Летний лесной лагерь «Одуванчик»

Россиянин проснулся от громкого постукивания черпаком по кастрюле. Это уже вошло в привычку, и тело само, на подсознательном уровне поднимало себя с кровати, и тянуло в душ. Но когда он встал на ноги, его внимание привлекло кое что другое. Его брат слегка лежал на Канаде, а слюни его текли изо рта, и с грудной клетки северного на простыню. Так же, у стены, на краю кровати лежали трусы англоязычной державы. Трусы Украины находились на полу. - Я хуею... - только и смог выговорить русский. Да уж, теперь он точно не заснёт. В этом есть свои плюсы, но и не без минусов. А брату он устроит «разъеб головного мозга», чтоб поменьше кому давал. И хоть он знал, что Канадец единственный, пред которым хохол ноги раздвинет, провести беседу грубого характера поэтому поводу стоит. Он оглядел эту комнату, которая была уставлена разными предметами, например антибактериалка для рук, с запахом карамели или банана, принадлежащая США, ингалятор Беларуси, без которого тот просто не выживет, альбом с рисунками Казахстана, бокалы из под вина на тумбе Кан.... Что!? Так они ещё и бухали! Ну всё, походу теперь единственной мечтой Украины станет прогулка России, во время которой его кто-то собьёт с ног, и он удариться головой об дерево, забыв о том что произошло за сегодня. Да, Укроп и Раша обожали ссориться по мелочам. Всегда дрались за какую то машинку, за советскую карамельку, отбирая друг у друга ее из рук. Но при этом всем, они никогда друг друга не предавали, и не сдавали, тому же отцу, а наоборот защищали. Драки, синяки, ссадины - дело обыденное, оно и укрепляло братскую любовь. Он пошёл в ванную комнату, где принимал водные процедуры. Волосы его были чисто белые. Белые как снег. Украинец когда то даже пел ему песню «Восьмий колір». И хоть не все слова были понятны, но восьмым цветом являлся белый, именно волосы русского заставляли хохла перебирать пальцами струны на гитаре, сидя где то там, на крыше, со своим мерзким братом, которого любит больше, чем кажется всем. Больше чем кажется им самим. Когда то их губы чуть не сплелись в поцелуе, но этот процесс был ошибкой, и излишним возбуждением, от прекрасного персикового заката. Наконец окунувшись под струёй душа, парень смыл с себя излишние мысли, и направился к выходу. Когда Беларусь трепал волосы Казаха, чтобы тот проснулся, а США уже сладко потягивался, Россия подошёл в Павлу. - Слушай, я разбужу того пиндоса, и его Барби куклу, иди. - Это они вчера на реке остались? На вопрос Россия не ответил, проигнорировал. Сделав вид будто это даже не к нему обращались, но как как ни в чем не бывало заправлял постель. Павел догадался, что ответа не последует, но всё же немного продолжил стоять на пороге. Попозже полностью осознав что ему тут не совсем рады, Павел развернулся, и закрыв дверь поплёлся к главной поляне. США смотрел ему вслед, провожал взглядом. Америка одел свой пафосный чокер, который русский грубо называл ошейник. Вот и сейчас случилась подобная ситуация. - Опять свой ошейник надел... - цыкнул славянин. - Ну раз ошейник, тогда, притягивай меня за поводок, мой хозяин! - похотливо воскликнул США. Россия на это лишь ещё раз улыбнулся, но почему то поманил к себе пиндоса пальцем. Тот незамедлительно подошёл, красуясь по номеру, будто по подиуму, крутя своим шикарным задом всем и везде. Их взгляды встретились, а лбы чуть ли не касались один другого. Между ними натягивался ее какой-то контакт. Этот контакт возможно было почувствовать, просто приблизясь к ним. Какая то аура? Пх, ещё чего!? Потом, сыграв в гляделки, сжимая чужие футболки они друг от друга отстранились, и продолжили делать свои дела. Самая странная парочка в мире! Хотя их тоже можно было понять, хоть и не сразу. - США, сюда! Сюда! - кричал маленький мальчик, лет где то десяти, своему другу, который уже весь промокший под дождём держал в руках футбольный мяч. Волосы его прилипли к голове, а капли, которые с них стекали, приобретали коричневый цвет. Ну конечно, купаться в грязи за таким делом как футбол - святое. Парни уже не могли стоять на ногах, но ещё кричали что-то. - Раша, я не могу! - ответил мальчик. Славянин сразу подошёл к другу, и приобнял того. Оба были измотаны, у обеих болел бок, и даже не один, а ноги не могли двигать сами собой. Мяч уже был весь старый, потрёпанный, некрасивый, казалось проще этот выкинуть, и другой купить, но увы, у СССР в этот период проблемы с деньгами, а Великобритания не собирается