Сезон охоты-2: Парад тёмных

      Первые несколько дней Малфой, ко всеобщему облегчению, не выходил из отведённой ему комнаты на четвёртом этаже.       Помня о недавних распрях, Сириус, разумеется, провёл с младшим поколением разъяснительную беседу о том, почему недавний недруг пока что вынужден ютиться с ними под одной крышей, но реакция ребят была самая однозначная - Малфою в этом доме были официально не рады. Гарри нравилось думать, что слизеринец и сам это понимает, а потому предпочитает проводить время в обществе собственного домовика, присутствию которого так обрадовалась Марлин; Добби, маленький вредитель, был настоящим мастером чистки кастрюль, что в свою очередь провоцировало самые неподдельные нервные спазмы у Кикимера - очевидно, старый эльф попросту ревновал хозяев к ещё одному слуге, к тому же, появившемуся столь внезапно.       Единственными, кто безоговорочно принял нового родственника, были двойняшки и, как ни странно, Морган, хотя вообще средний брат Корнелии с большим недоверием относился к чужакам. Видимо, по мнению Моргана Драко Малфой в эту категорию не попадал.       Утром в воскресенье войдя в малую библиотеку, прилегавшую к бывшему кабинету Ориона Блэка, Гарри тотчас же услышал звонкий голосок Шарлотты, бодро вещавшей:       - Папа самый сильный и к'гасивый, а мама… - Девочка на секунду замешкалась. – А мама самая к'гасивая и сильная!       Вытянув шею, Гарри выглянул из-за двери и с удивлением обнаружил, что собеседником девочки является не кто-нибудь, а Малфой; сидя рядом с Шарлоттой на ковре, он с наморщенным от усилий лбом приглядывался к довольно неаккуратному акварельному рисунку. На диване рядом устроился с книгой Морган, изредка поглядывающий на сестрёнку с важным, совсем взрослым одобрением.       - А это кто? – уточнил Малфой, кивнув на неопределённое серо-зелёное пятно.       - Это Кикимер, - оскорбилась Шарлотта. – Ты что, глупый совсем?       Гарри, не сдержавшись, прыснул, тем самым обнаруживая своё присутствие.       - Ничего личного, - поспешно выпалил он, натолкнувшись на настороженный взгляд Малфоя, вошёл в библиотеку и поднял девочку на руки. - По мнению Чарли все мы небольшого ума. Верно, радость?       Наморщив лобик, Шарлотта задумалась, а после важно кивнула:       - Ве'гно!       Малфой не отвечал, и Гарри обернулся к Моргану:       - А где Деймос?       - С папой, - откликнулся он и со смешком сообщил: - Он решил перебрать двигатель у мотоцикла, а Деймос помогает.       Гарри слабо мог представить себе процесс, но предпочёл не углубляться в подробности. Взгляд его, минуя макушку Чарли, был направлен на Малфоя.       Уже не единожды Корнелия пыталась заговаривать с ним о том, что неплохо было бы снизить уровень враждебности - конец цитаты. Буквально это означало, что, пока им приходится сосуществовать в пределах одного дома, Гарри (как и все прочие друзья дома) должен был попытаться проявить к Малфою хоть немного понимания и сочувствия, на что Гарри, если говорить откровенно, был категорически не способен. Не помогало даже многократное напоминание о том, что Драко только что потерял отца и, вполне вероятно, мать - Гарри не чувствовал даже толики жалости, хотя и сам не ожидал от себя подобного жестокосердия.       Впрочем, это не означало, что он оставил попытки, а потому сейчас, перехватив огненное тельце Шарлотты поудобнее, он как бы между прочим спросил:       - Ты завтракал?       Удивлённо дёрнув бровями, Малфой покачал головой.       - На твоём месте я не оскорблял бы хозяев дома столь явным пренебрежением, - заметил Гарри, и он отвёл глаза. - Сириус и Марлин правда стараются.       Коротко оглянувшись на Моргана, который прислушивался к зарождающемуся диалогу с неослабевающим вниманием, Малфой вполголоса напомнил:       - Послезавтра полнолуние. У меня нет аппетита.       - Хоть чаю-то выпей, - вмешался Морган, откладывая книгу на низкий столик рядом с диваном и поднимаясь на ноги. - Кикимера, конечно, уже на том свете с фонарями разыскивают, но он заваривает отличный чай.       Малфой, казалось, не ожидал подобного предложения и оглянулся на Гарри, будто желая проверить, не против ли тот, но не успел задать вопроса, как на лестнице вдруг послышался странный писк и возня, а после зазвенели обеспокоенные голоса, в нестройном хоре которых Гарри тут же узнал Корнелию. Быстро подойдя к двери, он выглянул в коридор и удивлённо замер на пороге библиотеки.       По полу катались, щипая друг друга за бока и что было сил молотя крохотными кулачками, Кикимер и Добби. Передав испуганно глядевшую Шарлотту из рук в руки Моргану, Гарри бросился к месту стычки, куда уже подоспели Корнелия, Антарес, Гермиона, Мораг и Уилл - очевидно, они как раз спускались к завтраку.       - Кикимер, хватит! - приказала Корнелия, пока Уилл пытался оттащить домовиков друг от друга.       - Руки прочь от моего домовика, Арлингтон, - раздался холодный голос за спиной Гарри, и Малфой, пробившись в первый ряд, приказал: - Замри, Добби.       Молодой домовик, с большим трудом вывернувшись из рук Уилла, не удержался на ногах, рухнув плашмя, да так и остался лежать. Выглядел он неважно, так что Гарри невольно зауважал Кикимера - несмотря на более чем преклонный возраст, эльф по-прежнему мог постоять за себя.       - Что здесь произошло? - строго спросила Корнелия на правах хозяйки. - Отвечай, Кикимер.       Поклонившись, тот шмыгнул длинным носом, из которого текла кровь, и пробормотал:       - Кикимер чистил, хозяйка. Кикимер знает, в чём его долг перед древнейшим и благороднейшим семейством Блэков. Верой и правдой Кикимер служил семье хозяйки долгие годы...       - Это мне известно, - оборвала Корнелия, жестом остановив Уилла, который хотел что-то сказать. - Из-за чего драка?       Поклонившись так низко, что уши расстелились по ковру, Кикимер вновь забормотал:       - Кикимер чистил портретную раму в комнате хозяйки Вальбурги, как вдруг явился презренный молодой домовик. Он хотел помешать Кикимеру, хотел сам выполнить всю работу...       Постучав пальцами по собственному локтю, Антарес прищурился и вдруг посоветовал:       - Спроси второго, лапочка. Что-то мне не даёт покоя в этой ситуации...       Смерив взглядом распростёртого домовика, Корнелия обернулась к кузену и признала:       - Я не вправе приказывать твоему эльфу. Ты не мог бы...       Коротко кивнув, Малфой сверху вниз взглянул на слугу и велел:       - Добби, я приказываю тебе отвечать на любой вопрос, который задаст тебе мисси Корнелия.       Скосив глаза на стоявших над ним волшебников, Добби кивнул с такой горячностью, что колыхнувшиеся уши на мгновение закрыли ему глаза.       - Добби, - спросила Корнелия, - зачем ты хотел помешать Кикимеру?       Глаза домовика, и без того преизрядные, полезли из орбит от напряжения.       - Добби не хотел мешать, мисс Корнелия Блэк, нет! - запищал он. - Добби хотел помогать! Добби знает, как убрать пятна с обоев, и как отчистить ковёр в спальне мастера Антареса, и как...       - Дальше.       - Добби пришёл, чтобы помочь Кикимеру, но Кикимер злой, сварливый эльф! Он велел Добби убираться прочь и ещё... ещё... - Он понизил голос так, что теперь его едва было слышно. - Кикимер говорил страшные вещи про мастера Драко. Вещи, которые приличный эльф никогда-никогда не скажет о хозяевах. Нет, мисс Корнелия Блэк, никогда!       От внимания Гарри не укрылось, как Антарес и Мораг с тоской переглянулись. Понятно было, что мог сказать Кикимер об оборотне, позорящем семью самим фактом своего существования - надо думать, такого разочарования леди Вальбурга бы не перенесла. На Малфоя он старался не смотреть, хотя и его реакцию можно было легко предугадать.       Коротко вздохнув, Антарес достал из-за ремня палочку.       - Хозяин Сириус уже разговаривал с тобой, Кикимер, о том, как следует относиться к мастеру Драко и ему подобным, - напомнил он, покачивая палочкой в воздухе. - И я не припомню, чтобы тебе было позволено нелестно отзываться о гостях дома Блэков, кем бы они ни были. Поэтому ты накажешь себя до первой крови - думаю, этого будет достаточно.       Вздрогнув, домовик вцепился узловатыми пальцами в подол полотенца и низко поклонился.       - Да, хозяин, - проквакал он, с ненавистью косясь на Добби, а Антарес повернулся к Драко:       - Со своим домовиком разбирайся сам. Но я бы посоветовал и его наказать для острастки.       Задумавшись на пару мгновений, Малфой кивнул.       - Я накажу его позже, - оповестил он и пояснил: - В ближайшее время мне может понадобиться помощь слуги.       - Терри, но... За что наказывать Кикимера? - растерянно переспросила Гермиона. - Он ведь не понимает, что он несёт, он слишком стар. Ему годами вдалбливали всю эту чистокровную чушь, а теперь... Он просто не привык!       Обернувшись на её срывающийся голос, Антарес строго предупредил:       - Я не позволю, чтобы в округе болтали, будто у Блэков дурно воспитанные домовики. И если для этого снова придётся рубить им головы - Мерлин свидетель, я это сделаю.       Гермиона дёрнулась так, будто Антарес залепил ей пощёчину.       - Ты ведь сам говорил, что Кикимер нянчил тебя в детстве, - пробормотала она совсем тихо, после чего перевела беспомощный взгляд на Корнелию. - Всех вас...       - Если не наказывать слуг, они вскоре позабудут, кто здесь хозяин, - откликнулся Антарес, а после тем же ровным тоном прибавил: - Но впредь, Гермиона, я бы предпочёл, чтобы ты не вмешивалась в те дела, в которых не разбираешься, не посоветовавшись со мной. Ты поняла меня?       