стоящие возле маленьких круглых столиков, заказали кофе и принялись сканировать посетителей, среди которых каждый второй был ангелом под прикрытием. Бальтазар на них спокойно смотреть не мог: внутри поднималась волна неугасимого желания совратить одного из них и затрахать насмерть здесь и сейчас. Например, из вредности, плечистого арийца, который за соседним столиком сидит и благосклонно на Декана, нацепившего на себя личину пышногрудой блондинки в расцвете лет, поглядывает. Или, из любви к искусству, порывистого итальянца-управляющего, который возле двери во внутренние помещения стоит и глаз с него, спрятавшего свою суть мощнейшим заклинанием, не сводит. Бальтазар подумал-подумал и многозначительно на управляющего в ответ глянул. — Остынь, Казанова,  — ворвался в его мысли насмешливый голос вредного старикана. — Я тебя сюда не для того притащил, чтобы ты ангела в туалете нагнул. Мы Святой Грааль ищем, забыл? — Я с удовольствием поищу его в задницах сотрудников этого замечательного заведения, — пригубил свежепринесенный кофе Бальтазар, переводя взгляд на крепкие ягодицы уходящего официанта, который, как и следовало ожидать, тоже был ангелом. — Вряд ли они смогли засунуть в нее кофейную чашку, — поперхнулся смехом Декан. Чашка дрогнула в его руках, и горячая жидкость выплеснулась на пышную женскую грудь, непостижимым образом уместившуюся в слишком маленькую для нее блузку. — Ах! Помогите! Я умираю! — Сеньора! Какое ужасное происшествие! Мы сейчас все исправим! — ринулся к нему управляющий, который при ближайшем рассмотрении оказался не ангелом, а херувимом — воином Света и представителем Личной гвардии Господа. — Ваша безопасность — наша забота! — Не стоит беспокоиться, мы сами, — сбледнул Бальтазар. Нафиг, нафиг! Херувимы… Они ж фанатики! Их хлебом не корми, дай демона укокошить. — Ах! Моя грудь! Я вся горю! — больно пнул его по ноге туфлей Декан и изобразил такой эффектный обморок, что даже Бальтазар едва не повелся. — Сеньора! Я спасу вас или умру вместе с вами! — подхватил на руки Декана-блондинку управляющий и понесся в глубь кофейни, неостановимым потоком экзальтированных восклицаний устраивая в помещении нешуточный переполох. — Но нет! Не бывать этому! Смерть бессильна перед вашими чарами, прекраснейшая из женщин! Господь с нами! Он явит нам чудо, я уверен в этом! — Думаете, стоит беспокоить его по таким пустякам? — промычал Бальтазар, медля перед входом в служебное помещение, на котором висела нешуточная блокировка, пройти через которую можно было только с разрешения ангела. — Жизнь вашей дамы — это не пустяк! — обернулся управляющий. — Что вы мнетесь на пороге? Иди сюда и помогите уложить ее на софу, бесчувственный болван! — Она не моя дама, — облегченно выдохнул Бальтазар, заходя внутрь. Раздвинул небольшой диванчик, повернул к свету и сунул под голову Декана-блондинки пеструю подушку. — Как можно не любить такое совершенство! Это преступление! — взорвался очередным потоком неостановимых восклицаний управляющий, бренча стеклом и фарфором в грозного вида серванте, чье существование, казалось, началось вместе со вселенной. — Я тоже совершенство, — сказал Бальтазар и попятился к выходу, не желая стучать херувиму по голове любимой палкой очнувшегося Декана. Где он ее взял?! Впрочем, это было не важно. Куда важнее было то, что херувим его после удара на клочки порвет! — Просто я мужчин люблю. А меня никто не любит. Это так печально! — Вас никто не любит? — оглянулся на него управляющий, звякнул кофейной чашкой о блюдце и в два шага оказался возле него. Обхватил железной рукой поперек туловища, впечатал в себя и страстно поцеловал в губы. — Я готов спасти вас от одиночества, синьор! Я буду любить вас вечно! Я буду петь вам серенады под окном! Я буду… — Минуточку, а как же я?! — возмутился с дивана Декан-блондинка. — Я умираю, вы! Бесчувственный ловелас! Спасите меня! — Синьорина! Нет мне прощения! — выпустил офигевшего Бальтазара из рук управляющий и вернулся к шкафу. — Страсть затмила мне разум, но я не поддамся зову плоти! Песнь Господа очистит мои мысли! — Может, не надо