Do we make sense? I think we do, In spite of everything, that we've been through. Oh, when you say black and I say white, It's not about who's wrong as long as it feels right. Don't think those stars won't align. Under your scars I pray, You're like a shooting star in the rain. You're everything, that feels like home to me, yeah. Under your scars I could live inside you time after time, If you'd only let me live inside of mine, Live inside of mine.
___________________
Есть ли во всем этом смысл? Думаю, да.
Несмотря на все, через что мы прошли.
Когда ты говоришь черное, а я — белое,
Это не вопрос правоты, пока все кажется правильным.
Не думай, что наши звезды не выстроятся в ряд.
Я молюсь на твои шрамы.
Ты — словно падающая звезда во время дождя.
Ты — все, что напоминает мне о доме, да.
Под твоими шрамами я бы жил внутри тебя снова и снова,
Если только ты позволишь мне жить внутри меня самого,
Остаться самим собой.
Godsmack — «Under Your Scars»
Когда Даша наполовину опустошила свой стакан с милкшейком, фоновая музыка сменилась на известную песню Sia, и Дима понял, что наступил очередной момент, который он не упустит — теперь уже совершенно осознанно. Эта формальная обстановка создавала у мужчины ощущение напрасной потери времени. Дима опустил руку на стол, пригласительно протянув ее Даше. Девушка медленно отставила коктейль и опустила взгляд на предложенную ладонь. Возникшее при этом воспоминание вогнало Дашу в оцепенение. Это воспоминание погрузило ее в зимний вечер четыре года назад, когда Дима точно так же пригласил подругу в ресторан. Тогда она так хотела быть уверенной в этом мужчине! И у нее были основания, ведь его искренность была явной. Как и теперь… Сложно было сказать, что таилось в этом темном взгляде, но лжи в нем не было. Как причудлива и неизъяснима жизнь с её цикличностью, и в то же время непредвиденностью! Как непостижимы человеческие чувства! Что бы ни произошло, сколько бы времени ни утекло, какие бы ошибки ни были совершены, но если уверен в искренности человека, что тебе небезразличен, простить возможно все. Был бы повод. Вот только нужно хорошо знать человека, чтобы с убеждением сказать: я тебе верю. Действительно знать — без иллюзий и зашоренной наивности. Но необходимо иметь много мужества и мудрости, чтобы следом сказать: я верю в тебя. Даша не чувствовала себя обделенной мужским вниманием, не стремилась к отношениям ради отношений и давно не плакала по ночам в подушку от ощущения предательства и несправедливости жизни. У нее просто не было времени из-за учебы и работы, а в свободые часы она поглощала свои интересы, словно сливочный торт. Когда ей хотелось физической любви, она ее получала. Но для отношений Даша казалась себе уставшей двадцатитрехлетней женщиной, которой все эти эгоистичные игры в эксплуатацию под видом «любви» совершенно не доставляли.Love-Hate-Sex-Pain — It's complicating me sometimes. This Love-Hate-Sex-Pain It's underestimated lies
Даша прекрасно помнила всё, через что они с Димой прошли. Пролетело достаточно времени для того, чтобы прожить эмоции и посмотреть на все со стороны. «Почему бы и нет? — Даша продолжала смотреть на протянутую ей ладонь. — Мне терять нечего. Новые ошибки? Это можно назвать новым опытом. Новая боль? Куда без нее? Да и хуже ли боль, чем сожаления о том, на что так и не решилась?..» Эта нить, что словно из ниоткуда взялась между ними, слегка натянулась, и девушка ощутила ментальное притяжение к этому человеку и к этой ностальгически протянутой ладони — открытая, ладонь словно молча просила о доверии. Доверилась бы Даша Вадиму, снова? Он не причинил ей столько боли, как Дима, но глубина отношения к ней первого не могла сравниться с последним. Вадим казался более простым, открытым. Но, кажется, он так и не смог увидеть в Даше то, что увидел байкер. Нежные девичьи пальцы осторожно коснулись открытой ладони — жесткой и теплой. Она терпеливо ждала большей уверенности со стороны