покупать детям мяч, только для того, чтобы они с какими-то оболтусами в подворотне играли. При желании, его дети могут ходить на секции, но всё должно быть культурно, но в общении никто никого не ограничивал. - Ах, слабак ты, Саня! - проговорил славянин. - Сам ты такой, колхозник! Так они и пролежали на мокрой траве, с мячом под подмышкой, пока домой за уши родители не затянули. Да, у них порой действительно были отличные отношения, но увы, что было то прошло... Россиянин одел на себя свой любимый полосатый синий свитер, который напоминал людям какого то моряка. Позже одев на себя шорты до колен, он побрызгал себя мужскими духами, чтобы никто не чувствовал запах какой то сельской старославянской эпохи, которой пах сам парень. Собравшись уже выходить, он вспомнил что обещал вожатому, и стал будить Украину. Тот же в свою очередь на подсознательном уровне стал вылезать из-под одеяла, но чья то большая теплая рука не давала ему возможности вырваться. Позже заметив что он полностью оголен, спрятался под одеяло, обратно вжавшись в Канаду. Тот же от этого в свою очередь проснулся. И хоть мельком эта ночь не совсем оставалась в памяти, ярких моментов было предостаточно. Россиянин свой долг выполнил - разбудил голубов, ну а дальше что они будут делать - это уже не его забота. Америка немного догнал Россию, который находился не так далеко от главной поляны. Потом они всего лишь обменялись взглядами, и тихо продолжили идти дальше. Подходя к месту где всё едят, они начали идти так будто вообще не знакомы. Раша был нередко объектом издевательств, среди подростков. Да что там, его даже это не останавливало, думаете такой как все? Нет конечно, он мог терпеть издёвки других людей, и терпеть собственно долго. Ему было всё равно на их мнение. Он просто себе мирно ел. Потом к нему подошло два крупных парня, и высыпали в его кашу отвратительных червей, которые вылезали из земли во время дождя. Россия посмотрел своими синими глазами на них, якобы «Судари, извиняюсь, но что это?». И хоть на самом деле, ему хотелось выругаться трёхэтажным матом, но потом передумал, понимая что с ним за такое сделают. Отставив тарелку от себя, по которой уже расползались черви, он начал смотреть вдаль, как вдруг почувствовал как его схватили за пышную шевелюру, и со всей дури ударили по столу. Из носа полилась алая кровь, а глаза были всё так же спокойны. Он чувствовал боль, которая пронизывала его полностью, до самого сердца. Ты тот, кого я ненавижу. Тот, без которого жизни, Радости не вижу. Когда ты делаешь мне больно, То разбиваешь сердце в крошки. Когда делаешь мне больно словом, Ты забираешь у меня доверие к тебе. И ты крадешь мою надежду. Надежду на твою любовь, и смерть. И хоть рифмы нет никакой, как и здоровья, которое только что хлестало с носа русского, он поднял свой взгляд на США, который победно пил сок. Небесная синева поглощала американца. И тут его сердце нечаянно кольнуло. Хоть виду и малейшего, он не подал, но осознал что желает Русскому смерти. Смерти в его объятиях, задушит сам, собственной персоной. Задушит собственной любовью. Закроет в тёмном подвале, привяжет к стулу, и будет целовать. Нежится. Радоваться что он рядом с ним. Хотя бы только в его мечтах... Хотя чёрт. Этот русский его не достоин. Пусть этот пидор сам закрывает его в подвале, пусть сам томно дышит ему в шею, оставляя на ней засосы, насилуя сонную артерию языком, проходясь зубами по самой видной части шеи, и до ключицы. Резко встав из-за стола, Америка направился куда то, и скрылся между деревьев. Его тень ещё недолго падала на траву, хоть и самого тела не было видно. Солнце падало на ветви, тем самым охлаждая землю, поверхность для ходьбы. Жадно вдыхая свежий воздух, пропитанный хвоей, США поглаживал ладонями свою грудную клетку. Глаза сверкали от уединения с природой, а разные цветы, которые хрустели под ногами, от того что парень неаккуратно наступал на них, дарили свой запах окружающей среде. Так же делала листва, покрытая ранней росой. Подкатанные джинсы давали возможность высокой траве щекотать оголенные лодыжки, ведь носки не покрывали данную часть тела, что для американца было необычным. Одеваться стильно - не всегда одеваться удобно, хотя сейчас комфорт для него превыше всего. - Раш, что с тобой!? - взволнованный Павел потряс парня за плече, в надежде что тогда тот поднимет голову, и посмотрит на вожатого, что будет говорить о том что с ним всё более менее в порядке. На счастье Павлу, Россия