Умение притворяться

Один из британских партнеров Андрея приостановил плавно текущую полуделовую беседу и посмотрел куда-то за Ждановскую спину. - Я хочу вас познакомить с ещё одним моим русским партнёром. Это Екатерина Борщёва, владелец сети преуспевающих ресторанов в Москве и Киеве, она приехала сюда для расширения своей сети. Катерина! Катерина! Британский мистер, не обращая внимания на то, как напрягся Жданов, звал её. - Позвольте представить вас. Екатерина Борщёва, владелица сети ресторанов "Мармеладов". Андрей Жданов, президент модного дома "Зималетто". - Очень приятно, - Андрей протянул Кате руку. Она коснулась его ладони. Это была неловкость большая, чем у подростков при первом поцелуе. - Извините, - мистер англичанин заметил ещё кого-то важного в зале, - оставлю вас на несколько минут, нужно поздороваться с еще одним важным гостем. - Очень приятно? Это что сейчас такое было? - удивилась Катя. - А почему ты не сказал ему, что мы знакомы? - А почему ты не сказала? И вообще, что ты здесь делаешь? - Тебе сказали, расширяю ресторанную сеть. - А где же твой муженёк-голубок? - Соскучился? Может, и ты..? - А ты можешь не язвить и притвориться, что рада новому знакомству? - Конечно, Жданов. Конечно! Всё для вашего президентского величества! Катя протянула руку со своим шампанским к его бокалу, хрусталь звякнул. - Очень была рада знакомству, Андрей Павлович. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Из неё будто текла ядовитая ярость. Какой-то отравленный сок, которого не должно быть в этой женщине. - Кать, стой! - Что-то ещё? - она вновь повернулась к нему, успев перехватить у официанта новый бокал с шампанским. - Наверное, хочешь спросить, как Аня, да, папочка? Последнее слово будто выплюнула. Невероятно, что оно вообще может быть оскорблением. Катерина чувствовала, что слишком перегибает. Что слишком неприятна сейчас. Но ничего сделать не могла. У неё в арсенале для данной ситуации не было маски лучше чем та, что надета сейчас. Маски язвы в отношениях Жданова, что Катерина надевала, когда боялась, что сейчас покажет ему, что на самом деле испытывает. И к Андрею, и вообще. - Мы с дочкой пару часов назад разговаривали, не думаю, что что-то изменилось. - Ох, ну какой же образцовый отец! Андрею трудно было понять, Катя чуть захмелела и позволяет себе то, что не позволила бы без подпитки шампанским, или ведёт себя так, потому что не готова была ко встрече в Лондоне. А она действительно была не готова. Ну почему ещё и Лондон? Катя уехала из Москвы, чтобы не видеть его, - он открыл крупный офис "Зималетто" в Киеве и периодически прилетал. Официально - чтобы проверить Надежду и Романа. И Аню, конечно. Между тем,Катя была уверена, и её. Она в Лондоне бизнес расширяет, так он и здесь. - Скажи, Жданов, а ты специально в Лондон прилетел? Следишь за мной? - А ты мнительна. Я просто работаю, Кать. Мы люди одного круга, и так бывает, что… - Что круг один в трёх столицах? Не бывает так! Не бывает! Господи, как ты меня достал! Она резко развернулась, но он поймал её за руку. - Отпусти меня! - А то что? Закричишь? - Андрей сжал её предплечье. - Убери руку, мне больно, останутся синяки. - Замажешь, тебе же не в первый раз. А теперь язвительность полилась из него. Катя даже не нашлась, как ответить. Жутко хотелось дать ему пощёчину, но не здесь же. Нужно было ударить, но ударить словом. - По опыту взаимоотношений со своей женой судишь, Жданов? - Думаешь, упоминание о ней делает мне больно? Ха! Ничего ты не поняла до сих пор, Катенька. Он ладонь разжал, и Катя практически убежала. Жданов смотрел ей в спину. Волосы, закрученные в тугие локоны, спадают по чёрной ткани пиджака, накинутого на