Осторожно, Красная Шапочка!

Слэш
R
Завершён
307
Пэйринг и персонажи:
Размер:
13 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
307 Нравится 34 Отзывы 66 В сборник Скачать

Осторожно, Красная Шапочка!

Настройки текста
На двоих. Ночь, тени, пространство. Жизнь… Соприкоснувшиеся губы соединяют дыхание. Шелковистая кожа, тонкие светлые волоски щекочут подушечки пальцев, и острые разряды удовольствия бегут по телу. Капельки пота блестят на изогнувшейся спине. Стальная хватка тонких, но удивительно сильных пальцев на шее, невесомое движение, немного дискомфортно, но… Тело, прижимающееся сзади такое нежное, красивое, но это иллюзия. Он рожден, чтобы быть господином и повелителем. Ему нельзя прекословить, можно только подчиняться и покорно следовать за ним дорогой удовольствия, то взлетая к захватывающим дух вершинам, то медленно скользя вниз, в глубокий черный омут… Боже, какие тесные, оказывается, брюки… Если бы только можно было… Аккуратно… Фантазии столь же остры, как и реальность. Я почти на пике. Оно сейчас произойдет, само. О, мой… Только мой… — Георгий Сергеич, к вам можно? — дверь в кабинет приоткрылась, и лопоухая голова одного из моих замов медленно просунулась с целью разведки. Твою ж мать… Фантазия стремительно сдувалась вместе с кавернозными телами в члене. — Входи Костя, — пригласил я, делая вид, что меня чрезвычайно занимают цифры квартального отчета на экране монитора. Педиатрическая физиономия Женечки Живодера в фоторамке на столе смотрела на меня с ангельской кротостью. — Ну, или может я не вовремя, — замялся Костик. — Вы заняты, наверное… — Уже нет, — кисло ответил я, мысленно горюя о несостоявшемся оргазме. Насколько упомянутый оргазм был бы к месту в переполненном офисе в разгар рабочего дня, думать было неинтересно. — Может я потом? — робко продолжал издеваться подчиненный. — Может ты сейчас! — рявкнул я, строго показывая на кресло перед моим столом. — Что за вопрос, требующий таких долгих реверансов? В отпуск, что ли собрался, или конкуренты таки переманили наисветлейшую голову моего скромного учреждения? Костик враз перестал робеть и польщенно зарделся. — Неее, — заулыбался он, мотая круглой, стриженой «ежиком» головой. — Я насчет корпоратива. — А что уже новый год? — удивился я, мельком выглядывая в окно. — Улицы действительно пестрели новогодней иллюминацией и «дежурными» пластиковыми елками с бутафорскими игрушками. «Ну, Семёёён Семёёёныч» — развел руками зам. — Как время-то летит! — изобразил я заработавшегося трудоголика, хотя, разумеется, не стал бы рассказывать Костику об истинной причине стремительно летящего времени. Хотя ее и так каждый день можно было видеть на моем письменном столе. Но все думали, что это мой родственник, в чем я никого не разубеждал. — Так насчет корпоратива, — вновь воодушевился сотрудник, в плане всяких праздничных идей «незадвигаемый», как бухгалтерша Шура из культового «Служебного романа» — В этом городе остались места, где мы еще не позорились? — удивился я.  — Вообще-то я хотел предложить в этот раз без выезда, — замялся Костик. — Так сказать, «шесть телевизоров в ряд» — Допустим, — неожиданно согласился я, опустив сакраментальную фразу-ответ «а вот вряд ли». — Костюм оленя в зале пафосного ресторана смотрелся на мне ну очень… экстравагантно. — Не, мы скромненько! — расцвел Костик. — И костюм на этот раз будет волчий… Брутальный такой, как раз для вожака нашей стаи. — Что? — спросил я тем особым своим тоном, который был призван резко усиливать перистальтику у конкурентов и скилл невидимости у провинившихся подчиненных. — Ну, самодеятельность… небольшая постановка… ёлочка! — залепетал побледневший Костик. — Гугли нормальный ресторан, — отрезал я. — И чтобы все явились, как отличники в гимназии — белый верх, черный низ! За ватную бороду, кокошник, костюм символа года расстреляю на месте из бутылки шампанского! — А я с трудом достал! — поник зам. — Вы бы знали, как сложно найти нынче костюм жирной крысы! — Зато костюм голой старушки на свою днюху очень даже запросто, — съехидничал я. — Ну дык он популярнее, — тоскливо сообщил Костик. — Там хоть на танк размер будет, а я постройнее… немного. — Короче, Костенька, — убийственно ласково сказал я, — отглаженная рубашечка, брючки со стрелочками и приличный галстучек, а тот с голожопым Бартом Симпсоном оставишь для командировки. — Шееееф, — заканючил он. — Шеф сегодня Кащей Бессмертный, — отрезал я, — и с милосердием не знакомый. — Мы ж уже все приготовили, — продолжал Костик жалобную шарманку. — И сценарий написан и костюмы есть… — Но мне почему-то надо сообщать в последнюю очередь, — проворчал я. — А вдруг бы не разрешили? — Костик заискивающе заглядывал мне в глаза, отчего становился похож на толстого кота, неслучайно «перепутавшего» салатник с лотком. — Вот я и не разрешаю, — не спешил сдаваться я в основном для того, чтобы подчиненные вспомнили, за кем все-таки в конторе последнее слово. Заместитель сник. — Как