поднял голову, с окровавленным лицом, и вновь подтёр нос рукой. Его глаза слезились, из-за некомфортного состояния. - Пойдём в медпункт! - вскрикнул Павел, после чего взял Рашу под руку, и повел к медбрату, в какой то палатке, и можно было даже сказать что это специальные палки, покрытые тканью, какой то простынёй что-ли... Вожатый отдёрнул шторку, и зашёл внутрь, заведя за собой славянина. Пока медбрат осматривал его, вожатый нервно сжимал клеенку застеленную на кушетке. Он не был готов к такому повороту событий, ведь до этого момента никто в лагере не проявлял физическую силу, руководясь агрессией. Ох, знал бы он что теперь подобные, и даже по масштабнее, побои будут часто. Вожатый смотрел на русского, в носу у которого была ватка. Сам же он лежал на той самой кушетке, а медбрат набирал воду в какой то тазик. Когда кровотечение из носа славянина прекратилось, он сменил ватку, и встал на землю. - Можете идти, с ним уже всё в порядке, кровь будет идти ещё немного, но вы не пугайтесь. Потом Раша и Павел вышли из той самой палатки, вновь прижимая траву к земле. Они почти ни разу не переплетали свои взгляды. Вожатый с лёгким волнением пытался очухаться от произошедшего. Взгляд России привлёк какой то документ, который показался из сумки Парня. - Паша... - Так вожатого ещё никто в лагере не называл, и никогда не слышали чтоб называли, но русский решил рискнуть. - у тебя сейчас из сумки что-то выпадет... - Ой, да, спасибо Россия, - он аккуратно достал бумагу в файле. Там были какой-то официальный текст, с подписями и печатями. Но Рашу это уже не волновало. - Паш, не волнуйся, я уже сам могу справиться. Иди по своим делам, а я пройдусь, погуляю по территории лагеря. Со мной уже всё хорошо. - Ну хорошо, иди, но только периодически появляйся в центре лагеря, чтобы я тебя видел. После этих слов, Павел отпустил русского в лесную глубь. Он продолжил идти не по тропе, хоть к самому медпункту она была проведена. Ему хотелось ещё большего уединения с природой, большего уединения с собой. Облокотившись об какое-то дерево, а вскоре и вовсе скатившись по нему к земле, он аккуратно уселся, и достал из той самой сумки, которая была перекинута через плечо, и находилась примерно на бёдрах какую-то маленькую книгу, и из заднего кармана телефон марки Huawei. Развернув книгу на последних страницах, он начал прокручивать что-то в своей голове. Это оказался французский словарь. Да, этот парень знал несколько языков, и нельзя было сказать, что мало. Сейчас он изучал, а если быть точнее, изучил французский. Протерев лоб рукой, он вновь начал перечитывать знакомые строки. Говоря что-то на уже изученном языке, он пошёл к знакомому некоторым людям ручью, правда не в то место, где его можно увидеть в самой красе, а туда, где он являет собой очень узенький, маленький проход. Павел присел на колени, и начал плести венок из ромашек. - И только пред тобой, я покажу свою слабость, дорогой, - сказал он, и улёгся на траву, которую уже покинула роса, но она всё ещё сохраняла влагу. А Россия тем временем бежал, по уже высохшей траве. Ветви ёлкой иногда щекотали, а иногда и били его по лицу. со временем, после очередного удара, ватка в носу выпала, и упала прямо на какой то цветок. Но уже было всё равно. Он бежал, не пойми куда, лишь бы сейчас найти этого пиндоса, вжать его в дерево, так, чтобы всякие сухие ветки, который слегка выпирают, вдавились в его тело, через футболку. Хотелось оскалить свои зубы, да так, чтобы он смог прочувствовать его клыки на своей нежной, ласковой коже, которую моет не обычным, мылом, как все люди, а всякими премудрым гелями, пусть почувствует, как оно, испытывать боль, будто от драки во дворе. Определенно он с таким не сталкивался. Ещё бы, как такой голубой неженка будет свои ручки пачкать, чтобы набрать в кулак землю и швырнуть ее в глаза противнику. Он перебирал ногами, в очень быстром темпе, иногда пригибался от ветвей, и всё больше жаждал мести. Мести этому гаду. Наконец остановившись на какой-то тропе, он увидел вдали чьи то силуэты. Парень решил подойти, приглядеться у этим двоим... Позже оба человека упали на землю, а расстояние между ними исчезло. Руки того, кто был снизу, обвивали сильные, грубые плечи какой то явно не маленькой страны. Когда уже деревья не являлись сильной помехой, чтобы рассмотреть тех бессмертных людей, которые не боятся вожатого, которого обычно называют «Насильник ушных перепонок», русский увидел там своего брата. Украинец