Полет Феникса: Деймон

I'm never gonna dance again. Guilty feet have got no rhythm. Though it's easy to pretend, I know you're not a fool. I should have known better, Than to cheat a friend And waste the chance, that I'd been given. So I'm never gonna dance again The way I danced with you. Time can never mend The careless whispers of a good friend To the heart and mind. Ignorance is kind. There's no comfort in the truth, Pain is all you find. __________________ Я больше никогда не буду танцевать. Виноваты ноги, не чувствующие ритма. Хотя кажется, это так легко, Знаю, что ты не глупа. Я должен был подумать, прежде чем обмануть И потерять данный мне шанс. А теперь я больше никогда не буду танцевать Так, как танцевал с тобой. Время уже не вернет Беспечный шепот любимой В сердце и разум. Безразличие успокаивает. В правде спокойствия нет. Боль — вот все, что ты найдешь. Seether — «Careless Whisper», George Michael cover.

      Легкомысленные огни столицы навязчиво мелькали за плотно поднятым окном черного «Фольксваген Артеон». Мерный «породистый» гул двигателя действовал на Диму умиротворяюще, не требовалась даже музыка. Впрочем, магнитолу он включал не часто, так как музыка, что мужчина предпочитал, обращала на себя большую часть его внимания, и мало годилась для фона.       Вечер пятницы сам по себе нагонял на глаза усталость. Остановившись на светофоре, Дима потер двумя пальцами глаза.       «Почти на месте».       Ловко припарковавшись, он с минуту задумчиво постоял, оперевшись на него локтем. Приехать сюда все еще казалось безумием — риском нарушить привычный поток будней и выходных, нарушить душевное равновесие, вернуться в прошлое, которое Дима вроде как научился не ворошить и вспоминать спокойно. Правда ведь, он пережил все: развод родителей, крушение наивности и ожесточение после вероломства Лизы, продолжительную ссору с лучшим другом из-за девушки, наркотическую зависимость и последующую реабилитацию, попытку дружбы с девушкой, в которой неожиданно обрел мир в душе и так же скоропостижно разрушил его, тщетную попытку стать примерным семьянином и нож в спину…       Теперь уж точно мало что могло тронуть бывшего байкера. Он не пытался жалеть себя, со временем принял все, что произошло в его жизни и пришел к хладнокровному, но неутешительному выводу, что большинство человеческих отношений сводится к эксплуатации: эмоциональной или материальной. Ведь когда мы взрослеем, даже дружба становится предметом выгоды: оказание услуги, побег от одиночества, желание высказаться (хотя последнее касается скорее женской половины человечества). И в этом нет ничего предосудительного, материальный мир — это обмен ресурсами и энергией: ты — мне, я — тебе.       Стряхнув с себя мимолетные непрошенные мысли, Дима широким шагом обогнул свой автомобиль спереди и открыл дверцу пассажирского сидения, помогая выбраться оттуда высокой, по-вечернему одетой девушке с пышным букетом розовых роз в руках. Заблокировав автомобиль, Дима дал ей уцепиться за свой локоть и сделал решительный шаг в сторону клуба с неоново-ярким зазывающим табло, навстречу своему прошлому. После свадьбы Саши эта необходимость вторая по счету. Но здесь будет более узкий круг. Это хоть и кажется уютным, но перспектива еще та.       Нежный ветерок апреля в самом своем зените обвевал смугловатое лицо мужчины. Дима тихо вздохнул, не сбавляя шага.       «Только ради тебя, Санек. И твоего юбилея».       Дима старался шагать не размашисто, чтобы спутница не семенила на высоких шпильках. Бесчисленные стразы на её коротеньком платье агрессивно переливались под ослепительно-ярким освещением клуба, а от искусно завитых светлых волос разносился почти что удушающе-сладкий аромат.       Свободно миновав охрану, Дима с сопровождавшей его блонлинкой шагнул в голубоватое пространство элитного танцевального клуба.       — Ух ты! А тут круто! — по-детски восторженно воскликнула девушка, окинув взглядом праздную обстановку. Тонкий голос потонул в оглушительно-громкой музыке без слов, под которую на ярус ниже, на танцполе тряслись десятки тел, а в отдалении мастерски вертелась на пилоне танцовщица в пестром бикини. Бар был до отказа забит любителями дорогой выпивки.       Прилизанный мужчина, примерно ровесник Димы, спросил его фамилию и фамилию его дамы, затем, кивнув, вызвался проводить их к гостям. Спустившись на ярус ниже, Дима ощутил, как в нос ударил целый букет запахов: алкоголя, элитных сигарет и травки, которые смешались между собой и давали слегка пьянящий эффект. Особо не глядя по сторонам, в отличие от своей спутницы, Дима целенаправленно шагал вслед за сопровождающим, пока они не прибыли в вип-зону, за дверями которой музыка уже не так била по ушам, а нос не щекотал коктейль из дурманящих ароматов.       