Момент был куда как напряжённый, и Гарри почти ожидал, что Гермиона сейчас взбрыкнёт, ощетинится, выпалит какую-нибудь резкость, но вместо этого она лишь коротко вздохнула и с кивком откликнулась:       - Я поняла. Извини, я... Я больше не буду вмешиваться.       - Не страшно, - успокоил Антарес и, протянув руку, обнял её за плечи.       - Ему не будет слишком больно, Гермиона, - успокоил Уилл и прибавил в ответ на недоумённый взгляд Гарри: - Достаточно одного сильного удара, чтобы показалась кровь. Анна рассказывала, пока в доме хозяйничала моя бабка, прислугу пороли, пока крики не прекратятся - то есть зачастую до потери сознания.       Мораг нахмурилась так, что переносицу перечеркнула глубокая морщина.       - Но у вас ведь служат люди, а не домовики, - напомнила она.       Уилл взглянул на неё с откровенным изумлением.       - А что, есть разница? - уточнил он. - Они ведь служат.       Он смерил Мораг взглядом и осёкся, прочитав в её глазах не осуждение, а скорее лёгкое недоумение; сроду не битая, она не знала, что такое боль от побоев, но смутно догадывалась, что это неправильно. Возможно, догадка, продиктованная вбитыми в подсознание принципами гуманизма, была верной, но вместе с тем Мораг понимала, что и Терри, и Уилл правы - прислуга должна быть наказана за провинность.       - И вправду, - произнесла она, беря Уилла под руку. - Каждый ведь должен справляться с возложенными на него обязанностями, верно?       Более чем удивлённый такой резкой переменой в её настроении, Уилл накрыл ладонью её руку на собственном предплечье и слегка сжал, переплетая пальцы.       Не впервые он замечал, что Мораг говорит странные вещи, идущие вразрез с её всегдашними убеждениями и взглядами, будто за неё это делал кто-то другой. Быть может, ему это лишь казалось, но в глубине души он понимал, что дело в старом доме и его магии, пластовавшейся в воздухе как сигаретный дым. Придавленная грузом памяти, Мораг так отчаянно металась, что ему оставалось лишь отсчитывать дни до возвращения в Хогвартс и беззвучно молиться, чтобы у неё хватило сил.       Сириус и Марлин, хоть и были без меры удивлены появлением в столовой племянника, виду не подали, тут же отведя Драко место среди других гостей дома, напротив Джареда.       Оглядев стол, за которым яблоку было негде упасть, Малфой коротко хмыкнул.       - Могли бы сразу сказать, что у вас здесь приют для фостер кидз (1), - заметил он, с преувеличенным вниманием рассматривая собственные полированные ногти. - Хотя, насколько мне известно, некоторые из присутствующих легко находят замену почившим родственникам. Не так ли, Арлингтон?       Уилл побагровел, но, как бы взбешён ни был, он не успел произнести ни слова, потому что сидевшая по правую руку от него Мораг отбросила вилку, впиваясь в Малфоя недобрым взглядом.       - Если ты, - раздельно предупредила она, - мерзкая сволочь, ещё хоть раз позволишь себе заговорить с Уиллом в подобном тоне, тебя будут собирать по частям. Ты понял меня, кузен?       Несколько секунд до Малфоя ещё доходило, а после его лицо вытянулось так, что Морган поспешно прижал ладонь к губам, пытаясь заглушить смех.       - Да, - кивнул сидевший во главе стола Сириус, когда Драко обернулся к нему в ожидании разъяснений, - Мораг - моя племянница. Её отцом был Регулус Блэк.       Смерив девушку недоверчивым взглядом, Малфой всё же взял себя в руки и протянул:       - Ну надо же... Я и не думал, что благороднейшее семейство процветает по сей день.       Ничего не ответив на столь явную остроту, Сириус спокойно продолжил:       - В моём доме никого не оскорбляют из-за крови. Я понимаю, Драко, что ты не слишком рад быть здесь, но, раз уж сидишь за одним столом с моими родными и близкими, будь добр соблюдать это нехитрое правило - ради общего блага, так сказать.       Некоторое время Малфой сидел удивительно ровно, глядя в центр стола, а после, не отрывая взгляда от салфетницы, кивнул:       - Я понял Вас, мистер Блэк.       - Мораг, - обернулся к племяннице Сириус, - к тебе это тоже относится. Я бы предпочёл, если бы в будущем вы оба обошлись без грязной ругани.       Метнув взгляд на Малфоя, который теперь вовсе окаменел, Мораг коротко переглянулась с Антаресом и после его одобрительного кивка откликнулась:       - Да, дядя. Я со своей стороны сделаю всё возможное.       Это стоило понимать так, что за своего оппонента она не ручалась, но требовать большего Сириус не стал.       Внезапно Симус глухо фыркнул в тарелку с утренним омлетом.       - Что, никто не понял? - возмутился он, когда головы всех присутствующих обернулись к нему. - Ну ребята, не тормозите! Малфой учится на Слизерине, да? И при этом пытается уесть Уилла, который является... является...       - Кем ещё он является, Финниган?       