девушки, и когда ладонь Даши мягко скользнула в ладонь Димы, он, не отводя взгляда, поднялся на ноги и мягко потянул за собой. Только сейчас Даша обратила внимание, какая играет песня, и окончательно поняла, чего от нее ждал её спутник. — О, нет, это ты зря! — замотала головой девушка, упрямо оставаясь на месте. Дима больше не тянул ее за собой, а просто в ожидании стоял над Дашей, не выпуская ее руки. Он правда считал, что стоять ему придется долго, но нескольких секунд хватило, чтобы девушка поняла, что более неловким будет продолжать сидеть в кресле, как квочка, когда Дима в ожидании навис над ней. «Ладно, танцевать так танцевать. Просто постараюсь не зыркать по сторонам на пялящихся на нас людей. Надеюсь, проблем не будет». Позволив мужчине притянуть себя к нему, Даша с непонятным трепетом положила ладонь ему на плечо. Рука на талию легла легко и ненавязчиво, оставляя немного пространства между ними, что девушка с благодарностью про себя оценила. Места между столиками было достаточно, и покачивающаяся в такт песне пара едва ли доставляла кому-то неудобства, тем более столиков в это время было занято меньше половины. Спустя минуту еще одна парочка в противоположном конце зала решила потоптаться в такт мелодичной песне. — Ты жарко отжигаешь на сцене, но стесняешься танцевать в полупустом ресторане? — с легкой усмешкой вполголоса промолвил Дима над ухом партнерши. Даша закатила глаза, все же не в силах не заметить, как от уха по всему телу разлилось приятное дразнящее тепло. — Это другое. Там все распланировано, и сцена предназначена для этого. — Значит, у тебя все распланировано? — тем же ненавязчивым тоном подколол Дима, глядя за спину девушки. Как же ему хотелось прижать ее к себе крепче! Но он не смел. Убеждал себя, что это всего лишь последствия давнего отсутствия у него женщины, и ничего больше. — Все распланировать невозможно, — простодушно отозвалась Даша и, не получив ответа, решила, что мужчина с ней солидарен. Смысл песни щекотал что-то внутри. Даше от этого было то ли приятно, то ли горько. То ли и то, и другое одновременно.Oh, everyday is Christmas, when you're here with me, I'm safe in your arms, you're my angel, baby.
Даша сама не заметила, как приблизилась к Диме, коснувшись его груди своей. На это мужчина отреагировал, обняв девушку крепче, так что ее талия легла в изгиб его локтя.Everyday is Christmas, when you're by my side, You're the gift that keeps givin', my angel for life.
Они продолжали смотреть за спину друг другу, словно опасаясь ненарочным пересечением взглядов испортить эти минуты. Желая буквально прочувствовать их. Или же боясь поддаться тому, что ощущали оба.Everyday is Christmas… Everyday is Christmas with you by my side.
— Ты достойна большего, — прошелестел над ухом Дарьи приглушенный голос. От горячего дыхания мужчины и басовитых ноток девушка слегка вздрогнула, ощутив мурашки на коже. — О чем ты? — Она догадывалась, о чем. — О конопатом. — Это не твое дело. — Я знаю. — хладнокровно заметил Дима. — Просто хотел, чтобы ты была счастлива. — Я счастлива, — спокойно и упрямо проговорила Даша, не обращая внимания, что песня уже сменилась. Никто из них не хотел разрывать этот контакт, а символический танец оставался единственным поводом. — Как личность, может и счастлива. Но не как женщина. — Это мне говорит законченный холостяк. — Не переводи стрелки, дружок. Вздохнув, девушка на несколько мгновений забыла, что нужно выдохнуть. «Дружок…» — Уж изволь, раз пошел такой разговор, — обманчиво спокойным голосом произнесла Даша, продолжая топтаться в такт песне. — Почему вы развелись? — Она трахалась на стороне. «Вот так просто я ей все и выложил. Единицы знают о реальной причине развода с Дариной». — Мне жаль, — не зная, что ответить, отозвалась Даша. — А мне нет, — обескуражил ее мужчина. — Этот брак был формальным. У меня были свои цели, у Дарины — свои. Она отхватила свое и ушла в закат. Девушка слегка отстранилась и