постанывал, когда руки Канады проникали под его одежду. Их губы вновь сплетались, а Укроп вновь дрожал, от того что пальцы Канадца, уже не могли лечь на сокровенные места. Северный американец уже скинул с себя рубашку, тем самым заставив Украину ласкать его сосок. Славянин сам проявил инициативу, потому и впился в сосок партнёра. Россия уже не сильно горел желанием смотреть на это всё, но подделав голос, на более мужественный, он крикнул: - А оставь ка ты на нём кровавые метки, чтобы каждый знал, кому этот хохол принадлежит! - выкрикнул Россия, и с ехидным выражением лица побежал в непойми куда. Резко он остановился, ведь увидел как вдалеке США курит. Нет, не обычные дешёвые, бомжатские сигареты, а электронную сигару. И резко кровь хлынула по венам с новой силой. О да, сейчас то он и покажет всю свою силу, всю свою мощь. Подлетев к дереву, Раша заставил свою кофту развиваться от нахлынувшего потока ветра. Америка немного испугался, но потом его резко взяли за челюсть. Глаза русского налились кровью. Хотелось сейчас просто разбить его голову об своё колено. Так хотелось. США на удивление был спокоен, и его лицо не выражало никаких эмоций. Он лишь смотрел в глубокую синеву русских глаз. В конце концов, славянин не выдержал, и схватил его, но вместо того чтобы как либо ударить, просто кинул парня на землю. Тот же походу раздер колено, а также слегка исцарапал руки. Но это ни разу не мешало ему встать вновь на ноги. Парень смотрел в глаза своего обидчика. Казалось бы, за что? Что он сделал этой гниде? Но увы, ответ был очевиден. Они оба раздражали друг друга. Можно даже сказать ненавидели. Россия победно смотрел на пиндоса, который уже немного подвёлся. Атмосфера между ними с каждым разом всё больше накалялась. Оскал русского был заметен, и казалось он сейчас накинется на свою новую жертву. Американец подошёл к России, и приобнял того. Славянин ответил на эти объятия взаимностью, хоть и недавно готов был убить этого отвратительного человека. И его зубы, его клыки впились в долгожданную, западную кожу. На это американец простонал, и ещё больше вжался в русского. Раша скинул с себя кофту, открывая вид на шикарную грудную клетку, и на прикольный пресс. Руки похотливого парня опустились именно на эту часть тела, а позже он начал оставлять засосы на ключице, и впиваться в Россию. - Раш, ты мне не безразличен... И даже если каждой своей клеткой тела, ты хочешь прикончить меня... - Ох, нет на счёт «Прикончить», ты ошибаешься. Можно было просто кончить, в твою узкую дырочку. От этого США покрылся румянцем. О боже, он умеет чувствовать смущение! Это придало выражению лица России ещё большей похоти. Он поднял Америку на руки, и понёс в сторону какого-то черного хода. От этого пиндос не разу не испугался, а лишь слегка в недоумении покачал головой. Ему нравилось идти против всех возможных правил, особенно если рядом с тобой этот грубый колхозник. Руки сплетались за его шеей. Россия который уже представлял как повалит эту сочную сучку на какую-то поверхность, о которой вообще ни разу не задумался. Что-то в его сердце легонько кольнуло. Любовь? Неужто. Но ведь такие как он не любят. Этот чёрствый, на первый взгляд человек хотел отдать всю свою заботу своему врагу... Уже бывшему врагу. Порой он правда любил... Любил так, как не любит никто, своей любовью. Она не такая как у других. Она грубее, она сильнее, не такая крепкая, болезненная, яркая, сияющая... Вечная... Россия не верил в любовь. Никогда. Америка - единственный предмет обожания парня, объект симпатии, больше чем дружеской симпатии. Позже он понял что стоило бы сейчас пойти в номер, а уже вечером, при лунном свете отправиться за территорию лагеря, и заняться там всем, чем только захочется. Он медленно шёл к номеру, вглядываясь в лицо уже своего США. РФ уже мечтал уединиться с возлюбленным. Чёрт, всё произошло так быстро, и только сегодня за завтраком они готовы были убить друг друга, а сейчас готовы удушить один второго в объятиях. Да, возможно у них не будет как у людей, но что поделать. Такие вот они влюблённые идиоты. Тихо перебирая ногами, они дошли до маленького домика. Зайдя внутрь, парни обнаружили что никого нет. Терпеть было уже некуда, поэтому аккуратно уложив Аме на свою кровать, навис над тем. Обстановка была домашней, какой-то ласковой, нежной. Федерация встал со своей кровати, от чего США удивился. Закрыв форточку, которая могла пропустить такие громкие звуки, как стоны, Россия обратно уселся