Первым расхохотался Сириус, за ним - двойняшки, а потом уж все остальные. Малфоя оставалось только пожалеть - таким растерянным он выглядел в тот момент.       Смущённо хмыкнув, Уилл заметил:       - Моя фамилия теперь Грэйволф. О них-то ты слышал?       С великим трудом взяв себя в руки, он откликнулся:       - Кое-что слышал, - хотя было без лишних слов понятно, что его знание простирается далеко за пределы "кое-чего". Разумеется, прошлогоднее происшествие в Дуэльном клубе не относилось к разряду событий, от которых можно просто отмахнуться, как и угрозы Уилла в адрес Трелони. А между тем Малфой, каким бы отвратительным ни был в глазах Гарри, явно умел сложить два и два.       За весь остаток завтрака не случилось ничего исключительного, а потому начало адаптации можно было считать успешным. По крайней мере, так для себя решила Мораг, ведь, когда Малфой молчал, терпеть его не составляло особого труда.       Впрочем, когда члены семьи заскрипели стульями, поднимаясь и между делом делясь планами на день, он неожиданно обогнул стол и вполголоса обратился к замешкавшейся Мораг.       - Если ты - дочь Блэка, - уточнил он без долгих предисловий, - выходит, ты тоже сирота?       Успокаивающе кивнув нахмурившемуся Уиллу, она сделала пару шагов прочь от стола, предчувствуя, что свидетели им сейчас ни к чему. Казалось бы, смерть отца - последнее, о чём она хотела бы говорить с кем-то, кроме Эдварда и Сириуса, но, задумавшись на пару мгновений, Мораг пришла к выводу, что не лишним будет хотя бы таким экстравагантным образом пойти на мировую - раз уж оба они обещали дяде.       - Да, - откликнулась она, глядя на Малфоя очень спокойно и немного устало. - Я была там, когда его поцеловал дементор. Вернее, дементоры. После такого ни у кого не осталось бы шанса выжить.       Малфой нахмурился, будто не верил сказанному, и в этот момент в его лице промелькнуло что-то такое, отчего всё естество Мораг, сжавшееся в комок от недоброго предчувствия, дрогнуло. Она безостановочно твердила себе, что ему нельзя доверять, что этот мерзавец изуродовал её любимую малышку-сестрёнку, но отчего-то ненавидеть его она не могла. Хотела, очень хотела,.. но не могла.       - Мне жаль.       Мораг замерла как вкопанная. Она ожидала чего угодно, но только не того, что озвученное соболезнование окажется настолько искренним. Умом она понимала, что люди не меняются, и Малфой вполне способен лишь играть в сочувствие - в конце концов, слизеринцы всегда были приспособленцами... Мысли путались, и она одёрнула сама себя. Странным образом до сих пор ей в голову не приходило, что её парень - наследник Слизерина, а значит, должен быть ничем не лучше.       Пауза затягивалась, и нужно было сказать хоть что-то, так что она неловко выдохнула:       - Мне тоже, - и, взяв себя в руки, выразила соболезнование: - Уверена, твой отец был замечательным человеком.       Малфой внезапно усмехнулся и посмотрел на Мораг так, что она против воли покраснела.       - Нет, - равнодушно возразил он. – Он не был.       Не сказав ни слова больше, он направился к дверям, оставив Мораг недоумённо смотреть ему вслед.       После полудня сова принесла письмо из Хогвартса на имя Драко Малфоя - в нём, помимо списка учебников и разрешения на посещение Хогсмида, был также значок старосты факультета Слизерин. По крайней мере, так рассказывал Морган, выпросивший у матери разрешение отправиться вместе с родителями и кузеном в Косой переулок - по понятным причинам Малфоя никуда не отпускали в одиночку.       - С чего с ним все так носятся? - недоумевал Гарри. - Подумаешь, наследный принц!       - Гарри, он сейчас в очень большой опасности, - напомнил Джаред, садясь в кресло - дело было в малой гостиной, единогласно выбранной ребятами для совместного времяпровождения. - Если только всё то, о чём рассказал Сириус, правда, то лично у меня складывается такое впечатление, что Волдеморт решил извести всех ныне живущих Малфоев. Скажем так, с большей частью работы он уже справился.       - При чём тут Сам-Знаешь-Кто? - не понял Симус. - Ведь его там не было.       - Точно мы не знаем, - согласился Антарес, - но на это недвусмысленно намекнул мистер Горбин.       Как и всегда при едином звуке имени работодателя Антареса, Гермиона нахмурилась и осторожно уточнила:       - Неужели это всё из-за дневника? Не может же быть так, чтобы троих людей обрекли на смерть из-за простой тетрадки!       Сцепив руки на собственном колене, Корнелия коротко вздохнула:       - Мама рассказывала, что раньше Волдеморт убивал и за меньшее... А дневник, насколько я поняла, был ему очень дорог.       