Сгорела лампочка, ну что ж — сменить её несложно. С душой, увы, того же сделать невозможно.
***
Скала предыдущих Хокаге деревни, Скрытой в Листве, невольно показывала свой статус и значимость. Каждый Глава был по-собственному велик в то время, которое было ему отведено. В период становления кланов и деревень Первый и Второй Хокаге стали неотъемлемой частью Конохи, будущего центра Страны Огня, родного лесного дома. Их преемник Третий застал тот промежуток между нескончаемой войной и мирным временем, пусть и ненадолго. Четвёртый показал, что даже самый обычный бесклановый шиноби может стать чем-то большим, добиться планки Хокаге в столь молодом возрасте. Однако войны всё равно были объявлены, несмотря на все заслуги сильных. Снова кровь и трупы, деревни, вновь отстроенные на костях и могилах павших. Бессмысленные жертвы. Как только наступило мирное время, скалу Хокаге украсило ещё одно лицо. Пятая. Своенравная женщина, заядлая любительница выпить и промотать своё состояние в азартных играх. Внучка Первого, его маленькая копия. Хотите узнать каким был Хаширама Сенджу — посмотрите на Цунаде, одну из Великих Саннинов. Как бы сильно Какаши Хатаке не уважал всех Хокаге, его сердце и душа будут лежать именно к Четвёртому. Заботливому сенсею, смелому главе селения и просто отличному человеку. Минато был именно таким, каким в представлении Хатаке должен быть идеальный шиноби. Его цели, достижения и поступки говорили о многом, верить словам Желтой Молнии было легко, так же легко он заставлял других уважать и бояться его. Как Какаши и обещал сенсею, он позаботится о его сыне так, как умел. Наруто вырос отличным ниндзя. Очередной вечер. Очередной праздник. А привычки Копирующего Ниндзя так и не меняются, сколько бы лет ни проходило. Скала Хокаге, макушка сенсея, лицо скрыто маской, руки в карманах. Задумчивый взгляд человека направлен на уходящее солнце. Закат всегда напоминал ему о паре. Минато и Кушина. Хоть немного, но они смогли заменить ему отца и мать, которых так сильно не хватало в детстве. Очередная сирота, жертва войны и заложник деревни с военным строем. Скала Хокаге стала его личным убежищем от суеты, шумных друзей и учеников, которые по непонятной ему причине всегда знали, где они могли найти своего наставника. Какаши не раз представлял, что Сакура оставляет свои подсказки, словно хлебные крошки. Поэтому мужчина вновь и вновь терпит поражение, в основном от своего вечного соперника Майто Гая. Который в свою очередь подтягивал свою маленькую копию, ученика. Собственный стиль боя, изобретённый Зверем Конохи, должен был достаться пареньку-сироте, не способному пользоваться чакрой. Что касается детей и сирот: Какаши обыграл эту жизнь, имея когда-то в подчинении трёх подростков, оставшихся без родителей. Каждый из его учеников выбрал собственный путь, а кое-кто даже свернул на тёмную дорожку. Холодная ледышка — Учиха, он напоминал самого Хатаке в детстве, такой же отстранённый и немногословный. Саске избрал путь мести старшему брату, путь, по мнению Какаши, приводящий в тупик, не дающий облегчения и новой цели на будущее. Девочка с яркими розовыми волосами, её джоунин знал ещё совсем ребёнком, когда спас из лап смерти. Харуно Сакура стала его персональным шилом и головной болью в АНБУ, но вместе с тем в её лице Хатаке приобрёл нечто родное, чего у него никогда не было. Младшую сестру, решившую пожертвовать своим благополучием ради деревни, свернув на кривую дорожку. И самый последний, Узумаки Наруто. Ох, пару лет назад Какаши готов был отдать многое, чтобы этот несносный мальчишка хоть каплю стал похож на своего отца! Однако Узумаки всё же пошёл натурой в свою своенравную и сильную мать. Какие бы подлянки и подножки не ставила судьба, Узумаки Наруто поднимался с колен и шёл дальше, не оглядываясь. Единственное, что по-настоящему тяготило подросшего парня — мысли о том, что позволил своим товарищам уйти. Хатаке даже было жаль этого ребёнка, не догадывающегося о всей глубине скрытой от глаз правды. Мужчина корил себя за то, что его ученик до сих пор находится в неведении о том, кто его родители и зачем ушла его подруга детства. Единственный ответ, который он не смог бы дать Узумаки — почему Саске выбрал путь мести. Сейчас Хатаке просто не может сказать ему… Задумавшись, Какаши не заметил, как закат плавно перетёк в черное небо, освещаемое только звездами. Тучи скрыли новолуние. За размышлениями Хатаке не почувствовал, как рядом материализовался его призывной пёс, а пальцы рук в карманах крепко сжались в кулаки. — Какаши-сан, не забудьте про отчёт для Пятой Хокаге. — напомнил про миссию один из нинкенов. — Мгм, — промычал он в ответ, махнув тому рукой на прощание. Спрыгнув со скалы Хокаге на крышу резиденции, джоунин плавно приземлился на бетонную поверхность. Шаркнув ногой по лежащим камешкам, мужчина медленным шагом направился в сторону лестницы, прекрасно понимая: будь его воля, здесь его давно бы уже не было, отчёт можно скинуть и на других. Хатаке постоянно откладывал встречи с Хокаге в самый последний момент, занимаясь, по его мнению, более важными делами. Казалось бы, что может быть важнее разговора с Главой Деревни? У Какаши всегда найдётся выдуманная причина или отговорка. В его жизни кое-что поменялось. Он стал чаще ходить с Наруто и новыми членами команды на миссии, сам стал сдавать отчеты, почувствовал вкус мнимой свободы, желание жить настоящим, а не прошлым. Пройдя по длинному коридору, мужчина отметил, что после ремонта он стал выглядеть современнее: после вступления Сенджу Цунаде в права Хокаге пустые стены стали светлее, появились тёмные шторы и много всякой бесполезной всячины. Какаши с удивлением осознал, что в этом помещении всё ещё присутствует какая-никакая жизнь, несмотря на очередное празднование. Мимо него шныряли люди, толком не понимая, что они забыли здесь в такой вечер. Трагическое событие постигло деревню семнадцать лет назад, но Четвёртый Хокаге пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Лист и собственного сына. То, что его потомка жители родного селения начали ненавидеть, выглядело даже иронично. Сам же день — десятое октября стал символом победы великого ниндзя над страшным демоном. — Цунаде-сама, вот… — Хатаке прикрыл рот, когда увидел заваленный бумажками кабинет, но не увидел сам объект своего отчёта. — Госпожа отсутствует, — улыбнувшись, сказала Шизуне, выводя его из ступора. — Через пару минут Башня закрывается до утра, Пятая Хокаге ушла вместе с Джирайей-саном. —Вас понял, Шизуне-сан. — Какаши сложил руки в знак благодарности и медленным шагом вышел из кабинета. Рядом с дверью его ожидал верный нинкен Паккун. — Как ты думаешь, куда могли пойти эти двое? — мужчина почесал затылок, растерянно посмотрев на собаку. — Как обычно, — Паккун «пожал» своими маленькими плечами и тыкнул носом в сторону излюбленной книги своего контрактора. — Тут только два варианта: купальня или запивная. Какой выбираешь?***
Выйдя из резиденции, мужчина спокойным шагом направился к главному перекрёстку деревни, чтобы решить, какой дорогой ему всё-таки идти. Как говорится: направо пойдёшь — коня потеряешь, а себя спасешь; налево пойдешь — себя потеряешь, зато конь жить будет; а прямо пойдёшь — без штанов останешься, да и не нужны мёртвому штаны… Что-то терять Какаши особо не намерен, поэтому он призадумался, по обыкновению засунув руки в карманы. Пойти направо — найти госпожу Хокаге в пивной и спасти себя от избиения, налево — найти Жабьего Отшельника за любимым делом, тем самым подписав себе приговор от возмущённых женщин. А пойти прямо — домой, к пустому помещению, в котором шиноби не был долгое время. Зато там на особом месте в книжной полке хранится коллекционное издание «Ича-Ича», с автографом автора. Будучи поклонником особой литературы, не абы какой, а настоящего сборника камасутры с картинками, Хатаке зачем-то взял с собой новую книгу, выпущенную Саннином относительно недавно, но на ней не хватало его подписи. Какая досада, ответ лежал на поверхности. Держим путь в сторону женских купален, надеясь застать там старого извращенца! — Ну, здравствуй, мой вечный соперник! — услышав до боли знакомый голос, Хатаке успел чертыхнуться и прикинуть длинный путь отступления, поход к Саннину откладывается. — Здравствуй, Какаши. — рядом с Гаем шла Куренай вместе с мужем, который чудом выжил после безобидной миссии. Задание Сарутоби Асумы прошло под девизом «смерть или смерть», но каким-то чудом в эту строчку вписалось слово «жизнь». — Йо, Гай, Асума, Куренай. — на первом имени мужчина чуть запнулся, стараясь скрыть накатившее желание чихнуть Шуншином и убраться отсюда подальше. — Вы, случаем, не видели Пятую вместе с Джирайей? — Джирайя-сама доказал свою силу юности! — воскликнул мужчина в зёленом костюме, показывая палец вверх. — Но потерпел неудачу со стороны Хокаге. Обиделся и ушел подглядывать за молоденькими девчонками! — от восклицаний товарища Сарутоби закатил глаза, а Юхи застенчиво шикнула в плечо мужа. — Куда направилась Пятая, мы, увы, не знаем. После поворота налево на глаза Хатаке попался крупный мужчина с огромной белой шевелюрой. Джирайя не мог не пройти мимо молодой красивой девушки, тем более, если она умеет готовить, Саннин не постесняется упасть ей в ноги. Только вот не каждая женщина с нормальной самооценкой купится на слащавые слова извращенца и кинется в его объятия. Какаши всегда поражает то, что после провала Джирайя снова и снова встаёт на ноги и не сдаётся, несмотря на то, что раз за разом наступает на одни и те же грабли. Чтобы не замечать чувств Саннина к Пятой, Хатаке пришлось бы вырвать себе глаза и отрезать уши, потому что буквально во всём просачивается эта химия. Но увы, госпожу Цунаде стоило бы прижать к стенке, чтобы хоть как-то сдвинуть эту глыбу льда в их отношениях. — Добрый вечер, Джирайя-сама. — Хатаке махнул рукой, стараясь привлечь внимание. Что-то подсказывало мужчине: его пошлют на небо за звёздочкой, потому что сейчас всё