на Америку. Его рука скользнула по щеке парня, и постепенно с шеи спускалась всё ниже и ниже. Когда его пальцы почувствовали под собой уже стоячий пах, модные шорты слетели вниз. То же самое произошло с трусами. - Р-раш! - слегка напугано воскликнул США. Сколько открытий за сегодня? Россия умеет любить, Америка может чувствовать, смущаться, испытывать страх. Удивительно. РФ нагнулся, а вскоре и вовсе лег на ноги возлюбленного. Он взял рот член Мерики, от чего тот блаженно простонал. Рука его сжимала покрывало, которое было аккуратно постелено самим славянином. Нос резал едкий запах спермы, и какого-то кофе. Возможно индивидуальный запах державы. Если так, то уже было понятно кому он принадлежит. Но нет, это действительно было кофе, которое не допил утром Беларусь. Тихо наслаждаясь семям парня, Россия слегка водил языком по выступившим венкам, на его члене. Видя реакцию США, он немного ускорился, чтобы принести тому удовольствие. РФ слегка прикусил головку, от чего получил в свой рот кучу белой жидкости. Сглотнув ее, он подтянулся к своему парню, и страстно поцеловал того в губы. Тот самый страстный поцелуй, от которого член казалось бы стервозного, самовлюблённого парня истекал природной смазкой. Россия целовал каждый миллиметр его губ, а так же, уделял внимание щекам. Американец растекался по кровати, чувствуя как руки РФ уже обвивают его пах. Он полностью отдался парню, ведь ему не впервой. Часто он был сверху, часто снизу, но никогда ему это не мешало получать удовольствие. И даже сейчас он кайфовал от всех действий партнёра. Теперь уже последнего партнёра. Движения были плавными, но с каждым разом ускорялись. Когда Америка ещё раз кончил, и на секунду подумал что это всё, он упадет в объятия славянина, позже, когда оба отдышуться, и на этом всё закончится. Но нет, Россия ни разу не собирался выпускать из рук пах партнёра. Он продолжил надрачивать, и стоны парня от того усиливались. Резко замок в двери провернулся, и дверь с лёгким скрипом отворилась. Ключ слегка продолжал болтаться в замке. В дверном проёме показался высокий парень, который сразу же посмотрел на США и РФ, которые занимались любовью. На руках у этого самого парня был парень, который был в два, а то и в три раза меньше, по крайней мере так казалось. Возбуждённый канадец кинул Украину на кровать, и ему уже было фиолетово на других. Он начал раздевать своего любовника, который пытался вырваться, понимая что они тут не одни. Но уже было поздно. Зубы парня впивались в шею, ключицу хохла, потому тот слегка постанывал. Россия тоже не отставал в своих действиях, ведь понял что ни его брат, ни Канада сейчас, и позже ни слова не скажут об этом событии. Прикусив губу США, он оттянул ее вперёд, от чего тот слегка скривился, ведь как никак, но он тоже чувствует боль. Позже, почувствовав власть над партнёром, Раша проник в его рот, начав «Исследовать» каждый его сантиметр. Попутно надрачивая Америке, парень пускал в его рот свою слюну, а тот давился как своими слюнями, так и чьими либо. Уже не выдержав больше, он громко закашлялся, а сперма ненадолго прекратила литься с отверстия в головке члена. Украина уже во всю получал удовольствие от того, что его ласкают язычком за ушком. Стоны становились всё громче, и белое семя покрыло живот Канады, конечно же замазав рубашку. После, когда все уже отдышались, и уселись на кровать делая вид что ничего и не происходило, они глядели лишь в пол. Было немного стыдно, но потом Канада осознал что он та тварь которая не будет смущаться от банальных укусов на любимом, от глупых, обыкновенных ласок, и пусть для Украины эти самые ласки, были неразгаданной, необычной тайной. Украина знал, что существует ещё такое «оружие» как член, который может принести неземное удовольствие, и казалось все те ласки, и анальный секс, или же просто секс с использованием члена активного партнёра скоро постигнут его. Но это утверждение было далеко от правды. Канада знал как можно доставить удовольствие своему любимому, а способ был не один, не два, и чёрт, даже не пять. Анальные пропихульки - лишь в самом конце. Сперва его мальчик должен получить максимальное удовольствие, понять что как морально, так и физически Канада может сделать приятно, и что с ним тот будет чувствовать себя комфортно. Да и вообще северный был отличным партнёром, да вот только шлюхами частенько увлекался. И это единственная проблема, которую США осознавал как никто другой. Возможно канадец не сможет себя