коктейльное платье. Красивая. Даже когда лица её не видит, внутри ёкает. И пахла она так, он успел учуять, как всё время с той встречи у суда. Спросить как-нибудь надо, как вообще один аромат столько лет можно носить. Уже после полуночи Катерина сидела в баре своего отеля. Перед ней стоял бокал практически не тронутого мартини. Катя листала в телефоне фотографии Ани, думала о том, как скучает по дочке, но Пушкарёвым, у которых гостила девочка, конечно, не звонила, поздно уже и по московскому времени. - Виски, пожалуйста. Двойной. Даже не заметила, как на соседний стул присел Жданов. Телефон заблокировала. Ножку бокала пальчиками сжала. К нему не повернулась. - Так ты всё же следишь за мной? - Уверена, что не я должен это спросить? Ты ведь прекрасно знаешь, что я всегда останавливаюсь в этом отеле в Лондоне. Ты, Кать, всегда останавливалась тут со мной. И что? По привычке продолжаешь? Она не ответила. Он продолжил. - А номер у тебя какой? Может, 226? М, Кать? Тот, где я за каждым углом? Где всё нами пропитано? Где мы… - Перестань, Андрей. Прошу. - Ключ покажи - я перестану. - Тебе не кажется это наглостью? - Тебе не кажется это глупостью? Зачем ты между нами стены городишь? У нас дочь! - Да что за аргумент такой у тебя постоянно? У нас, дочь, да, Андрей! Но у миллионов дети! И миллионам это не мешает не быть вместе! - Кать… ключ покажи. Пожалуйста. Она, наконец, подняла на него глаза. Сидит в своём идеальном, как всегда, костюме. Уставший. Но такой красивый. Возрастом чуть изменённый, но такой… Такой! Боги, она же в Киру Воропаеву превратилась за эти годы. Нет, только не это. Она не такая! Не будет она Кирой! Не будет Андрея принимать ещё и ещё. У Кати характер. У Кати отец какой! Катя не Кира же! Но Андрей… Андрей... - Да к чёрту, - схватила со стойки свой клатч и выложила из него то, что Жданов просил. Он схватил ключ, посмотрел на номер, довольно ухмыльнулся. -Пойдём? - Куда? - растерялась Катерина. - В 226. - Па, назови любимое число! - Ванька валялся на диване у наряженной ёлки. - 226, - не раздумывая, выдал Жданов. И сразу взгляд с сына на Катю перевёл. Хотел поймать её реакцию. Она зарделась. Сразу же куда-то в сторону кухни сорвалась. - Мам, тебе помочь? - крикнула вслед Анька. - Сиди, - остановил дочку Андрей, - я сам. Он шёл по коридору беззвучно. Медленно. В голове крутилось всякое. И постоянно возвращало на час назад. Она целовала его. Сама. В волосы пальцы запускала. Он сжимал её плечи, и казалось, нет всех сложностей. Мама, папа и дети. Ёлка, приближающийся Новый год, семья. Катя сидела в кухне на краешке стола, повернувшись к окну. Его не услышала. Она даже не слышала, как дочка её окликала, так ушла в себя после Андреева 226. - Кать… - он руками упёрся в столешницу позади Пушкарёвой. Вздрогнула. - Что, Андрей? - А Анька же права. - В чём? - всё ещё не повернулась. - Я это, клинья к тебе прилетел подбивать… - А акции? - А что акции? Они не идут в разрез с моими клиньями. Я действительно хочу, чтобы они были твоими. Продавай к чертям эти Борщёвские харчевни и возвращайся к семейному бизнесу. - Я не могу продать рестораны без Мишиного согласия. - Интересно, ты будто куски из того, что я говорю, слышишь. - Да всё я слышу, Андрей. Катя встала, к окну шагнула, раскрыла его полностью и вдохнула морозного декабря. Жданов подошёл, в ладонь снег с подоконника собрал. - Вот смотри, этот снег, он как трудности, что ты себе придумала в очередной раз. Сначала, конечно, морозит, но потом раз и растаял. Нет проблемы. - Потому что руки у тебя всегда горячие. - Ох, Катька, я б тебе сказал, да… - Лучше поцелуй. - Ты серьёзно? Пока он мялся, она окно захлопнула и сама к нему прильнула.