внимание извращенца сосредоточено лишь на молоденьких девушках, а Какаши уже не в том возрасте, да и вовсе никакая не девушка. Был ещё вариант применить любимое Секси-но-Дзюцу Наруто, но джоунин тут же его отмёл. — Какаши не мешай, я сейчас занят. — Джирайя опробовал свой новый агрегат для слежки — миниатюрный бинокль, который легко складывался в карман жилетки. Как показала практика, девушки не слишком жалуют жаб, а маленьких мальчиков и вовсе к себе не подпускают после инцидента на прошлой неделе. Хатаке готов поспорить на свой дом, что почти каждая представительница женского пола отныне видела в маленьких детях, пришедших в купальни, извращенца, скрывающегося за Хенге но Дзюцу. — Чего тебе надобно, золотая рыбка? — Джирайя сложил руки на груди, лукаво глядя на Хатаке. Беловолосый вуайерист выглядел так, будто готов сорваться и отвесить тумаков вредителю, который мешает ему разобраться в новом приспособлении. — Готов выслушать тебя, если ты проведёшь меня в женскую баню. Проходящие мимо девушки, услышав последнюю фразу, мягко говоря, выпали в осадок, но некоторые из них не растерялись. Женщина постарше, видимо, хозяйка лавки откопала из своих залежей чугунную сковородку и запустила её в голову Саннина. Помимо затрещины извращенец выслушал всё, что она о нём думает. Какаши лишь тихо посмеивался над своим собеседником, за маской не было видно. По крайней мере, он так думал. — Ничего здесь смешного! — где-то сбоку хмыкнула другая девушка. В следующий миг Хатаке получил по затылку совком, край пластикового треугольничка проехался по лицу и едва ли не содрал с лица мужчины его тканевое прикрытие. — Какаши, отступаем! — завопил Джирайя, пропихивая вперед своего собрата по тумакам, и вот они уже вдвоём лихо уклоняются от ударов сковородкой. Саннин не заметил, как встал с поклонником своего творчества плечом к плечу. Поддерживая друг друга, они на всех парах неслись прочь с этой улицы. — Уматываем к чертям собачьим! Оказавшись возле входа в деревню, мужчины отдышались. Джирайя выглядел недовольным, а Хатаке замученным. — Теперь из-за вас меня будут считать извращенцем, Джирайя сама! — недовольно воскликнул джоунин. — Ни одна девушка в деревне в здравом уме даже не поздоровается со мной. — А зачем тебе девушка? — задал вопрос тот, окидывая пострадавшего пристальным взглядом. — Молодой и красивый мужчина, зачем тебе такая морока? Ладно я уже старый, мне пора, но ты, Какаши? А как же Гай? Мужчина нахмурился, искренне не понимая причём тут Майто Гай. Геем Хатаке ещё не был ни в одном из слухов, мужчины его не интересуют. Что несёт этот человек? «Ты втираешь мне какую-то дичь» — хмурое лицо не могла скрыть даже его любимая маска, отчего старший расхохотался, держась за живот. — Я ж пошутил! — под приступом дикого смеха Джирайя растерял все силы и просто начал выть. Проходящие мимо люди странно косились на них, крутили пальцем у виска и свистели. Некоторые шептались между собой «больные». Как говорится, смех без причины — признак дурачины. — Так что ты хотел? Хатаке, выжатый встречей, молча протянул ему последнюю часть книги из цикла «Ича-Ича». Удивлённо оглядев издание, Джирайя достал из волос чёрную ручку и черкнул свой автограф каллиграфическим почерком. — Вы знаете, где Пятая? — Ну, как же не знать, — довольно громко хмыкнул Джирайя, сложив руки на груди, а-ля смотри, какой я умный. — Ты разве не слышишь её криков с просьбой повторить? Его собеседник прислушался, крики доносились с каждой стороны, однако справа они были такими громкими, что начало закладывать уши. И правда, госпожа Пьяная Хокаге. — Тащи ещё бутылку! — воскликнула Цунаде, подперев щеку ладонью и глядя, как в её сторону направляются двое светловолосых мужчин. — Какаши, а ты ещё больше поседел! — Хокаге-сама, отчёт… — он вмиг заткнулся, увидев, как женщина резко вскочила на ноги и с дикой усмешкой помахала перед его глазами пальцем. — Но-но-но, Хатаке, какой отчёт! — воскликнула пьяная Хокаге, довольная тем, что ей принесли целых две бутылки любимого саке вместо одной. — Рабочий день закончился, завтра поговорим. Какаши не успевал вставлять ни слова в монолог Цунаде, боясь получить крепкую затрещину. Лучше промолчать, и тогда женщина не вспыхнет, как спичка, и деревня останется в целостности без всяких рукотворных землетрясений. Джирайя молча присел рядом с Цунаде, пока она отвлеклась на джоунина, и, для вида наполнив пиалу, выдул всю бутылку прямо из горла. Посмотрев тяжёлым взглядом на двух бухарезов, Какаши сел третьим за стол, понимая, что трезвым ему отсюда точно не выйти — начальница преградила пути к отступлению. Для многих этот день был праздником, как память о великом подвиге прошлого, в какой раз Хокаге пожертвовал своей жизнью ради деревни, ради дома, в котором они все живут. Немало людей в тот злополучный вечер десятого октября потеряли членов семьи, погибших было не сосчитать, много сожжённых в пламени Кьюби тел остались неопознанными. В честь всех павших был воздвигнут монумент на кладбище в районе восточной окраины деревни. Одновременно день скорби и радости. Молодое поколение радовалось ещё одному выходному дню, в то время, как более старшие испытывали смешанные чувства. И всё-таки радость преобладала у гражданских. Только шиноби относились к их настрою скептически, предпочитая для начала отдать дань уважения павшим товарищам и неизвестным, прежде чем присоединяться к веселью. Хатаке пьёт за сенсея, его жену, своих друзей. Цунаде — до дна, чтобы забыть обо всех ужасах двух войн, которые она пережила. Джирайя — в память о своём ученике, наставнике и всех, кто отдал жизнь за Родину. «В этом мире или за его гранью я прощаю вам все долги и беды, что вы принесли. Пусть вас примут огонь, вода, воздух и земля. Пусть Бессмертный Путь Шинигами позволит вам покоиться с миром» Тяжело жить без родителей, особенно когда ты о них ничего не знаешь. Жить в неведении всю свою сознательную жизнь — отстой. Кто-то вроде Наруто Узумаки прекрасно понимает, что это такое. Добрая часть населения его люто ненавидит, в детстве ему желали смерти, пытались убить, не называя ни одной веской причины. Дитя мало того, что росло сиротой, так и не представляло для людей абсолютно никакой угрозы. Разве маленький ребенок виновен в том, что случилось больше шестнадцати лет назад? Он не выбирал свою судьбу джинчуурики, не хотел иметь хвостатый прицеп. Даже будучи в осознанном возрасте Узумаки до конца не может понять ненависть в свою сторону. В какой-то степени парень стал намного проще относиться к этому, не сильно обращая внимание на слова посторонних, перед ним стояла цель — добиться признания и уважения, а не слушать сплетни базарных бабок. И всё же, Наруто считал этот день не трауром, а праздником. Это был его день рождения. — Старый извращенец! — громко воскликнул Узумаки, заметив знакомые лица за открытой стойкой пивной. — Ой, вы тоже тут, бабуля Цунаде, Какаши-сенсей! — Какая я тебе бабуля! — сразу же взъелась на него женщина, готовая к новому выбросу адреналина, когда новая порция алкоголя ударит в голову. — Йо, Наруто! — взъерошенный сенсей махнул рукой, указывая на место перед ними. — Ты чего здесь забыл? — А вы чего все тут собрались? — парень не ответил на вопрос, лишь недоумённо покосился на уже выпившую троицу. — О, я понял! — на лице парня читалось мнимое озарение. — Празднуете мой день рождения и без меня! Значит и подарки у вас есть. Все трое удивлённо на него покосились, будто не понимая, что им затирает этот малец. Как-то чутка не подумали об этом, все были заняты своими делами, взрослые люди всё-таки. Старушка Хокаге обычно сидит за столом и блюёт от количества бумажной волокиты. Извращенец удовлетворяет свои эстетические и не только «потребности», а ленивый сенсей как обычно «помогает бабушкам, которым перебегают дорогу чёрные кошки, из-за которых он сам блуждает на тропе жизни». Джирайя-сан уже собрался с мыслями, чтобы произнести великую напутственную речь в день рождения его ученика, однако его прервал громкий хлопок, на столе прямо из воздуха материализовался свиток с клановой печатью. Широко распахнув свои голубые глаза, Наруто легко коснулся свитка и резко одёрнул руку, почувствовав, как пергамен раскрывается.«Дорогой братец, поздравляю тебя с днём рождения. Кто бы что ни говорил, ты сможешь стать великим шиноби, и я верю, что ты добьёшься всеобщего признания. И да, чтобы стать Хокаге, надо питаться соответствующе. Пока ты совсем не вырос, могу тебя побаловать. Коснись знака моего клана каплей крови, свиток сам распакуется. Я много путешествовала и всегда помнила о тебе, вот мой подарок: рамен из разных уголков мира. С праздничком! Твоя «сестра» Сакура»
Широко улыбнувшись, Узумаки прижал свиток к своей оранжевой куртке. Тепло разлилось в груди, а щёки от ярких эмоций окрасились в розоватый тон. Спрятав вкусное сокровище под кофту, Наруто наткнулся на удивлённые взгляды старших. — Это был подарок от Сакуры-чан! Она подарила мне рамен, даттебайо! — парень улыбнулся и повернул голову вбок, его взгляд зацепился за плакат с Йондайме Хокаге. — Ва-ау, а дядька Четвёртый реально крутой! Услышав такое восклицание, в головах Цунаде и Джирайи, как по щелчку пальца возник один и тот же план. Учитывая, что в свои семнадцать Наруто до сих пор не знает, кто его батя, на этом можно неплохо подзаработать. Как минимум, поржать над ним было бы неплохо, всё равно в этой забегаловке нет никаких развлечений, кроме алкоголя, заведение работает по принципу «развлеки себя сам». Отшельник не раз рассказывал Принцессе Слизней, как паренёк пытался узнать побольше о своих родителях. — А у нас тоже есть подарок! — воскликнула Хокаге, игриво подмигнув недоумевающим собутыльникам. — Даже лучше рамена! — Бабуля, ты уверена, что есть вещи лучше рамена? — подозрительно сощурил взгляд парень, но тут же стушевался, почувствовав опасную вибрацию чакры под ладонями Годайме. — Ещё раз назовешь меня бабулей — выкину за ворота деревни нафиг! — завидев, как активно кивает побледневший мальчишка, волосы на загривке которого, как по команде, встали дыбом, Цунаде довольно улыбнулась и откинулась на спинку стула. — Если ты считаешь Четвёртого Хокаге таким крутым, осилишь за месяц легендарную технику, благодаря которой он получил свой титул? — Жёлтая Молния Конохи, — он почесал затылок, вспоминая название, и как только извилины в мозгу зашевелились, голубые глаза сверкнули азартом. — Техника Летящего Бога Грома?! — Бинго! — хлопнул в ладоши Жабий Отшельник, приобняв за плечи молчаливого Хатаке. — Какаши, ты чего приуныл? Один из наставников Узумаки просто покачал головой и прикрыл рукой глаз, стараясь не видеть того, что сейчас разворачивается перед ним. В голове крутится мысль, что этим двоим точно нельзя пить вместе. — А что я получу взамен? — Наруто вновь хитро улыбнулся и обратился к зачинщице нового спора. — Расскажем больше о твоих родителях.***