скажете, — грустно сказал он, разворачиваясь к двери. — Извините за беспокойство, Георгий Сергеич. Значит, снять нормальный ресторан и одеться монашками… Цифры отчета скакнули перед глазами. Я представил пьяного Костика в костюме монашки, отплясывающего джигу на столе. Мне стало плохо. — Стой, — прохрипел я, щупая нагрудный карман пиджака и, вспоминая, где у меня там должно быть сердце. — А? — непонимающе прозвучал Костик. — Черт с вами, — обреченно махнул я рукой. — Давайте самодеятельность, только чтоб не ужираться и без волчьего костюма. — Да там с семьями все придут! — обрадовался зам. — Все чинно: дети-жены. Но волк нам нужен… — Без меня, — категорически отказался я. — А остальные роли уже заняты, — всплеснул руками Костик. — Кроме еще Красной Шапочки, но у нас платья вашего размера нет. — Слава Богу! — ядовито сообщил я. — А без волка ну никак не обойтись? Михалыча-завхоза попросите. — Михалыч уже сугроб играет. И так с трудом роль выучил. Я прыснул в стопку приказов. Белые листы, кружась, как снежинки разлетелись по кабинету. — А волк у нас говорящий и вместе с Красной Шапочкой он по сценарию пробегает под елочкой и поздравляет всех с Новым Годом, — серьезно продолжал Костик. — А че не крыса? — утирая выступившие от смеха слезы, спросил я. — Потому что в песенке под елочкой волк пробегает, а не крыса, — вздохнул сотрудник. — Хорошо, а Красная Шапочка зачем? Несет бабке на праздник шампусик и мандарины? — Наверное, — икнул Костик. — Но она тоже будет поздравлять. Подумайте сами, Снегурочка это же банально, а тут, вроде как, по сказке, но со счастливым финалом. — То есть волк, как честный человек, на ней в итоге женится? — На кооом? — На Красной Шапочке, конечно, не на бабушке же, — веселился, решив, что теперь моя очередь троллить. — Там ничего ТАКОГО не будет! — замахал руками зам. — Только выйти на сцену под песенку и поздравить всех, можно даже прозой. — На это я могу согласиться, — милостиво произнес я. — Пускай. А кандидатура Красной Шапочки уже рассматривается? — В том то и дело, — вздохнул Костик. — Не можем никого найти. Девушек наших напрягать не хочется, у них и так дети, мужья, оливье, да и не все согласятся при честном народе ногами из мини-юбки светить. Слушайте, а у вас нет симпатичного знакомого небольшого размера? — и Костик покосился на фоторамочку с Женькиным портретом Первым за дверь вылетел Костик. Следом вылетел мой толстый ежедневник, ботинок и пожелание, чтобы крысы обиделись и сожрали его костюм крысы вместе с владельцем. — Дедмороза приглашу! — проорал я, высунувшись в приемную. — Из фирмы «Заря». С ватной бородой. И Снегурочкой бальзаковского возраста. Оплачу с твоей новогодней премии! — Он же пьяный будет! — заныли из-за угла. — Зато все будет прилично! За углом воцарилась тишина. Секретарша Линочка помаленьку начала дышать и розоветь, перестав сливаться с белой стеной позади себя. Я уже собирался триумфально вернуться в кабинет, как меня настиг коварный удар в спину от крысы по нелепой случайности ставшей моим замом. — А чем таким неприличным вы занялись бы с вашим Живодером, если на него надеть костюм Красной Шапочки? «Блядь!» — громко подумал я. Но вслух сказал: — Жили бы мы с вами, Константин, в старые добрые времена, я бы за такие гнусные инсинуации вызвал бы вас на дуэль! — Я стрелять не умею, — обиделся Костик, все еще не решаясь высунуться из-за угла. — Будто я пистолеты вам предложил бы! — фыркнул я. — Только мясорубка, только хардкор! — Чего???? — зам от изумления даже высунул свою круглую голову, за что поплатился лобовым столкновением с моим свернутым клубочком носком. — Смертельно и смешно, — пояснил я, запуская в бреющий полет второй носок. — Противник автоматически превращается в котлету. Об этом еще Ильф с Петровым писали. Классику надо читать… А не слэшные ориджи на фикбуке. Голова налилась пунцовым цветом и исчезла под хихиканье Линочки, которая знала и про Фикбук и про слэшные ориджи и про то, как Костик однажды спалился на чтении оных, забыв свернуть на рабочем компе вкладку с весьма пикантным опусом. Я вернулся в кабинет, сел за стол и уставился на фотографию. Потом вспомнил фразу про ноги из мини-юбки. В брюках приятно затвердело… Но, в самом деле, что может случиться ТАКОГО, если мы просто пробежим под елочкой и поздравим моих сотрудников? Тем более я все равно собирался Женьку на корпоратив притащить, пусть даже в качестве «родственника». *** — Безобразие! Больные люди должны по часу ждать, пока он наобедается! — Да увольнять таких сразу! — Кто со мной к главврачу? — А что совсем некому заменить? — Да как он не лопнет? Час сидеть жрать! Очередь перед кабинетом тихо, почти почтительно роптала, раскачивая волной самое себя и Женьку, который сидел между особенно крикливыми пенсионерками и ловил дзен, бережно сжимая обеими руками коробочку доширака. Одежда на нем была «гражданская» — джинсы и свитер, в хирургичке не больно-то по морозу побегаешь, даже до ближайшего ларька. — Сидишь? — без