песнь? — подал голос Бальтазар, заметив, как страшно исказилось лицо Декана-блондинки. Словно он лимон проглотил. И не один. — Водички бы даме, глоточек животворящий… — Прошу я, дайте спеть мне, в руки возьму гитару. Прошу я, дайте спеть мне, ведь я — итальянец! — пропустил его слова мимо ушей затянувший песню управляющий, колдуя над древней плитой со старинной туркой в руках. — Спасите-помогите! — простонал Декан-блондинка и поманил Бальтазара к себе пальцем. — Глоток воды, пожалуйста! Полцарства за глоток воды, сеньор! — Маленькая, маленькая, маленькая любовь мояяяя. Сладкая, как будто дождь стучит по крышам. Здорово, когда я иду домой, и ты меня слышишь, — сменил песню управляющий, выливая одуряюще пахнущий фимиамом кофе в маленькую фарфоровую чашку с фирменным лейблом на боку. — Еще одна песня — и меня хватит удар. Второй! — перекрывая песню увлекшегося херувима взвыл Декан-блондинка, отвешивая склонившемуся над собой Бальтазару сильнейшую затрещину и шипя ему в ухо: — Заткни его немедленно, иначе на его вопль прибежит целая толпа ангелов, и нам кранты. — Они не посмеют убить нас. Мы не нарушили ни одного правила! Пока. — Они начнут петь хором! Слушать их — пытка для Второго круга Ада, Бальтазар. Если ты не придумаешь, как заткнуть херувима, клянусь, я оторву тебе яйца!       Ответить Бальтазар не успел, потому что помещение внезапно оказалось до отказа заполненным сонмом ангелов, как по команде затянувших очередную песню: Senza fiato lasciami e poi già che sei qui non te ne andare prendimi quel poco che ho lasciami i segni dell'amore. Io domani rinuncerò a troppe cose mie di ieri i pensieri miei quelli no con me li porterò.       Вездесущая палка огрела в очередной раз офигевшего Бальтазара по голове, посылая недвусмысленный сигнал к действию: управляющий присел на диванчик и протянул Декану-блондинке блюдце со странно светящейся чашкой. — Синьорина! Этот божественный напиток вернет вам силы, исцелит и наполнит благодатью!       Ангелы заголосили громче, управляющий к ним присоединился, а Декан взял чашку, сделал глоток и расплылся в такой довольной ухмылке, что Бальтазар понял — они нашли искомое. Декан посмотрел на него в упор полыхающими последним предупреждением глазами, скосил глаза на управляющего, а потом вернулся к Бальтазару и пошло ему подмигнул. — Ну уж нет, — попятился демон. — Я не буду трахаться с херувимом! — Будешь, — сел на диванчике Декан. Пригубил кофе, вздохнул счастливо, масленея глазами, словно вспомнил что-то давно забытое, но безмерно любимое. — Не буду! Если я не стану собой, он меня нагнет! — Не все коту масленица. — Да иди ты… — Куда? — возник за спиной Бальтазара управляющий. Обнял его со спины, поцеловал в шею. — С вами в подсобку, наверное, — расплылся в ангельской улыбке Декан-блондинка. — Мой друг не любит песни про любовь, он любит ею заниматься. — Счастье! Господь благословил меня любимым! — взорвался восклицаниями экзальтированный херувим, впадая в неописуемый восторг и намертво пеленая руками несчастного демона. — Слава ему, други мои! Слава! Non dimenticare però l'amore è come il vento ti prende quello che può in un momento. Chi mi rimane, chi mi rimane chi mi rimane dentro il cuor.       Ангелы взревели в полный голос и впали в экстаз. Херувим закинул матюкающегося Бальтазара в подсобку, а Декан вставил затычки в уши, откинулся на спинку дивана, допил кофе, незаметно подменил одну чашку другой и покинул служебное помещение без каких бы то ни было проблем, оставляя отдуваться за обоих суккуба. В конце концов, забористо трахаться — это его суть и предназначение! …       Десмонд шел по коридору, соединяющему два крыла Университета, в прекрасном расположении духа. Чужими руками жар загребать намного приятнее, безопаснее и веселее, да и подумать о стремительно приближающемся будущем не мешало. Уходить в Новый мир? Здесь оставаться? Так много вариантов и возможностей для карьерного роста! Вот, например, Наместник Дьявола в Аду — чем не шикарная должность, если учесть, что большая часть умников ринется следом за Люцифером Рай грабить. Главное — не провалить дело с Армагеддоном, а для этого надо что? Контролировать процесс. Пока демоны заняты Граалем, он занят мальчишкой-заклинанием. Им шишки, а ему плюшки. Красота!       