Оставив троицу допивать свой алкоголь, парень направился в центр деревни, откуда доносился звук музыкальных инструментов. Мелодия настолько пленяла и завораживала, что было бы грехом не погрузиться в глубокие раздумья обо всём. Жизнь самого Наруто, в какой точке она сейчас зависла? Мечта и цель, к которой парень упорно движется, стараясь не замечать настороженные и местами ненавистные взгляды жителей родного Листа. Друзья, многие из них шагают бок о бок с Узумаки, даже не находясь в поле его обзора. Семья, о которой он почти ничего не знает. Сколько бы раз Наруто ни допытывался у Извращённого Отшельника, ответ был один и тот же: «Ещё не время». Может оно наступило прямо сейчас? Невольно в мыслях Узумаки проскакивали нецензурные словечки, которых он понабрался как раз-таки от Джирайи. Да, семнадцать лет, пора бы уже! У него возникали догадки во время путешествия с Саннином, и Какаши-сенсей, с которым он сблизился, изредка пускался в откровения, которые не несли особо ценной информации. Наруто знал, что его родители — великие люди, ниндзя. Таких не особо много в Конохе, но выбор, однако, затруднительный. Последние месяцы, проведённые в деревне после долгого путешествия, он перебирал списки и не опускал руки в попытках узнать хоть что-то о своей семье. Сегодня Наруто посетила абсурдная мысль: может быть, его отец — Йондайме Хокаге? Был ли он женат? День его смерти и день рождения самого Узумаки сходятся, но в голове парня был один неразрешённый вопрос — откуда у жителей деревни могла появиться ненависть к потомку прошлого главы Листа? Наруто искренне верил, что сын Четвёртого точно не заслужил бы такое поганое детство, как было у него. — Наруто-кун, — женский голос окликнул юношу, вырвав его из размышлений. — Ты почему здесь? Он сам и не заметил, как ноги принесли его к кварталу белоглазых шиноби, которые славились своим доудзюцу и бредовыми внутренними законами. Хьюги. — Привет, Хината-чан. — парень застенчиво почесал затылок. — Я просто задумался, вот и всё. Честно, не знаю, почему пришёл сюда. — Понятно, а я искала тебя — голос девушки стих, когда её щеки покраснели. Хината старалась не замечать заинтересованный взгляд предмета своего воздыхания. — Наруто-кун, я хотела отдать это тебе. С днём рождения! Хината Хьюга, раскрасневшись в край, резко выпалила поздравления и быстро всунула в руки парню небольшой подарок. На радостях Узумаки принялся распаковывать коробку и мигом снял с неё аккуратно завязанную красную ленточку. Брови Наруто взлетели вверх, когда он увидел, что внутри. — Это кунаи из чакропроводящего металла? — выпучив глаза, он посмотрел на девушку с неверием во взгляде. — Это же очень дорого, даттебайо. Подарок оказался не просто дорогим, а ещё и крайне необходимым. Лучше инструмента для выполнения знаменитой техники Йондайме не найти. Уши Узумаки окрасились в цвет спелого помидора. Как подобает мужчине, ему стыдно, когда на него тратят деньги. Наруто привык оплачивать свои прихоти сам, а когда девушка дарит что-то подобное — это как-то неловко, голова твердит, что всё должно быть наоборот! Если подарок Сакуры-чан можно считать отличной вкусной шуткой, то подарок принцессы клана Хьюга — ценность, которую ни в коем случае нельзя потерять или сломать. — Я подумала, что тебе это может пригодиться. — девушка дернула плечом, стараясь скрыть свою нервозность, из-за темноты она надеялась, что её смущения никто не заметит. — Ты изучаешь Фуутон, Асума-сан подсказал, что работа с этой стихией будет легче, если иметь под рукой подходящее оружие.***
Двадцатидвухлетняя Юрико Сато в жизни бы не поверила в тот факт, что станет снова сильно скучать по кому-то, а тем более по преступнику. Шуточки про Стокгольмский сидром были бы очень кстати, но девушка не в настроении на чёрный юмор. Может, потому что правда глаза режет. Тсукури Дейдара похитил её, и этим спас ей жизнь, не убил, хотя и мог сделать это сразу. Мало того, что он притащил её в самое опасное место, какое Юрико могла представить, так ещё и пытается сблизиться с ней. Это уже вдвойне странно. Добавляют сложности положению разногласия между влюбчивым сердцем и мозгом, гоняющим серую жидкость по подкорке. Как только Сато снова оказалась в плену, она просто начала молиться, чтобы ей позволили умереть. В её родной Суне за провал миссии шиноби несёт строгое наказание. Тем более ей не миновать суда, ведь она — единственная из своей команды, кто всё ещё дышит. Палка о двух концах, умереть «дома» или от рук отступников. Девушка выбрала второй вариант, чтобы на том свете ей было не стыдно смотреть в глаза своей матери, которая ради дочери перестала бороться. Какая же Юрико слабачка… Поняв, что блондин не хочет причинить ей вред, а пытается как-то помочь, в сердце девушки расцвёл так называемый «цветок пустыни». Какие-либо чувства привязанности, не поддающиеся здравому смыслу и расчёту, такая же редкость, как и цветы в родной Стране Ветра. Сато поверила в добрые намерения Тсукури, но, видимо, зря. Она подпустила его слишком близко. Где её доблесть шиноби Суны? Потерялась неделю назад. Девушка ненавидит отступников всем нутром, как она допустила тесную связь с одним из таких? Доверила всю себя, тело и своё сердце. Разум пожирал её изнутри, его голос твердил, что всё это — ошибка. Юрико, словно простая и наивная девчонка, влюбилась, и никак не может признать этого до конца. «Я буду защищать тебя и твои мечты». Возможно, Дейдара просто не отдавал отчёт своим действиям, Сато могла лишь гадать, понимал ли он всю серьёзность сказанных слов, не говоря уже о его делах. Девушку пугала неизвестность. Она здесь одна, возможно с ней в этом подземелье множество опасных преступников. Если остальные из Акацуки прознают, что Сато осталась без покровительства Тсукури и Харуно, Юрико не ручается за то, что ей сохранят жизнь. Как минимум за то, что она пребывает в штабе преступной организации, не имея на это никакого разрешения. У куноичи не было при себе никакого оружия, этот факт заставлял дрожь в коленях усиливаться многократно. Неизвестно, сколько будет отсутствовать её «парень», неизвестно, где он и с кем. Нет, она не сомневалась в силах Дейдары, слабака ни за что не взяли бы в такую преступную организацию. Дурная слава летит вперёд Амегакуре, и неизвестно, какие из слухов об Акацуки являются правдой, а какие — вымыслом. По разговору этой Харуно и Дейдары Сато поняла, что они напарники, команда, выполняющая миссии вместе. По словам розоволосой девушки она получила отгул от опасных заданий, поэтому Тсукури отправили с неким Тоби, о котором отсутствовала какая-либо информация. В Суне о нём даже не слышали. Юрико не хотела это признавать, но, если бы с отступником Ивы пошла та же Сакура, сердце девушки не было бы так парализовано страхом. Как ни крути, куноичи Конохи была действительна очень сильна. Хотя Сато её личность не впечатляла.***
Очередная ночь, снова остановка и всё те же привычные вечерние манипуляции с дровами и костром. Собрать хворост, развести огонь, перекусить, разобраться с ночным дежурством, а потом, если повезет, сразу завалиться спать. Команда Хеби в составе с предпоследним отпрыском клана Учиха остановилась на ночной привал. Они держали путь из Страны Звука, забрав всё необходимое из главного штаба Змеиного Саннина, который по несчастью судьбы умер от рук собственного ученика. Каждый из трёх выживших в битве с Ханзо постепенно перестаёт существовать, раз за разом теряя частички себя. Находясь на границе со Страной Огня, ниндзя больше обычного беспокоились о своей маскировке. Коноха отправила в сторону Звука поисковый отряд, им срочно понадобился Орочимару. О том, что их цель уже мертва, знала лишь новая команда Саске и верный прислужник бледнолицего — Кабуто Якуши. Каково будет удивление отряда АНБУ, когда вместо змея, шифрующегося в своих подземельях, они обнаружат труп! Через пару минут это укрытие сравняется с землей. Учиха Саске не нужны преследователи, здесь он охотник, и теперь он готов выслеживать свою добычу. Его брат сказал бы, что этот тигр всё ещё больше похож на мелкого полосатого кота. Парень старался гнать прочь какие-либо мысли, они мешают. Узумаки Карин ещё пару лет назад буквально грезила о том, чтобы оказаться рядом со своим спасителем. И сегодня по иронии той же злодейки-судьбы она вошла в состав его группы. Будучи сенсором, девушка могла выяснить расположение тех или иных людей, а по состоянию чакры — их настроение, вплоть до душевных переживаний. Но её способности не были абсолютны. Как бы Узумаки ни старалась сблизиться с Саске, понять его, у неё ничего не выходило. Его каменное лицо, пустой, безразличный взгляд и неприязнь к прикосновениям сводили все её усилия на нет. Карин ненавидела, когда кто-то был прав, помимо неё самой. Это подрывало самоконтроль, держащийся зачастую на честном слове. Узумаки легко выходила из себя, её сдержанность напоминала башню из деревянных балок, наваленных в одну кучу. Вытащишь одну палочку — упадёт вся конструкция. Она проклинала и себя, и Учиху, и всех остальных, но прекрасно понимала, что