обиняков спросил я, опершись о запертую дверь его кабинета. — Сижу, — кивнул Женька, не теряя невозмутимости и дзена. Очередь заволновалась. — Явился! — огласил лысый старичок, прожигая меня лучами поноса сквозь толстые линзы очков. — Конечно, такому кабану еды много надо! — Не пропускают? — поинтересовался я у Женьки, игнорируя пенсионера. — Как обычно, — покачал тот головой. — Ну, заходи что ль! — пригласил я, улыбаясь Женьке одними глазами. Хозяин кабинета покорно встал и сделал было шаг, как был оттеснен взбешенной толпой. — Мало того, что час обедал, так еще и блатных без очереди тащит! — заверещала какая-то тетка. — А я тут с давлением сидеть должна! Я широко улыбнулся той самой слабительной улыбкой и, протянув руку, выхватил Живодера из наседавшей оравы страдальцев, затем развернул врача лицом к пациентам. — Вообще-то доктор вот, и вы его сами в кабинет час не пускали, — пояснил я. — Такой молодоооой? — недоверчиво протянул тот первый старик. — Если вам нужен постарше, я вполне могу заменить собой, — расцвел я, сцепляя пальцы замочком и производя громкий хруст. — Только я по старинке, значит, при помощи веревки и двери, ибо образованиев медицинских не имею, так что не обессудьте… Кто первый? Очередь загробно молчала. По старинке не хотел никто. Ишь как их прогресс научный разбаловал. Женька усмехнулся и начал отпирать дверь ключом. В закутке перед кабинетом появилась заведующая отделением Галина Семеновна. — Бегемотов! — рявкнула она. — Опять пробки создаешь? Женя, загнать этого медведя в кресло? — Не, Галин Семеновна, — людоедская улыбка в мгновение ока осветила милое юное личико доктора. — Я сам справлюсь. — Ну хорошо, — кивнула она. Очередь неожиданно вспомнила про «очередь» и, почуяв начальство, вновь взорвалась возмущением на тему, что меня тут не стояло, и вообще смертельно больные давлением, геморроем и готовящимся обедом люди полдня не могут попасть к одному безответственному хирургу, имеющему наглость покидать рабочее место. Но заведующая, к подобным балладам за десятки лет привыкшая, уперла руки в бока и сурово обратилась к ожидающим: — Вот вы сами, наверное, покушать не забываете? А врачи чем хуже? — А как же клятва Гиппократа? — съехидничал кто-то. — А в ней нет ничего о том, что врача нужно морить голодом! — блестяще парировала Галина Семеновна и утицей поплыла в свой кабинет, бросив на ходу, что меня лучше пропустить вперед, если ни у кого нет желания ждать еще час, пока меня будут ловить по всему отделению. На удивление возражений не последовало. То ли авторитет роль сыграл, то ли моя нестандартная фигура и добрый взгляд… Кто ж его знает? Женька между тем втащил меня в кабинет и запер дверь на ключ. — На что жалуемся? — моя задница приземлилась аккурат на столешницу, Женька вломился собой между моими бедрами, и некоторое время я совсем не мог поведать ему о своих бедах и печалях из-за надежно занятого рта. Слева нежно шуршал в коробочке незаваренный доширак, справа мое подношение суровому богу зубных щипцов. — Так что ты там говорил? — глаза у едва отлипшего от меня Живодера были пьяными от накатившего возбуждения. — Я пока еще ничего не говорил, — незаметно я экспроприировал дошик из ослабевших пальцев доктора и отправил в корзину. — А перебивать, когда тебе признаются в любви как-то некрасиво. — Мой обед! — возопил Женька, не поддавшийся, к сожалению, моим обворожительным речам. — Хватит есть мусор! — строго сказал я, вручая ему еще теплый бумажный пакет. Женька сердито засопел, но заинтересованно сунул нос в кулек. — Я пожирею об этом, — не без удовольствия заключил он. — Спасибо, Гоша. — Я твой герой, — скромно потупил я взор. — А теперь, когда я спас тебя от голодной смерти в разъяренной толпе, хочу попросить тебя кое о чем… — Только не в рабочее время! — отрезал Женька, сверкнув очками. — Ни боже мой! — возмутился я. — Я честный человек и чту Трудовой Кодекс. — Ну ладно, — рассмеялся он, садясь и разворачивая бургер, — Давай, проси, что хотел, только быстренько, а то действительно люди сейчас главврачу нажалуются. — Я собираюсь пригласить тебя тридцатого на корпоратив. Женька закатил глаза к потолку, быстренько сопоставляя свой рабочий график с моим заманчивым предложением. — После пяти, — сообщил он. — У нас в четыре тоже корпоратив… Ну как корпоратив… детский утренник. А я раздаю детям наших сотрудников подарки от профсоюза. — В костюме кого? — живо заинтерсовался я. — Евгения Анатольевича Живодера, — удивился Женька. — Кого же еще? — А не хочешь сменить амплуа? — игриво предложил я. — Например? — растерялся медик. — Как тебе образ положительного сказочного персонажа? — Хорошо, а какого? — Конечно доброго, веселого, любящего животных… — Гош, не томи, под такое описание сотня персонажей подойдет. — Нет, такой один. У нее приметный головной убор. — У нее? — на Женькины колени невзначай упала нижняя половина бутерброда. — Ага, — кивнул я. — Она такая идет по лесу и поет «А-а крокодилы, бегемоты, а-а