Новая жизнь

Астари нервно скомкала ручки сумки, глядя на дверь собственного дома. Ей впервые предстояло пойти на свидание самостоятельно. И от этой мысли она пугалась так, что уже начинала выдумывать предлоги, чтобы не идти. К примеру, у нее совершенно случайно заболел живот, и она будет лежать дома… Нет, этот вариант не подходил. Эльф скорее примчится к ней с целителем, а то и с целой бригадой, памятуя, что у людей довольно много плохо поддающихся лечению болезней. А некоторые и вовсе необходимо решать только хирургическим путем… говорят, тот же аппендицит нужно только удалять, магичить над ним без толку… Ведьма прошлась по узкому коридору своего жилища, взглянула в небольшое круглое зеркало, висящее в аккурат на уровне ее лица. Ну что они все в ней находят? Ни кожи ни рожи, ни соблазнительных для мужчин выпуклостей. Ладно уж Райна случайно привязало, но этому-то что тут понравилось? Была б ее воля — и вовсе бы сбежала куда глаза глядят, чтобы не идти. Астари вытащила из-за пазухи амулет связи, который училась заряжать самостоятельно. Отдавать его Райну в который уже раз было чертовски стыдно. Постоянно просить у коллеги помощи ей казалось слишком навязчиво. Да, у него силы побольше, чем у нее, но все-таки… он ей ничего не должен. И заряжать амулеты не обязан. С некоторых пор она училась подзаряжать амулет сама, но ее резерва хватало ненадолго, так что приходилось носить кулон денно и нощно, чтобы к утру иметь возможность кого-то вызвать хотя бы один раз. Она стиснула в пальцах прохладный камень и устало выдохнула. Нужно сконцентрироваться и представить Арикселя. Нужно сказать всего лишь несколько слов. Я никуда не пойду. Или лучше — я не могу пойти? Извини, я… не решилась пойти на свидание? Ведьмочка выпустила из пальцев амулет, и тот повис на цепочке в разрезе ее футболки. О, проклятье, как же это было сложно. Сначала было сложно согласиться, теперь сложно отказаться… Черт побери, первый раз, будучи под контролем Райна и Сарта, она так не боялась. Она знала, что Райн ее защитит в случае чего, а уже после будет орать. Ну покричит, что ей, впервые выслушивать чье-то недовольство? Не убьет же он ее… А сейчас было реально страшно, потому что Райн понятия не имел о назначенном свидании. И вообще никто, кроме нее и Арикселя, о нем не знал. Она специально ничего не говорила демону, хотела проверить себя на крепость характера… Проверила… Астари еще раз прошлась по коридору, потом решилась и со всей дури вмазала себе пощечину. Вышло больно и противно. Она сглотнула выступившие слезы, направила собственную силу к щеке, чтобы убрать красноту, благо уроки Харшастиаля научили ее справляться с мелкими травмами, типа царапин и ожогов от горячей миски. На большее она не способна, но все же… хоть что-то в сравнении с полным отсутствием магии. Она перекинула сумку через плечо и решительно вышла, давя слезы страха. Она сильная, она справится. Астари повторяла про себя эти слова, закрывая дверь на замок и убирая ключ в потайной кармашек сумки. Она должна справиться. Это не страшно. Ариксель — страж, патрульный… без разницы. Он прошел подготовку, он уравновешен и полностью себя контролирует… Ведьма повторяла последнюю фразу как мантру, идя по городу к указанному эльфом кафе. Он выбрал простое и не слишком дорогое кафе, поскольку Астари сразу указала, что платить за себя будет сама. Она не хотела вообще ничего быть должной ни ему, ни кому бы то ни было. Астари мысленно подсчитала, сколько денег на нее потратил Райн, и решила, что будет отдавать постепенно. Может, едой, а может, и монетами. Как получится. Быть должной означало, что рано или поздно с тебя этот долго все же стребуют… и боги знают, чем именно придется расплачиваться. Она не знала, как с долгами обстояли дела на