перебороть, и их отношения разрушит «красочное» слово «измена», а возможно завяжет со всеми своими проститутками, и отдаст себя одному-единственному Украинцу. Результат покажет будущее, судьба обхватит то самое будущее за руку, и магическим плевком подарят данные о дальнейшем. *** Закат укрыл этот лагерь собой, а Украина медленно попивая чай, вглядывался в окно. Также медленно на его плечи опустились чьи то руки. Но даже та самая аккуратность не могла уберегти укропа от дрожи. Покусывая свою губу, парень упал в объятия своего любимого. Покрывая руками тело, с владельцем которого хотелось стать одним целым, Канада целовал шею славянина. - Канадо, коханий, - последнее слово он проговорил очень тихо, порой даже еле слышно. - Вже сонце заходить за обрій. Я хочу тримати тебе у своїх обіймах, без чужих очей. Блажено Украина поднял голову, что дало ему возможность рассмотреть возлюбленного, его некоторые черты лица. Тонуть в его улыбке. Это звучало как смысл жизни. Утопиться в глазах сего прекрасного человека, чтобы чувствовать его на себе. Его в себе. Ту самую жгучую любовь, которая согреет в любое время, в любой обстановке, одним лишь касанием. И тогда дрожь растекается по телу будто и никак иначе. Сплетаются руки. Сплетаются взгляды. Сплетаются губы... В то самое время, Германия сидел на своей кровати, и читал немецкую литературу. Рядом с ним находилась также русская литература, которой немец уделял тоже не мало времени. Нравилось ему читать походу всё. Нет такой книги, которую Герман забросит под предлогом «Не интересно». Листая страницы какой-то книги с красной обложкой, осознавая что перечитал уже не первый раз, парень тяжело вздохнул, и с лёгким стуком положив книгу на свою тумбу, он подошёл к маленькому столу. Позже, когда его носки слегка упёрлись в какую-то твердую поверхность, немец взял чайник в руки, и уверенным шагом направился в ванную комнату. Парень одним движением приподнял ручку крана, от чего из него полилась вода. Она быстро заполнила электрочайник до нужной метки, после чего Герман опустил кран обратно. Дверь громко скрипнула, и в ее проёме показался Венгрия. Весь такой модный, рубашка неаккуратно расправлена. Возможно даже с кем то подрался. Грубо оскалившись, он кинул свою барсетку на кровать, и чуть ли не завалился на нее, как вдруг заботливый, чистоплотный Герман быстро заставил того привести себя в порядок, и для начала расзуться, ведь пылесосит, или же просто убирает тут не он. Послушно выполнив приказ Венгер пошёл приводить себя в порядок. - Чай будешь? - как-то даже по домашнему спросил немец. - Да, не помешало бы, после всего этого... Чего «этого»? Порой Венгрия позволяет себе разводить руки, да и прописать какой то наглой гниде в надоедливую рожу – он всегда не против. Поставив чайник на якобы плиту нагревания, он подошёл к двери, и смотрел как его друг обрабатывает какие-то раны. Смотреть на это было слегка мерзко, но Герман был не из брезгливых. Постукивая пальцами по раковине, оглядывая лицо друга, он почему то отвёл взгляд. В недоумении от своих действий он поймал себя на том, что слегка покраснел. А Венгр стоял как ни в чем не бывало. Хотя в зеркале, напротив которого он стоял, можно было отчётливо увидеть как немецкие ладони закрывают лицо, пытаясь сделать вид будто всё так и должно быть. Лишь ухмыльнувшись на это, Венгрия кинул последнюю ватку в мусорный бак, и проведя рукой по плечу немца, прошёл к чайнику, который пока что не закипел. Почувствовав как чьи то шаги раздаются за спиной, он немного отступился в бок, чтобы тот мог спокойно пройти. Резко закипевшая вода дала о себе знать, а громкий звук разнёсся по всему номеру. Немец подлетел к источнику звука, и одним жестом - нажатием кнопки, прекратил мучения ушей. Поставив две кружки на стол, он начал разливать в каждую из них воду. - Там возле ложек для чая коробка с заваркой. Подай пожалуйста. Да, они давно живут вместе, и оба знают что любят чай сделанный именно из заварки, а не чайного пакета. Когда всё это было сделано, а заварка положена в чай, тогда руки Венгрии сплелись на талии немца в замок. Это слегка смутило обоих, он виду никто не подал. Германия просто продолжил размешивать ту самую заварку, делая из нее чай. Взяв в руки свою кружку, у него появилось оправдание, почему Венгрия должен его отпустить, из своих лёгких, таких невесомых объятий. Тот без слов отстал от немца, и тоже аккуратно подхватил свою чашку с чаем. Они присели на кровать, после