обезьяны, кашалоты…» — И зеленый попугай? — сладенько закончил Женька, подбирая с джинс колечки соленого огурца. — Зеленый, — пискнул я и заканючил: — Ну, Женечка, ну, пожалуйста! Моему заму кровь из носу нужна Красная Шапочка! А я ведь тоже не в зале буду. Я волка играю. — И что? Постельная сцена тоже предполагается? — кисло уточнил Живодер. — Нет, все произойдет под елочкой. — Еще лучше… Всю жизнь мечтал предаться любви с волком, лежа в сугробе. Я вспомнил Михалыча и неприлично заржал. Интересно, что подумают больные за дверью? Наверное, что у Женьки забористая анестезия. — Да нет, мы блин, только всех поздравим. Никакого разврата, кроме женского наряда на тебе. — Просто прелесть, какая гадость, — Женька в сухомятку дожевал бургер и выудил из пакета стаканчик с кофе. — Не, реально, а то я всю голову сломал, что б такое на Новый год отчебучить. — Жеееень! Я тебе клянусь, у нас тихие семейные посиделки будут. Я даже алкоголь крепче шампанского запретил. Я не хочу грустно выть в одиночестве на елочку, сидя верхом на Михалыче. Мне нужна Снегурочка… То бишь Красная Шапочка. Чтобы по сказке и с добрым финалом. — Обожаю, когда ты ноешь, Бегемотов, — не меняя покер-фейса, доктор задумчиво поковырял мое колено пальцем. — Не знаю почему, но обожаю. Будет тебе Красная Шапочка. Только заедь за мной сам, чтобы мне ваш офис не искать весь вечер. — Все будет в лучшем виде, — я поймал его пальчики и нежно каждый перецеловал. — Ладно, иди уже, Авантюра ходячая, — усмехнулся Женька, вытаскивая из шкафчика вешалку с хирургичкой. — Спасибо за вкусняхи. Панкереатит тоже лучше с удовольствием зарабатывать. — А то ж, — довольно хмыкнул я, подтягивая к себе Женьку и получая поцелуй с легким привкусом соуса барбекю. В животе громко заурчало. — Ладно, пойду покормлю бегемота, — я ткнул себя пальцем в грудь, — главное не перебирать, а то в костюм волка не влезу, придется у Костика крысиный одалживать, а это не по сценарию… *** — Мда, — сказал я, рассматривая на вытянутых руках оставленный Костиком в моем кабинете костюм. Сам «тамада» был занят подготовкой зала, а значит, пока мог не опасаться за свою шею, которую я ему непременно намылю позже. Насчет переедания я мог не переживать. До равномерного заполнения этой серой плюшевой китайской пижамы мне не хватало килограммов двадцати. — У тебя плечи широкие, — попытался подбодрить или поехидничать Женька, аккуратно разглаживая белый передничек на своих коленях и, шевеля пальцами в тонких черных, чтобы немного скрыть волосатость, колготах, которые сам же предусмотрительно купил, не доверяя такое интимное дело моему заму. — А к брюху подушку привязать, типа беременный, — фыркнул я. — Или вздутие, — невинно подсказал врач. — Ну, спасибо, — фыркнул я, вертя творение китайской дирижабельной фабрики. — Этот пройдоха не мог в нормальном ателье заказать. Все равно ж за счет компании. — Оптимизация, — снова вставил Женька. — И потом на алиэкспрессе этот костюмчик наверняка выглядел брутально. — По-моему они надувного медведя убили ради шкуры, — продолжал рассуждать я, не решаясь облачиться в костюм. Женька не выдержал и захихикал в кулак. Еще бы! Его наряд Красной Шапки сидел на нем идеально. Наверное, из сексшопа. А где еще можно достать такой не мешковатый, аккуратно сшитый и явно дорогой костюм, как не в магазине для взрослых? Ну, фикбукер, ну погоди! — Да ты примерь, — начал уговаривать Женька, глядя, как я мрачнею. — Может еще ничего. — Ничего — это твои ноги в колготах, а это, — я кивнул на костюм, — считай на клоуне сэкономили. — Жаль, что не год лошади, — мстительно произнес Живодер. — А то пришлось бы делить один костюм на двоих. — Жопой был бы Костик, — злобно сообщил я, просовывая ногу в серую штанину. — Без вариантов. А я бы начал жрать оливье с горохом еще за неделю до события. — Какой вы, однако, деспот, — отчего-то именно в Женькином исполнении такие фразы звучали чистым сексом. — Только на работе, — ответил я в тон, застегивая молнию на волчьем пузе. — Блин, видно же застежку! Правильно, волк для многоразового поедания Красных Шапочек. Чтоб лесоруба каждый раз не звать! Женька сосредоточенно рылся в пакетах, где лежали наши костюмы. — О, гляди, можно этим замаскировать, — он протянул мне еще более страшную, чем волчий наряд синтетическую белую волосню, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся бородой не то Деда Мороза, не то Старика Хоттабыча. — Себя замаскируй, — огрызнулся я. — Ты вон даже побриться не удосужился, бородатая девочка. — У девочки была бурная ночь, не успела, — с укором ответил Женька, проведя ладонью по щетинистому подбородку. — Между прочим, из-за одного знакомого волка, который говорил, что не надо заводить второй будильник. А я на работу почти опоздал. — Почти не считается, — отмахнулся я. — Ладно, «Пить, так пить» — сказал щенок, когда несли его топить. И привязал на шею бороду. Женька хрюкнул, а я с улыбкой протянул ему пакетик с головным убором. — Хех, — теперь