Украдкой оглянувшись на Уилла, Гарри понял, что оба они думают об одном и том же - о Тайной комнате, василиске и об ожившем воспоминании, которое чуть было не прикончило не только Невилла, но и их обоих. И пусть Корнелия была в курсе случившегося от первой до последней минуты, в планы Гарри не входило информировать остальных настолько подробно. В качестве компромисса он заметил:       - В таком случае тем более не разумно тащить этого гада сюда. Это ставит под удар нас всех!       - А я как-то не припомню, чтобы отец спрашивал твоего мнения, Гарри Поттер, - возмутился Антарес, насмешливо приподнимая брови. - Тем более, что Драко болен и ему некуда больше пойти.       - Ах, он уже стал просто Драко?!       Антарес хватил кулаком по столу так, что старое дерево тоскливо заскрипело.       - Я не защищаю Малфоя, - отрезал он, ласково отстраняя протянутую руку вскочившей на ноги Гермионы. - Но он наполовину Блэк. Нас осталось слишком мало, видишь ли, чтобы так бездарно тратить родную кровь. Поэтому если Блэку, каким бы он ни был, понадобилась помощь, в этом доме он её получит. Так было при моём деде, также поступает мой отец и так всегда буду поступать я. А все несогласные могут сейчас же отправляться по месту постоянного проживания.       Стиснув зубы, Гарри промолчал. Ему не с руки было ссориться с Антаресом - ни в другой день, ни тем более сегодня, накануне дня рождения Корнелии. Пусть она и отказалась от пышного праздника, день этот обещал стать особенным. Уж он об этом позаботится. И никакие Малфои ему в этом не помешают.       После прошлогоднего фиаско Гарри решил не тратить нервы и даже не пытаться поздравить Корнелию первым, потому что был обречён на поражение, соревнуясь с Сириусом и Антаресом, а потому дождался утра и, прихватив заранее заготовленный букет и подарок, отправился на четвёртый этаж.       Когда он постучал и по приглашению вошёл внутрь, Корнелия, уже полностью проснувшаяся, сидела за массивным бюро у окна и что-то быстро писала на листе пергамента. Солнечный свет из окна мягко ложился на её голые руки и лицо, так что Гарри невольно залюбовался, глядя, как лучи играют на позолочённой коже и мягких изгибах распущенных по плечам волос.       Должно быть, он слишком замешкался, потому что она обернулась и тихонько засмеялась.       - Я должна была догадаться, что это будешь ты, - объяснила она, подставив щёку под поцелуй, и приняла протянутый букет. - Гарри, какие красивые... Обожаю пионы!       - Не красивее тебя, - отмахнулся он, осторожно подвигая пергамент в сторону и присаживаясь на край столешницы. - Кому письмо?       - Адаре, - объяснила она с довольной улыбкой. - Так мило, что она меня поздравила, правда?       Гарри, который и без того считал Грэйволф очень приятным человеком (даже не будь она сестрой Уилла, кузиной Вэррон и девушкой Джареда), согласно кивнул, а после, собрав всё имевшееся в наличии мужество в кулак, без объяснений на раскрытой ладони протянул Корнелии обтянутую тканью крохотную коробочку.       Лукаво улыбнувшись, она осторожно отложила цветы на стол и раскрыла футляр, обнаружив внутри простенькое золотое кольцо с единственным крупным камнем очень мягкого молочно-белого оттенка.       - Это агат? - уточнила она, нахмурившись от мыслительных усилий. - Почему агат?       Она потянула украшение из углубления, в котором оно гнездилось, и лишь теперь поняла, что сквозь кольцо пропущена тонкая золотая цепочка. Мягко забрав у неё подарок, Гарри на мгновение сжал его в кулаке.       - Это кольцо мамы, - объяснил он, застёгивая цепочку у Корнелии на шее. - Отец подарил, когда делал ей предложение. Я подумал, что пока ты сможешь носить его так, чтобы не было...       - Чересчур? - догадалась она и улыбнулась, глядя, как солнечный свет из окна играет на гранях камня. - Спасибо. Мне оно очень нравится.       С облегчением усмехнувшись, он пожелал:       - С днём рождения, Корни, - и, наклонившись, коротко прижался к её губам, но тут же с сожалением отстранился, вскинув голову на стук в дверь.       - Открыто! - откликнулась Корнелия, быстрыми движениями приглаживая волосы.       Гарри, ожидавший увидеть кого угодно, начиная от Сириуса и заканчивая Вэррон, которая, конечно же, была приглашена, внутренне чертыхнулся - в спальню вошёл Малфой. Быстро оглядев комнату сквозь томно опущенные ресницы, он на мгновение встретился взглядом с Гарри, а после обернулся к Корнелии и заметил:       - Решил лично поздравить тебя с днём рождения, кузина.       Лицо Корнелии удивлённо вытянулось. Оторопело сморгнув, она украдкой оглянулась на Гарри, будто желая проверить, не скажет ли он чего, но всё же быстро взяла себя в руки и поблагодарила:       - Не стоило так беспокоиться... Я надеялась увидеть тебя во второй половине дня.       - К сожалению, я не смогу присутствовать на празднике.       