никто не виноват. Виновата лишь она. Поэтому девушка приняла тяжёлое для её раненого сердца решение — избегать Саске и стараться не думать о нём, переключиться на разговоры с другими напарниками. Что ж, светлый разум победил! А сердце плачет. — Суйгецу, пошли в лес. — от этих слов нукенин поперхнулся водой, которую пил, и удивлённо посмотрел на девушку, заигрывающе поведя бровью. — Не о том думаешь, придурок! — кулак Узумаки обрушился на голову парня. — Мы идём за хворостом! Она резко развернулась на пятках и направилась вглубь леса, стараясь скрыть своё смущение, Карин не любила выставлять себя дурой. Боже, что она сморозила! Пойти в лес с Суйгецу. Узумаки имела в виду совсем другое. Или нет? Хозуки не оставалось ничего, кроме того, как последовать за ней, напоследок он бросил умоляющий взгляд на Учиху, но тому как обычно было плевать, он опять застрял в своих мыслях. По предположениям нукенина, Саске снова наяву представляет, как откручивает голову старшему брату. Однажды услышав про мечту всей жизни своего самовыдвижного лидера, Суйгецу лишь повертел пальцем у виска, ни капли не понимая ни стремлений, ни порывов Учихи уничтожить последнюю родную кровь. Беловолосый преследует совершенно другую цель. Набрав достаточно сухих веток, двое молодых людей направились обратно в свой маленький лагерь. Суйгецу постоянно что-то пытался доказать Карин, а она, на удивление, ни разу на него не взъелась и даже не ударила. Просто молча слушала и кое с чем соглашалась. — Эй, у тебя всё хорошо? — как бы Хозуки ни любил стебать свою напарницу, испытывая при этом истинно-садистское удовольствие, в таком отрешённом состоянии он видел её впервые. Карин бесилась, ругалась, огрызалась и спорила. Но Карин никогда не молчала, и это заставило парня волноваться. — Э-эй, ты меня слышишь? — А? — девушка мотнула головой и посмотрела на него. — Со мной всё хорошо. Взволнованное лицо Суйгецу приятно удивило девушку, она поняла, что слишком ушла в себя. Коротко извинившись, Узумаки потрусила впёред, оставляя непонимающего мечника позади. Вывалив на землю все добытые палки, она уместила свою царскую задницу на поваленное бревно, не забыв снять с себя грязные перчатки. Суйгецу подошёл, как только Карин села, и также подкинул дров в общую кучу. Учиха тут же поджег древесину Катоном. Совсем незаинтересованный в какой-либо дальнейшей активности Хозуки плюхнулся рядом с девушкой. Он смотрела на неё слишком пристально, однако Карин будто этого не замечала. Её взгляд был направлен на другого человека. — Джуго, что ты делаешь? — Карин сложила руки на груди и едва сдержалась от того, чтобы не спросить, какой фигнёй он страдал всё это время. Все в какой-то мере поработали сегодня. Они с Хозуки принесли хворост, Учиха отвечал за костёр и ужин. А этот парень просто сидел и смотрел на дерево, где расположилось гнездо синичек, не замечая никого вокруг, кроме этих созданий с ярким синим оперением. Птица, почувствовав на себе чужой взгляд, посмотрела своими чёрными глазенками-бусинками на рыжего и зачирикала, быстро махая крыльями. Джуго повёл рукой, подзывая её к себе, и улыбнулся, когда одна пернатая зарылась в его растрёпанные волосы, а вторая приземлилась на вытянутую ладонь. От контакта с природой, ярость парня сходила на нет, душа наполнялась теплом и надеждой, что когда-нибудь его путь тьмы подойдёт к концу. — Животные так тебя любят, — удивлённо пробормотала Карин, подсаживаясь ближе к товарищу, раньше она не обращала внимание на эту особенность Джуго. — Прикольно, они будто общаются с тобой. Услышав слова девушки, Хозуки громко хмыкнул и тоже подсел поближе, чтобы посмотреть на птиц. Лицо Джуго было таким по-детски радостным, что вызывало умиление. Любитель природы охотно поддержал диалог со своими напарниками, попутно подкармливая новых соседей. Контакт бывших пособников Орочимару постепенно налаживался, вряд ли кто-то из них припомнит настолько душевную беседу за всё время знакомства. Только один член команды сидел обособленно от всех. Учиха Саске не торопился сближаться с теми, кого сам же и собрал в коллектив. Он считал их общество временной мерой. Сидя под раскидистым деревом, семнадцатилетний парень не мог понять, почему на душе так гадко, обычно такой осадок оседал из-за какого-то дебильного поступка. Кто знал, вдруг он на самом деле тот сказочный придурок, над которыми он всегда насмехался. За всю свою жизнь Учиха мог стойко терпеть только двух девушек, забавный факт: обе выбрали стезю ниндзя-медиков. Одна из них — его бывшая напарница из Конохи. Стабильно пару раз в месяц ему снятся кошмары с участием Харуно Сакуры. В них она каждый раз бьёт его, плачет, царапается, что-то невнятно бормочет, глядя на свои окровавленные руки. А когда Саске пытается ей помочь, его прожигают ненавистным взглядом. С продолжением сна эти зелёные глаза утрачивают искорку жизни, а её сердце перестаёт биться. Раз за разом Учиха теряет девушку, к которой привязался сильнее, чем ему хотелось бы. В этой связи многое притянуто за уши, а кое-что откровенно бьёт в самое сердце. Храбрый взгляд, лёгкая улыбка, длинные розовые волосы — всё это не блекнет в памяти. Харуно упала ему на голову, будто с неба, ворвалась в жизнь, перевернула всё с ног на голову. Она была единственной адекватной девчонкой в Конохе, с кем хотя бы можно было поговорить. Кто мог высказать своё мнение в лицо. Сакура буквально назвала цель его жизни смешной и глупой, а Саске, как истинный тормоз, ни слова не мог вымолвить в ответ. В тот момент ему казалось, что у девчонки найдется ещё тысяча аргументов на каждое слово. Харуно выглядела взрослой, иногда даже сам Саске считал её гораздо старше себя. Он увидел, каково настоящее расстояние между ними, когда узнал, что она — бывший член АНБУ. Сомнения по поводу собственной зрелости в сравнении с Сакурой стали доставлять неудобства, Саске невольно начал сравнивать себя с братом и понимал, что не дорабатывает. А узнав, что бывшая напарница вступила в ту же организацию, что и этот убийца, парень совсем потерял контроль. Настолько, что не мог больше поручиться за свои руки. Вместе с глубокой ненавистью, которая укоренилась в сердце, в душе юного Учихи всё ещё жила надежда на то, что Сакура никак не связана с Итачи. Иначе Саске убьёт её, она станет очередной ступенью на пути к его мести. Это важнее привязанности. Вторая девушка — Узумаки Карин. Когда-то давно, ещё на втором этапе Чуунин-Шиккен он спас её от огромного медведя, который, вот-вот наступив на хрупкое тело той дрожащей девчонки, мог сломать её пополам. В тот миг Саске ненадолго ощутил себя в шкуре героя. Представил себя чем-то светлым посреди тёмного мира ниндзя, в котором все действия сводятся к простому выбору: «или ты, или тебя». Иногда приходится переступать через себя, свои принципы и мораль, когда на кону стоит жизнь. Спасти Карин в Лесу Смерти означало предать свои принципы — почувствовать страх за кого-то, проявить эмоции. Учиха защитил её от угрозы, но быстро развернулся и ушёл, предпочитая забыть об этом эпизоде. Кто бы мог подумать, что они вновь встретятся, да ещё и в подземельях предателя Конохи — Орочимару. У Карин не было никакой цели, она пошла за Саске по каким-то глупым причинам. Учиха полагал, что Узумаки падка на мужчин, и не стал ничего с этим делать. Повода к отношениям он ей не давал, но и твёрдое «нет» никогда не говорил. После кошмаров с участием Харуно парень понял, что каким-то образом причиняет ей боль. Саске пришёл к выводу, что заставлять страдать кого-то, кто не имеет отношения к его цели, не стоит. Он был эгоистом, но не был тем ублюдком, которому по душе бессмысленная боль. Однако не мог ничего с собой поделать, всё получалось как-то само-собой. Чувства и любовь — слабость, а когда дело касается семейных разборок, будет лучше, чтобы никто не знал о его слабых сторонах. На первом месте у Саске стоит убийство старшего брата, на втором всё ещё розоволосая бестия. Карин Узумаки удивительным образом заняла третье, полностью игнорировать её было невозможно. Учиха будет решать проблемы в приоритетном порядке. Находясь вдали от костра под тёмным дубом, Саске смотрел на Карин, Суйгецу и даже Джуго под другим углом. Возможно, эти люди — не просто инструменты в его руках. Он может разменять их жизни на монеты, но гораздо выгоднее принять их, как товарищей, если он хочет достичь своей цели. «Друзья» слишком громкий статус для команды Хеби, и её лидер давно позабыл значение этого слова. Не дружил он ни с кем, особенно с девушками. Обычно попытки наладить с ними общение заканчивалось тем, что каждая девица готова была пасть к его ногам. Почти каждая. — Саске дёрнулся от этой мысли, он понял, что не так. В списке «кто не поцеловал Учиху в зад» появилось имя Узумаки Карин. Она больше не смотрела в его сторону этим раздражающим взглядом, полным обожания. Предпочла ему шумную компанию Суйгецу и Джуго. Сломалась ли она, или же изменилась, парень не знал. Всё же, он не знаток девушек, куда ему до их женской логики. По словам Хозуки, с бабами одна морока, и Саске с этим безмолвно солидарен. Учиха хмыкнул, возможно это и к лучшему, однако такой расклад порождает кое-что другое. Интерес.***
