Чили

      Леви не был большим любителем клубов или баров, не горел желанием до утра висеть на какой-то тусовке. Ему не нравилось упиваться до того состояния, в котором обычно трясётся на танцполе молодёжь. Даже в таких вещах, как развлечения, Леви любил сдержанность и порядок.       «Чили» отличался от других клубов. Здесь вы не найдете кого попало — только уважаемые шишки приходят сюда развеяться с дорогими девицами. Здесь не было вульгарного интерьера, как в других клубах. Обычно такие заведения пестрили неоновыми огнями и яркими красками стен, но не здесь. В «Чили» были шоколадные стены, на которых, растянувшись, мигали оранжевые гирлянды, мягким светом заливая вип-зоны. Не было кричащих красок и этих противных красных диванчиков: только аккуратные стеклянные столы с шестами, вокруг которых кружились страстные девушки, и приятные бархатные тахты с чёрными узорами-завитками на ткани.       И, конечно же, приглушённый свет, создающий интимную атмосферу. Особо выделялась только барная стойка, но в остальном помещении царил полумрак.       А ещё здесь были предусмотрены комнаты. Естественно, для плотских утех. Леви не припомнит, когда он в последний раз видел в дешёвом клубчике индивидуальную комнату. Даже кабинок не было! Только эти противные шторки, что должны были разделять вип-зоны от остального зала. Это ведь не настраивает на нужный лад!       Но в «Чили»… все тридцать три удовольствия.       Леви не интересовался, почему его начальнику вдруг потребовалось узнать, какими средствами вертит владелец «Чили», Брайт. Да и спрашивать особо не хотелось. Деньги за работу платят? Платят. Значит, Леви не должен сильно интересоваться заданием.       Попасть в клуб было не просто. Во-первых, он находился далеко не в центре: там бы его сразу обнаружили правоохранительные органы, а это не нужно Брайту: деньги в клубе вертятся далеко не «чистые». Во-вторых, никто просто так пускать проходимца с улицы в клуб не станет. Портить репутацию только потому, что какому-то там мужлану захотелось развлечений? Нет уж, увольте.       Леви долго бродил по переулкам ночного города, скрывая лицо в воротнике пальто и изредка посматривая в мигающий экран смартфона: там был скриншот электронного сайта клуба с адресом.       И вот, в очередном узком проулке, где два здания песочного цвета теснили друг друга, слабо шелестела погнувшаяся от сильного ветра вывеска.       Вот он, заветный клуб.       Леви буквально исчез в темноте переулка, тут же скрываясь за массивной железной дверью. Коридор тут же разветвлялся. В правой стороне одиноко мигала и пищала старая лампа, а в левой глухо, почти неслышно, кто-то разговаривал. Наверняка охранники клуба.       Да-а, увидев двух рослых мужиков, стоящих плечом к плечу у большой дубовой двери, Леви невольно вздрогнул. Где только берут таких громил? В лаборатории, что ли, выводят? — Куда собрался? — Пробасил лысый и высокий охранник, лениво жующий жвачку.       Леви вдохнул побольше воздуха: со своим ростом в метр шестьдесят с кепкой рядом с этими шкафами, он казался малюсенькой букашкой. — Я не слышал лестных отзывов о сицилийском вине.       Мужчины переглянулись, нехотя открывая дверь и впуская Леви вовнутрь.       Аккерман скривился. Он понятия не имел, почему вдруг пароль для доступа в клуб является именно таким. Причем тут вообще сицилийское вино?       Но, словно по взмаху волшебной палочки, мысли вмиг выветрились из головы, когда Леви окутала тьма обширного зала. В глаза не бил слепящий свет, не раздражался нос вонючими духами дешёвых подстилок. Здесь всё было элитно.       Леви быстро огляделся. Здесь не было толкучки и никто не мялся в центре зала. Были заняты лишь мягкие диваны отдельных зон и высокие стулья у барной стойки. Что ж, туда Леви и дорога, если он хочет узнать побольше о владельце «Чили».       