Сверившись с висевшим на стене лунным календарём сбора трав, она с пониманием кивнула, но всё же попыталась протестовать:       - Ведь прибудет и тётя Меда с семьёй. И Римус... Профессор Люпин, - исправилась она. - Ещё есть время. Будет весело.       - Не сомневаюсь. Но обидно будет уйти с праздника в самом его разгаре.       Говоря так, Малфой выставил на стол перед Корнелией небольшую обтянутую бархатом коробочку, крышку которой украшало золотое шитьё в форме какого-то цветка.       - Долгих лет жизни... Корнелия, - присовокупил он и отступил от стола.       - Это мне? - поразилась она, а Гарри нахмурился:       - С чего вдруг столько внимания?       - Чтобы я явился на день рождения без подарка? - надменно хмыкнул Драко. - Может, я и оказался в стеснённых обстоятельствах, Поттер, но Малфои никогда не были неучтивыми. К тому же, ключ от фамильного сейфа всё ещё при мне, - прибавил он, скрестив руки на груди и глядя на Гарри как на докучливое домашнее животное.       Осторожно подцепив крышку футляра ногтем, Корнелия тихо ахнула; внутри оказалась искусно исполненная серебряная заколка, украшенная несколькими цветами, составленными из насыщенно-синих камней.       - Надеюсь, я угадал с цветом, - скучающе заметил Малфой и, не прибавив ни слова, вышел в коридор.       Несколько секунд Гарри таращился ему вслед, не в силах вымолвить ни слова от подобной наглости, а после медленно обернулся к Корнелии, которая, в отличие от него, уже успела заколоть волосы и теперь вертела головой так и эдак, рассматривая новую побрякушку.       - Роскошь... - оценила она, любуясь собственным отражением. - Нужно будет поблагодарить его за завтраком.       - О, непременно, - напутствовал Гарри, хмуря брови, а после, не сдержав собственного яростного порыва, протянул руку и распустил ей волосы, на мгновение сжав злосчастную заколку в кулаке, так что острые края кованых листочков впились ему в ладонь.       Укоризненно вздохнув, Корнелия снизу вверх заискивающе посмотрела на него и попросила:       - Знаешь, мне было бы приятно, если бы вы перестали грызться хотя бы сегодня. Сложившуюся ситуацию уже ничем не поправишь, но нужно ведь как-то выживать бок о бок, пусть такое соседство тебе не очень-то приятно. Гарри, пожалуйста, - настояла она, видя, что он едва слушает. - Видишь, как он старается? Даже коробку подобрал с намёком.       Она указала на вышитый на крышке цветок, и Гарри непонимающе поднял брови:       - И что? Цветок как цветок.       - Это не просто цветок, Гарри, - объяснила она со спокойной улыбкой. - Это лотос.       - Что с того?       - А то, что обычно его дарят как знак проявления родственных чувств.       Он хотел сначала взбрыкнуть, ткнув её носом в то, что до сих пор Малфой не признавал в ней не только сестры, но и вообще человека, но передумал. Смерив его взглядом, Корнелия поднялась на ноги и обняла его за шею, нежно поцеловав в губы.       - Не ревнуй, - попросила она. - Никуда я от тебя не денусь.       - Я и не ревную, - откликнулся он, не в силах сдержать собственные пальцы, до боли впивающиеся ей в бёдра. - Просто не хочу, чтобы вокруг тебя вились всякие подозрительные типы. То, как открыто он... спекулирует на том, что болен...       - В этом всё дело? - догадалась она. - Ты взъелся на Драко из-за Кэтти? Из-за того, что он оборотень?       - Нет. Из-за того, что он - козёл.       Тихо хмыкнув, Корнелия признала:       - Ну, меня тоже можно назвать весьма и весьма подозрительной. Кто знает, какие зелья варятся у меня в котле, верно?       Взглянув ей в глаза, Гарри ничего не ответил, рассеянно то ли в шутку, то ли всерьёз думая о том, уж не опоила ли она его Амортенцией - ведь как иначе объяснить безумие, с головой захватывающее его каждый раз, когда она рядом? Только магией. Очень древней и сильной магией.       Гости начали собираться уже с пяти часов; расцеловавшись с Марлин и обменявшись любезностями с Сириусом, они, провожаемые Кикимером и Добби, поднимались на второй этаж, где в гостиной был организован небольшой фуршет.       - Пятнадцать лет - ты только подумай! - воскликнул Джеймс, обнимая крестницу. - Я-то помню тебя не больше квоффла...       - Я бы предпочла, чтобы меня запомнили немного иной, - со смешком откликнулась Корнелия, очаровательно краснея. - Как минимум, с полным комплектом зубов и не лысой.       - Уверяю, ты и без зубов была весьма очаровательна, - заверил Джеймс и, не сдержавшись, фыркнул.       - Твоему умению делать комплименты можно только позавидовать, Сохатый, - со смешком оценил Сириус. - Остаётся лишь догадываться, чем ты покорил сердце Вэррон.       Поправив очки, Джеймс оглянулся на невесту и, приосанившись, ответил:       - Отменным чувством юмора, надо полагать.       - И высоким министерским окладом, - вставила свои пять кнатов Вэррон, вызвав взрыв хохота в той части гостиной, где они стояли. Чмокнув Джеймса в щёку, она с улыбкой напутствовала: - Брось, милый, не смущайся. Все и так знают, что я слишком падка на галлеоны.       