Довольно приятно ощущать, как с души падает камень, как грудь больше не сдавливает невидимым грузом, дышать и жить становится намного легче! Ложь и недомолвки заставляют человека, не обделённого совестью, чувствовать себя отвратительно. Кто-то врёт, не краснея и глядя в глаза, а кто-то просто не умеет врать. Правда рано или поздно выплывет на берег, и только от умения выкрутиться зависит твоя дальнейшая судьба и взаимоотношения с окружающими. Сакуре Харуно приходилось долгое время скрывать своё происхождение и дар крови. Лишь узкий круг лиц знал всю правду о ней, это сводило утечку информации к минимуму. Но всё же она смогла налажать, раскрыла себя не в том месте и не в то время. Это была особая миссия, приказ сверху от Хирузена, согласованный со старейшинами: сохрани в тайне свою принадлежность к клану Харуно ради твоего же блага, не подвергай деревню опасности. В этих словах таилась угроза, которую детский ум не сразу смог распознать. Когда Сакура повзрослела, она осознала, что имели в виду старейшины. После того, как Хатаке Какаши сняли со службы, перед девочкой встал выбор: перейти на должность лидером отряда или продолжить быть заместителем кого-то другого. Вышло так, что Харуно временно возглавила группу АНБУ, пока поиски нового более опытного и зрелого командира продолжались. Выполняя очередную грязную работу, отряд вышел и оказался меж двух огней. Песок и Камень. Засада, новые смерти, раскрытие. Ситуация катилась в беспросветную жопу, временному командиру пришлось раскрыть карты. Осознавая, что это действие несёт за собой определённые последствия, Харуно решила использовать имя своего клана, чтобы стать мишенью и сдаться добровольно. Это позволило бы её товарищам сбежать, пока куноичи продумывала бы план отступления. Сняв маску, девочка не учла засады, не заметила, как вражеские шиноби разделили её группу, чтобы уничтожить поодиночке. Только ниндзя Камня нападали со спины, трусы! В какой-то момент она потеряла контроль, над собой и над происходящим вокруг. Зелёные глаза видели перед собой лишь павших в неравном бою товарищей. Она знала их всех поимённо, и до сих пор помнит каждое имя, кто не вернулся домой после той миссии. Потеряв самообладание, девушка поставила на кон свою собственную жизнь, тех, кто ещё дышал, и выполнение задания. Её клон скрылся с поспешным отчётом и быстро пропал из виду. После этого всё было, как в тумане. Харуно забылась ещё во время схватки и помнит, что очнулась уже в госпитале. Рядом сидел Какаши. — Что случилось? — я поднялась на локтях, голос отдавал хрипотой. Жажда жгла горло, сил совсем не было. Внутри откликалась пугающая пустота. — Я всё ещё жива? — Да, Сакура. — мой посетитель помог мне сделать пару глотков прохладной воды и прилечь обратно на постель. Он крепко сжал мою руку, стараясь показать, что никуда не уйдёт. Я обратила внимание на то, что мы были не одни. Рядом находился Хокаге, наверняка с парочкой скрытых сопровождающих. — Ваша группа смогла передать сигнал бедствия — это хорошая новость. Плохая: кроме тебя никто не выжил. — Как тогда я здесь очутилась? — прижав ладонь ко рту, я подавила всхлип и попыталась скрыть дрожащий голос. Хотелось кричать. Опять я осталась одна! Что-то внутри рухнуло и осело, словно крохи пыли. Это всё моя вина. — Тебя доставили обратно Лемур и Кошка, — подал голос Третий Хокаге, привставший с кресла. На его лице залегли глубокие морщины, взгляд похолодел. — Мы потеряли один из самых сильных отрядов наших бойцов на вражеской территории. — Тогда… — Да, — продолжил Хатаке, тяжело вздохнув. Мужчина отвернулся, боясь посмотреть мне в глаза. — Их тела не смогли вернуть в Коноху. — Я разочарован, Сакура, — от взгляда Сандайме мне хотелось спрятаться, но укрытия не было. Сердце ушло в пятки. — Вы смогли достичь некоторых приоритетных целей, однако ты провалилась в своём личном задании. Твои товарищи лишились жизней из-за твоего самоуправства. — Я хотела дать нашим шанс уйти и унести данные, мы все полегли бы там, не закончив миссию, если бы я не раскрылась. — я запнулась, стыдливо опустив глаза. Не было никакого толку от того, что я сделала. Груз вины никуда не уйдет. — Не оправдывайся, — слова Хокаге резали сердце, заставляя задыхаться. Как же больно! — Это была приманка, вы провалились и принесли ложную информацию. Настоящие данные были у другого подразделения. Вам стоило внимательнее подойти к делу. Я разочарован в тебе, Сакура. Смерть твоих товарищей лежит на твоей совести. На моей совести. Почему-то этот фрагмент памяти стёрся из головы Харуно, и почему она решила вспомнить это только сейчас, когда направлялась обратно в Аме? Оказывается, свои глаза куноичи пробудила ещё раньше, не в тринадцать лет, как она привыкла думать. Было два варианта: или член Корня из клана Яманака сильно пошаманил над её разумом и памятью, что такое четкоё воспоминание буквально стёрлось из головы, или, забывшись в боли и чувстве вины, Сакура сама отгородилась от этого момента, заставив себя выбросить этот день из своей памяти. Посмешище среди шиноби. Ей доверили особо важную роль, сложную миссию. Все члены группы до единого доверяли Сакуре, а она похоронила их всех на той злосчастной границе. Может, будь она чуточку умнее и сильнее, такого не случилось бы. Но прошлое — есть прошлое, оно неизменно, с ним проще смириться, иначе можно поставить жирный крест на будущем. Какая жалость… Девушка то и дело хмурится от своих размышлений, грусть никуда не уходит, как ей ни приказывай. После той миссии Харуно решила для себя, что больше никогда не возьмёт ответственности за жизни других. Да, она боялась последствий, но разве это плохо? После ухода из АНБУ Сакура перестала стремиться к роли лидера, предпочитая плыть по течению, изредка направлять других, кто плывёт рядом, при этом находясь в тени. Без всякой ответственности. Детская травма легко может перерасти в нечто более страшное. Девушке не помешал бы психиатр, а то её поток скверных мыслей и очерёдность поступков не могла отследить даже Каори. Душевные терзания джинчуурики сильно беспокоили Белую Лисицу. Всё же, члены клана Яманака — те ещё извращенцы, двинутые на теме мозгоправных техник. Если Учихам лучше не смотреть в глаза, то к этим вообще не стоит подходить и на километр. Кстати, поводу Учихи: Лидер Акацуки имеет какую-то уникальную способность «подглядывать». Подлавливать неудобные моменты, чтобы связаться с девушкой. Можно сдержать появление проекции, если сильно постараться и выставить ментальный блок, то получится отгородится барьерными техниками. Опять же, когда Сакура уносила ноги из Конохи впопыхах, Лидер смог застать её врасплох, всучив в руки новую миссию вместе с Итачи. Так как Дейдару отправили с другим членом организации, у Харуно временно не было напарника. В организации нукенинов был приказ: действовать в одиночку запрещено, каким бы первоклассными и сильными ниндзя вы ни были. Не так давно Акацуки понесли серьёзные потери в лице одних из самых опасных личностей, Парочку «бессмертных» разобрали шиноби Листа. На вопрос «почему Итачи» Лидер не дал ответа, лишь указал на место встречи и пояснил некоторые особенности миссии. Если Учиха будет с ней, то Хошикаги будет бубнить. А может его тоже куда-то дели. Опять непонятки. «Чёрт бы побрал этого Пейна и его загадочную натуру, не считающую нужным отвечать на прямые вопросы!».***
Вторую ночь подряд куноичи напрягалась, чтобы в ускоренном темпе добраться до Дождя, не растеряв при этом своих сил. Всё-таки паре предстоя не близкий путь аж в Деревню Воющего Волка на западе от Страны Камня. В этой местности проходят границы множества маленьких стран, но проблема в том, что большая часть из них захвачена другими более крупными государствами, а некоторые и вовсе пребывают в запустении. В последнее время Харуно стала очень осторожной, следила за каждым своим шагом, поглядывая на товарищей, вдруг кому-то понадобится оказание медицинской помощи. Сейчас жизнь Итачи была для неё куда приоритетнее, чем своя собственная, однако кто поможет этому упертому барану, если она погибнет? Верно, никто. Сакуре до сих пор не понятно, что с ним происходит. Раз за разом сканируя его тело, девушка видела только поверхностные симптомы. Первой серьёзной проблемой являлось то, что Итачи стал слишком часто использовать свой Мангекьё Шаринган. Парень не имел таких огромных запасов чакры, как его девушка. Активация доудзюцу забирала слишком много ресурсов, выжигая Учиху изнутри. Понятие смысла жизни у пацифиста, как правило, появляется в результате сильной эмоциональной травмы. Годы летели один за другим, и желание жить у Итачи убавлялось пропорционально прожитым дням. Однако последняя пара лет, которые он провёл со своим бывшим товарищем из родной Конохи, иногда заставляли его пересматривать этот взгляд. Хотя, это определение ей всё-таки не подходит. Подруга? Да. Возлюбленная? Никак иначе. Избранница? Учиха по-собственнически доволен этим фактом, но недовольство собой порой затмевает эгоизм. Ирония в том, что по звучанию два слова «избранная» и «избранница» весьма схожи. На его взгляд, Харуно Сакура заслуживает оба этих понятия в свой адрес. Он умирает. И с этим ничего нельзя поделать. Надо признаться, у парня была слабая надежда на то, что девушка найдёт способ справиться с этой непонятной болезнью. Пускай образ убийцы и мягкого человека не складывается у многих в голове, это был факт, оба определения одинаково подходили Итачи, но он предпочитал не выбирать между чем-то одним. Достаточно людей натерпелось боли из-за него, и парень искренне желал, чтобы хотя бы Сакура не познала новой боли потерь. Да, Учиха был эгоистом! Чёртовым эгоистом! И он признаёт это. Но не может найти в себе силы выстроить между собой и любимой девушкой невидимую стену, не может оттолкнуть её, пока не стало поздно. Как бы странно ни звучало, парень боялся смерти. И желал её одновременно. Сакура была спасительным светом, под лучами которого он находил покой, после нескольких лет беспросветной тьмы даже тусклая лампочка казалась ярким фонарём. Глядя на то, как девушка смеётся рядом с ним, шутит, дурачится в этой дороге, сердце Итачи обливалось кровью. Он действительно хочет жить так. Видеть рядом с собой это розоволосое чудо, слышать смех, ловить восхищенные взгляды и искреннюю улыбку, просто быть любимым ею. Однако Итачи осознавал, что не является героем в их истории, он всего лишь убийца и злодей. А как всем известно, у злодеев не бывает счастливого конца.***