Десмонд взмахом руки распахнул двери в вивисекторскую и метеором пронесся по длинному коридору клеток к крайней в ряду. Результаты студенческих опытов по большей части не вдохновляли. Взять хотя бы оживших мумий, которые на днях сбежали из своей клетки, заперлись в клозете, построили пирамиду из туалетной бумаги и в ней замуровались. Они что думали, демоны не найдут, чем зад подтереть, дерьмом зарастут и от запаха нечистот сдохнут? Идиоты.       Он спалил мумий и пирамиду вместе с туалетом, который давно следовало отремонтировать, и отправил двоечников строить его заново. И это, дьявол вас разбери, к лучшему! А должно быть наоборот! Какой толк от нечисти, если в итоге их демарша не реки говна по всему Университету текут, а современный нужник строится? Лучше б тряпки свои размотали и в трубы спустили, толку (и дерьма) было бы в разы больше.       Десмонд дошел до конца коридора, свернул налево и остановился, не доходя до крайнего закутка нескольких шагов. Стройный, светловолосый паренек спал на простой, но добротной кровати и выглядел таким невинным, что у демона (в который уже раз!) внутренности свело от умиления, любопытства и щенячьего восторга — тех самых чувств, о которых он ничего не знал до того момента, как этого парня увидел. Точнее не парня, а нечто непонятное — результат эксперимента и дитя четырех стихий по определению не мог быть чем-то понятным, и это завораживало.       Десмонд зашел к нему в клетку во второе свое посещение и с тех пор (больше двух месяцев!) приходил ежедневно. Как заколдованный! А еще он дал ему имя. Зачем? Да кто бы знал! — Тими, привет. — Дес? — встрепенулся паренек и заискрился радостью, прожигая в груди демона дыру восторгом и обожанием, святящимся в бездонных темно-зеленых глазах. — Я так рад тебя видеть! — Вижу, — зашел в клетку Десмонд… и подхватил на руки бросившегося к нему парня. Покружил, хотел поставить на пол, но не смог разжать руки — ни свои на его талии, ни его на своей шее. — Я тоже рад тебя видеть. — Целоваться будем? — прошептал Тими, смущаясь. — Будем.       И они принялись целоваться. А потом уселись на постель, чтоб сподручнее было. А потом улеглись. А потом разделись… А потом Тими выпал из реальности от полученного удовольствия и уснул… Десмонд не нашел в себе сил дождаться его пробуждения и ушел, оставляя в подарок маленькую, безобидную шоколадку. Зачем? Да кто бы знал!!! …       Бальтазар ввалился в кабинет Декана ближе к вечеру хорошенько пожеванной грелкой, с которой, без всяких сомнений, отлично поигрался зубастый, клыкастый и крайне злоебучий пес. — Ну и видок у тебя, — хмыкнул Декан, разглядывая его с легким налетом вины на лице. — Не думал, что тебе ТАК достанется. — Этот тупоголовый идиот зарок дал — не трахаться, пока жизнь кому-нибудь не спасет, а тут мы со своим концертом! Вот его на мне и переклинило. Сбежал чудом! — Неловко получилось, ну да ничего. Найдешь его во время Армагеддона и отомстишь. — Это дело в моем списке под номером два, — аккуратно приземлился в кресло Бальтазар.       Задница болела страсть как сильно, и вылечить ее было невозможно, только ждать, когда сама восстановится. Он же не с абы с кем трахался, а с херувимом! Тут дьявольские снадобья бессильны. — А что под номером один? — Вонзить кинжал вам в спину! — Забудь, — рассмеялся Декан, но тут же закашлялся так по-стариковски, что Бальтазар подумал, что он прямо сейчас копыта откинет. — Я под охраной Люцифера, не стоит портить с ним отношения из-за порванной во время секса задницы. — Если бы это была ваша задница, я бы с вами согласился, — буркнул Бальтазар, остывая. Хрен с ним, со старым пердуном, все равно жить ему осталось фиг да ни фига. — Вернемся к делу. Чашка, из которой вас поил управляющий, и есть Святой Грааль? — Верно. — Значит, все три ингредиента у нас. Кто расскажет об этом ректору? — Ты, конечно. Продемонстрируешь ему свою помятую в боях за Грааль корму, расскажешь о своих заслугах перед Отечеством, глядишь, плюшку какую получишь с барского плеча. — На удивление неплохая мысль, — повеселел Бальтазар и покинул кабинет Декана куда более живым, чем зашел.       