чего Герман вспомнил что Венгрия пьёт чай с сахаром, потому позаботился о своем друге, и подошёл к столу. Взяв небольшую баночку наполненную сахаром, он поднёс ее к Венгрии. Тот прослушано набрал чайной ложкой, которая ранее находилась в чашке, сахар, и кивнул. - Спасибо. Немец также кивнул, и поставил банку обратно на стол. Он обратно присел на край кровати и надпил свой чай. Парень взял с полки ту самую книгу на немецком, и подсел ближе к стенке, после чего облокотился на нее. Развернув книгу, он вновь перечитывал любимые строки. «Deine Liebe ist bedeutungslos. Aber sie gibt mir blinde Hoffnung auf eine bessere Zukunft...» Сказав это в голос, он не подумал о том, что Вен знает его язык. Тот на это лишь ухмыльнулся, и аккуратно потянувшись изрёк: - А я и не знал, что ты такие слащавые книжечки читаешь. - Интересно, когда я скажу, что после этих слов героя который это сказал безжалостно расстреляли, и его кровью написали ту самую фразу, на стене подвала, в котором это всё происходило, ты продолжишь считать что роман слащавый? - Не знаю. Я подумаю. Венгрия на это лишь ещё шире улыбнулся. Он привык что Герман постоянно рассказывает ему про какие-то детективные книги, всякие подробные жуткие романы. *** Ветер дул что есть мочи, унося за собой какие то веточки сосен, поднимая сорванные цветы, и неся их куда-то вверх, куда-то вдаль. Да уж, погодка не из лучших, холод. Между ветвей, на какой то сосне спала белка. Она умостилась так, что никакой ветер ей не страшен. Мирно посапывая, ее лапка бултыхалась от лёгкого потока воздуха. Резко, где-то вверху, над обитательницей леса хрустнула ветка. Неудивительно, ведь, на верху, такому поддаются многие сухие палки. Белка подскочила, и крепко вжавшись в дерево, она поползла в свое дупло. Вскоре ветвь обвалилась, прям на то место, где недавно лежало животное. А США нервно сжимал в руке свою кофту. Беларусь и Казахстан спали, в вот Украинцу, его брату и Канаде с Америкой ни разу не хотелось. Хотелось уединиться со своей второй половинкой, показать свою любовь. Канада предложил сбежать за территорию лагеря вместе, и также вместе вернуться, ведь так будет выгоднее всем. На это все согласились, и вот, сейчас тот момент, когда дверь должна со скрипом открыться, и выпустить наружу парней. Когда Россия который согласился идти первым, дабы показать какой он бесстрашный мачо, прокрутил ключ в замке на двери, и оставалось лишь выйти, он ненадолго отошёл. После, продолжив глядеть на ту самую дверь, он опустил ручку вниз, и дверь как и было ожидаемо с лёгким скрипом отворилась. Ее нужно было придерживать, ведь иначе, ветер смог ударить ее об стену с наружной стороны домика, и с треском на ближайшие сто метров, им бы просто пришлось бы остаться в номере. Всё же как-то выйдя из номера, они быстро закрыли его обратно на замок. Канада крепко держал своего Укропчика за руку, и быстрым шагом шёл за Россией и Америкой. Парни перебирали ногами против ветра, что очень усложняло движение, но они справились с этим. Спрятавшись за какую-то ёлку, Канада прижимал к себе Украину, и поглаживал того. - К-кен, может зря мы пошли? Такой ветер ведь... Украинец вглядывался в своего партнёра, в его глаза, но в ночи можно было разглядеть немногое, ну или же какой то спектр цветов можно было не рассчитывать. Его аккуратненько поцеловали в губы, от чего слегка показалось что он течёт, хоть да, трусы Украины уже были покрыты не самым тонким слоем спермы, от сегодняшних ласок на поляне, от поцелуев, от всего-всего. Канадец заметил это, после чего поспешил выйти за пределы своего временного поселения, то есть лагеря, и заметно ускорился. Ветер утихал. А четыре человека уже преодолели забор, и мчались куда глаза глядят. Лишь бы одни. Лишь бы никак иначе. Их руки сплетались, а Канадец филигранно тянул на себя Укропа, не оставляя ему никакого выбора дальнейших действий. После чего, Украинец оказался на руках у парня, который нёс его в глубь леса. Нет, не ту безопасную лагерьскую глубь, а в обыкновенную, лесную, пугающую и такую манящую. Он остановился, и подождал Россию и США, которые вскоре подошли к парням. Дыхание северного сбилось. Казалось он вот-вот отымеет Украину, тут и сейчас, но держался молодцом. Раша похлопал друга по плечу, после чего напомнил что развлекаться придется не долго, и оба всегда должны быть на связи, в случае чего. Канада на это лишь утвердительно кивнул, и продолжил свой путь по прямой. Усадив украинца на траву, между деревьев, тот