была Женькина очередь мрачнеть. — У твоего зама что-то или с чувством юмора или со вкусом. Ты поройся, там косяка случайно нет? К шапочке этой? — Радуйся, что наркоконтроля у нас на вечере не будет. — Радуюсь, что делать-то? — Женька напялил мешковатый вязаный берет, хорошо еще, что действительно красный, а не цветной и посмотрел на меня трогательным взглядом. — У меня встал, — сообщил я. — Что-то долго, — ухмыльнулся Женька, плавно переступая кончиками ступней по полу, как паук по паутине. — Я сдерживался изо всех сил, моя сладкая Красная Шапочка, — шепнул я, поднимая руки, вернее теперь лапы, с огромными пластиковыми когтями. — Но теперь я тебя съем… — Георгий Сергеич! — дверь открылась параллельно с формальными тремя тук-туками, и в кабинет вплыла голова Костика. — Вы уже роль учите? — Учим! — сдавленно прорычал я, все еще нависая с растопыренными когтями над "жертвой". — Люди, я ж говорил, что конец у сказки хороший! — замотал башкой зам, просачиваясь в своей манере «бочком» в кабинет. И тут мы с Женькой одновременно согнулись от смеха. Нет. Воистину мой костюм был еще не самым чудовищным. Символ года в Костином лице бил просто все рекорды. Его крысиная шкура была не просто пижамой с ушастым капюшоном и когтями. На левом плече у Костика возлежала голова невинно убиенного не то Джерри, не то Микки Мауса — оба варианта были страшными и сомнительно похожими. Огромные круглые уши топорщились, как древние тарелки спутникового вещания. — Константин, вас нагрели — это не крыса, а мышь, — скорбно оповестил я, — и цвет у нее какой-то поносный… — Не поносный, а пасючий, — надулся Костик, ставший в этот момент удивительно похожий на гигантского хомяка. — А мы вам с Катей обувь принесли для вашего Красного Шапочка. — О, а я уже думал в кедах придется, — подал голос Женька. — Не, — гордо мотнул головой зам, и крикнул в дверь, — Катя! Следом за Костиком в дверь теми же жестами втекла Катя, Костина помощница, секретарша и вроде бы даже любовница, хотя про себя называл ее сестрой-близнецом. Катя была маленькая, круглая, носила очки на курносом носике и с обожанием смотрела на своего непосредственного начальника. Меня Катерина почему-то боялась и старалась без нужды не возникать в поле моего зрения. — Лучше бы тебе в кедах, — сказал я, когда пауза неприлично затянулась. — Я в детстве пробовал ходить на ходулях, — Женька повертел в руках высокий красный сапог на гигантской шпильке и решительно сунул в него ногу. Какой стрип-клуб ограбил Костик? — И чем все закончилось? — полюбопытствовал я, все более утверждаясь в штанах, по мере облегания эротичной обувью Женькиных еще более эротичных ног. — Расквашенным носом конечно. И сколотым передним зубом, — Женька натянул второй сапог и пошевелил мысками, — слушайте, а как вы с размером угадали? — Это мои, — прошептала Катя. Определенно, это признание заставило меня по-новому взглянуть на скромную, старомодно одетую секретаршу. С такими сапогам бабушкины панталоны не носят… Виктория Секрет, минимум! Ух, Костик! Теперь понятно, почему они не разлей вода. Вовсе не из-за деловых качеств работящей Катеньки, вернее, не только из-за них. Она поймала мой взгляд, залилась краской, а затем решительно сняла с плеча маленькую пухлую сумочку. — Макияж! — Чего? — одновременно спросили трое тупых мужчин, вытянувшись лицами. — Грим! — снова вспыхнула Катя. — Девушка на девушку не похожа совсем. — Евгений Анатольевич, — строго обратился я, — ты почему на девушку не похож? — Даже и не знаю, — развел руками врач, изо всех сил стараясь не улыбаться, — мое упущение. Но мне его сейчас исправят, — он с надеждой посмотрел на Катю, — я краситься как-то не приучен. — Мужчины, — совсем как-то обыкновенно, с чисто женской укоризной вздохнула Катя. Получилось примерно как «питекантропы». Костик посмотрел на часы. — Так, у нас полчаса на наведение красоты, и я жду вас в зале. Все уже собираются, хотелось бы начать не очень поздно. Георгий Сергеич, вы мне нужны сейчас за кулисами. — Надеюсь не для доклада? — пошутил я. — Если успею, — Костик шутки не понял и, перекинув через локоть длинный мешающийся хвост, выкатился из кабинета. У меня хвост был короткий и пушистый, и я с достоинством выплыл следом, вальяжно виляя задом, конечно, чтобы Женька оценил. У него минус был поменьше, а стекла очков потоньше, чем у Кати. — Рррр! — сказала мне вслед Красная Шапочка. *** Конференц-зал был умело превращен в эдакое варьете с театральной сценой, сейчас завешенной плотным а-ля бархатным занавесом. В зале доставка ресторана расставляла посуду и еду. В воздухе витал аромат жареного гуся, мандаринов и живой елки, которая, я знал, была установлена на сцене. — У нас хоть от бюджета что-то осталось? — с тоской спросил я, прикидывая стоимость трехметровой красавицы. — Конечно! — гордо сообщил Костик. — Хватит и на двадцать третье февраля и на восьмое марта и… — И мне на похороны, когда разоримся, — саркастично закончил я. Костик возмущенно