В юности Дима нередко проводил досуг в подобных местах, составляя компанию мажору-Денису, теперь же клуб для селебрити не вызывал в бывшем байкере особых впечатлений.       Остановившись у одной из голубоватых дверей с номером, который не задержался в памяти Димы и минуты, сопровождающий открыл дверь с приглашающим жестом, чуть склонив прилизанную голову.       Тут же обстановка оказалась совсем иной. Даже неожиданной. Практически ламповая атмосфера вместительного вип-отсека со своей музыкой и приватной компанией. Imagine Dragons не закладывали уши, но создавали настроение, как и дружный компанейский смех. На бархатных диванах вокруг широкого круглого стола расселись люди, большая часть которых смутили Диму своим присутствием, что он, разумеется, показывать не стал.       По углам стояли двое официантов, которые периодически пополняли стол блюдами и стаканы гостей — выпивкой. У дальней стены стояла гора подарков разных габаритов, а на отдельном столике — несколько огромных ваз с подаренными цветами.       Едва Дима вошел в вип-помещение, более десятка пар глаз обратились на него и его спутницу.       — О, які люди!       Не успел мужчина моргнуть, как красноволосая девушка в оранжевом платье дюймовочки бросилась ему на шею.       — Ди-има, я боялась, что ты не придешь! — взвизгнула Саша, заболтав ногами в момент, когда он одной рукой приподнял ее над полом. Краем глаза Дима заметил снисходительный взгляд ее мужа, ничем не примечательной внешности брюнета слегка за тридцать в рубашке с расстегнутым воротом.       — С днём рождения, Санек. — Продемонстрировав спокойную улыбку, Дима принял букет роз у сопровождавшей его девушки и торжественно передал Александре, вручив следом цветастый денежный конверт.       — Батюшки, да ты подсуетился! — польщенно протянула Саша, прижимая к груди обернутые пергаментом цветы, и с нескрываемым наслаждением вдохнула их аромат.       «Если бы реально подсуетился, купил бы на подаренные Санни деньги какое-то украшение типа браслета. Но пускай муженек цацки ей дарит, чем я лопухнусь с размером или ее вкусом. Но Лис не преминет еще подколоть на счет моей лености в выборе подарка. Вон, сидит, княжна, со своим фаворитом, ухмыляется. Малую, видать, на стариков своих оставила. Я бы лучше с мелкой поболтал, чем с большей частью присутствующих. (Как и с малым Антохой). Алиска хоть не кривит рот и не прячет взгляд при виде меня. Но в три с половиной года мир и люди вокруг кажутся гораздо проще, не так ли? Я сам заслужил свою репутацию. В том числе в компании женщин, с которыми 'не сложилось'. — Дима бросил короткий взгляд на пышнотелую Ангелину. — Никакого удовольствия торчать тут».       — Волков, садись уже, пока я не подумала, что ты смущаешься, — с язвительной улыбкой подколола Лиза, стрельнув в него подведенными глазами.       — Всегда тебя побаивался, Лис, — бросил в ответ Дима, подняв в комнате неравномерную волну смеха.       — Может, представишь нам свою даму? — просительно хлопнула ресницами Саша.       Поджав тонкие губы, Дима встал между своей яркой улыбающейся блондинкой и честной компанией.       — Конечно! — с напускным энтузиазмом произнес он, указывая поочередно на девушку и ребят. — Василиса — ребята. Ребята — Василиса.       Василиса с широкой улыбкой сделала небрежный книксен. Кто-то даже произнес «очень приятно».       Словно к спасательной шлюпке, Дима вместе со спутницей направился к свободному месту между Денисом и Беркутом, что сидели в компании своих пассий, которых новоприбывший видел впервые в жизни. То, что в случае Беркута это оказался парень, для Димы не стало неожиданностью. Би-ориентация продюсера «Феникса» никогда не мешала бывшему байкеру поддерживать с ним контакт: как деловой, так и приятельский.       Поочередно пожимая руки присутствующим мужчинам, Дима подавил в себе желание потупить взгляд, протягивая напоследок ладонь нынешнему басисту «Феникса». Его длинные каштановые волосы, собранные в небрежное нечто на затылке, отливали рыжиной в ярком свете ламп. Открытое улыбчивое лицо Антона с несколькими веснушками у носа глядело на Диму по-лисьи, с прищуром, но дружелюбно. Но этой дружелюбности бывший байкер не верил.       Дальше последовал жест, который стал первым и возможно единственным, что заставило кровь Димы пульсировать в артериях. Почему-то он не сложил два и два, может, просто не позволял себе думать о том, что способно вывести его из равновесия. Но раз Дима приехал сюда, оставалось молча наблюдать, как рука Антона, которая только что пожимала его, по-свойски легла на плечи девушки, взгляда которой Дима уже собрался избегать весь этот чертов вечер.