Стоило мужчине сделать шаг, как его тут же с ног до головы окутал лёгкий аромат женских духов. Такой невесомый, мягкий, словно Леви обернули дорогим шёлком, пропитанным эфирными маслами. Даже ноги от минутного транса подкосились. Но Аккерман быстро вернул себе собранность, преодолевая в жалкие три шага расстояние от вешалки к бару.       О-о, здесь дело обстояло ярче, чем в остальном зале. Под тонким, но крепким стекло столешницы подмигивали посетителям красные светодиодные лампочки, то быстро-быстро сменяя светом друг друга, то невероятно медленно затухая, окрашивая стекло над собой в грязно-красный цвет.       Кожаный стул скрипнул под Леви, когда он взобрался на него и в знак приветствия слабо кивнул бармену. Не сказать, что он совсем юный, но и благородной седины в волосах у него не было. Бармен тут же лучезарно улыбнулся новому клиенту, резво протирая разнокалиберные бокалы, тут же подвигая с противным скрежетом новый коктейль другому посетителю. — Добро пожаловать в «Чили», сэр! — Вилли, так звали бармена — на черной жилетке болтался бейджик с именем — наклонился к Леви, рукой обводя зал. — Есть что-нибудь? — Леви красноречиво поправил воротник белоснежной рубашки. — В горле пересохло.       Вилли подбросил вытянутую бутылку с ярким напитком, разворачиваясь к стеллажу позади себя. — Чего желаете, сэр? — Вилли глянул на Леви из-за плеча. — У нас тут широкий ассортимент самых разных напитков. Коктейль? Или что-нибудь одно? — Бренди. — Бросил Аккерман, косясь в зал.       У бармена спрашивать о начальстве более чем глупо. Он, конечно же, скажет. Но Леви был не глуп: он сейчас не в мотеле на трассе, где можно на раз-два вытянуть из бармена что душе угодно. Тут всё схвачено железной хваткой. Да за самые яйца.       Стало быть, нужно искать девушку. Танцовщица уж точно расскажет что-нибудь дельное, путное, если, конечно, будет достаточно умной. А если нет, то у Леви всегда с собой волшебный посох, с помощью которого он разболтают любую.. Револьвер называется.       Отвлек Леви от изучения зала стук стакана о стеклянную панель. Огоньки лампочек подсвечивали янтарный напиток, что тут же был выпит Аккерманом. Мужчина зажмурился, чувствуя, как ротовую полость и горло пощипывает, а нутро приятно греется.       В зале не было часов. Это отличительная черта всех клубов, баров, казино, пабов. Люди, приходя в такие места, не должны думать о времени. Они должны думать только о том, как бы поразвлечься, как бы удовлетворить себя. Это, несомненно, приносит огромную прибыль. Часы же будут эту прибыль только урезать.       Но Леви спокойно отслеживал время по дорогим наручным часам, иногда вновь обращаясь к бармену за добавкой бренди. Вилли недоверчиво косился на Аккермана: он уже как минимум раз пять доливал ему алкоголя, а мужчина всё ещё сидит, чеканит ровным голосом и даже не покачивается из стороны в сторону, как обычно качаются все остальные. Да даже щеки у него не порозовели!       В зале были только мужчины, но когда до ушей Аккермана донёсся слабый писк музыки, то в зал, одна за другой, вышли танцовщицы.       Красивые девушки, что ни говори. Они вышагивали грациозно, словно всю жизнь учились ходить именно на метровых шпильках по ровной линии. Они кокетливо улыбались, прикусывая нижние губы, а дойдя до середины зала, разошлись по отдельным зонам. Грациозно выгнули спины в такт возбуждающей музыке, поставили ноги на пьедесталы, снова выгнувшись и поведя плечами. А после легко вспорхнули на шесты, закручиваясь в медленном, но оттого не менее страстном танце. К ним тут же разошлись мужчины, бывшие доселе около барной стойки. Слетелись, как говорится, словно мухи на сладкое.       Леви сидел в пол оборота, потягивая благородный напиток из стакана и следя за точными и плавными взмахами женских рук. Он подмечал для себя лучшую девушку, в конце-то концов, её услуги будут своеобразной платой за работу Аккермана.       