Шаале, но точно помнила, что задолжавшую женщину опять же могли изнасиловать якобы в качестве возвращения долга «натурой», а задолжавшего мужчину — и вовсе убить или продать в рабство. И что из этого было хуже, непонятно. Астари с легким ужасом оглядывалась на прохожих. Ранним утром они все спешили по своим делам — кто шел пешком, кто открывал порталы, кто взмывал в небо, распахнув большие крылья. Все занимались своими делами, на нее никто не обращал внимания. Это было к лучшему. Ариксель специально назначил ей свидание утром, чтобы она не переживала и не волновалась. Мол, утро — это такое время, когда редко случаются преступления. Это ведьму не утешало, но все же… К тому же у него уже должна была закончиться смена, так что эльф наверняка выбрал это время специально до того, как уйдет домой отсыпаться перед новым дежурством. Он обещал взять отпуск на последний месяц лета и поводить ее по городским достопримечательностям, а то и вовсе свозить в эльфийскую общину за город, но Астари пока боялась столь радикальных знакомств. Наконец она увидела вывеску «Лакомка», куда и должна была прийти. Ведьмочка крепче стиснула ручки сумочки, боясь передумать. Да и вообще, она может пройти мимо. Просто взять и пройти. Решить, что это все ей не интересно. Она вправе не делать выбор вовсе. Она может… Астари шмыгнула носом, отгоняя непрошеные слезы, и решительно потянула за ручку входной двери. Звякнул колокольчик. Девушка вжала голову в плечи, уже чувствуя себя не в своей тарелке. Зря она вообще на это решилась. Нужно было отказаться. Руки предательски дрогнули… Ариксель встал из-за столика и подошел почти вплотную, взглянул на нее со странным сочувствием и пониманием в глазах. Астари опустила голову, боясь развернуться и выскочить прочь. О, проклятье, как же страшно стоять так близко и не знать, что произойдет дальше… Видя ее замешательство и страх, эльф деликатно коснулся ее плеча и указал рукой на выбранный столик. — Пойдем, — он слегка подтолкнул ведьму, и та, по традиции чуть споткнувшись на пороге, все же вошла. Астари чувствовала себя загнанной в клетку. Ни светлый зал с деревянными столиками и стульями, ни улыбчивые подавальщицы, ни улыбка Арикселя не могли ей помочь справиться со страхом. Она стала дышать на счет, стараясь слишком откровенно не поглядывать на окна и дверь в поисках выхода. Эльф подвинул стул, приглашая ее сесть. Ведьмочка растеряно взглянула на него, явно удивляясь подобному ритуалу. — Садись, — скомандовал Ариксель и невольно повел рукой, будто бы хотел ее усадить специально. Астари отмерла и наконец села, ощущая себя не в своей тарелке. Все было настолько необычно, что она не могла взять себя в руки. Ей никто, кроме него, не подавал стула. Даже мысли об этом ни у кого не возникало… — Я понимаю, что тебе это все… непривычно, — попытался подобрать как можно более мягкие выражения эльф, — но ты и сама пойми… я тоже не каждый день приглашаю девушек в кафе. Поэтому… прошу меня простить за ошибки и неловкости. — Ага, — кое-как выдавила из себя Астари, чувствуя подпирающий горло комок страха. Она ухватилась за свою сумку, как за спасительную соломинку, нервно дернула ручку… и тут ее руки невольно выпустили столь ценный груз. Сумка упала под стол, рассыпав свое содержимое по полу. Астари почувствовала, что хочет умереть прямо здесь. Или провалиться под землю, туда, к страшным чудовищам из легенд, лишь бы только не видеть удивленные лица подавальщиц и чуть смущенное лицо Арикселя. В следующий миг она нырнула под стол, давясь выступившими слезами, чтобы собрать свой рассыпанный скарб. Она ожидала криков и всевозможных оскорблений, обвинений в неуклюжести и тому подобных выражений, которыми обычно карали неловких девушек. Но вместо этого эльф опустился под