всмотрелась в лицо, нависшее над ней. Они уже не танцевали, а стояли перед двумя угловыми столиками, обнявшись. Нет, в этих глазах нет безразличия. Вот только о бывшей жене ли думал теперь Дима, или о девушке в его объятиях, с которой он был ощутимо меньший отрезок времени, но которую знал на порядок лучше и ближе? — Я боялась, Дим. Его имя в её устах слышалось мужчине как-то по-особенному. Он не понял, к чему Даша клонит, но это признание приоткрывало завесу ее чувств, а углубиться теперь в душу этой девушки казалось чем-то невообразимо важным. Она отстранилась и села обратно в кресло. Подперев подбородок кулачком, Даша уставилась в стеклянную стену на ночной город. Диме оставалось сесть напротив, сохраняя в груди и на кончиках пальцев остатки тепла, которого он не ощущал так давно… — Я боялась прийти к тебе в больницу, когда ты очнулся. Боялась не сдержаться и простить тебя. Дима сдержанно кивнул. — Я не хотел, чтобы ты прощала, — глухо отозвался он, глядя на свои безвольно опущенные ладони на коленях. — Ты не должна была. — То, что Лиза залетела от тебя еще до того, как мы решили быть вместе, — это идиотская нелепость! — понизив голос, горячо заговорила Даша. — Но она не претендовала на твое отцовство, и сейчас не претендует, хотя все близкие знают, что Алиса — твоя дочь! Я бы, черт возьми, с этим справилась! Не сразу, но справилась бы. А ты решил сделать из себя мученика, доказать себе и всем вокруг, что ты хуже, чем ты есть. Я видела это чертово видео, что ты снял в борделе! Если ты этого и добивался, то точно хотел, чтобы после просмотра я вышла в окно! — Я хотел, чтобы ты увидела меня таким, какой я есть, — отстраненно промолвил Дима. «Точнее каким был…» Он был не в силах встретиться глазами с этой девушкой, которой позволил быть своей судьей. — Мы сами решаем, какими нам быть, — произнесла Даша. — Но тогда ты добился своего, Дима. Сейчас я уже не такая чувствительная и понимаю, что тобой двигало, — уж точно не то, что ты хотел показать. Но тогда ты просто убил меня… И едва не убил себя. — Я убил, — тихо отозвался он. Отклеив взгляд от оживленной московской улицы, девушка встретилась со взглядом Димы. Было ли в нем сожаление или раскаяние? Возможно, но что он явно выражал, так это неподдельную боль. Она четко читалась в этом открытом взгляде, в опущенных плечах. Дима не пытался её скрыть. — Зачем ты пошла сюда со мной? — Он прочно держал девушку взглядом. — А ты еще не понял? — смело отвечала на его взгляд Даша. После короткой паузы мужчина хладнокровно произнес: — Меня не за что любить. Девушка ухмыльнулась, потупив глаза. — Это тебе Дарина сказала? Подошедший официант был, как всегда, приветлив и осведомился о желании посетителей. — Счет, пожалуйста, — распорядился Дима. — И упакуйте все с собой. Кивнув, молодой человек ретировался. — А зачем ты пригласил меня? — поинтересовалась Даша, теребя подол платья на коленях. Дима прислушался к себе и, не пряча глаз, проговорил: — Сказать, что мне жаль. Если тебе будет от этого легче, я страдал не меньше тебя. А боль в теле после аварии была чем-то вроде облегчения того, что творилось у меня внутри. Я… хочу сказать, что имей я тогда более зрелый мозг, хотя бы, как сейчас… Я бы боролся за тебя. Глубоко дыша, Дима крепко стиснул зубы и мужественно держал в себе то, что отчаянно стремилось вырваться у него из груди. — Я давно тебя простила, Дим, — спокойно промолвила Даша, поступив взгляд. — Я поняла, что и сейчас люблю тебя, но насильно любить и бегать за тобой не могу. Ты сам сделал свой выбор. «И отвечаю за него».***