Он сражался с херувимом за Святой Грааль и победил. Ему полагается целая гора плюшек, которую он собирался выбить из всех, кто имел на их выдачу полномочия. Демон он или где! …       Десмонд лежал на кровати, смотрел на сидящего верхом на своих бедрах парня и не мог отвести от него глаз. И не столько потому, что не мог на него налюбоваться, сколько потому что за его спиной полчаса назад выросли крылья: одно черное, а второе белое. Словами не передать, какая на него накатила паника, когда перья растворились в руках Тима, едва тот взял их в руки. Но вместо перьев появились разноцветные крылья, и Десмонд успокоился.       Теперь можно смело посылать потребующих объяснений подельников к херам и никак не комментировать то, что перья из сейфа Декана он просто-напросто спер. А еще лучше нанести превентивный удар, соврав, что так и было задумано. Он тут самый главный! Как скажет, так и будет! А потом привести демонов к Тими и похвастаться результатом, мол, смотрите, заклинание готово к использованию, вот только… Десмонд сглотнул ком в горле.       Бальтазар говорил, что все просчитал, и парень выживет после… после того, как все закончится. Десмонд знал, что он врет. Никто после такого не выживет. Эта мысль причиняла непривычную, кусачую и неизлечимую боль глубоко внутри в груди, справа, там, где у демонов жило сердце. — Дес? — повел бедрами Тими. — Я здесь, с тобой, — прошелся по нему руками Десмонд, млея от нежности его кожи, от хрупких косточек и бесконечного доверия, плещущегося в зеленых глазах. — Эти перья… мои крылья… они… — Да? — Я чувствую себя беспомощным и одновременно могущественным. Кому они принадлежали? — Это не важно. — Я не смогу вернуть их тебе. — И не надо. — Так это был подарок? — обрадовался Тими и заискрился радостью. — Спасибо! — Да не за что, — притянул его к себе на грудь Десмонд.       Поцеловал и запустил пальцы в перья на крыльях. Одно черное, как его душа, другое белое, как душа парня, который знать не знает, какими жестокими могут быть демоны с теми, кто им небезразличен. — Я люблю тебя, — прошептал ему на ухо Тими и крепко обнял за шею. — Когда я уйду, загляни под матрас, — спеленал его кожаными крыльями Десмонд и подарил ему шанс на спасение, зная, что благодарности за это не получит. — Там тебя ждет еще один подарок. …       Все пошло наперекосяк за четыре дня до 666-го Армагеддона. Вот Десмонд вытягивается во фрунт перед Люцифером, явившимся на проверку со всей своей Стражей в лабораторию. Вот они втроем проверяют финальную версию заклинания, разбивают Святой Грааль на бесчисленное количество порталов-осколков и загружают все это в спящего Тими. Вот Десмонд проводит по его щеке пальцами, прощаясь, и тут…       Да-да-да. В дело вступил очнувшийся архангел Михаил, дьявольски не вовремя нашедший лазейку в пленяющем его заклинании. Он успел разнести все в кабинете Декана к чертям собачьим, прежде чем они успели туда добежать. — Где Антихрист?! — ринулся на них Михаил, сбивая демонов с ног движением крыльев. — Какой еще Антихрист? — включил дурака Бальтазар, выпихивая из-под стола Декана ректора — вдвоем им там было не поместиться. — Я помню все, что вы при мне обсуждали, говнюки рогатые! — схватил Десмонда за хвост Михаил. Взлетел под потолок и подвесил вниз головой. — Где вы держите заклинание? Отвечай, не то снесу тебе башку! — Архангел, успокойтесь, давайте обсудим… — покрепче сжал в руках клюку Декан и присел на край стола, скрывая дрожь в ногах. Давно он не видел Михаила во всем его великолепии. — Нечего тут обсуждать! Я не позволю ему шагнуть на Землю, даже если для этого мне придется его развеять! — рявкнул архангел и швырнул Десмонда в стену, которую тот благополучно пробил головой, вылетая в коридор ракетой.       