стол и тоже стал собирать рассыпанные вещи. Самопишущую ручку, блокнот с пометками по работе, гигиеническую помаду, купленную за копейки, какие-то листовки, которые она не глядя взяла у раздатчицы на перекрестке… — Вам помочь? — одна из подавальщиц подошла ближе, сжимая в руках дощечку с меню. — Спасибо, мы уже справились, — Ариксель отдал все добро Астари в руки, даже и не подумав открыть блокнот или забрать что-то себе. Астари почувствовала, что ее щеки горят как в лихорадке. Какой позор! Мало того, что она показала себя трусихой, так еще и неуклюжей. Теперь… ну что ж, теперь он откажется от нее, и можно будет спокойно вернуться домой и дослушать в информатории ту интересную статью о магических потоках. — Что будете заказывать? — дежурно спросила подавальщица, не моргнув и глазом. Она и Ариксель дружно делали вид, что вообще ничего не произошло, а их клиенты рассыпают вещи по кафе по сто раз на дню. — Чай… пожалуй, ягодный, — эльф задумался на миг, — пирожные… с ванильным кремом. Всего по два. Потом дозакажем, если будет нужно. Астари сидела молча, боясь вздохнуть. Она чувствовала себя таким ничтожеством, что не хотела дышать. Зачем она вообще сюда пришла? Девушка стиснула пальцы на проклятой сумке, чувствуя, как ладони становятся предательскими мокрыми и липкими. Она дождалась, пока подавальщица отойдет за заказом, и рвано выдохнула. — Все нормально, — Ариксель слабо улыбнулся, стараясь ее подбодрить. — Я… не должна была приходить, — выдавила из себя Астари, чувствуя, что слезы все же потекли по щекам. Зрение затуманилось, отчего она так и не смогла рассмотреть лица эльфа. Проклятые слезы. — Так, все, спокойно, — светлый эльф протянул руку и легко стер с руки слезу. — Сейчас все будет… Девушка, захватите, пожалуйста, побольше салфеток! — выкрикнул он уже громче, обращаясь к подавальщице. Астари залилась краской и постаралась вытереть слезы. Она хотела найти в сумке платок, но почти ничего не видела и бестолково тыкалась пальцами в застежки, пока Ариксель просто не отобрал ее сумку и не повесил на спинку ее же стула. Для этого эльфу пришлось встать со своего места, но он старался соблюдать дистанцию, как и говорил Райн. Стоять сбоку, а не над ведьмой, чтобы та не чувствовала угрозы. — Не переживай, я тебе говорю, все с порядке. Я понимаю тебя, — тихо, но четко сказал он, а после аккуратно перехватил бестолково шарящие руки девушки. — Все в абсолютном порядке. Подавальщица быстро принесла заказ и грустно спросила: — Расстаетесь? — Нет, как раз пытаемся познакомиться поближе, — спокойно ответил Ариксель, но взглянул на девушку так, что та быстро ретировалась прочь. Светлые эльфы это умели не хуже демонов… — Я бестолковая и неуклюжая, — всхлипнула Астари и получила целую стопку салфеток. Она слегка провела ими по лицу, убирая мешающие видеть слезы. — Ты сама себя так настроила, — покачал головой эльф, впрочем, он и не старался переубеждать плачущую девушку. Его задачей было помочь ей, а не ломать ее психику. — Если хочешь стать более ловкой, я могу дать тебе несколько уроков. Эльфы тоже не от рождения бесшумно ходят и не спотыкаются об пороги. Эльфы учатся этому много лет, прежде чем становятся мастерами. — Я знаю, — Астари скомкала мокрую салфетку и наконец-то смогла выдохнуть спокойно, без рыданий. Зря она не выпила успокоительное. Побоялась, что снова позорно свалится в кафе и у Арикселя будут неприятности. — Мне Харшастиаль рассказывал, что детей эльфов учат по специальной методике… — Смотря какие эльфы и смотря каких детей, — решил пояснить Ариксель. — Разные эльфы из разных миров воспитывают молодежь различными способами. Это нормально. Некоторые тренируют абсолютно всех во всем, другие же делят детей сразу на категории — кто-то больше маг, кто-то