Молодой парень сидел на окраине деревушки поздней ночью, затачивая своё оружие. Танто любимого теперь принадлежало ему, как память о проведённом времени. Все они дети войны, пострадавшие от таких же людей. Вопрос жизни и смерти всегда остаётся загадкой до последнего. Однако Луи Гото предпочитает просто существовать, плыть по течению и находить новые приключения на свою симпатичную задницу. Жить одним днём проще, чем гадать о том, что будет завтра. Деревня, в которой остановился этот человек, была заброшена ещё со времен Третьей Войны. Страна Тигра находится в оккупации, здесь почти не осталось живых людей. Только он, птицы и ветер. Едва покончив с заточкой своего клинка, Луи уловил свист за своей спиной. Дёрнувшись вбок, парень с разворота вылил на противников порцию горячего блюда. Обжигающая лава начала плавить всё на своем пути. Стало жарко. — Гото, убери свою поганую лаву! — из-за деревьев раздался грозный женский голос, до боли знакомый. Он заставил парня улыбаться. — Луи, черт возьми! Шиноби поймал себя на мысли, что девушка за год вообще ни капельники не изменилась, всё такая же бойкая и импульсивная, а её сила такая же завораживающая, как и в день их первой встречи. До сих пор ему непривычно видеть, как хрупкая с виду дама сносит гору своей маленькой ладонью. В этом вся Сакура. — Харуно, не разводи пыль мне тут! — парень оказался рядом с девушкой, стряхивая слой пыли и грязи со своих волос, за что непременно получил подзатыльник. Её спутник, стоящий поодаль тихо посмеивался, но не подавал виду и старался не влезать в перепалку. План «Холодная смерть» вступил в свое действие. — Учиха, как ты с ней уживаешься?! Итачи спокойно пожал плечами. «Нормально, вроде, не жалуюсь».***
— Куда вы направляетесь? — Луи подкинул ещё одно полено в костер, не давая ему погаснуть. Уже давно стемнело, небо затянулось чёрными тучами, за которыми не были видны сияющие звёзды. — У нас дела, — девушка не стала вдаваться в подробности, лишь мельком взглянула на напарника. Сейчас она взяла на себя роль переговорщика, ну или попугая, как посмотреть. — А ты чего так далеко забрался, жареная цыпа из заречья? — Гуляю то тут, то там, — парень усмехнулся, ни капли не обидевшись за новую кличку. Как его только не называли. Прозвище, придуманное Сакурой, было самым безобидным. — Ищу смысл жизни, как говорится! Харуно и Учиха сидели по разные стороны от костра, несмотря на установившийся между ними статус возлюбленных, парень всё равно сел ощутимо дальше от девушки, так, чтобы даже протянув руку, они не смогли прикоснуться друг к другу. В груди куноичи кольнуло от глубокой обиды, но она не подала вида. Сакура сильная и независимая девушка! Однако капелька грусти всё равно проскочила в зелёных глазах, когда они вновь пересеклись с чёрными. Итачи понимал, что холод причиняет ей боль, но он сделал это намеренно. Специально. Ситуация не позволяла показывать свои слабости. Девятихвостая в подсознании джинчуурики, каждой шерстинкой ощущала желания и мысли девушки, наблюдая за происходящим через её глаза. Картина заставляла её едва ли не плакать от смеха. «Стыд и срам!» — по мнению Каори любовь ослепляет людей, делает слабее. «Смотри, что любовь с тобой сделала, парень! Размяк и начал динамить мою девочку. Не поздно ли одумался?». Кицунэ не считала себя глупой, ей более тысячи лет, все повадки мужиков она знает «от» и «до». Хотя поведение Итачи и казалось ей таким забавным, смеяться всё же было неуместно. Сакура будет страдать, причём очень сильно, и переживёт ли она эту потерю — вопрос времени. А вот слова Луи Гото просто добили, и лисица решила материализоваться перед всеми. — Глупый ты, человечишка! — кицунэ вильнула хвостом и легла возле ног своей подруги. — Как ты можешь искать смысл жизни, ничего не делая! Почему вы, люди, так быстро сдаетёсь? — от появления Каори и её слов парень дёрнулся, будто от пощечины. И не он один. Последние слова были адресованы Итачи в том числе, но тот лишь отвернулся в сторону. — Жизнь не заканчивается на одном человеке, а угроза смерти далеко не предел того, что может с вами произойти. Глупые, глупые люди. Гневная тирада, произнесённая хвостатой, надолго засела в голове Сакуры. Но в картине отсутствовали какие-то детали. Чего-то не хватает, от неё просто-напросто пытаются отгородиться. Много раз девушка искала повода заговорить со своим напарником, чтобы подобраться ближе к разгадке работы доудзюцу клана Учиха. Не будь Итачи гением, он бы не смог так плавно менять темы и соскальзывать с них. Каждый раз разведка Харуно терпела крах, и наступало затяжное молчание. Сакура не могла не заметить, как он закрывается от неё. За всю ночь любимый мужчина ни разу не прикоснулся к ней, ни одного объятия, что уж говорить про поцелуй! Харуно не понимала, что творится в голове у этого треклятого Учихи. Чувства настолько сильно били по сердцу, что треск её терпения слышали даже деревья. Сакура не дурочка и видит, что парень умирает, но отказывается понимать, почему в такой момент он избегает её. Девушка никогда не верила в бога, даже когда вся её семья оказалась погребена под толщей земли. А сейчас… — Блядство, Каори, что мне делать?! Каждое такое обращение к Девятихвостой было похоже на вой, на мольбу о помощи. Но, увы, Каори не в силах вершить людские судьбы. — Не сдаваться и трясти Учиху до последнего. Сакура, ищи путь спасения и не трать времени на свои пустые страдания, у вас его и так не много. На миг хвостатая задумалась. От её цепкого взора и способностей видеть больше того, что лежит не поверхности, не укрывалось ничего. Но стоит ли девушке знать настоящую причину такого поведения Итачи? Не сделает ли это только хуже? Хотя, какая к чёрту разница, если этот парень сам себя закапывает всё глубже в землю. Маленький мальчик, который взвалил на свои хрупкие плечи большую ответственность: за клан, за семью, за брата, а теперь ещё и за Сакуру. Лисица считала, что стремления умереть Учихи не соответствуют его возрасту. — О чем ты, Каори? — Близится час расплаты, Сакура, от этого он теряет веру в жизнь. — биджуу не стала вдаваться в детали, но и промолчать не смогла. — Месть — блюдо, которое подают холодным, дитя. Из этой агонии не выбраться по щелчку пальцев. Посмотри на поведение Итачи, отбросив свои пристрастия, тогда увидишь, что он чувствует приближающийся конец. Гляди в оба, и может ты успеешь что-то изменить. Не прогадай момент. Сакура не знала, насколько мерзко чувствовал себя Итачи от своей игры. Смотреть на любимую девушку, почти супругу, и не иметь возможности коснуться её. Мертвецам не положено ощущать вкус жизни. Сколько ему отведено? Меньше двух недель, его призыв неустанно наблюдает за тем, как брат идёт по его следам. Один Ками знал, как сильно Учиха сожалел о своих поступках. Но сожалением не вымостить дорогу, и иногда приходится чем-то жертвовать, возможно даже самим собой ؙ— чтобы спасти то, что дорого сердцу. Все члены клана Учиха по своей натуре эгоисты, когда познают чувство любви в полной мере. До этого он не знал, что сможет поставить девушку на одну из чаш весов, на другой же у него всегда находился родной Лист. И так странно было представлять, что эти две чаши имели одинаковый вес. Если кто-то из этой истории с кланом и выйдет живым, то это — не он. Такому человеку, как Итачи, нет места в этом мире. Так пусть он останется безжалостным убийцей, перерезавшим всю семью ради сомнительных идей и проверки своих способностей. Его честь и так уже сгорела в жертвенном огне. И фимиам чёрного сандала разнёсся по Конохе. А стоила ли эта жертва того? Итачи не хотел думать об этом, ведь если она окажется напрасной, его последние дни потеряют всякий смысл.***
Напарники держали путь в деревню, находящуюся на вершинах высочайших гор этого мира. Немногие знали, как много медицинских трав произрастает в той местности, однако это ещё не всё. Место привлекает не только медиков, неподалеку расположился небольшой подпольный цех производства взрывчатки, которая позарез понадобилась организации. Зачем? Сакура могла только догадываться. — Мы скоро прибудем, — девушка не оставляла попыток разговорить парня, однако в этот раз решила перейти в наступление. — Итачи, берегись! Сакура пихнула своего партнёра в бок, крепко цепляясь за него руками и ногами, прикрывая его от мнимой «опасности». Не сразу сообразив, что она творит, парень сперва зажмурился, затем резко открыл глаза, в которых сверкало алое пламя Шарингана. С удивлением Итачи справился, но освободиться от цепких женских рук было не так просто. Харуно, как кошка, вцепилась в него обеими руками, повисая на торсе и прижимаясь к сильной груди. В её ушах эхом отдавался стук чужого сердца. Завидев, что клиент пытается сбежать, Сакура перехватила запястья парня руками и подняла захват их над его головой. Голодная до прикосновений девушка считала, что теперь всё правильно. Заняв место доминанта, она растянула губы в усмешке, хитрые зелёные глаза глядели свысока на лежащее под ней тело. Так правильно… — Учиха, только не умри, пока будем разбираться со взрывчаткой. — девушка быстро и звонко чмокнула мужчину в губы. Однако на ноги наглая девица вставала медленно и неохотно, она никак не могла оторвать взгляд от его застывшего лица. Это выражение было ей незнакомо. Итачи чувствовал, как по его коже пробежал табун мурашек, да, ему повезло, что длинные волосы скрывают красные уши. Внутри Сакуры поднималось тепло, когда она вставала на ноги, её будто набили ватой, но девушка больше не позволила нежности выйти наружу. Сакура подмигнула всё ещё лежащему Итачи и, развернувшись на невысоких каблуках, с гордым видом направилась в деревню. Харуно не знала, какую игру затеял Учиха, но победа в этом раунде будет за ней. — Так держать, моя девочка!***