фыркнул, но возражать не решился. Мы заглянули за кулисы. Костик с командой постарались на славу. Импровизированная сцена превратилась в настоящий сказочный уголок. Огромная, под потолок роскошная елка, полметра «снега» из пенопластовых шариков (наша уборщица баба Клава долго будет бить моего зама шваброй), настоящий пень, на котором подозрительно шевелился и вздыхал голосом Михалыча сугроб. Фоном ко всему этому великолепию звучала приятная тематическая музыка, а возле ящиков из-под реквизита толпились наши сотрудники, задействованные в спектакле. — С Наступающим! — раздался смущенный хор, когда я подошел. — Взаимно, — ответил я, с удивлением констатируя, как много неподходящего народа удалось задействовать моему заместителю. В унисон Михалычу вздыхал и неловко перетаптывался двухметровый сисадмин Кирилл в костюме белого зайчика. Кирилл страдал от стыда, узких штанин и длинных белых ушей то и дело падавших на лицо. Ведущий специалист отдела Коля Шутихин довольно демонстрировал всем желающим и не желающим длинную красную шубу, окладистую (не в пример моему мочалу) бороду, щегольские байкерские сапоги в клепках и шапку-пирожок, позаимствованную, видимо, у деда, бывшего секретаря какого-то там обкома партии. Можно было не гадать — это дедушка мороз, который «снежком укутывал». Снеговика в виду особенностей костюма я опознать не смог, а он стоически молчал, предпочитая переживать позор наедине с собой. — Так, — крыса-Костик до половины нахлобучил бутафорскую голову на собственную и деловито развернул скоросшиватель с, я полагаю, тщательно расписанным сценарием, — план действий утвержден такой… — Кем утвержден? — плотоядно уточнил я. — Мной, конечно, — раздраженно ответил крысак, затем вскинулся и, сообразив, с кем говорит, слегка побледнел щеками, — ну, я ведь сам все придумывал. Вернее, мы с Катей вдвоем. — Творческий тандем, — ухмыльнулся я — Стивен и Кинг, — пробасил «зайка». — Да ты мог отказаться! — разъярился Костик. — Мог, но не стал ради Георгия Сергеича, — мрачно пояснил Кирилл. — Че ему одному опять отдуваться? — Спасибо, — расчувствовался я. — Кхе-кхе! — отчаянно призывал ко вниманию Костик. — Люди, блин, тут дел на две минуты! Бабуин справится! Я поперхнулся и на всякий случай дал себе обещание взять отпуск, когда приключится год Обезьяны. — Да, коллеги, серьезнее, — попросил я, сдерживая смех. — Проект ответственный. Не понравимся символу года, все, не видать нам прибыли в новом году, как своих глаз утром первого января. Костик, почуяв мое одобрение, подбоченился и хорошо поставленным голосом докладчика принялся излагать план наших передвижений по сцене под известную песенку. Выходило несложно в самом деле. Первая часть мелодии звучала перед закрытым занавесом с прилепленной к нему фанерной мини-елочкой, кою прямо сейчас приделывают к наружной части занавеса. В той части, где елочка подросла, а колючки уже не спасали крошечных двухметровых зайчиков с печальными ушками от злых волков, занавес должен был открыться и явить нас с Красной Шапочкой, которая каким-то хреном с лета блуждала по лесу, безуспешно разыскивая домик бабушки, ветерана Второй Пунической. Далее музыка останавливалась и следовала небольшая сценка, где Шапочка жалуется волку, что заблудилась, а тот в ответ желает ей и всему честному народу заодно, в новом году не иметь проблем (с навигацией, одеждой, головой — нужное подчеркнуть) и галантно провожает за кулисы (чтобы спокойно и без свидетелей насладиться мороженой строганиной, полагаю). Далее песенка возобновлялась, а новогодняя Крыса (отжиравшаяся в колхозном амбаре, иначе не весила бы центнер) призывает елочек не пилить, а отпраздновать новый год вместе со всеми зверюшками и грустным сугробом прямо в лесной чаще (вы таких идиотов в принципе видели?). К концу чтения сценария я уже уверенно отправлял зама в отпуск уже в феврале, вместо вожделенного июля. В итоге мне вручили два листочка с репликами для меня и Женьки, которые требовалось заучить за ближайшие полчаса. Спасибо не Шекспира и не Некрасова. Я ушел за кулисы, уселся на подоконник и принялся учить «роль», прикидывая как бы так в самый ответственный момент не заржать и почему у слова «иметь» какой-то пошловатый контекст выходит… — Привет, — пальчики с леденцово-розовым маникюром вытянули у меня из руки лист. Я поднял глаза и встретился с глазами женщины-вамп. Вернее, Женьки в стиле женщины-вамп. — Мне надо будет тщательнее изучать резюме сотрудников, — констатировал я, глядя на творение Катькиных рук. Лучистые Женькины глаза в обрамлении густых черных накладных ресниц озорно улыбались поверх очков. — Зато меня теперь точно никто не узнает. — Я узнаю и этого достаточно, — севшим голосом сказал я, не отрывая глаз от его губ подчеркнутых довольно яркой помадой. — Эта ведьма в стрип-клубе работала точно. Женька пожал плечами, мол, ему все равно, его дело маленькое. Я дал ему листочек с ролью. — Вот, сию потрясную ахинею мы должны будем выдать широкой