больше ремесленник, кто-то воин, а кто-то разведчик. Да много как учат. Другое дело, что эльфы живут долго и… у них достаточно времени, чтобы освоить несколько профессий и научиться многим вещам. — Ладно, это было познавательно, — вздохнула Астари, глядя на подавальщицу, принесшую им поднос с чашками чая и пирожными на маленьких изящных блюдечках. Ведьма завистливо вздохнула — подавальщица была обычным человеком, но за годы практики она научилась не спотыкаться на каждом шагу и спокойно таскать тяжелые подносы, полные еды. — Спасибо. Ведьмочка взяла протянутую ей тарелочку и поставила прямо перед собой. Подавальщица улыбнулась и выставила чашки с чаем. А после поставила изящную пиалочку с золотистым содержимым, пахнущим цветами. — Мы не заказывали… — начала было Астари, боясь, что произошла ошибка и им дали чужую еду. — За счет заведения для красивых пар, — улыбнулась подавальщица, подмигнув. Ариксель улыбнулся и расплатился за заказ, тем самым заставив Астари повторно покраснеть. — Я сама… — начала было она, но эльф поднял руку, как бы призывая ее умолкнуть. — Я прекрасно знаю, что ты все можешь сама, — тихо ответил он, — но позволь немного поухаживать за тобой. Тем более, ты меня не объешь. Ведьмочка согласно кивнула, впрочем, ощущая себе еще более должной и обязанной, чем была до их встречи. Проклятье, это все ее чертовски смущало. Ладно уже Райн, его поступки хотя бы можно было объяснить связью и невозможностью навредить. А Ариксель… он ведь действительно мог вычудить что угодно… И от этого ей становилось страшно. — Давай мы договоримся, — Ариксель поставил пиалу с вареньем посередине так, чтобы они оба могли достать до нее и не перевернуть чай, — ты прекращаешь выдумывать у себя в голове всякий бред. Я знаю, как это сложно. Ты не поверишь, но после того, как я появился здесь… я жрал все, что видел. До такой степени оголодав в пустыне, я не разбирал, съедобное оно там или не очень, лишь бы не ядовитое. И ничего, через месяц отвык. Хотя и сейчас мои тарелки всегда становятся пустыми. Так что травмы здесь практически у всех. Физические уже заросли, да и тела-то у нас фактически новые, а вот психические у многих остались. Так что не думай, что тебя никто не поймет. Здесь много тех, кто поймет и не осудит. Вот тебя хоть раз ругали за твои особенности? — он наставил на Астари тонкую маленькую ложечку для пирожных. Ведьма задумалась, ковыряя пирожное. На самом деле ей еще никто никогда не вменял в вину ее проблемы. Торстен относился с пониманием и просил всех прочих сотрудников понять и простить. Райн терпел, но ни разу не сказал, что она слабачка. Это читалось в его глазах, но на словах он ни разу не позволил себе ничего такого. Сарт и вовсе относился к ней как к чему-то хрупкому и ценному, хотя она была ему никем, если уж подумать честно. Сосед демон ни разу не задел ее, а соседка с другой стороны от дома — темная эльфийка — только качала головой и предлагала помочь бедной девочке. Стражи относились с пониманием и ни разу за прошедший год не сказали ей, что она их достала или надоела проситься провести. Наоборот, шутили, доводили до магазинов, иногда даже подсказывали, что лучше купить, а где не стоит ничего брать. Никто никогда не говорил ей в лицо, что она ущербная. Да и Астари сама старалась больше общаться с представителями других рас, чем с людьми. Вот люди могли бы сказать что-то такое… неприятное. Но она сама постаралась оградить себя от подобных потрясений. А лучше всех были шиммиты — они вообще отличались говорливостью, на людские стандарты красоты плевали с большой колокольни, всех женщин именовали красавицами и госпожами, а мужчин — господами и великими магами, по настроению. С шиммитами было на самом деле проще. Через дорогу от нее жила шиммитка, так