Именно во время этого задания Сакура поняла, почему Дейдара считает взрыв искусством. Смотреть на то, как небо озаряет яркая вспышка и клубы дымы каждый раз приобретают новые формы, было довольно-таки приятно. Это что-то вроде большего фейерверка. Харуно радовалась компании Учихи, однако девушка скучала по Тсукури, по их проделкам во время миссий и перепалкам. Был бы здесь блондин, Сакура уверена, он бы поднял это место на воздух, сравняв с землёй. Она не прочь повторить его подвиги, но для начала стоило бы эвакуировать мирных жителей. Миссия Пейна казалась простой: забрать часть взрывчатки, а остальное уничтожить, но когда они добрались до места, то не обнаружили там столько, сколько требовалось Лидеру. Нашли только расположенные по периметру взрывные печати рядом с пороховницей. Одно неверное движение, и ты — труп. Парень и девушка приняли решение разделиться: Сакура старается увести людей как можно дальше от этого места, а Итачи безопасно снимает печати. Будучи таким себе сапёром, нукенин не хотел походить на ту подгоревшую утку, которую Конан забыла вовремя достать из духовки на прошлый Новый год. Поэтому ему приходилось осторожничать. Большая часть печатей уже была разблокирована, а над оставшимися предстояло проделать кропотливую работу. У Харуно в это время тоже было веселье. Деревушка, которая находилась возле завода, кишела наёмниками из самых разных мест, эти ребята по-настоящему эксплуатировали мирных жителей. Прибыв на место, куноичи обнаружила следы чакры, значит здесь были шиноби, и, возможно, уже мёртвые. Сакура не могла действовать безрассудно, на кону жизнь многих людей: от седых стариков до совсем ещё маленьких детей. Скальпель чакры загорелся её руках, стоило отступнице вывести из зоны поражения ещё парочку людей. Она дала им свои кунаи, бросив: «в случае чего так вы сможете защитить себя». Дети и подростки отнеслись к ней с доверием, в то время как люди постарше едва ли не крутили пальцем у виска, завидев такую «спасительницу». Зачем спасать? От чего спасать? Ничего не понятно. Пришлось расходовать чакры намного больше, чем планировалось изначально. Сакура бесшумно перемещалась по объектам, скрываясь под капюшоном плаща организации, навыки сенсора позволяли ей видеть намного лучше даже с ограниченным обзором. Три шага вперёд, свернуть направо, пять шагов, проход. «Чёрт, опять. Одни наёмники!». Девушка слышала крики младенца и, наверняка, его матери, которая молила о пощаде. Куноичи не раз удостоверялась в том, что люди — мусор, способный угрожать беззащитным людям и детям, которые остались совсем одни и вынуждены жить в тяжёлых условиях. Сжав кулаки в приступе ярости, Сакура ринулась вперёд, одним резким и точным движением перерезая сонную артерию отступника какого-то селения. Харуно умела кромсать людей на кусочки так же быстро, как и бить в горло, не давая шанса врагам сделать свой последний вдох. Жизнь научила. — Успокойтесь, я здесь, чтобы помочь вам. — когда Сакура откинула капюшон, испуганная женщина увидела перед собой молодую девушку, которая по-доброму улыбалась, только вот её перечёркнутый протектор внушал опасения. — Пойдемте со мной, я выведу вас отсюда. Это место скоро обрушится. Как оказалось, у женщины была сломана стопа, и она не могла ходить. Скрипнув зубами, Харуно подхватила её на руки так легко, будто эта ноша была пушинкой. Маленький ребёнок наконец перестал кричать, успокоившись рядом с матерью. Выйдя за пределы деревни на безопасное расстояние, она отвела пострадавшую к другим жителям. Много кто из присутствующих был ранен, дети плакали и кричал, но взрослые грубо затыкали им рот, опасаясь за свою жизнь. У куноичи сердце кровью обливалось от мысли, что у неё нет времени и возможности помочь этим людям залечить раны. Хотя бы сделала, что могла. Девушка спряталась за большим деревом, как только вернулась в пределы деревни, чтобы продолжить задание. Прикусив губу до крови, Харуно провела пальцем по кровоподтекам, сложила печати и коснулась рукой земли. С громким плюхом перед ней явилась малая часть госпожи Кацуи. Слизняк без слов всё понял и направился к раненым. Едва вздох облегчения вырвался из её груди, куноичи почувствовала холодок у своей шеи. Острие куная было направлено в её сторону. — Двинешься, и я тебе глотку перере…— убийца не успел договорить, рука куноичи, объятая плотной чакрой, буквально на его глазах вырвала сердце. Жестоко, быстро, с изыском. Бьющийся орган начал замедлять ритм перед застывшими глазами отступника. Отряхнув пальцы от крови, Сакура неспешно побрела обратно, на её лице расцвела предвкушающая улыбка. Первого агрессивного парня, встреченного в закоулках пустой деревни, она заставила кусочкам отрубать себе пальцы по кусочкам так же, как он отрубал пальцы невинному дитя. Следом был отдан приказ выдавить глаза, такую боль он уже не смог пережить. Сопротивляться её доудзюцу сложно. Второго человека Харуно прикончила, едва коснувшись техникой груди — потоки чакры заблокировали кровоток, заставив головореза задыхаться. С третьим тоже не стала церемониться — свернула шею без разборок. Оказавшись внутри деревни, куноичи просканировала местность на наличие живых людей. Большая часть головорезов отправилась в сторону её напарника, когда там прогремел взрыв. Однако тут всё ещё кто-то остался. Трое мужчин и, кажется, двое детей. Направившись к ним, девушка не заметила, как чуть не врезалась в летевшего на неё старика. Он был очень напуган, будто призрака увидел, если не что пострашнее. Харуно потребовала объяснений, но вдруг перед её глазами всё поплыло. А рука мужчины, казалось, была такой сухой, словно ей уже лет сто, не меньше. Или она схватила какого-то мертвеца, хорошо сохранившегося до наших дней. Раздался оглушающий крик. Непонятно. В голове или же рядом. Будто всё вокруг начинало плавиться под воздействием непонятного газа. Глаза заволокло белой пеленой, это не было похоже на яд, но на улице стояла просто невыносимая жара! Доудзюцу деактивировалось, потому что концентрировать чакру в глазах стало тяжело, Харуно отчётливо ощущала боль, будто от удара молотком по голове. Она стала слышать шаги отовсюду: кто-то бежит навстречу. Крик. Совсем рядом! Разозлившись, Сакура собрала остатки чакры в кулаке и ударила им о землю. Головокружение и ощущение родной стихии вернуло ей чувство реальности. Пелена пропала, а увиденное оставляло желать лучшего. Обездвиженный мальчишка был крепко привязан к столбу, вокруг него лежали поленья для разведения костра. Его собирались сжечь, как сжигали ведьм когда-то давно. Видно, что ребёнок подвергался пыткам, его крови было много. К Харуно пришло осознание, что они с Итачи влипли в какую-то историю. Стихия Пыла. Вот почему тот мужчина выглядел, как мертвец, а она потеряла способность мыслить адекватно. Это кричал ребёнок, а не галлюцинация. Девочка, что была на пару лет старше мальчика, вырывалась из мёртвой хватки отступника. Её товарищ потерял сознание от истязаний, маленькая голова уныло повисла. Человек, который имел предрасположенность к опасной стихии, собирался поджечь костёр и хотел, чтобы девчонка в его руках наблюдала за кончиной друга. В жизни Сакуры было достаточно насилия, чтобы закрывать глаза на некоторые вещи. Но девушка на дух не переносила насилия над детьми, и сейчас терпеть не станет. Немного восстановив свои каналы чакры после такой жёсткой просушки, Харуно ринулась к этому шиноби, занося кулаком и целясь в солнечное сплетение. Не среагировав на противницу, мужчина даже не шелохнулся. Он не ожидал нападения. Отбросив отступника на добрых метров пятнадцать, Сакура развернулась к двум другим. Ещё один молодой человек держал маленькую девочку за волосы, не давая ей опустить глаза. Третья цель была девушкой, от её ухмылки у Харуно вздулись вены на шее. «Бесит». — Шаг вперед, и девчонке конец. — от слов куноичи Сакура дёрнулась в сторону, но не стала приближаться. К счастью или же нет, она была без плаща Акацуки, иначе бы её быстро узнали. Тёплый плащ остался у беглецов, которых удалось вытащить из деревни первыми. Лиловый проблеск в некогда зелёных глазах заставил вражескую куноичи попятиться назад и обернуться в поисках кого-то. — Ты… из… Крепкий хват Сакуры сомкнулся на смуглой шее, заставляя ту всё больше и больше белеть. Пускай сила глаз не могла действовать в полную мощь, у неё оставались подручные средства, а именно — Скальпель Чакры и разрушающие удары. Тонкое энергетическое лезвие вспороло грудь молодой женщины, заставив ту захлебнуться от боли и невозможности сделать нормальный вдох. Однако это был далеко не конец. Окинув мальчика взглядом, медик Акацуки прикинула все нанесённые ему повреждения и стала воплощать свою идею в жизнь. «Чувствую себя Сасори» — она пнула своего врага под дых и направилась в сторону девочки, чья шея была оцарапана кунаем. Мужик позади очухался. В одной руке Сакуры был Скальпель, в другой — Мистическая Ладонь. Смерть и Спасение. Правая ладонь сделала пас, отрезая ладони шиноби по линии запястья. Кровь брызнула во все стороны, слабонервных бы стошнило. В светлых волосах дрожащей малышки появились и красные оттенки, помимо грязи. Второй рукой, левой, куноичи лёгким касанием дотянулась до несчастной. Как только ранка на её шее исчезла, Харуно кивком указала ей на мальчишку. Потеря контроля. Удар ногой с разворота пришёлся всё ещё живому мужчине по челюсти, отбросив его в сторону подружки. Скальпель уже распространялся на две руки, филигранный контроль даже в шатком положении мог удержать столь грозное оружие в руках. Техника сделала тонкий надрез по линии подбородка. Сонная артерия. Пока Сакура пыталась осознать, зачем она опускается до такой не свойственной ей жестокости, её противница не стала зря терять времени и заставила Харуно упасть на колени от сильного удара. Острое лезвие всё ещё горело в руках медика и зацепило сухожилие нападавшей, из-за своей неосторожности она пала рядом. Кровь, испаряющаяся из открытых ран, выглядела странно. Во рту резко стало сухо, и только когда кровь пошла носом, Сакура поняла, что на неё все ещё действует губительный жар. Белоснежный покров лисицы мягко окутал тело джинчуурики, придав ей яркое свечение. Так хвостатая пыталась защитить свою хозяйку. — Не думал, что последний потомок Харуно всё ещё живой. До нас дошли слухи, что ты давно сдохла. — третий человек, не показывавшийся до этого на глаза, был носителем Кеккей Генкая Стихии Жара. Он остановился перед ней в десяти шагах. Куноичи с ранеными ногами, не