навис над ним. Ветра уже не было, от слова совсем. Трава на удивление была сухая, и мягкая. В десяти метрах от них, находился очень резкий обрыв. Не так как там, у обратного выхода с лагеря. Это был не спуск, просто обрыв. Но при дневном свете смотреть на реку, которая буянит внизу, и на песчаный покров с противоположной стороны обрыва. Закаты, краеведы отсюда были прекрасны. Украина уже в предвкушении будущих действий партнёра, ловко перебирал траву, слегка гладил ее, делал всё что ему захочется. Наслаждался свободой. Резко над ним навис канадец, который уже просто не мог сдержать себя, и вновь начал покрывать уже далеко не девственную шею засосами. Слышались какие то фразы на французском. У Украины когда-то были намерения выучить данный язык, и даже неплохо получалось. Но в один момент парень забросил, так и не изучив язык до конца. Но многие фразы прекрасно понимал, и даже смотрел французские фильмы без русской, или же украинской озвучки и перевода, потому понимал что сейчас, в этой ночной интимной атмосфере шепчет его возлюбленный. - Oh ouais, chérie tu es magnifique! Кое как собрав свои силы в кулак, и вспомнив как на французском правильно связывать слова, через смущение и лёгкие постанывания он изрёк: - Tu m'embarrassés... От этих слов Канадец завёлся так, будто в него демон вселился. Он начал покусывать ключицу партнёра, оставляя на ней багровые засосы, распуская руки, которые залезали под одежду. От этого украинец опешил, и даже как-то испугался, от чего его глаза округлились, а кисти обвивали чужие запястья, пытаясь оторвать их от тела. Когда Канада опомнился, он начал просить прощения, и повезло ему что оказалось не поздно, и Украина не до конца пришел в шок. На самом деле он не сразу заметил такую реакцию, ведь сразу же бы успокоил парня. Его поцелуи так манили, и так смущали хохла, что через две минуты он окончательно успокоился. Получив на это лишь улыбку Канадца, хотя это можно было назвать хитрой ухмылкой, он слегка кивнул, показывая что готов. Но Канада решил переспросить своего парня об этом. - Дорогой, ты уверен? - Да... - его голос предательски дрогнул, на что Канада покачал головой. Он проникал под футболку. Пальцы щекотали рёбра, а также, опускались всё ниже, к талии. Украина недавно пережил очень страшную болезнь, под названием анорексия. Его тело являло собой сплошные кости, покрытые кожей. Казалось бы этот самый слой был тоньше, чем у любого человека. В этот период он ненавидел себя, подвергался насилию, буллингу, из-за того парню досталась низкая самооценка. Он резал себя, ранил своё тело, лезвие стало лучшим другом, из-за чего тело парнишки укрывали численные шрамы. Все ноги а также запястья укрывали шрамы, хоть и на руках они были поменьше. Он уже привык к тому как алая, тёплая кровь растекается по рукам, правда после этого голова раскалывалась хуже чем после любой выпивки, но и к этому хохол привык. Шрамы он также считал мерзкими, и показывать их Канаде он желанием не горел, хоть и парень на этом настаивал. Он любил своего Украину, любым, и зная что шрамы как части тела более чувствительны, и лаская их он сможет выбить из любимого серенаду, которая являла собой лишь стоны, от ни разу не скрытого кайфа. Он мечтал когда нибудь повалить своего Укропчика на кровать, и лично уделить внимание своим язычком каждому порезу, который оставил после, собой метку на всю жизнь. Но не сейчас. Сейчас аккуратно водя пальцами по талии, опускаясь к шортам, которые пока что парень снимать не собирался. - К-кен... Прошу, не трогай шрамы... Мне некомфортно... - Дорогой, ты прекрасен, не скрывай своё чудесное тело, - Канада не хотел принимать критику, в сторону любимого, а особенно от него самого. На это Украинец лишь промолчал, но когда почувствовал что на его сосок лег канадский палец, потный, влажный палец, от чего тепло хлынуло по его телу, и он тихонько протяжно простонал. На лицо Нады вновь налезла хитрая ухмылка, его так возбуждали эти звуки, все эти охи, ахи подносили его до небес. Райское наслаждение. Обвивая языком маленький кадык своего мальчика, он увидел как брови того свелись на переносице, а глаза закатились. Он так часто вскрикивал имя своего любовника, настолько часто, что парня это даже слегка смутило. Но так или иначе, чувства между ними пылали, они этого ждали весь день. Ласок. Ласок, которые они будут дарить друг другу, в эту шикарную демоническую пятницу тринадцатую. Как вдруг резко телефон канадца завибрировал...