вот та вечно порывалась принести Астари пирог собственного приготовления и никогда не слушала возражений. — Нет, ругать меня не ругали, — наконец произнесла она, когда поняла, что слишком задумалась и почти забыла, о чем спросил эльф. — Но иногда попрекали… или убеждали, что это нормально. — Дай угадаю — люди? — усмехнулся Ариксель той самой божественно-красивой улыбкой, от которой вечно млели все девицы в округе. Но Астари лишь сдержанно кивнула. — Да, мой психолог… новый психолог. Женщина действительно помогала. — Ну вот видишь… здесь ты можешь практически не общаться с людьми, — развел руками эльф и вернулся к еде. Астари сама не заметила, как, глядя на него, и сама съела своё пирожное, почти допила чай и заказала вторую порцию. На этот раз она уже сама оплатила свой чай и осталась чрезвычайно горда собой. Она смогла, она пересилила собственный страх. Подавальщица лишь улыбалась и приносила заказанное без тени недовольства. Ариксель делал вид, что он вообще не при делах, хотя на самом деле зорко следил, не станет ли его ведьме хуже. Ему ребята рассказали об одном знаменательном походе в кафе, поэтому светлый эльф надеялся отговорить Астари от лишнего успокоительного. Но оно не понадобилось. Ведьмочка потихоньку привыкла к его обществу, перестала дрожать от каких-то своих ужасов и спокойно ела все, что дадут, впрочем, не забывая поглядывать и на него. Эльфу иногда казалось, что она присматривает за ним так же, как и он за нею. Словно бы они играли в какие-то сложные гляделки. В конце концов, он догадался, что происходит. Астари ловила его реакцию на происходящее. Привыкшая ощущать чужие эмоции и реагировать на них раньше, чем источник эмоций успеет высказать недовольство, она пыталась отслеживать его реакцию в меру своих скромных познаний мимики эльфов. Учитывая, что ему ничего не стоило сделать непроницаемое лицо разведчика, то старалась она зря. Но Ариксель поддался на эту почти детскую игру и позволил себе проявлять все чувства на лице, чтобы ведьма не боялась и не переживала. В самом деле, ему ничего не стоило отпустить рвущуюся наружу улыбку или добрый взгляд. Они немного поболтали о всяком разном. О проекте на работе Астари, о дежурствах Арикселя, о разных случайностях и приключениях. Казалось бы, что может быть такого веселого в работе патрульным? Ан нет, иногда случались казусы. — Ты никогда не видела пьяных суккубов? Так вот, я видел. Это было весело… Она нас еще и отблагодарила, — весело рассказывал Ариксель. — Ну как отблагодарила… обдала энергией так, что у нас с напарницей резервы подскочили. Никогда не думал, что они это умеют. Обычно они только тянут силы. А еще был веселый ангел… Он переел сладкого и тоже вытворял чудеса. Знаешь, для ангелов обычный шоколад что мне вино… Так вот, он создавал летающие цветы… Астари слушала и кивала. Ей вдруг стало действительно интересно слушать эти незамысловатые истории из жизни патрульного. Ей нравилось спокойствие самого эльфа, отсутствие взрывных ноток в характере, терпение и какая-то потаенная стойкость. Да, физически Ариксель был слабее Райна, но все же что-то в нем было такое привлекательное и весьма многообещающее. Словно бы судьба нарочно перепутала и заставила их сравнить. Таких совершенно чуждых и непохожих, абсолютно разных и тем не менее довольно схожих в чем-то. Она пила чай и смотрела на эльфа, улыбающегося по-доброму, открыто, искреннее, так живо, словно бы он на самом деле волновался за того ангела, объевшегося шоколадом. А ведь он и переживал. За них всех: за аборигенских детей, бегущих толпами в города и поселки к новой жизни, за выпивших граждан, забывших свой новый адрес, за боящихся темноты и маньяков девушек, просящих провести их вечером до дома. За всех тех, кто жил в