Только мужчина хотел распрощаться с барной стойкой и удалиться в сторону миловидной шатенки, что бесстыдно покачивала бедрами в ближайшей вип-зоне, как бармен кивнул в сторону арки, прикрытой мягкой тканью. — Сейчас выйдет самая горячая, прямо вишенка на торте! — Леви проследил за взглядом Вилли, отворачиваясь к арке и вновь усаживаясь на стул. Что ж, он глянет на эту «вишенку», а потом вернётся к той обаяшке.       Трек сменился на более чувственный, чем был до этого. Леви почувствовал, как от слабых басов завибрировало в груди.       Сначала из-за мягкой ткани показалась тонкая аккуратная ножка, утянутая плотным чёрным капроном колготок. Потом вдруг показалось округлое бедро и мелькнула в тени красная полоса.       Леви ловил взглядом каждое таинственное движение, не смея отворачиваться: всё-таки, танцовщицы знали своё дело, они умели прямо-таки гипнотизировать своими телодвижениями.       А тем временем из арки вышла высокая, статная девушка, одетая более вызывающе, чем другие работницы клуба.       Длинные ноги были венчаны красными туфельками с острыми каблуками, которые легонько пристукивали в такт мелодии. Аккерман сохранял равнодушный и спокойный взгляд, но внутри всё затрепетало: оттого ли, что он давно не был с женщиной, или оттого, что девушка, всё же, была невероятно красива.       Её тонкий стан скрывало кружевное боди, выгодно подчеркивающее пухлую грудь и острую талию. Да-а, достоинства у этой дамочки то, что надо!       Между тем она шла к центральному пьедесталу, то покачиваясь, то наклоняясь, представляя взору облизывающихся мужчин глубокий вырез и бархатную кожу, по которой мягко струился приглушённый свет помещения.       Хрупкие плечи укрывал красный, почти алый пиджак. Леви готов был поклясться, что днём этот пиджак служит предметом делового гардероба.       Она остановилась напротив стеклянного стола, прокручиваясь на одних шпильках, тут же плавно опускаясь вниз, выставляя аппетитные ягодицы, обтянутые колготками.       Леви сглотнул: женское тело, такое горячее и возбуждающее, заставляет его ёрзать на стуле, как какого-то подростка в период полового созревания!       Девушка вновь выпрямилась, оглаживая тело ладонями, и поднялась на пьедестал, одаривая присутствующих взглядом из-под дрожащих ресниц.       Когда темп мелодии стал нарастать, девушка легко зацепилась изящной ногой за шест, отталкиваясь и проворачиваясь вокруг него. Она двигалась на нём так легко, будто и впрямь готовилась к этой деятельности. Леви почувствовал, как внизу живота загорается нечто. Нечто, что точно не оставит его в покое последующие несколько часов.       Заметив жадный, но отчасти прохладный взгляд Леви, Вилли присвистнул. — У-у-у, сэр, даже не думайте о ней, хах. — Вилли продолжил протирать стаканы, когда Аккерман посмотрел на него. — С чего бы?       Вилли наклонился к Леви, нашёптывая: — Она принадлежит боссу. Самая дорогая из всех девушек, очень дорогая! С ней резвятся не многие, только те, у кого достаточно денег. — Вилли усмехнулся в конце, возвращаясь к чистке стаканов.       Леви раздражённо цыкнул. Деньги у него есть, это не проблема. Тем более, эта девица знает Брайта, может многое поведать о нем с дулом у виска. Аккерман вновь повернулся, приковывая взгляд к «вишенке». Леви сощурился: ему, наверное, показалось, но девица минуту назад смотрела точно на него.       Она вмиг отвела взгляд, прикусывая губы и почти стоная от соприкосновения кожи с гладким металлическим шестом. Девушка то закручивалась почти в спираль на шесте, прижимаясь к нему так тесно, что ощущала холодок металла даже сквозь боди, то опускалась рядом с ним на корточки, непозволительно широко разводя острые колени и выпячивая пятую точку.       Леви почти задохнулся. Температура в зале поднималась с каждым мягким движением этой чертовки на шесте. А когда она, повернувшись точно в сторону Леви, спустила с плеч пиджак и еле заметно кивнула, так, чтобы заметил только Аккерман, прогнулась в спине и подмигнула именно ему, температура достигла своего пика.       