публике, желательно не запинаясь и не хватаясь руками за животы. — Понял, — Женька на удивление серьезно отнесся к шутке и, бегло пробежав глазами текст, постановил: — Давай зачитывать по ролям. — Успеем? — засомневался я. — Если ты прекратишь просовывать колено мне между ног и сосредоточишься на тексте, то да. — Мне не мешает, — поджал губы я. — Чего не скажешь о твоих подчиненных, — Женька говорил очень тихо, уткнувшись глазами в лист. — Понял-понял, — смирился я и с удвоенным рвением набросился на текст. Возбуждение было почти непереносимым. Женькины бедра слегка сжали мое колено, а у меня сносило крышу от нашей запретной близости. Хотелось и впрямь стать волком, сожрать с Женьки всю помаду, а потом любиться прямо на этом чертовом подоконнике, предоставляя в распоряжение умелого доктора все части тела, какие он только скажет. Между Женькиными ногами время пролетело незаметно, возбуждение ушло, оставив ощущение уюта. Мы бубнили бестолковый диалог и дурачились. Женька пытался пищать на манер маленькой девочки, но получавшийся красивый «баритональный дискант» вызывал у меня и мимо проходящих взрывы хохота. В конце концов, рядом с нами материализовался нервный Костик, отобрал бумажки, заставил повторить роли наизусть, посоветовал Женьке не пищать, а просто говорить «поласковее». — Хорошо, милый, — нежно пропел Женька, игриво глядя на Костика. Тот икнул, вытаращился дико и поспешил ретироваться, сказав, чтобы через десять минут мы были на «позиции». — Блин, я боюсь, — вздохнул вдруг Живодер. — Ты сегодня уже выступал, — напомнил я. — Как член профсоюза, а не вот это все, — Женька ткнул себя в пышную поролоновую грудь. — Хе, мне о таком только мечтать, — я развел руками, — и этот балахон еще ничего. В том году меня оленем наряжали, и было это в ресторане отеля. А в соседнем зале праздновали конкуренты. Ты прикинь, какие у них были лица, когда я рысью ввез тележку с Санта-Костиком в зал. — Но ведь ты директор, — удивился Женька, — запряг бы его, вот кому бы лишним ИМТ потрясти… — Не пошло б, — хихикнул я, поводя плечами, — Санта Клаус не должен заниматься в спортзале, а тем более ездить в упряжке с поросенком. — А зря, — улыбнулся Женька, — все же год Свиньи был. Поросенок в данном случае очень логичен здесь. — Этому только на блюдо с яблоком в зубы, — заявил я. — Ладно, пойдем. Отмучаемся и будем пить шампанское с мандаринами. На сцене, отгороженной от зала занавесом, было темно, таинственно и безумно волшебно из-за света елочных фонариков. Маслянистый густой запах хвои окутал меня, приглашая в маленькую зимнюю сказку. Я обернулся. Тонкий силуэт Женьки позади меня казался таким эфемерным. На остром локте висела маленькая корзинка, всученная в последний момент Катей. Из корзинки торчали абсолютно неуместные зимой тряпочные цветы. Но, учитывая, что Шапочка бродила с ними по лесу последние полгода… Подслеповато щурясь, Женька шел на меня, пока не уткнулся мне в спину. — Надо было линзы надеть, — запоздало огорчился он, жалея об оставленных на подоконнике очках. — А все-таки тебе идет, — игриво шепнул я, отвернувшись к елке и не желая, чтобы меня слышала притаившаяся по обе стороны кулис компания участвующих в представлении, а Михалыч, обычно туговатый на ухо, иногда чудесным образом исцелялся на такие триггеры как «сплетня» и «зарплата». — Костюм трансвестита? — фыркнул Женька также шепотом. — О да, а в корзинку можно будет собрать урожай из фаршированных помидоров и оливье, которые в меня сейчас полетят. — Зато поужинаем, — оптимистично сообщил я, задумывая небольшую шалость, пока представление не началось. Загребущая волчья лапа поползла по гладкому полотнищу колгот, норовя забраться под короткую юбочку. — Бегемотов, вы охренели! — Женька перешел на врачебно-официальный в знак крайнего неодобрения, однако, чуть ближе подаваясь ко мне под ладонь. — Ты себе не представляешь, насколько я охр… — я осекся, потому что что-то явно пошло не так, а конкретно: злоебучий пластиковый коготь зацепился за капрон, и отцепить его в полутьме с вывернутой назад рукой не представлялось возможности. — Доигрался, — констатировал Живодер. — Отцепи! — прохрипел я в ужасе, боясь дернуть рукой, чтобы не порвать на Женьке колготки. — Я без очков и в гребаном маникюре, — привел он веский аргумент. — Блядь! — Да не матюкай, я попробую, — прошипели сзади, и Женька завозился, пытаясь отковырять злосчастный коготь. В результате в открытую часть ладони впился колючий маникюр, а по пояснице долбанули корзинкой. — Ай! — сказал я. — Ай уехал в Китай! — Женька безуспешно продолжал дергать коготь и колготину, заодно шатая меня, аки медведь осину. — Чтоб я еще раз согласился в самодеятельности участвовать… Черррт! Ноготь сломался! Еще хвост твой мне по яйцам шурудит. В зале заиграла музыка. — Женечка, быстрее! — взмолился я. На этот раз он даже не огрызнулся, но явно утроил усилия по высвобождению, но в итоге это привело лишь к моему падению на четвереньки с воткнувшимся