Закатив глаза от такой подачи, стоявший рядом Джаред обернулся к дверям и расцвёл улыбкой:       - Па! Мама, наконец-то! - шутливо попенял он, быстро подходя к родителям. - Я уж думал, вы не приедете.       - Не говори ерунды, - ласково отмахнулась Аврора. - Не можем же мы пропустить очередное сборище нашего небольшого, но дружного коллектива. Корни! Иди-ка сюда, моя лапочка...       Её вниманием безраздельно завладела именинница, а Римус между тем повернулся к сыну и, словно извиняясь, объяснил:       - Я пытался её остановить, но ты же знаешь маму.       - Знаю, - Джаред пожал плечами, - её силой не удержишь. Здорово, что вы приехали, правда. Я и сам подумывал о том, чтобы заглянуть домой перед отправлением в Хогвартс, но...       Он запнулся, не зная, какую причину придумать, ведь до сих пор он так и не признался родителям в том, что они с Адаре встречаются. Почему - Джаред и сам не знал, но отчего-то ему не хотелось рассказывать о своих практически ежедневных визитах в больницу никому, продолжая бережно хранить эту тайну у сердца так долго, как это только возможно, будто в противном случае сам образ его любимой может пострадать, истончиться... Делить её с кем-то? Ну нет уж. Ни за что на свете.       По-своему истолковав его молчание, Римус опустил руку сыну на плечо и вкрадчиво напомнил:       - Ты всегда можешь приехать. Мы тебя очень ждём, ты же знаешь.       - Знаю, пап. - Джаред с задумчивой улыбкой кивнул. - Но я хочу... сам... Понимаешь?       Откровенно говоря, Римус не мог понять, потому что сам он в возрасте Джареда даже не думал о том, чтобы начать жить самостоятельно... хотя бы просто начать жить. Вероятно, не встреться на его пути Аврора, он так никогда бы и не опомнился, продолжая шарахаться от собственной тени и общественного презрения. Но правду от людей всегда можно скрыть, хотя бы до определённых пределов - вот только как соврать себе самому? А если врать не получается? Как принять горькую правду о собственной натуре? До сих пор он так и не нашёл чёткого ответа на этот вопрос, но теперь, когда дела его семьи худо-бедно пошли на лад, Римус научился по крайней мере интуитивно, в совершенно абстрактных формах выделять верный путь из сотен и сотен возможностей. Потому что лишь теперь ему начало казаться, что всё в его жизни так, как должно.       Из пучины собственных мыслей его вырвал возмущённый вопль племянницы Сириуса - Тонкс, так она, кажется, просила её называть. Теперь, стоя перед Вэррон, она что-то неразборчиво вещала, хотя голос её становился громче и громче с каждой секундой.       - Какого чёрта? - брюзгливо переспросил Джаред, оборачиваясь вслед за отцом.       Римус недоумённо качнул головой, подходя ближе. Разумеется, Джеймс рассказывал, что не все сослуживцы Вэррон восприняли её решение об увольнении благосклонно, но он и подумать не мог, что Тонкс решится высказать накипевшее негодование при таком скоплении народа. Помнится, Антарес упоминал о её взрывном характере, но портить праздник собственной кузине грязным скандалом - это уже слишком.       - Что, предложишь мне тоже уйти из мракоборцев? - воскликнула она, уперев руки в бока.       - Предложила бы, если бы ты была в состоянии меня услышать, - откликнулась Вэррон, ощупью найдя руку Джеймса на собственной талии и до боли сжимая ему пальцы. - Хватит, Тонкс, этот разговор не имеет никакого смысла.       - Почему это? - возразила Нимфадора, волосы которой уже начали отливать опасной краснотой. - Ты меня ещё поучи - глядишь, я и прислушаюсь к твоему бесценному совету. А что? Вот возьму да и брошу всё к чёртовой матери!       - Дора, - одёрнула Андромеда, сведя брови. - Прекрати немедленно, ты ведёшь себя отвратительно.       - Ну разумеется, - откликнулась она, после чего вновь обернулась к Вэррон и с плохо скрываемой злостью отчеканила: - Никогда не пойму таких, как ты... Мне-то казалось, ты - моя подруга, а на самом деле ты такая же как миллионы тупоголовых девчонок, наяву грезящих, как бы выскочить замуж и прожить тихую жизнь рядовой домохозяйки!       - Пусть так, - откликнулась Вэррон, адресовав успокаивающий взгляд Гарри. - Всё лучше, чем стыдиться собственного имени. Так, Нимфадора?       Тонкс ринулась вперёд настолько внезапно, что Римус едва успел среагировать и, бросившись наперерез, оттеснил её от Вэррон. Этой секундной заминки оказалось достаточно, чтобы подоспели Сириус, Антарес и мистер Тонкс.       - Правильно! - воскликнула Тонкс, отчаянно пытаясь вырваться из рук отца. - Любой захочется отсиживаться в тепле и безопасности. Только теперь не будет безопасно уже вообще нигде! Может, мне тоже сложить палочку и дожидаться конца? Найду себе ухажёра раза в два старше - вот тогда все будут счастливы! Вы, мистер Люпин, кажется, тоже пока не женаты?       