Леви усмехнулся: она сама начала игру с ним, ему же легче.       Он был уверен, что она смотрит на него. Он чувствовал именно ее взгляд на своей коже. И сейчас, наблюдая за её очередным «па», решил тоже вступить в игру: медленно, лениво расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, поправляясь и скрещивая руки на груди. Теперь внимательному женскому взору представились острые ключицы, выпирающие под бледной кожей. Леви увидел, как у девушки заискрились глаза, как дернулась пышная грудь в невольном вздохе, как томительно сжались бёдра.       Аккерман, ухмыляясь лишь уголком губ, поманил девушку к себе пальцем, мягко похлопывая по своему бедру. Его властный взгляд двух тёмных сапфиров так и говорил: «Иди ко мне».       Все в зале невольно ахнули, когда девушка, взмахнув каштановыми кудрями, легко спрыгнула с пьедестала вниз, на пол, при этом «нечаянно» огладив свою грудь через тонкое кружево.       Мужчина победоносно улыбнулся: рыбка идёт на крючок.       Она подошла к нему, плавно закидывая ноги на бедра и удобно устраиваясь на нём. Леви кротко вдохнул: от неё пахло самой настоящей страстью. От этого запаха вмиг загорелись внутренности, и тепло немилостиво скапливалось в паху. Мужская шершавая ладонь скользнула по женскому бедру, а пальцы мимолётно задели края чёрного боди. Девица вздрогнула, наклоняясь к нему и опаляя горячим дыханием ухо: — Здесь есть комнаты, идём, я покажу тебе. — Она так же плавно соскользнула на пол, на последок черкнув бёдрами по паху Леви. Аккерман дернулся как от удара током: в штанах потихоньку становилось тесно.       Теперь она манила Леви, улыбаясь так странно и непривычно, что становилось ещё горячее. Аккерман не заставил себя ждать, и вот они оставили позади ошалевшего бармена Вилли и недовольную скорым уходом лучшей танцовщицы толпу.       В комнатах было темнее, чем в зале, но от этого только более интимно.       Танцовщица, стоило только Леви зайти следом за ней, толкнула его на диванчик у стены, устраиваясь перед ним.       Вблизи она ещё красивее: на смуглом лице переливался желтоватый свет ламп на полочках, в глазах горел неумолимый огонь желания и страсти. Леви почти обомлел, но всё ещё понимал, что для начала ему нужно всё хорошенько разузнать о Брайте. Он почти задал ей вопрос, но девушка вдруг нависла над ним, упираясь коленями в мягкий диван. Прямо перед глазами Леви предстало декольте, и Аккерман облизнулся. Но, собрав последние крупицы самообладания, он незаметно для девушку вытащил из кармана брюк складной нож.       Танцовщица было дернулась, но Леви взял её за запястья. Не прерывая зрительного контакта, Аккерман надавил острым лезвием на кожу выше колена, скользя им по тонкому бедру, в конце поддевая край боди.       Одна мужская рука опустила девичью голову к себе ниже, так, что между губами оставались жалкие миллиметры. — Скажи, где твой босс? — Вопрос прозвучал около женского смуглого ушка, и танцовщица вновь содрогнулась, только не от страха или от желания вырваться, а от минутного приступа смеха. — Глупенький. Думаешь, я вот так тебе всё скажу? — Леви не мог понять, каким образом, но в ту же секунду ему в бок, прямо под ребра, уткнулось дуло пистолета. — Ох, малышка, лучше тебе сказать самой. — Нож сильнее вжался в ткань, и та жалобно заскрипела. — Если я захочу силой узнать, кто такой Брайт, то тебе не понравится.       