Воин, Вор и Маг

      — Маркус Серви́лий Ге́мин, тебе удалось стать защитником этой земли, помощником в трудные времена и избавителем от бед. Мой долг как ярла Рифтена — признать твои благородные деяния, пожаловав тебе титул тана, — Лайла Рука Закона благосклонно улыбнулась.       Круг её интересов был крайне узок: Лайла любила септимы, роскошь, власть и всеобщее внимание. Церемония посвящения в таны включала в себя все четыре её увлечения, чему ярл была несказанно рада. Деньги в Рифтене, вопреки тщательно насаживаемым предубеждениям, водились и оседали большей частью в крепости Миствейл. То, что каким-либо образом просачивалось за границы ярлова двора, охотно подбирала Мавен Чёрный Вереск. Можно представить, как велико было удивление Лайлы, когда в городе появился ещё один состоятельный и, что самое важное, платёжеспособный человек. Природа одарила Лайлу длинным носом. Его женщина совала обычно в чужие дела и кошельки, но без особого удовольствия ввиду отсутствия смекалки. Всё, что не приносило практическую выгоду, априори было бесполезным, а, следовательно, — не стоящим ярлова внимания. А вот на людей, из которых можно извлечь материальную выгоду, у Лайлы было ну просто феноменальное чутье. Вот и Маркуса она заприметила сразу. Трудно игнорировать такого видного молодого человека в компании Мавен Чёрный Вереск. А Лайла могла дать руку на отсечение: Мавен никогда не водила дружбу с плебеями.       — Почту за честь, — Марк преклонил колено, мысленно торжествуя.       — Властью ярла я провозглашаю тебя таном Рифтена со всеми полагающимися привилегиями. Поздравляю, — Лайла приняла из рук управительницы церемониальное оружие — стальной меч со скудненьким зачарованием на поглощение урона от магии — и торжественно вручила его новоявленному тану.       Марк демонстративно поцеловал лезвие, громко выразил намерение искоренять коррупцию именем ярла и, конечно же, рассыпался в благодарностях. Лайле нравилась лесть, а Марк не в первый раз упражнялся в красноречии.       — Что ж, прошу всех к столу, — ярл повелительно махнула рукой. Кольца, унизывающие её пальцы, ослепительно сверкали изумрудами, рубинами, бриллиантами и аметистами. Лайла самолично озаботилась, чтобы освещение тронного зала выгодно подчёркивало её «естественную женскую красоту».       Стол ломился от изысканных яств. Правда, на нордский манер: козьих окороков, баранины, оленины, хлеба, жареной картошки и лука. В качестве выпивки выступал отборный черновересковый мёд. Как, впрочем, и всегда. В Рифтене старались не злоупотреблять алкогольной продукцией других организаций. Заиграла музыка: управитель пригласила в качестве солистки саму Пантею Атейю, «золотую птичку» Солитьюда.       — Отрадно, что у нас появился ещё один поборник чести и законов. Тебе определённо стоит познакомиться с Мьол Львицей. Возможно, вместе вам удастся приструнить воровскую гильдию, — ярл Лайла фривольно откинулась на спинку трона, покачивая в руке кубок с мёдом. Сзади безмолвной золотой статуей застыл её хускарл Унмид Снегоход. Его позолоченная эльфийская броня так сверкала, что на Унмида в прямом смысле больно было смотреть.       — Мьол?.. — Марк театрально удивился. Разумеется, он был заочно знаком с воительницей: приходилось как-то грабить её дом вместе с Дар’джо. Было это, правда, в те далёкие времена, когда он только-только вступил в Гильдию… Особых проблем эта нордка и её прихвостень не приносили. Время от времени кто-то из гильдийцев закидывал ложную удочку, и Мьол охотно велась, большую часть времени занимаясь поисками иголки в стоге сена.       — Третья с конца по правому ряду, — Лайла лёгким кивком указала направление, — та свирепая блондинка. Говорят, лихо орудует двуручным оружием. Рядом с ней, второй с конца, Эйрин — её то ли любовник, то ли оруженосец, то ли поклонник, то ли ещё что-то неясное… В своё время Мьол много путешествовала. Бродила по двемерским руинам. Мне её увлечение, впрочем, непонятно. Все эти… кротовьи норы! Света белого не видно.       — Скайрим и без того полон опасностей, — с готовностью поддакнул Маркус, — ходят слухи, будто две седмицы назад на перекрёстке около Драконьего Моста стражники обнаружили труп лошади и пустую повозку. Позже они нашли ещё дневник пропавших — семейной пары — и несколько стрел непонятной формы.       — Неудивительно, — Лайла презрительно хмыкнула, — с тех пор, как Торуг помер, в Хаафингаре творится скамп знает что!..       — Эта безмозглая девица Элисиф совершенно не владеет ситуацией! Генерал Туллий из неё веревки вьёт, — бестактно вклинился в разговор старший сын ярла — Харальд. Голубоглазый блондин, парень обладал миловидной, скорее даже, смазливой внешностью, хотя и не блистал остротой мысли. Впрочем, Харальд замещал сей недостаток истинно королевским высокомерием. — Ярл Ульфрик ни за что бы не допустил подобного на своей земле!       — Без сомнений, сынок, — мягко согласилась Лайла и добавила уже более прохладно, — однако не стоит встревать в разговор без приглашения.       — Ах, Лайла, ты слишком строга с ним, — Мавен непринуждённо покачала головой, —надо давать детям больше свободы.       — И что в итоге выросло из Серлунда? — Лайла залпом опрокинула в себя остатки мёда. — Признаюсь, я разбаловала своего младшего. Но эти его провокационные мысли, открытая поддержка Империи… Нет, немыслимо, совершенно немыслимо! Вот и сейчас он о чём-то мило щебечет с моим придворным магом вместо того, чтобы взять несколько приватных уроков у… да хотя бы у Унмида! Только и делает, что дискредитирует меня в глазах Гоннара.       — Позвольте?.. — Марк намеревался расспросить Лайлу о владельце имени, но наткнулся на далёкий от доброжелательности взгляд здоровенного детины в накидке и медвежьей шкуры. Похоже, он не особо следил за своим внешним видом, так как позволил себе явиться на официальный приём с трёхдневной щетиной и небритым ёжиком волос на предполагаемой лысине.       — Гоннар Давший Клятву — это я, — могучим басом изрёк мужик, демонстративно вгрызаясь зубами в жареную конину. — Военный советник.       — Приятно познакомиться, — выдавил из себя Марк, жеманно улыбнувшись. Было ясно, что с этим приятелем каши не сваришь.       Большинство нордов шли в Братья Бури из лучших побуждений, но были и наглухо отбитые индивидуумы, не признающие никого кроме нордов и ничего кроме нордов. Судя по всему, Гоннар принадлежал именно к этой чудесной касте и Марка невзлюбил уже де-факто как «имперского ублюдка».       — Предлагаю тост! — Сибби, сын Мавен, встал и отсалютовал Марку, — за нового тана! До дна!       — За нового тана! — скандировала толпа в ответ.       — … И всё-таки, Маркус, как жаль, что Серлунд, с его-то повадками, не родился девочкой! — в сердцах воскликнула ярл. Она уже немного захмелела. Серебряный обруч, украшенный сапфирами — символ её власти — сполз набок, но Лайла этого даже не заметила. — Я бы не отказалась от такого… ик!.. завидного зятя. Вот была бы я моложе!.. Да где мои годы…       — Ты всё ещё прекрасна как восход солнца в горах, дорогая, — услужливо мурлыкнула Мавен.       — Брось!.. — ярл, изрядно покрасневшая от выпитого алкоголя, зарделась ещё больше, — ну, а что твоя Ингун? Такая красивая девочка, вся в мать! Вежливая, воспитанная и, главное, скромница.       — Ох, твои слова да мне бы в уши, — Мавен досадливо скривилась. Похоже, искренне. — У неё теперь новая блажь — алхимия. Дом весь собачьим корнем и ядовитым колокольчиком провонял, а она — знай себе! — мышеловки ставит. Чтобы «на живом материале» эксперименты проводить. Дурью мается, одним словом!       — Так выдай замуж! Делов-то, — простодушно предложила Лайла, — мозги вправляет гарантированно, уж ты мне поверь.       — В самом деле? — на губах Мавен расцвела ядовитая улыбка. Марк понял, что разговор с ярлом был лишь предлогом, и мысленно помянул даэдра. Прошло уже несколько лет, а он всё никак не мог просчитать её ходы до конца! — Ну, а вы, Маркус? Что думаете?       Парень хотел было ляпнуть что-то в стиле «перебеситься», но, взглянув на Мавен, прикусил язык.       — Мало найдётся достойных мужчин, способных составить партию такой девушке как Ингун, — помолчав, осторожно ответил он.       — Однако вы мне подходите, — Мавен жиденько рассмеялась, положив подбородок на руку. Мнение самого Маркуса её мало интересовало. Как, впрочем, и всегда.       — Свадьба — это чудесно! — прослезившись, воскликнула Лайла. Пировать за чужой счет ей тоже нравилось. Тем более, если празднество устраивала семья Чёрный Вереск.       — Что ж, думаю, детали мы уточним позже. В более… м-м-м… приватной обстановке, — Мавен скосила взгляд: Грелод Добрая, настоятельница сиротского приюта, громко что-то доказывала Нуре Снегоход, матери Асгейра Снегохода, совладельца медоварни.       Старуха плевалась и махала во все стороны руками со скрученными кукишами, Нура пока держалась с благородной непринуждённостью. Пахло дракой. Собственно, она и началась, когда Гоннар фривольно крикнул «остынь, бабуля».       — Получи, бандит! — бабуля остывать отказалась, скорее, даже напротив: с несвойственной её возрасту прытью Грелод подняла с подноса козий окорок и, размахнувшись, запустила им Гоннару точно промеж глаз.       Гоннар, сражённый снайперским снарядом, повалился на Харальда. Серлунд, только и ждавший момента, чтобы напакостить старшему брату, бросил в того помидором, но промахнулся.       — Ая-яй, малец, совсем целиться не умеешь, — шикарный камзол Сибби был безнадёжно испорчен. — Дай я тебя научу!       Сибби воинственно сплюнул, встал и, подняв собственный стул, швырнул его на противоположную сторону стола.       — Бей супостатов! — подчеркнул основной тезис Асгейр Снегоход, хватая с подноса шмат сала.       — Драка! Драка! — Лайла захлопала в ладоши. — Эй, Унмид, налей-ка мне ещё мёду!       — … Твоя рыба тухлая!       — Сам ты тухлый! — Болли, хозяин рыбного порта, запустил в Вулвульфа Снегохода, отца семейства, подносом с рыбой-убийцей под чесночным соусом, — На вот, угощайся, слоад привередливый!       Дальше Марк не следил за развитием событий, успев отметить лишь Мьол, что взяла Эйрина на руки и ловко использовала его как живой таран. Тихо вздохнув, парень незаметно встал и, успешно преодолев горячий участок, покинул Миствейл. Лёгкий бриз, что обычно прогуливался над водами озера Хонрик, смутно долетал и до города. Марк глубоко вдохнул прохладный ночной воздух и прогулочной походкой направился к рифтенскому кладбищу. Нужно было решить кое-какие дела в Гильдии.

4Е 201 Хелген, Сандас, 17 Последнего зерна, 11:02

      — Проклятье! Ничего не вижу! — Ква́рта Ска́вола добавила ещё несколько крепких словечек, пока не согнулась в приступе кашля: в воздухе витала дымка — смесь дорожной пыли, каменной крошки, опилок, щепок и ещё чего-то смутно различимого.       Глаза слезились от нестерпимого жара. Дракон огромной чёрной тучей парил в небесах, изрыгая на Хелген столпы пламени.       — Дерьмо!.. — Кварта покрепче обхватила левой рукой рукоять меча и, спрятавшись под тенью рухнувшей башни, оценивала обстановку.       Трактир уже почти догорел, пожар разрастался, легко перепрыгивая по соломенным крышам жилищ. Визг, топот, звон стали, стоны и непрестанный рёв огнедышащей твари. Гражданские, легионеры, Братья Бури, домашний скот — всё смешалось.       — Да что ты будешь делать!.. Твою ж налево, — Кварта, убедившись, что дракон временно отлетел повыше, лёгкими перебежками от дома к дому пыталась добраться до основной группы солдат.       Мимо неё, крича от боли, пронёсся горящий человек и с разгону врезался в стену форта. Больше он не шевелился. Дракон пролетел совсем близко. Кварта, запрокинув голову, успела разглядеть его чёрное как смоль брюхо. Женщина досадливо поморщилась: она питала смутные надежды на то, что живот твари будет покрыт более мягкой чешуей.       — Помогите мне! Кто-нибудь! — в центре улицы неосмотрительно стояла гражданская — белобрысая нордская девица с рыбьими глазами — и беспомощно осматривалась, совершенно не представляя, куда бежать. Кварта, спрятавшись за складом бочек, уже хотела броситься ей на выручку, но чудовище оказалось проворнее:       — Krii-Lun-Aus![1] — сперва, казалось, ничего не произошло. Только едва заметный светло-фиолетовый импульс насквозь прошёл сквозь гражданскую. Несколько мгновений она просто стояла, а затем с хрипом повалилась наземь, судорожно хватая ртом воздух.       Кварта, выждав момент, когда дракон улетит в другую часть Хелгена, мигом подбежала к нордке. То, что увидела женщина, повергло её в ужас: некогда молодая девушка предстала в образе древней мумии. Кожа почернела и обвисла; глазницы запали; волосы местами выпали, местами поседели; челюсть вывихнута в предсмертном вопле — отвратительное зрелище.       — Да что же это за монстр такой, чтоб он в Обливион провалился… — тихо прошептала Кварта, облизнув вновь пересохшие губы. Оставаться на месте было смертельно опасно, и женщина продолжила путь.       — Yol-Toor-Shul![2]       — Отец, нет! — патлатый мальчишка, что ранее хотел посмотреть на солдат, сидел около обугленного изувеченного трупа и горько рыдал. — Папа…       — Вставай. Ну же, быстрее! — Кварта грубо дёрнула мальца за руку и поволокла в укрытие под обломками башни.       — Пусти, там мама! В трактире осталась моя мама! Её придавило стропилами! — ребёнок вырывался, но Кварта, закалённая годами тренировок в легионе, держала крепко.       — Оставь, ей уже ничем не помочь! — женщина легко закинула мальца себе на плечо и трусцой засеменила к башне.       — Пусти меня, карга! — мальчик стучал кулачками по её спине, но Кварту надёжно защищали доспехи.       — Ещё спасибо мне скажешь, неблагодарный опарыш! — взбешённо зашипела имперка. Она не умела находить общий язык с детьми. Кварта прищурилась: сквозь дымку ей почудились очертания знакомой фигуры в имперской броне. — Хадвар, ты?       — Капитан, — это действительно был Хадвар. Солдат почти что тащил на себе какого-то старика. Волосы юноши слиплись от пота, липли к шее и щекам, на руках появилось несколько свежих ожогов разной степени тяжести.       — Дядька Гуннар! — мальчишка удивлённо завопил.       — Ты его знаешь? — Кварта, секунду поколебавшись, ссадила мальца наземь.       — Хаминг… Как я рад, что ты жив, — слабым голом молвил старик, надсадно закашлявшись.       — Рядовой, приказываю тебе вывести этих гражданских из города! Бегите через западные ворота… Быстрее! Ящер может вернуться в любую минуту!       — Да, капитан! — Кварта, кивнув на прощание Хадвару, побежала в направлении восточных ворот. Именно там должен был находиться её отряд.       На главной площади творилось скамп весть что! Небольшая кучка солдат вяло пыталась расстрелять дракона с помощью луков, часть дезертировала, усугубляя ситуацию; гражданские копошились словно муравьи, столпившись кучей-малой у выхода из города. Кварта присмотрелась: так и есть, в панике жители затоптали некоторых своих соседей. В противоположном конце поселения разразилась битва с мятежниками, что оккупировали единственную уцелевшую башню. Быстрым шагом имперка преодолела расстояние до ближайшего дезертира, что судорожно пытался открыть дверь в крепость, и пронзила его клинком со спины.       — Слушать сюда, трусы презренные! — гневно зарычала Кварта, отпихивая ногой труп своего некогда подчинённого. — Кто вздумает бежать, того я лично обезглавлю. До тех пор, пока в городе есть хоть один гражданский — мы будем держать оборону!.. Уяснили, дэйдроты паршивые?!       — Zuu Alduin!.. — дракон снизился, опустившись на крышу восточных ворот и изрыгнув очередную порцию пламени. Гражданских, что толпились внизу, просто смело испепеляющей волной. — Bologge Az BeiNNE ZaaMME![3]       — Перегруппироваться! Отставить панику! — что есть мочи заорала Кварта, мысленно пытаясь не думать о том, что этот ящер, возможно, способен разговаривать. Дело принимало скверный оборот. Уж не Дагон ли опять с визитом вежливости нагрянул? — Лучники, сосредоточьтесь на правом крыле!.. Пли!       Град стрел полетел в крыло ящера, но — удивительное дело! — они не причиняли дракону вреда. Отскакивали от лоснящейся чёрной чешуи и просто… рассыпались в труху. Древка истлевали, наконечники покрывались ржавчиной, оперение лысело. Дракон издал серию булькающих звуков. Кварте на мгновенье показалось, будто он потешается.       — Fus-Ro-Dah![4] — чудовище выдохнуло очередной импульс.       Кварте повезло. По воле случая её почти не задело странной магией, и это спасло женщине жизнь. Она влетела спиной в стог сена, больно ударившись копчиком и едва не вывихнув руку. Остальным повезло меньше: человек восемь в буквальном смысле размазало по стенке, остальных же знатно разбросало. Пошатываясь, капитан встала на колени и безуспешно старалась нашарить руками меч. Тщетно. Похоже, он отлетел в противоположном направлении.       — Замечательно, просто за-ме-ча-тель-но, — шлем безнадёжно погнулся, теперь железка годилась разве что на металлолом. — Рядовой, доложите обстановку!       — Мы несём потери, капитан! В городе паника, западные ворота рухнули. Братья Бури прорвались в крепость! Наши мрут как мухи, гражданских — и того больше! Треть отряда уже отдала души Аркею, тварь никак не дохнет, стрелы её не берут!.. Генерал Туллий и талморские послы сбежали, прихватив с собой последних живых лошадей, — с отчаянием ответил солдат, — неужели это и вправду дракон, капитан? Предвестник конца времён…       — Отставить панику, я сказала! — Кварта без церемоний залепила суеверному норду оплеуху. И как таких блаженных только в легион берут? Не иначе как рекруты адекватные закончились. — Сомкнуть ряды! Будем стоять до последнего!       Выхватив меч из рук мёртвого легионера, Кварта приготовилась бороться до конца.       — Kest-Doh-Kirl![5] — дракон взлетел, обрушив крышу восточных ворот. Небо вновь накрыли красные тучи, оглушительно рыкнул гром в небесах, на Хелген обрушился новый метеоритный дождь.       — Проклятье! — Кварта с яростью потрясла мечом. Её люди гибли: их давило валунами, жгло пламенем, мятежники перерезали им глотки… А она ничего не могла с этим поделать.       Женщина бессильно закричала, побежав в направлении крепости. Кварта Скавола признавала поражение и сбегала с поля боя. Потому что только крепость могла защитить от этого огненного дождя. Её кто-то схватил за ногу. Кварта обернулась. Старый норд вцепился крепко: валун превратил его ноги в кровавую кашу.       — Передайте моим родным, что я бился храбро, — старик закашлялся, изо рта у него шла кровь.       — Передам, — сказала Кварта, заведомо зная, что не выполнит обещание: она даже не знала его имени. Капитан аккуратно отцепила тощую, порядком обожжённую руку. Вход в крепость был уже совсем близко, как вдруг что-то сильно ударило её по голове. Кварта упала. Она поняла, что сейчас потеряет сознание.

***

      — Капитан! Капита-а-ан!.. Вы живы, капитан? — кто-то неприятно хлестал Кварту по щекам. Женщина отмахнулась от неизвестного, резко села и тихо охнула. В глазах потемнело.       — Где… я… — из горла вырвался надсадный хрип. Ей буквально всунули в рот флягу с водой. Кварта с наслаждением присосалась к горлышку. Зрение прояснилось.       — Надо убираться отсюда, — Хадвар нервничал, непроизвольно хватаясь за рукоять меча. — Дракон улетел, но он может вернуться.       — Выжившие… есть?.. — Кварта попыталась встать, но лишь обессилено застонала.       — Кто-то из гражданских должен был спастись, — с сомнением ответил солдат, помогая капитану встать на ноги, — ну ещё мятежники — наверняка. Я видел Ралофа, мы с ним одногодки, росли в одной деревне. Он вместе с несколькими Братьями Бури пытался скрыться через крепость.       — Из наших?.. — Кварта осторожно потрогала голову: дагонова ж мать, похоже, здорово её приложило этим булыжником!       — Часть легионеров укрылась внутри, мы пытались пробиться к потайному выходу, но наткнулись на мятежников. Пока сражались, дракон обрушил коридоры, что вели к выходу — я успел проскочить, остальные…       — …Оказались в ловушке, — мрачно закончила фразу Кварта. — Есть шанс разобрать завал?       — Шанс-то есть, — Хадвар, задумавшись, покачал головой, — во всяком случае, стоит попытаться.       — Во имя Восьмерых, чего ж ты медлишь? Сколько лиг до ближайшего поселения? — женщина сделала пару неуверенных шагов. — Малакатово дерьмо!.. Хадвар, похоже, я подвернула ногу.       — Я не могу оставить вас здесь, капитан, — норд был категоричен.       — Это приказ, рядовой, — Кварта недовольно осклабилась. — Или у тебя есть лишняя голова? Может, ты забыл или мозги последние булыжником отшибло: дезертирство карается смертной казнью.       — У меня есть лошадь. Нашёл одну. Судя по всему, талморская. Больно тонконогая… для Скайрима-то. Я оставил её на восточном выезде. — Хадвар сохранял удивительное самообладание. — Тут рядом Ривервуд, я знаю эти места. Полтора часа пути — это если пешком, верхом — того быстрее.       Кварта призадумалась, смерив солдата оценивающим взглядом, и недовольно процедила:       — Хрен с тобой. Поехали.