имея нормальной возможности подняться, ползком метнулась в сторону товарища и, поджав губы. — Что вы обо мне знаете? — Харуно опёрлась на свои колени, чтобы встать. Нужно потянуть время, чтобы чакра хвостатой подлечила её. — Кажется, моя слава летит впереди меня. — О да, нас предупреждали, что Сакура Харуно — та ещё сука. — сравнение с собакой определенно оскорбило девушку, и она готова была вступить в словесную перепалку, если бы не новый взрыв, этот уже громыхнул сильнее. Куноичи сковал ужас, и на секунду сердце впустило внутрь переживания за возлюбленного. Но разум быстро отмёл их в сторону. Её напарник — не слабак, справится. У Сакуры другая цель. — Надеюсь, что все ваши информаторы давно мертвы. — улыбка осветила девичье лицо, изумрудные глаза засияли. — Мы столько лет искали силу клана Харуно, тратили все ресурсы на слежку. Но ты сама явилась к нам на блюдечке, — несмотря на защиту покрова, куноичи из Акацуки чувствовала дикий жар, будто все её органы медленно плавятся. — Ты с лихвой оправдываешь своё имя. Клан Харуно должен был стать спасителями, а не убийцами! За последние сто лет вы убили людей больше, чем спасли за всю историю. Даже ты, Сакура, сколько сегодня людей ты прикончила? А ведь у них тоже были семьи… — Не заговаривай мне зубы. Звучит, как речь обиженного мальчишки, — Харуно демонстративно пожала плечами, внешне она храбрилась, но в уме в это время перебирала возможные догадки. — Не дави на совесть, бьюсь об заклад, тебе просто завидно, что ты так не можешь. Говоришь о столетии бесконечных войн. Либо ты, либо тебя! — Не в этом дело, — давление от жара стало сильнее, и розоволосая девушка опустилась на колени от головокружения. — Ваше доудзюцу должно было быть спасением, а не орудием убийства! — Не знаю, кто ты, чёрт возьми, такой, но хочу тебя огорчить. Ты сильно заблуждаешься. — резкий спазм охватил её, заставляя сжимать волосы на висках в пальцах. Даже договорить не вышло. — Ты никогда не думала о том, что клан поплатился за неумение пользоваться своей силой? — вторая девушка, будто очнувшись от транса, стала заворожённо приближаться. — На клан сложно было найти точки давления, потому что вы все, как один были одной семьей. Ваши глаза нарушают равновесие между всеми людьми, способными пользоваться чакрой. Поэтому или делитесь силой, или сполна заплатите за неё своими жизнями! Вражеская куноичи замахнулась на Сакуру, однако, её удар не достиг цели. Ахнув от удивления, Харуно глянула на девочку с кунаем в руке, которая буквально выросла перед ней из-под земли. Она насквозь проткнула ногу нападавшей. Вновь потеряв равновесие, та упала на спину, а девчушка с яростно горящими глазами смогла дотянуться кунаем до живота, нанося новый удар. Снова кровь. Ещё одна смерть. Но уже не на руках куноичи из Акацуки. Покров пропал, она ослабла окончательно. Подняв взгляд, Харуно обнаружила рядом с собой того маленького мальчика. Короткие торчащие во все стороны чёрные волосы щекотали ладонь, которая упала на землю. Свист оружия рассёк воздух. Ещё один взрыв. У Сакуры не осталось сил, а противник продолжает плавить её изнутри, замахивается острым ножом на ребёнка, ворвавшегося в это противостояние. Безобидное дитя, познавшее жестокость мира шиноби, могло поплатиться жизнью за спасение последней из Харуно. Когда-то давно в детстве Сакура пообещала себе, что больше никто и никогда не отдаст за неё свою жизнь. Она — не тот человек, которого надо спасать, девушка не считала, что заслужила такой милости. Смотреть, как по твоей вине умирают люди, было просто невыносимо! Собрав последние силы в руки, а остатки чакры пустив ноги, куноичи, шатаясь, вскочила на ноги, закрывая девочку своей спиной. Удар кунаем едва успел оставить на неё царапину, как перед зелёными глазами зарябило чёрное пятно. Повернув голову, Харуно заметила его. Мужчину, с которым она желала разделить жизнь. И он вытащил её из передряги. Опять. Рука Учихи сомкнулась на вражеской шее, кровь тонкими струйками текла изо рта одного из нукенинов, жаркая техника пошла на спад, но это только раззадорило его. Ухмыльнувшись, шиноби направил свою способность на Итачи, но той требовалось время для действия. Кунай, спрятанный в рукаве плаща с красными облаками, плавно скользнул в ладонь, и также быстро исчез, вонзаясь в кожу врага и пробивая ладони, складывающие печати. В глазах Итачи горел Шаринган с остроконечным рисунком. Посмотреть в глаза Учихи — значит умереть за долю секунды.«Я и забыла, что он может быть таким опасным»
***
Для Учихи Саске его цель была источником надежды. Та мечта, которая расцвела в его чёрством сердце в раннем детстве, все ещё жаждала исполнения. Месть — это действительно то, чего он так страстно жаждет. Почти каждую ночь, когда парень спит, он во снах видит, как очищает память о своих родителях и соклановцах, оставляя на теле брата немногочисленные, но глубокие раны, тем самым оттягивая его кончину до последнего. Этот ублюдок не заслуживает быстрой смерти, которую получили Фугаку и Микото, на его долю выпадет долгая и мучительная. На протяжении восьми лет Учиха страдал от этой боли, от вечного страха потерпеть поражение и непреодолимого желания повернуть время вспять. Только это невозможно. Нет такой силы, которая могла бы вернуть Саске его семью. Оторвавшись от своих товарищей, он помчал вперёд, ощущая впереди большое давление Ки. Недавно Карин тоже сообщила о наличии мощной неизведанной чакры. Но, к своему разочарованию, интуиция подсказывала парню, что это не его брат. Чакру Итачи Саске запомнил на всю жизнь, для этого ему не нужны были сенсорные способности. По ощущениям чакра брата будто пылает огнем, пахнет палёным сандаловым деревом, которое в клане Учиха сжигали в качестве поминальных благовоний. А цель впереди Карин описала, как чувство, букет осенних листочков, она видела его почти в цвете. Выскочив на открытую поляну, Учиха замер в удивлении, хотя и старался не показывать этого. Шумный блондин его не особо интересовал, все внимание Учихи сосредоточилось на другом человеке. Саске не покидало ощущение того, что они знакомы, возможно встречались в далёком прошлом. Сощурившись, парень, не мигая смотрел на рыжую маску, силясь что-то разглядеть в единственном отверстии. — Я вас привлёк, молодой господин? — в писклявом голосе масочника звучала насмешка, этот заигрывающий тон вывел из себя его напарника. — Тоби, ты что, педофил?! — громко воскликнул блондин, всплеснув руками. Его лицо исказила гримаса ужаса. Дейдара скривился, будто съел целый лимон с кожурой и не выплюнул вовремя. — Заткнитесь. — черноволосый парень вспыхнул, как спичка, эта нелепая перепалка его взбесила. Но больше подливала масла в огонь расцветка плащей этих нукенинов. Чёрная ткань с вышивкой красных облаков, это значит… — Мне нужен Учиха Итачи. Вы знаете, где его искать. — Саске не спрашивал, он сказал факт. Дейдара заметил в глазах юнца, который был на пару лет младше его самого, красное доудзюцу. Имя человека, прозвучавшее из его уст и этот надменный взгляд красных глаз, пробудили в Дейдаре неприятные воспоминания. В организации он не нарывался на новый поединок с Учихой, но сейчас он не в штабе, и перед ним другой человек. Подрывник с позором проиграл Итачи несколько лет назад и никогда не забывал об этом, ведь он вынужден был вступить в Акацуки из-за этих проклятых глаз. — Шаринган, — процедил сквозь зубы Тсукури. — Не путай настоящую силу с тем, что досталось тебе по наследству. А ты похож на своего братишку, тоже полагаешься на своё доудзюцу и смотришь свысока на тех, кто добывает способности кровью и потом? Как же Саске ненавидел сравнение со своим старшим братом. Они ничерта не похожи! Он не Итачи, он не убийца! Парень метнулся вперёд, доставая из-за спины длинную заострённую катану. Саске разрезал воздух ровно в том месте, где стояли напарники-нукенины. Битва не на жизнь, а насмерть началась!***
Какой же Тоби придурок… Тсукури не впервые приходил к таким выводам. Даже сейчас, когда ему нужна была помощь напарника — он её не дождался, чудак в маске испарился и спешно смылся с поля битвы. Отступнику Ивы лишь оставалось собрать волю в кулак и следить за противником, не полагаясь на помощь. Оба парня выглядели уставшими и потрёпанными, некоторые ранения были близки к критическим. Во время битвы молодые люди не стеснялись выводить друг друга на эмоции, переходя за грань дозволенного, чего не позволяли себе в сражениях шиноби. В прочем, откуда от отступников совесть? Учиха, как и Тсукури, упал навзничь, ненадолго. Глядя на то, как его противник поднимется с земли, Дейдара на негнущихся ногах начал вставать. Он не мог уступить. Раненая рука рваными плетями свисала на суставе, он понимал, что битва принимает не тот оборот, который ему хотелось бы. Глины в подсумке оставалось немного, Тсукури видел последний возможный исход: напитать свою чакру этой вязкой массой. Взрыв должен быть красивым, иначе он не имеет смысла! С каждым закинутым куском взрывчатки парень понимал, что его тело не выдерживает, но он не мог отступить. Проиграть Учихе? Позор! Эта недоросшая копия Итачи должна увидеть, что такое настоящее искусство! Взрывчатка проникала в ткани, заменяла собой чакру и постепенно вытесняла её. Сложенная печать должна устроить здесь настоящее взрывное шоу — Дейдара рассчитывал на свои глиняные изделия, которые уже окружили Саске. Миг, и ток энергии в его каналах прервался. Миг, и руки блондина пронзила ужасающая боль — его система циркуляции начала разрываться на части. Вместо C4 сдетонировала C0, которую он берёг на непредвиденный случай — бомба, заложенная в самом сердце. Тело Дейдары начало бледнеть, и с яркой вспышкой он растворился в пустоте, окружавшей его. Яркая вспышка заставила Саске срочно искать пути к отступлению, он никогда не видел подобной техники. «Прости, Сато, я облажался» — последняя мысль, посетившая светлую голову, перед тем, как парень, перепутавший техники, окончательно растворился во взрывной волне.