Молчаливая дорога обратно к Дашиному дому показалась еще более эмоционально напряженной, чем в первый раз. Через ладонь прислонившись головой к окну, девушка задумчиво глядела на пролетающие мимо многоэтажки и яркие витражи. Гнетущая тоска в душе не поддавалась холодным доводам рассудка, отчего стоял ком в горле. Дашу ждала пустая квартира. Прежде это казалось прибежищем, теперь дом перестал так манить. Казалось, символически он перенесся в другое место. Ведь дом там, где сердце. А сердце девушка через десять минут оставит в этой машине… Дима выбрался наружу проводить бывшую подругу до квартиры. «Как мило, — с сарказмом подумала Даша. — Ну что ж, после такого душещипательного разговора надо и честь знать». Квартира располагалась на втором этаже. Остановившись у двери, девушка пошарила в сумочке в поисках ключа и, найдя, поспешно сунула его в замок. Она не знала, куда спешит. Поскорее распрощаться с этим днем и этим человеком, или не терпелось приветствовать бессонную ночь и подушку, которая еще не отведала слез. С внешней невозмутимостью повернув в дверях ключ, Даша коротко поблагодарила Диму за вечер и услуги такси. Не успев попрощаться, почувствовала спиной близость Димы и его огромную ладонь на своем плече. Мягко, но настойчиво мужчина понудил девушку обернуться. Ладонь переместилась на её щеку, и коленки Даши задрожали. — Твое чувство вины никому из нас не нужно, так что засунь его себе в зад, — тихо прошептала она в лицо наклонившемуся к ней Диме. Тот в ответ легко усмехнулся и коснулся кончиком носа — ее. — Договорились, дружок. Вторая ладонь легла ей на шею, и от этих нежных касаний некуда было скрыться. Девушка не выдержала, прикрыв глаза, и через мгновение ощутила на губах прерывистое горячее дыхание с ароматом свежесъеденного ужина. Дима целовал её осторожно и поверхностно, как бы исследуя. Малейший звук касания влажных губ выдавался звонким эхом по бетонированной площадке. Приблизившись чуть теснее и приподнявшись на носочках, Даша провела пальцами по напряженной шее мужчины с черными щупальцами татуировок и коснулась черного «гвоздика» в мочке его уха. Это легкое ненавязчивое касание неожиданно подействовало на Диму столь головокружительно, что он ощутил, как подкашиваются колени, — словно вторая юность вдохнула в него жизнь. Ударивший в голову тестостерон запретил отдавать себе отчет в своих действиях, и мужчина жадно притянул Дашу за талию. Жестко припечатав ее к стенке пахом, он скользнул языком между губ девушки под её приглушенный стон. Дикая жажда застлала Димин разум, не позволяя ни на малость притормозить и, самое главное, не давая даже задуматься, зачем тормозить. Казалось, он готов был взять Дашу здесь, в подъезде. Подобный пыл ничем бы не отличался от того, что он творил с бывшей женой, но эмоциональная составляющая в этот момент неосознанно умножала его страсть во много раз. Забытый вкус на губах бросал в отчаяние. — Дима… Дим… — почти задыхаясь от чувств и недостатка воздуха, прошептала Даша и опустилась на пятки, вынуждая мужчину чуть отстраниться от стены, чтобы наклониться к лицу девушки. — Постой, прошу. Зарывшись носом в пахнувшие парфюмом локоны Даши, Дима переводил дух и старался упорядочить воспаленные мысли, которые под действием бурлившей крови вертелись только вокруг одного: он больше никогда не отпустит и не подведет эту девушку. Не важно, что значит то, что он испытывает к ней: глубокое чувство, или только животную страсть. Он больше осознанно не заставит ее страдать и не бросит, пусть хоть у него отсохнет. Отдышавшись, Дима продолжал прижимать тонкое тельце Даши к себе, уткнувшись лицом в немного вспотевшую шею, на которой все еще возбужденно пульсировала жилка, будто норовя выпрыгнуть наружу. Слегка отстранившись, Дима коснулся лба девушки своим и запустил пятерню в её каштановые пряди. В тускловатом свете подъездной лампы на щеках Даши блестели две мокрые дорожки. — Тш-ш… — словно ребенка, успокаивал ее Дима. А та беззвучно с широко распахнутыми глазами глядела на него, а по щекам продолжали течь слезы. Стерев их тыльной стороной ладони, мужчина ободряюще улыбнулся. — Предложение чая еще в силе? — Боги… — вскинула глаза Даша, решительно освобождаясь из объятий и толкая входную дверь. — Сколько в тебя еще влезет! Хрюкнув себе под нос, Дима последовал за девушкой и закрыл за собой дверь.