городе… Пожалуй, правы городские власти, выбирая в патрульные только тех, кто чист душой и сердцем… Общение с Арикселем и правда заставило ее поверить ему. И не просто поверить, а довериться. Астари сама не поняла, как перестала дрожать и с восхищением заслушалась его рассказами. Для нее весь мир сузился до одной точки — веселого лица эльфа и его жестов, когда он активно размахивал руками, чтобы доступнее объяснить. Наконец-то она перестала бояться говорить с ним. Ариксель оказался совсем не тем занудой, каким она сочла его поначалу. А может быть, он хотел быть таким только для нее? А для всех остальных он так и оставался суровым патрульным, стражем порядка и покоя жителей Тэйкина. Когда они закончили свой ранний завтрак, плавно перетекший в обед, Астари наконец взглянула на большой круглый циферблат часов, висящий над стойкой бара, и тихо охнула — полдня прошли практически незаметно. А она еще ничего не приготовила дома. — Проведешь меня домой? — тихо спросила она, уже заранее зная ответ. — Конечно, — эльф поднялся с места, собрал посуду и вместе с ведьмой помог подавальщице отнести все в мойку, а то они испачкали целую кучу чашек и все они не влезали на один поднос. Астари даже не споткнулась и ничего не разбила. Просто потому, что забыла о своей нерешительности, а натренированное тело не сочло нужным спотыкаться с каждым шагом по воле нерешительного сознания. — Я бы хотела испечь пиццу… Райну на завтра, — наконец прямо сказала ведьмочка, выходя из «Лакомки». Ариксель даже не удивился, только закрыл за нею дверь и попросил: — А можно и мне? — Тогда тебе придется сходить со мной в магазин и помочь все донести, а то у меня на всех не хватит продуктов, — Астари прикинула, что пицца выйдет большая, хотя с этими проглотами придется делать две… Учитывая Сарта — три. Хотя до Сарта третья пицца может и не дожить. — Хорошо, я даже могу помочь с готовкой, если ты, конечно, не против моего присутствия… — предложил эльф, подхватывая ведьму под руку и направляясь к ближайшей продуктовой лавке. — Я думаю, мы как-нибудь это организуем. Но сегодня тебе нужно отдохнуть после работы, — напомнила ему Астари, радуясь, что у нее нашелся официальный предлог пока не приглашать Арикселя в гости. Пока что она была не готова к настолько близким отношениям. — Ничего, когда-нибудь у нас совпадут выходные, и тогда можно будет попробовать, — не сдавался эльф. — Честно слово, буду только нарезать овощи! — он шутливо поднял руки, будто сдаваясь на милость девушки. — И месить тесто, — ухмыльнулась Астари. Эльф согласно кивнул, заметив в ее глазах те самые огоньки ведьминской силы, которые так долго спали в ее теле. Наконец-то в Астари просыпалась настоящая ведьма — сильная, смелая, независимая и самодостаточная. А уж его задачей было всего лишь направить ее на нужный путь. Второе свидание удалось. Астари надеялась, что следующая встреча пройдет без этого несчастного мандража и даже сама предложила встретиться через несколько дней… Ариксель подсчитал график своих дежурств и печально покачал головой — следующие его выходные выпадали аж через четыре дня, и в этот день Астари работала. Но еще одним выходом стала встреча после работы. На том и порешили, хотя ведьма честно предупредила, что может быть несколько не в духе после работы или же просто усталой. Но Арикселю она была важна любой, так что он согласился потерпеть ведьму не в духе и на всякий случай взять флягу с водой — тушить случайный выброс. Астари не стала отрицать, что такое может быть, но понадеялась на свой контроль. А еще она наконец-то поняла, как выглядит счастье. Ее собственным счастьем было сидеть напротив этого странного эльфа и слушать его истории… Это было таким странным и нереальным волшебством… персональной магией рассказчика.