в задницу Женькиным достоинством. Синхронный «Ёб!» заглушила бодрая новогодняя мелодия про рождение и скоропостижную смерть елочки. Я закусил губу, чтобы не заорать от боли в вывихнутой назад руке. Вот, сотрясая сцену, за шторами протыгыдыкал зайчик-мутант. Женька сосредоточенно сопел, до последнего не теряя надежды освободиться. Занавес раздвинулся аккурат на фразе про сердитого волка… Что происходило дальше, я восстанавливал в памяти со слов коллег. *** Сам Босх зарыдал бы кровавыми слезами, ибо такого сюра нельзя было придумать, не имея действительно больной фантазии. Под огромной, живой, зеленой, нарядной елкой, в позе взявшего стойку пойнтера замер престарелый, умудренный жизнью и длинной китайской синтетической бородой, плюшевый волк. Глаза зверя были широко раскрыты в первобытном ужасе. Волк не задумывал ничего плохого. Он просто пробегал мимо елочки. Судя его дряхлому виду, он был глубоким пенсионером и собирался мирно замерзнуть в ближайшем сугробе.Но его чаяниям не суждено было сбыться… На закате жизненного пути он встретил Красную Шапочку. Она повзрослела и даже возмужала. У бедного волка не было ни единого шанса. Широко расставив ноги с красных морщинистых сапогах на шпильках, похабная женщина с рыжеватой щетиной на среднерусской физиономии, в алом чепце связанном бабушкой-растаманкой, белой декольтированной блузе и голубой, задравшейся юбочке стояла вплотную к заднице волка и совершала характерные РАЗвратно-поступательные движения. На ее левом локте в такт движениям покачивалась бутафорская корзинка с упертыми с кладбища цветами, а в кулаке был зажат хвост насилуемого творения природы. Сопровождалось сюрреалистическое действо утробными звуками моржа в период гона и техничным постаныванием свершившей, наконец, годами лелеемую месть, Красной Шапочки. Зал застыл, пытаясь осознать, почему ожидаемое так не совпадает с действительным. Затянувшийся ступор прервала новоиспеченная зоофилка. Она растянула накрашенные губы в белоснежной улыбке (еще бы, она-то плановые визиты к стоматологу не пропускала) и заговорила приятным мужским голосом. — Пусть в новом году вы будете иметь неприятности… — леди икнула и осеклась, сообразив, что ляпнула что-то не задуманное сценарием. От шока Женька напрочь забыл свою роль, зато помнил отдельные слова из моей. — А не они вас! — хрипло закончил волк. — Все, я завязываю, — сказал безмолвный Снеговик голосом водителя Ильи. И тут началось светопреставление. Я так и не понял, были это овации или освистание. Было громко, бестолково и хохотательно. Впрочем, следовало уступить место на сцене и другим «актерам»… Если конечно эти ржущие сволочи смогут перестать кататься по полу в истерике. — На выход! — всхрипнул я, конструкция развернулась в обратную сторону, и Живодер еще с полминуты благополучно «трахал» меня до кулис, потому что я так вжился в роль волка, что смог пройти весь путь на трех лапах жопой кверху. Где-то на середине пути, я наступил на ватную бороду, чем «омолодил» зверя лет на сто разом. За кулисы мы буквально упали. Нас тут же подхватила гомонящая компания, разрывая нашу порочную связь с помощью ножниц. Кто-то стянул с меня ушастый капюшон, сунул в руку бокал шампанского, с растерянного Женьки стаскивали корзинку, шапку и сапоги разом. Костик скулил и крошил в мелкую стружку сценарий. — Давай, Символ года! — крикнул я. — Зал разогрет, твой выход. — Я же совсем не так хотел! — простонал крысак. — Не судьба! — я подхватил Женьку, початую бутылку шампанского и опрометью кинулся к запасному выходу позади сцены. Меня трясло от стресса, стыда и нереального по силе возбуждения. Женька безумно хохотал. В кабинет мы ворвались тесно сплетенным в объятиях комком и принялись неистово целоваться, размазывая на Женьке помаду, сдирая друг с друга костюмы, обливаясь шампанским и тут же слизывая с кожи терпкие кисло-сладкие капли. Маленького легкого Женьку я буквально швырнул на свой письменный стол, и он явно не имел ничего против смены ролей. Волчий костюм свалился до колен, но мне некогда было снимать его целиком. Длинные, умопомрачительные ноги Женьки задрались мне на плечи, я зарычал, содрал один красный сапог и провел языком по выступающей косточке на щиколотке. — Извращуга! — задохнулся Красный Шапочка, сражаясь с колготами и исподним. — И не говори, — второй сапог полетел мне за спину, а я помогал Женьке стаскивать тугие липнущие к бедрам колготы. Правда, совсем снимать мне их не хотелось, так, чтобы только не мешали… на входе. Осталось только перегнуться через стол, чтобы достать из ящичка крем для рук, ведь я не предполагал, что у нашей сказочки будет именно такой финал. И хоть я потом недвусмысленно предупредил Костика, что подпишусь на его профиль на фикбуке и стану самым преданными и внимательным читателем... Рассказ про Волка, попавшего в лапы прекрасного маньяка в Красной Шапочке увидел свет ровно в конце новогодних праздников.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.