Плюхнулся на пол, но быстро пришел в себя и рванул в вивисекторскую со всех крыльев. Если архангел доберется до Тими, то им всем придет абсолютный и полный трындец. Если их не убьет Михаил, то за него это сделает Люцифер. Бальтазар, не долго думая, рванул за ним. Впереди Новый мир, чего ему тут делать? — А ну стойте, мерзавцы! — забил на увещевания побитого жизнью старикана Михаил и ринулся за улепетывающими со всех крыльев демонами, но был остановлен на лету: впечатался в стену лицом и сполз на пол, на мгновение теряя ориентацию. — Не вмешивайся в то, чего не понимаешь! — прижал его к полу клюкой на горле Декан. — Если ты убьешь парня в Аду, заклинание развеет тебя навечно! — Это неважно! Я не позволю смешать в одну кучу наши миры, — захрипел архангел, хватаясь за клюку обеими руками в тщетной попытке ее переломить. — Где Люцифер?! Я должен поговорить с ним! — О чем? — Это же конец света для всех без исключения! Хаос воцарится во Вселенной! Он ни за что не допустит этого снова! — В этом хаосе те, кто любит, обретут свободу и счастье, — сказал Декан, склоняясь к Михаилу, который страшно побледнел, выпустил клюку из рук и обмяк так, будто из него всю кровь выкачали. — Один мир для всех: для ангелов, демонов, людей… Да хоть для сирен с доппельгангерами, влачащих жалкое существование подопытных крыс в клетках этого Университета! Понимаешь?! — Понимаю, — прошептал архангел, не отводя глаз от лица Декана. — Но ты забыл про бесов и чертей, которым, в отличие от всех остальных, глубоко плевать на свободу и счастье, потому что смысл их существования — война. Они плодились и размножались ради одного дня, полного битв, крови и ненависти, но ты лишишь их Армагеддона в привычном для них понимании, и им будет все равно, кого стирать из Бытия. — Они — наш единственный шанс построить Новый мир, потому что вынудят всех разумных существ объединиться и дать им отпор! Раз и навсегда! Не будет больше Армагеддонов, Земли или Рая, а будет мир, в котором даже Падшие смогут расправить крылья в безоблачном голубом небе. — Ты опять за свое!!! — взвился архангел, сбивая клюку со своего горла крылом. Взлетел к потолку, но тут же ринулся вниз, схватил Декана за ворот дурацкого древнего камзола, приподнимая, и как следует шваркнул о мраморный пол. — Перестань!!! Неужели ты не помнишь, чем обернулись твои мечты для всех нас в прошлый раз?! — Ты о способности любить не только духовно, но и физически говоришь? — прохрипел Декан, под чьей головой стремительно растекалась лужа крови. — Ты неисправим, — рухнул возле него на колени Михаил. Обхватил его голову руками, залечивая рану. — Уходи, — вывернулся из его рук Декан, оживая. — Нет. Я хочу, чтобы ты остановил то, что… — Убирайся, я сказал!!!       Декан вскинул клюку и буквально смел архангела в открывшийся на Землю портал мощным боевым заклинанием. Михаил рухнул на землю в каком-то парке сломанной, но вполне себе живой куклой. Собрал волю в кулак, встал на одно колено и посмотрел в красно-оранжевую воронку портала. Предводителя воинства Света вот так запросто не убьешь. Да и не собирались его убивать. Так, наказали за упрямство. — Пожалуйста, любимый! — Ты обещал мне верить, — прошептали огненно-багровые клубы.       Воронка схлопнулась, дивной красоты юношеский голос проник в тайники души, а пространство вокруг Михаила развалилось на множество слоев, которые, перемешавшись с чем-то, чему и названия придумано не было, обрушили на Землю Рай, одновременно открывая бесчисленное количество красно-оранжевых порталов, из которых в Новый мир ринулись орды нечисти. — Врешь, не пройдешь, — прохрипел Михаил, призывая свои знаменитые доспехи и огненный меч. — К бою, братья!       