Я помню чудное мгновение...

Еще ли в памяти рисуется твоей С такою быстротой промчавшаяся младость, — Когда, Дорида, мы, забыв иных людей, Вкушали с жаждою любви и жизни сладость?..

Никто из нас не поехал в Петербург, поскольку разделяться мы не хотели, и это могло быть вдвойне опасно. Это утро было озарено морозным солнцем, хоть и было совсем тепло. Отблагодарив хозяина, мы сели в экипаж, на этот раз вдвоём. Вещей у нас было немного, и поэтому они свободно поместились. Путь, как мы оба знали, был не близкий, но хотя бы погода располагала, и выехали мы утром. Теперь мы могли любоваться пейзажами, но об этом немного позже. Провожать нас вышел, казалось, весь дом и пол деревни. Хозяин слезно обнимал и говорил, что был польщен таким визитом, и непременно ждёт нас снова. В общем-то собрали мы тогда на площади толпу зевак, которые с интересом рассматривали нашу форму да и нас самих. По всей видимости, в их захолустье никогда военных не заезжало, и теперь мы были народной потехой. Одна старушка даже принесла нам в дорогу кое-какой еды. Действо сие длилось не менее часа, хоть я и не помню, что делали мы такое продолжительное время. Когда я повернулся к Серёже, щеки его пылали алым от прихватившего мороза, кончик носа тоже знатно покраснел. Из уст его вырывались клубы белого пара, когда он благодарил хозяина, улыбаясь прекрасной белоснежной улыбкой. В тот момент мне показалось, что она намного белее самого снега, лежащего вокруг. На выбившейся пряди волос уже давно скопился иней, слепляя ее с бровями. Думаю, вид мой был не лучше, потому что я порядком замёрз, и руки вовсе онемели и не сгибались в пальцах. Дорога была бы нудной , если бы не отвлекающие разговоры. Они были в основном бессмысленными, но вполне интересными. А впрочем, они не играли большой роли, ибо все же нам просто было приятно находиться вместе. Солнце светило будто летом и прекрасно отражалось в снегу, создавая блики. Природа почти нас не волновала, так как мы были заняты друг другом. Клянусь, если бы извозчик повернулся посмотреть назад, то он бы оставил нас посреди дороги. Поцелуи наши хоть и были легкими и непринуждёнными, но все же были. Стоит напомнить, что мы жили тогда при царской России, и пока Каховский не убил императора, это все вне закона. Все же, я не мог им налюбоваться, особливо когда он отворачивался посмотреть, как он говорил, tout le charme de la nature. -Дражайший, знаете ли вы , что вы прекрасны?-звучало как шутка, но я говорил чистую правду.-J'aimerais pouvoir te faire mienne pour toujours Признаюсь, на французском мне было выражаться куда легче. Он повернулся ко мне и смущённо(впервые за все наше знакомство) посмотрел мне в глаза. Честно сказать, я и сам не ожидал таких слов от себя. Теперь Сережа наклонился близко к моему уху и прошептал так, что его мог слышать только я. -L'espoir naît dans le cœur même. Скоро все должно измениться.-После этих слов он вновь поцеловал меня. Какой же сладкий был этот поцелуй, несмотря на наши холодные обветренные губы. Он был таким нежным, что, казалось, будто каждый из нас боится сломать другого.