Римус от неожиданности разжал руки и отступил. На Аврору он предпочитал в этот момент не смотреть, но тут она сама выступила вперёд и чуть не по слогам отчеканила:       - Тебя дезинформировали. Так что держи себя в руках, деточка, пока не распрощалась с тем, что ты называешь волосами!       Ситуация была близка к критической - Римус это понял, едва переглянувшись с Джеймсом; оба они провели с Авророй достаточно много времени, чтобы ясно осознавать одну простую вещь: ещё хоть одно неосторожное слово Тонкс - и уважаемая профессор Синистра вцепится ей в волосы.       Лишь бы не допустить развития скандала, Римус проворно обхватил жену за плечи и потащил прочь из гостиной, вполголоса увещевая:       - Пойдём-ка, подышим... Пойдём-пойдём, - настоял он, когда она попробовала вырваться, мягко впихнув её в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся, судя по всему, бывшей курительной. Силой усадив Аврору на шёлковую козетку под окном, он опустился рядом и устало спросил: - Тебя что, докси покусали? Что произошло?       - Ничего, - огрызнулась она, - ты прав! Ровным счётом ничего - кроме того, что на тебя вешается какая-то малолетка!       Даже в полумраке закатной комнаты было видно, что она густо покраснела и едва сдерживается, чтобы не завопить, так что Римус невольно покачал головой: и откуда только такое недоверие? Неужели даже теперь, долгие годы спустя, после всего, через что они прошли вместе, она всё ещё способна так безоглядно его ревновать?       - Ну и пусть вешается, - отмахнулся он, - мне-то что?       Его недоумение было настолько искренним, что Авроре удалось немного взять себя в руки; стиснув ему ладони, она отчеканила:       - Пусть только эта соплячка ещё хоть раз приблизится к тебе - я ей ноги выдерну и узлом завяжу! Хоть она, хоть другая. Никто не смеет к тебе прикасаться, - выпалила она, едва справляясь с дыханием. - Ты мой, понял?.. Мой и ничей больше...       Заглянув в её горящие яростным огнём глаза, Римус спокойно улыбнулся.       - Конечно, твой, - заверил он, кончиками пальцев нежно гладя её по щеке. - Только твой, любовь моя...       Крепко обняв, он поцеловал её в висок, но Аврора с коротким вздохом освободилась, сбросив его руки, и села очень ровно, глядя на него с каким-то странным выражением, больше всего похожим на затаённую грусть.       - Римус... Что, если бы ты встретил женщину? - спросила она и прибавила, видя его непонимание: - Если бы ты полюбил другую, ты бы признался мне в этом?       Он хотел бы заверить её, что это невозможно, что она всегда была, есть и будет его единственной любовью, сколько бы лет ни прошло и сколько бы миль, морских или сухопутных, ни было между ними; что, раз полюбив, он уже не представлял своей жизни без неё. Но она никогда не верила слишком громким словам, поэтому теперь он лишь коротко вздохнул и признался:       - Я устал всегда думать о том, что будет, если. Устал про потом. Я хочу про сейчас.       Охлопав карманы брюк, он спустился с козетки, становясь на одно колено, и протянул Авроре чёрный бархатный футляр, внутри которого на такой же кромешно-чёрной подложке блестел острыми гранями оправленный в золото крупный бриллиант.       Прижав ладони к груди, она тихо вздохнула и смерила его таким растерянным взглядом, что он против воли усмехнулся и признался:       - Я хотел сделать всё не так, но, похоже, выбора не остаётся. Аврора Синистра, ты станешь моей женой?       В этот момент оглушающей силы паралич наконец спал, и она тихо рассмеялась.       - Ну и ну, Римус Люпин... - пробормотала она, с усмешкой качая головой. - Не прошло и двадцати лет, как ты всё же сделал мне предложение.       - Для начала я хотел убедиться, что ты в припадке ревности не сбросишь меня с Астрономической башни, - откликнулся он, а после немного нервно прибавил: - Так ты согласна?       Она в ответ лишь скорчила рожицу и с непередаваемым пафосом вздохнула:       - Право, не знаю. Приличные женщины обычно берут время на раздумье...       Не слушая дальнейших возражений, он поднялся с колен, без сомнений подхватывая Аврору на руки и с наслаждением чувствуя, как её тонкие пальцы крадутся по его затылку, лаская шрамы, зарываясь в волосы и притягивая всё ближе. Наверное, в этом и был единственный смысл жизни - целовать её смеющиеся губы, радуясь как мальчишка, и не помнить о том, что бывает страшно и больно. Только счастье. Только любовь.       - Это "да"? - уточнил он, с трудом разорвав поцелуй и тяжело дыша от застилавшей глаза страсти.       Лукаво улыбнувшись, Аврора приблизила лицо вплотную к его и нежно выдохнула ему в губы:       - Да... До конца моих дней - да...