Девушка вновь захихикала, откладывая пистолет вновь под подушку, откуда он был и выужен. Её шершавые пальцы скользнули по мужской скуле, очерчивая кривую линию, и спустились к тонким губам, надавливая. — Что же мне будет за информацию, м? — Танцовщица отстранилась от лица Леви, а женские пальцы скользнули на мужскую шею. Аккерман ухмыльнулся, убирая нож в сторону. Он повторил путь лезвия, только теперь своей ладонью, а в конце «пути» его ловкие пальцы скользнули между женских ног, слабо надавливая на промежность сквозь кружевную ткань. Танцовщица поперхнулась воздухом, жмурясь. — Тебе будет очень хорошо, милая. — Пальцы вновь надавили, только теперь увереннее и сильнее. Аккерман выделывал ими круговые движения, периодически массируя большим пальцем комок нервных окончаний под кружевом. Девушка тихо простонала, сжимая руку Леви своей, а второй царапая его мускулистую шею. — Он здесь главный. Бывает в клубе три раза в неделю, обычно, в понедельник, среду и пятницу. А-ах! — Вновь танцовщица зажмурила глаза сильнее, когда Леви бессовестно имитировал пальцами поступательные движения.       Брайт никак не держал её при себе. Они не были в отношениях и уж тем более не были связаны узами брака. Нет. Просто «босс» кичился о ней только как о золотой жиле клуба: раз в месяц умелая Ханджи приносила почти трехмесячный гонорар. Собственно, отказаться от такой крупной суммы денег Брайт не мог, а потому удерживал Ханджи насильно: на боках до сих пор остались пятна-синяки от прошлого раза, когда «босс» пытался удержать при себе свою золотую антилопу*.       Аккерман мягко отстранил Ханджи от себя, и той пришлось слезть на пол. Леви раскинулся на диване, кивая танцовщице. — Я не хочу возиться с этими застёжками, сними свою одежду сама. — Хриплый голос побудил Ханджи медленно, смакуя каждое движение, завести руки за спину и с лёгкостью отстегнуть застёжки. Грудь облегчённо задрожала, когда почувствовала свободу от мягких пут.       Леви же забыл как дышать. Вид такого желанного и страстного тела горячил его, заставлял сжимать кулаки в бессильном желании угомонить свою похоть.       Ханджи не стыдилась. Она только расправилась, распушая свои волосы сильнее, и те, струясь, укрыли мягкими локонами хрупкие плечики.       Танцовщица повернулась к Леви спиной, призывно ведя бедрами из стороны в сторону. И Аккерман сорвался.       Вскочил резко с дивана, хватая девушку за задницу и придавливая её к стене. От неожиданности Ханджи вскрикнула, но, почувствовав приятную тяжесть мужского тела сзади, охотно потерлась бедрами о мужские. Леви зарычал ей в затылок, без сожаления разрывая тугой капрон на подтянутых ягодицах. Ткань затрещала, и Ханджи обидчиво проскулила. — Ну-у! Это были мои любимые колготочки! — Реплика сменилась томным стоном, когда смоченные слюной пальцы погрузились во влажное лоно. — Тише, милашка, я искуплю свою вину за колготки, поверь мне. — Леви прошептал это куда-то в женский затылок, и Ханджи забыла, как дышать.       Чувствовать длинные и прохладные пальцы внутри было невероятно. Они словно стремились остудить пыл Ханджи, но только сильнее распаляли её.       Леви кусал губы изнутри. Если она так сильно сжимает пальцы, то что будет, когда он?..       Думать было сложновато, как будто голову заключили в тиски. Аккерман на автомате рванул ширинку вниз, приспуская брюки, умещая ладони на податливой груди и тут же врываясь в трепещущее нутро.       Ханджи вскрикнула, откидывая голову на крепкое плечо позади. Грубые подушечки пальцев немилостиво тёрли твёрдые бусины на груди, а толчки внутри с каждой секундой становились всё более и более нестерпимыми.       Он заполнял её полностью, головка толкалась почти в самую матку, растягивая упругие и до ужаса мокрые складки.       Леви на затворках сознания понял, что не стоило так долго сдерживаться, ведь сейчас он был слишком близок к финалу.       Когда Ханджи затрепыхалась, сильнее прижимаясь тазом и царапая ногтями стену, Леви почувствовал, как внизу живота вот-вот взорвется самый настоящий фейерверк.       Он испачкал остатки колготок на женских бедрах, опаляя горячим выдохом влажный девичий затылок. — Ах... Ты... Такой... ммх… — Собрать слова в единое предложение для Ханджи было сложно, она тяжело дышала, пытаясь перестать дрожать от пережитого бурного оргазма. — Да, да. Я знаю. Можешь не говорить.— Не без самодовольной улыбки подметил Леви.