Ринулся в гущу сражения… и вдруг понял, что все порталы, кроме одного, схлопнулись. …       Тими понял, что его время пришло, когда увидел несущихся по коридору со всех крыльев демонов. Он знал, что его ждет, и не боялся этого (трудно не знать то, чем напичкан по уши). Во-первых, потому что мечтал сбежать из тюрьмы с того момента, как открыл глаза. Во-вторых, потому что живот его был забит конфетами, что оставил ему Десмонд. Ну, а в третьих, потому что собирался внести свою лепту в создание Нового мира, сохранив себе жизнь очень простым и действенным способом: Рай с Землей склеить — не вопрос, на это много энергии не понадобится, а вот бесчисленные порталы в Ад сутки открытыми держать… Хрена вам лысого! Тими собирался закрыть их все наглухо сразу, как Новый мир обретет себя, а Десмонд окажется по другую сторону портала. С ним. Вместе. — Тими! Твоя жизнь в опасности! — бросился к нему Десмонд, взмахом хвоста срезая магические кандалы. — Послушай меня, мальчик мой, я… — Идем, — оборвал его Тими. — Ты все знаешь, да? — обхватил его крыльями Десмонд. — Да. — Давно? — Давно. — И все равно меня любишь? — Люблю, — прижался к нему изо всех сил Тими. — Хоть ты и подонок, каких поискать. — Эй, вы, голубки, хватит ворковать, — разрушил идилию нетерпеливо скачущий у входа в клетку Бальтазар. — Пора делом заняться. — И то верно, — встрепенулся Тими.       Выбрался из уютного плена кожаных крыльев Десмонда, вскинул руку, открывая портал на Землю, и шагнул в него, наполняя небесной красоты звуками вселенную. Подчиняя ее себе, перекраивая и создавая заново, согласно воле того, кто всегда знал, что делал. А еще этот кто-то знал, что он будет сопротивляться и бороться за жизнь до последнего.       Тими понял, что угодил в ловушку, когда не смог заставить себя перестать петь. Рай обрушился на Землю, адские порталы вспучили пространство, бесы, черти и прочая нечисть, истекая ненавистью, ринулась на беззащитный город, сметая все на своем пути, а из глаз Тими закапали слезы — жизнь покидала его. Первым сдался человек… вторым ангел… и только демон упрямо цеплялся за жизнь и… за любовь. — Я помогу тебе, мальчик мой.       Кожаные крылья оплели его, подарили силу, достаточную для того, чтобы оборвать привязку и перестать петь. Тими закрыл рот — и адские порталы схлопнулись, оставляя лишь один, который не имел к нему никакого отношения. — Да что это за… Десмонд, а ну убери от него крылья! — голос Бальтазара, раздавшийся из-за спины демона, был полон смертельной угрозы. — Мы должны продолжить то, что начали! Той нечисти, что проникла в Новый мир, недостаточно для нашей победы! Мы проиграем и станем изгоями! Ты этого хочешь? — Я не позволю Тими умереть. Тебе надо — ты и умирай. — Ладно, сам напросился.       Отравленный кинжал вонзился в спину Десмонда и прошил его едва ли не насквозь. Он пошатнулся, уронил крылья и упал на землю. — Нет! — бросился к нему Тими, движением руки отшвыривая Бальтазара в сторону наступающих ангелов. — Десмонд! — Глупо получилось, — прошептал Десмонд немеющими губами. — Вот уж не думал, что умирать придется мне. — Ты не умрешь, — склонился над ним Тими.       Прикрыл глаза и запел ему в ухо, делясь жалкими крохами былого могущества, оплетая разноцветными крыльями и отдавая всего себя любимому. Вдохнул в него жизнь, перенес в Ад, где его или убьют, или спасут, и, в толпе сбежавших из вивисекторской подопытных, скользнул едва видимым облаком в Новый мир сквозь медленно схлопывающийся портал. Где ему искать прибежище, если не там? Вряд ли демоны оставят его в покое. …       Тот, кто заварил всю эту кашу, проводил взглядом рычащих в предвкушении добычи студентов Университета, рвущихся в Новый мир сквозь медленно закрывающийся портал, который держал открытым усилием воли, и прошелся вдоль клеток, выпуская жертв вивисекторских изысканий на волю. Сирены, допельгангеры, русалы, домовые и даже оборотни-драконы — все они добавят перцу в бурлящий ненавистью межрасовый котел, который отныне и есть Новый Мир, а ему того и надо. Чем сильнее недовольство, тем быстрее найдется тот, кто вернет все на свои места. Вот только те, кто на них вернется, прежними не будут и тесноты старых порядков не потерпят. Ему нужно лишь подождать.       Тот, кто просчитал все наперед, сбросил надоевшую личину, с удовлетворенным вздохом безмерного облегчения раскрыл крылья во всю ширь, поправил бриллиантовые запонки на манжете, одернул рукава темно-синего пиджака, сжал в кулаке трость наподобие меча и взмыл в багровое небо покореженного, разорванного, исходящего ненавистью и злобой Ада самим собой. Будет и на его улице праздник. 25.04.2020г